— Кто здесь Ермакова? Вы? Как вы как себя чувствуете? Слабость, тремор, головокружение есть?
— Нет… а в чём дело?
— Пришёл ваш анализ, у вас очень низкий гемоглобин.
— Но у меня не брали кровь!
Мимо палаты по коридору катят пустую каталку.
— Меня бы кто покатал, а то всё только я да я, — ворчит сестричка впереди.
— А ты прыгай на каталку, я тебя подхвачу! — предлагает медбрат. — С ветерком прокачку!
Переполненная больница похожа на конвейер: освободившаяся койка не пустует долее получаса, кастелянша Наташа едва успевает сменить бельё. Хирурги суровы и лаконичны, персонал деловит и несентиментален. Иногда мимо открытой двери палаты проходит крупный чернокожий мужчина в васильковой униформе — анестезиолог, любимец пациентов.
Больница — место невесёлое. Одни «наблюдаются», другие отходят после наркоза, третьи готовятся к операции. Коротают время в рассказах о детях-внуках, друзьях-знакомых, о собственных болячках и прошлых операциях — «Бойцы поминают минувшие дни И битвы, где вместе рубились они». В меру сил поддерживают друг друга. Вношу свою лепту и я: вспоминаю, как ехала к детям на новый год, а угодила с пневмонией в больницу. Не стоило, конечно, мыть окна в конце декабря, но зато это был самый лёгкий и беззаботный новый год за много лет! Практически санаторий: процедуры, журналы, телевизор, обед по распорядку…
Никогда такого не было, и вот опять, только на сей раз приехала к подруге на подмосковную дачу.
Теперь она шлёт мне фотографии моего безутешного кота… «Не беспокойся, Мась! Все под Богом ходим…»
Мы совершенно не умеем отдыхать. Ну хорошо: я не умею! Вовремя остановиться, оглядеться по сторонам, насладиться прекрасным мимолетящим мгновением в его неповторимом сочетании красок, звуков, запахов и вкусов. Смаковать этот букет, перекатывая в душе глоток дарованной нам жизни, а потом бережно хранить в памяти, как дорогую и редкую вещь. И нанизывать такие мгновения на нить времени, составлять из них ожерелье редкой, наполненной счастьем красоты… Это не «время уплотнилось», или «ускорилось», или что ещё там про него говорят. Не будем путать причину со следствием: не белка бежит оттого, что колесо крутится, а ровно наоборот. И все наши «дела», количество которых в результате нашего «делания» не уменьшается, а парадоксальным образом только увеличивается — все они просто перечёркивают часы, дни, недели и месяцы, как мы вычёркиваем дела из списка по мере выполнения.
— Ты совсем вымоталась, остановись!
— Да-да, сейчас. Уже иду. Вот только закончу…
— Закончит она! Себе-то хоть не ври.
— Ну не оставлять же всё вот так. Надо довести до ума…
А за порогом уже толпятся следующие, с нетерпением и надеждой выглядывают из-за плеча первоочередных, и как же быть?
И вот ты лежишь на больничной койке, куда швырнула тебя милосердная и неумолимая Природа, выдернув за шиворот из этого нескончаемого круговорота. Природа — последняя инстанция, которая ещё способна нас остановить.
© Тори Грасс
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев