Хвалюсь не языком,
не родом, не державой,
а тем, что я знаком
с Булатом Окуджавой.
Он скромен, добр и смел
и был на фронте ранен,
а в струнном ремесле
никто ему не равен.
Хоть суета сует
свои соблазны множит,
он – истинный поэт,
а врать поэт не может.
Когда лилась ливмя
брехня со всех экранов,
он Божьей воле внял,
от бренного отпрянув.
Во лжи срамных годин
(а дело не за малым)
из сонма он один
остался не замаран.
Не самохвал, не шут,
как многие другие, –
раскрытый парашют
у падавшей России.
Я чокнусь за него
с друзьями веком об век:
мне по сердцу его
интеллигентский облик.
Не шут, не самохвал, –
как воду из колодца,
он любящим давал
уроки благородства.
Не ластился к чинам,
не становился в позу,
а честно сочинял
свои стихи и прозу.
Не марево кадил –
лирическая малость, –
он с ней в сердца входил,
и жизнь переменялась.
Мы верили ему,
бродя по белу свету,
как верят своему
любимому поэту.
Гнездо разорено,
и брат идет на брата,
а мы-то все равно
поклонники Булата.
Я с песнями его,
любя, полжизни прожил, –
для сердца моего
нет музыки дороже.
Борис Чичибабин
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3