Любил я в детстве сумрак в храме, Любил вечернею порой Его, сияющий огнями, Перед молящейся толпой; Любил я всенощное бденье, Когда в напевах и словах Звучит покорное смиренье И покаяние в грехах. Безмолвно, где-нибудь в притворе, Я становился за толпой; Я приносил туда с собой В душе и радости и горе; И в час, когда хор тихо пел О "Свете Тихом", - в умиленье Я забывал свои волненья И сердцем радостно светлел... 1888
Как дым пожара, туча шла. Молчала старая дорога. Такая тишина была, Что в ней был слышен голос Бога, Великий, жуткий для земли И внятный не земному слуху, А только внемлющему духу. Жгло солнце. Блёклые, в пыли, Серели травы. Степь роняла Беззвучно зёрна - рожь текла Как бы крупинками стекла В суглинок жаркий. Тонко, вяло, Седые крылья распустив, Птенцы грачей во ржи кричали. Но в духоте песчаных нив Терялся крик. И вырастали На юге тучи. И листва Ветлы, склонённой к их подножью, Вся серебристой млела дрожью - В грядущем страхе божества. 1912