РАСПЛАТА Я влюбилась нежданно-негаданно, совсем как в той песне, где поется: «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь». Так было и со мной. Но тогда, в тот вечер, я еще и не осознала, что впервые полюбила. Мне было 18 лет, но так уж получилось, что к этому возрасту вполне созревшей невесты, я третьекурсница вуза, еще никого не любила и не встречалась ни с кем. «Каждая маленькая девочка мечтает о большой люб¬ви», - кажется, так поет Наташа Королева. Я была исключением и о любви почему-то не мечтала. И даже не пере¬живала от того, что она не случилась до сих пор в моей жизни. Виноватых в том, что боль¬шое и свет¬лое чувство, воспетое по¬этами, не то¬ропилось в мое сердце, не было, но иногда и я с зави¬стью слушала рассказы своих одноклассниц о нераз-деленной или разделенной любви. А в одиннадцатом классе, ког¬да девчонки пристали ко мне с вопросом: «Скажи, кто тебе из наших мальчиков нравится?» мой ответ «Никто» поверг их в удивле¬ние и растерянность. Им, уже не однажды смени...ЕщёРАСПЛАТА Я влюбилась нежданно-негаданно, совсем как в той песне, где поется: «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь». Так было и со мной. Но тогда, в тот вечер, я еще и не осознала, что впервые полюбила. Мне было 18 лет, но так уж получилось, что к этому возрасту вполне созревшей невесты, я третьекурсница вуза, еще никого не любила и не встречалась ни с кем. «Каждая маленькая девочка мечтает о большой люб¬ви», - кажется, так поет Наташа Королева. Я была исключением и о любви почему-то не мечтала. И даже не пере¬живала от того, что она не случилась до сих пор в моей жизни. Виноватых в том, что боль¬шое и свет¬лое чувство, воспетое по¬этами, не то¬ропилось в мое сердце, не было, но иногда и я с зави¬стью слушала рассказы своих одноклассниц о нераз-деленной или разделенной любви. А в одиннадцатом классе, ког¬да девчонки пристали ко мне с вопросом: «Скажи, кто тебе из наших мальчиков нравится?» мой ответ «Никто» поверг их в удивле¬ние и растерянность. Им, уже не однажды сменившим объект своих симпатий, было трудно понять меня . Я окончила школу и поступила в университет. На фа¬культете с устройством личной жизни так же не получи¬лось . Филфак - это факультет невест, ребят было мало, как белых ворон, и более активные дев¬чонки, не долго думая, «разобрали» их, не глядя. Моя вполне современная мама, с которой у меня сложились доверительные отношения не раз спраши¬вала меня, есть ли у меня кто на примете или может, кто ухаживает за мной? Я честно отвечала: нет. А еще сказала маме, что целиком и полностью дове¬ряю этот вопрос им, родителям, ведь они мне плохого не посоветуют. Она просияла: - Зуля, ты это серьезно? Мы с папой можем сами выбрать себе зятя? Я подтвердила свое решение полностью доверить судьбу родителям и была убеждена, что в таких браках, созданных по совету родителей и родственников, всегда есть определенная гарантия прочно¬сти. Так и планировала для себя, трезво и рассудитель¬но: любовь я не встретила, а жизнь устраивать надо и даже пора. Значит, буду выбрать из маминых и папиных кандидатур самую достойную. Мама засуетилась уже в конце первого курса, стала сортировать и активно отбирать женихов из числа род¬ственников и знакомых для своеобразного конкурса. Выбирать было из кого -мои родители уважаемые и известные люди в городе, да и я сама, говорили, была заметной и привлекательной. Но отец твердо сказал матери: - Оставь девочку в покое. Пусть закончит университет, наша дочь старой девой не останется. В 20 лет с небольшим она уже вуз закончит, с шести лет пошла в школу. Но мама решила не упускать время, тем более, я доб¬ровольно отдала свою судьбу в родительские руки. Уже через несколько недель она познакомила меня с Анваром, сыном нашей дальней родственницы.
Та как-то обмолвилась, что я очень понравилась ее сыну на свадь¬бе общих родственников. И теперь» заручившись моим согласием на их выбор, мама дала ей понять, что не воз¬ражала бы против кандидатуры Анвара. Они так и ре¬шили: познакомить нас, дать возможность присмотреть¬ся друг к другу, привыкнуть. Маму можно было понять: Анвар по всем критериям был приличной партией для любой девушки моего круга - выходец из состоятель¬ной и хорошей семьи, крепко стоит на ногах, имеет от¬дельное от родителей жилье, свое дело, словом, обеспечен всем не¬обходимым сполна. Я после первого же знаком¬ства заметила, что он влюблен в меня, но как я ни пыта¬лась найти в душе хотя бы маленький отклик на его чувство, ничего не получалась. Он стал чаще бывать в нашем доме, приходил в гости со своей матерью, многими дво¬юродными братьями. На свадьбах, где мы встречались, приглашал меня на танец. Да и мама его стала торо¬пить моих родителей с обручением. - Не надо пока никаких церемоний, - сказал мой отец, - пусть...ЕщёТа как-то обмолвилась, что я очень понравилась ее сыну на свадь¬бе общих родственников. И теперь» заручившись моим согласием на их выбор, мама дала ей понять, что не воз¬ражала бы против кандидатуры Анвара. Они так и ре¬шили: познакомить нас, дать возможность присмотреть¬ся друг к другу, привыкнуть. Маму можно было понять: Анвар по всем критериям был приличной партией для любой девушки моего круга - выходец из состоятель¬ной и хорошей семьи, крепко стоит на ногах, имеет от¬дельное от родителей жилье, свое дело, словом, обеспечен всем не¬обходимым сполна. Я после первого же знаком¬ства заметила, что он влюблен в меня, но как я ни пыта¬лась найти в душе хотя бы маленький отклик на его чувство, ничего не получалась. Он стал чаще бывать в нашем доме, приходил в гости со своей матерью, многими дво¬юродными братьями. На свадьбах, где мы встречались, приглашал меня на танец. Да и мама его стала торо¬пить моих родителей с обручением. - Не надо пока никаких церемоний, - сказал мой отец, - пусть знакомятся, общаются. А ближе к свадьбе их и обручим. Кто знает, что за два-три года будет, все может измениться - зачем делать детей за¬ложниками данного слова? Пусть они сами решают. - Ой, что вы такое говорите, Джамал, - удивленно вос¬кликнула мама Анвара. - Словно мы не в Дагестане, а в Париже живем. Как это - сами разберутся и зачем тянуть с обручением? Они ведь вроде уже нашли общий язык. Отец остался при своем мнении, хотя маме тоже хоте¬лось определиться со мной быстрее. А влюбленный в меня Анвар был готов ждать сколько угодно, лишь бы я все-таки стала его женой. Он часто приезжал ко мне в институт и на правах род¬ственника забирал меня домой, катал по городу, приглашал с подругами в кафе. О наших отношениях и его чувствах ко мне мы не говорили. Мне было хоро¬шо с ним, как с братом, другом, но не более. Тем не менее я готовила себя к тому, что должна выйти за него замуж и потому общалась с ним, прини¬мала его кра¬сивые ухажи¬вания. Девчонки с курса зави¬довали мне и не раз спра¬шивали: - Зуля, а тебе самой он нравится? - Хороший парень. Работает, не пьет, говорят, не гуля¬ет, - приводила я массу аргументов, среди которых не было главного - о том, что люблю его. Но тогда, даже сомневаясь в правильности своего выбора, я рассуждала так: разве мало браков, созданных по большей любви рассыпавшихся, как карточный домик? Или наоборот разве мало людей, чьи браки сложились по воле и какому-то определенному расчету родителей, которые благополучно дожили до свадьбы золотой в окружении вну¬ков и правнуков? Да и по статистике браки по расчету, то есть основанные не на страстях и любовях, а на ум¬ном анализе, были более прочными. Почти все наши девочки (мои двоюродные, троюрод¬ные сестры) вышли замуж по велению родителей, не встречалась до этого с мальчиками и почти все были счастливы. Это обнадеживало и меня.
Может, в их бра¬ках было и мало любви, но были надежность, уважение и стабильность. Так было до тех пор, пока меня, почти невесту, вдруг не по¬сетила любовь. Мне казалось я никогда не совершу ошибок, так много было у нас с мамой разговоров о поведении девушки, о том, что мужчинам нельзя верить, а до брака надо быть целомудренной . Нам всегда кажется, что умудренные чужим опытом из жизни, литературы и назиданий старших наставников, мы не споткнемся, не совершим ошибок, не будем по¬том горько раскаиваться и сожалеть. . Все мы смотрим фильмы, читаем книги, слу¬шаем тревожные предупреждения мам и, казалось бы, знаем, как надо себя вести, чего нельзя допустить, как нельзя поступать и т.д. Но, как лавина, как девятибалльная волна, нас насти¬гает любовь - и тогда многое из того, что знаем, стано¬вится просто теорией, которая нас не касается. Кажется, что с нами так не будет, а те, кого мы любим, на плохое просто не способны. Все именно так случилось и со мной. Но начну с начала. Сдав полност...ЕщёМожет, в их бра¬ках было и мало любви, но были надежность, уважение и стабильность. Так было до тех пор, пока меня, почти невесту, вдруг не по¬сетила любовь. Мне казалось я никогда не совершу ошибок, так много было у нас с мамой разговоров о поведении девушки, о том, что мужчинам нельзя верить, а до брака надо быть целомудренной . Нам всегда кажется, что умудренные чужим опытом из жизни, литературы и назиданий старших наставников, мы не споткнемся, не совершим ошибок, не будем по¬том горько раскаиваться и сожалеть. . Все мы смотрим фильмы, читаем книги, слу¬шаем тревожные предупреждения мам и, казалось бы, знаем, как надо себя вести, чего нельзя допустить, как нельзя поступать и т.д. Но, как лавина, как девятибалльная волна, нас насти¬гает любовь - и тогда многое из того, что знаем, стано¬вится просто теорией, которая нас не касается. Кажется, что с нами так не будет, а те, кого мы любим, на плохое просто не способны. Все именно так случилось и со мной. Но начну с начала. Сдав полностью зачеты и экза¬мены летней сессии, мы с девчонками под вечер пошли в кафе «Льдинка». На душе было легко и свобод¬но от предвкушения каникул и окончания каторжно-труд¬ной сессии. Самый сложный участок студенческого пути пройден, и мы уже могли считать себя студентками четвертого курса. В кафе, кроме нас, не было никого, и потому мы не стали тесниться в крошечной кабинке вшестером, а сели за большой стол по центру небольшого зала. Через некоторое время в кафе вошли двое молодых мужчин. Подошли к официантке, что-то тихо сказали ей, она проводила их в кабинку. Девчонки еще больше ожи¬вились и загалдели: в кафе только и был слышен их хохот и громкий разговор. Через некоторое время к нам подошла официантка, попросила вести себя потише, сказала, что в кабинке сидят деловые люди, у них серьезный разговор.
Пусть отдыхают, еще чего, - почему-то ответила за всех именно я, которая никогда в этой компании не была ни лидером, ни заводилой. - Мы не на похоронах, чтобы гово¬рить шепотом. Будем вести себя так, как посчитали нужным. А если не нравится- пусть идут в другое кафе. Мы такие же клиен¬ты и пришли сюда первыми. Девушка, пожав плеча¬ми, отошла, а через неко¬торое время один из тех мужчин вышел из кабин¬ки и направился прямо к нам, обратился ко мне:. - Милая девушка, вы со¬всем недавно сказали официантке: «Пусть отды¬хают». Но вы ведь нам та¬кой возможности не ос¬тавляете. Как нам отдох¬нуть в таком шуме? Девчонки взорвались хохотом от неправильно понятого им выражения "пусть отдыхают". Он был человеком более старше¬го поколения и понял его в прямом смысле, хотя молодые в данном слу¬чае используют его, когда хотят сказать: «Пусть отстанут, «отвянут»» (есть другие варианты). Я подумала о том, что, в принципе, мужчина прав в своем возмущении - мы вели себя слишком шум¬но, но неожи...ЕщёПусть отдыхают, еще чего, - почему-то ответила за всех именно я, которая никогда в этой компании не была ни лидером, ни заводилой. - Мы не на похоронах, чтобы гово¬рить шепотом. Будем вести себя так, как посчитали нужным. А если не нравится- пусть идут в другое кафе. Мы такие же клиен¬ты и пришли сюда первыми. Девушка, пожав плеча¬ми, отошла, а через неко¬торое время один из тех мужчин вышел из кабин¬ки и направился прямо к нам, обратился ко мне:. - Милая девушка, вы со¬всем недавно сказали официантке: «Пусть отды¬хают». Но вы ведь нам та¬кой возможности не ос¬тавляете. Как нам отдох¬нуть в таком шуме? Девчонки взорвались хохотом от неправильно понятого им выражения "пусть отдыхают". Он был человеком более старше¬го поколения и понял его в прямом смысле, хотя молодые в данном слу¬чае используют его, когда хотят сказать: «Пусть отстанут, «отвянут»» (есть другие варианты). Я подумала о том, что, в принципе, мужчина прав в своем возмущении - мы вели себя слишком шум¬но, но неожиданно для себя услышала свой го¬лос: - А в чем дело, молодой человек? Здесь вроде кафе, а не Ленинская библиотека. У нас никто не умер. И даже праздник, сессию успешно сданную отмечаем. Нельзя? Мужчина пристально посмотрел мне в глаза, потом ска¬зал: - Можно, конечно. Кто вправе отменить праздник? А я, пожалуй, воспользуюсь вашим советом относительно другого кафе. Но как не вяжутся ваше поведение и ваша внешность. - А какое у меня поведение? - заносчиво спросила я, хотя мне любопытнее было знать его мнение о моей внешности. - Вы действительно хотите знать мое мнение? - гля¬дя мне прямо в глаза сказал мужчина, и я уже поняла, на что напросилась. Но отступать было поздно, и я кивну¬ла. - Я бы сказал: оно не в традиции хорошей дагес¬танкой девушки, даже вульгарное, извините. У вас вне¬шность ангела, а ведёте себя, как. Он задумался в поисках слова, а я, разозлившись, вы¬лила на его голову столько неприятных слов, что потом и самой стало неудобно.
Минуту он молча смотрел на меня, а потом, повернувшись и ничего не говоря, пошел к другу в кабинку. Мы же с девчонками, как с цепи сорвались, словно назло им, продолжали шумно веселиться. Через несколько минут мужчины встали и вышли из кафе, а официантка принесла нам после их ухода две бутылки шампанского, большую коробку конфет, фрукты и торт-мороженое. - Это вам передали те двое, которые только что ушли. Они ушли в другое кафе, а вас поздравляют с вашим праздником. Какое-то время мы, притихнув, подавлено молчали и не притрагивались к лежащему на столе. Потом одна из девчонок тихо сказала: - Ну что ж, спасибо им за угощение - давайте праздно¬вать дальше. Шампанское кто открыть может? Не знаю, как остальным, но мне, зачинщице и главной участнице возникшего инцидента было по-настоящему плохо. Настроение безвозвратно испортилось, и в тот вечер я ни к чему так и не притронулась. - Ты чего, Зулька? - спро¬сила меня Ася. - Расстрои¬лась из-за того мужика, что ли? Из-за его слов? Нашел тоже,...ЕщёМинуту он молча смотрел на меня, а потом, повернувшись и ничего не говоря, пошел к другу в кабинку. Мы же с девчонками, как с цепи сорвались, словно назло им, продолжали шумно веселиться. Через несколько минут мужчины встали и вышли из кафе, а официантка принесла нам после их ухода две бутылки шампанского, большую коробку конфет, фрукты и торт-мороженое. - Это вам передали те двое, которые только что ушли. Они ушли в другое кафе, а вас поздравляют с вашим праздником. Какое-то время мы, притихнув, подавлено молчали и не притрагивались к лежащему на столе. Потом одна из девчонок тихо сказала: - Ну что ж, спасибо им за угощение - давайте праздно¬вать дальше. Шампанское кто открыть может? Не знаю, как остальным, но мне, зачинщице и главной участнице возникшего инцидента было по-настоящему плохо. Настроение безвозвратно испортилось, и в тот вечер я ни к чему так и не притронулась. - Ты чего, Зулька? - спро¬сила меня Ася. - Расстрои¬лась из-за того мужика, что ли? Из-за его слов? Нашел тоже, идиот, вульгарную, знал бы, что ты у нас самая скром-ная, даже и не встречалась до сих пор ни с кем. - При чем здесь это? - воз¬разила одна из однокурсниц Мадина. - Тот муж¬чина прав. Мы вели себя, как распутные девки легко¬го поведения. Он сказал то, что увидел в тот момент. Ка¬кое ему дело до всей нашей жизни, до того, скромные мы вообще или нет? Только это не к Зуле, а к нам всем от¬носится. Мы разошлись по домам, но мое испорченное на¬строение давало о себе знать еще несколько последующих дней, А через неделю, случайно оказавшись в одном из супермаркетов, я встретила того самого мужчину, слова которого не выходили у меня из головы. Вернее, я в тот день ходи¬ла в ателье, которое находи¬лось на втором этаже этого здания. А он с полной сум¬кой разных продуктов и на¬питков выходил из магази¬на.
- Все понятно, но что он от тебя хочет, Зуля? Думаю того же, что все мужчины хотят от молодых и глупых девчонок – поразвлечься на досуге. А о том, что твоя и без того небезупречная репутация пострадает, он и думать не хочет. - Нет, мама, ты ошибаешься, - набравшись смелости возрази¬ла ей я. - Он ко мне очень серьезно относится. Он до сих пор лишнего слова не сказал, руки ко мне не протянул. Только предложение сделал. - Предложение?! А вот и предложение, - опять неправильно поняв меня, заволновалась мама. Предложение стать его лю¬бовницей, не так ли? А что, это честь?! Престижно, нечего ска¬зать. - Нет. Он просил разрешения послать к вам сватов. - Что? - видимо, не поверив своим ушам, переспросила мама. - Гамзат хочет жениться на тебе? Сам тебе об этом сказал? - Да сам, и не сегодня, а уже несколько дней назад. Мама некоторое время ошеломлен¬но молчала, видимо, обдумывая только что услышанное. Я, почувствовав на¬валившуюся вдруг на меня усталость, извинилась за свое нетерпен...Ещё- Все понятно, но что он от тебя хочет, Зуля? Думаю того же, что все мужчины хотят от молодых и глупых девчонок – поразвлечься на досуге. А о том, что твоя и без того небезупречная репутация пострадает, он и думать не хочет. - Нет, мама, ты ошибаешься, - набравшись смелости возрази¬ла ей я. - Он ко мне очень серьезно относится. Он до сих пор лишнего слова не сказал, руки ко мне не протянул. Только предложение сделал. - Предложение?! А вот и предложение, - опять неправильно поняв меня, заволновалась мама. Предложение стать его лю¬бовницей, не так ли? А что, это честь?! Престижно, нечего ска¬зать. - Нет. Он просил разрешения послать к вам сватов. - Что? - видимо, не поверив своим ушам, переспросила мама. - Гамзат хочет жениться на тебе? Сам тебе об этом сказал? - Да сам, и не сегодня, а уже несколько дней назад. Мама некоторое время ошеломлен¬но молчала, видимо, обдумывая только что услышанное. Я, почувствовав на¬валившуюся вдруг на меня усталость, извинилась за свое нетерпение и со¬бралась идти спать. Я уже выходила из комнаты, когда мама окликнула меня: - Зуля, ты мне правду сказала? Гамзат хочет жениться на тебе? Предложил тебе это. - Да, мама, все именно так, спи спокойно,- ответила я. - И что же ты ему ответила? - с интересом спросила она - Я пока ничего не ответила, - сказа¬ла я правду, - он меня не торопит, просил подумать.
- А что тут думать, дочка? - явно ра¬дуясь новости, изменившимся тоном, сказала мама, - Ты должна быть на седь¬мом небе от счастья. Если такой муж¬чина, как Гамзат, согласен взять в жены женщину с ребенком, да и еще не в браке рожденном, то ты должна быть счастлива. Я посмотрела на маму и, ничего не сказав, ушла к себе. Легла, и только моя щека почувствовала прохладную гладь наволочки, уснула мертвым сном от усталости и перенапряжения. Больше к этой теме мама не возвращалась, видимо, почув¬ствовав, что ее уговоры могут сыграть отрицательную роль. Она поняла, что надо дать мне время подумать. Гамзат звонил мне каждый день. Я всякий раз находила отго¬ворки для того, чтобы отказать ему во встречи. Боялась разго¬вора с ним, того, что он спросит о моем решении. Я никак не могла определиться, хотела еще раз выяснить для себя: люблю ли я его, не сделаю ли его и себя несчастными в этом браке? Сможет ли он заменить Камилю отца? Не станет ли потом по¬прекать тем, что обо мне знает? Эти вопро...Ещё- А что тут думать, дочка? - явно ра¬дуясь новости, изменившимся тоном, сказала мама, - Ты должна быть на седь¬мом небе от счастья. Если такой муж¬чина, как Гамзат, согласен взять в жены женщину с ребенком, да и еще не в браке рожденном, то ты должна быть счастлива. Я посмотрела на маму и, ничего не сказав, ушла к себе. Легла, и только моя щека почувствовала прохладную гладь наволочки, уснула мертвым сном от усталости и перенапряжения. Больше к этой теме мама не возвращалась, видимо, почув¬ствовав, что ее уговоры могут сыграть отрицательную роль. Она поняла, что надо дать мне время подумать. Гамзат звонил мне каждый день. Я всякий раз находила отго¬ворки для того, чтобы отказать ему во встречи. Боялась разго¬вора с ним, того, что он спросит о моем решении. Я никак не могла определиться, хотела еще раз выяснить для себя: люблю ли я его, не сделаю ли его и себя несчастными в этом браке? Сможет ли он заменить Камилю отца? Не станет ли потом по¬прекать тем, что обо мне знает? Эти вопросы были для меня нелегкими и неоднозначными. И я подумала: не буду торопиться и неволить себя. Нет реше¬ния, пусть и ответа пока не будет. В один из дней я повезла Камиля на прививку в поликлини¬ку. Машина отца была на ремонте и мы вызвали такси. На перекрестке, где все машины, в ожидании зеле¬ного мигания, стали в параллельный ряд, я выглянув из окна такси и вдруг столкнулась глазами с мужчиной, который сидел за рулем новенького БМВ. Что-то в его лице застави¬ло меня обратить внимание на него, и уже через несколько секунд я ахнула, почувствовав, как кровь ударила мне в голо¬ву.
Повернувшись, видимо, прореагировав на мой взгляд, на меня ошеломленно смотрел Юсуп. Вернее взгляд его не от¬рывался от маленького Камиля, который сидел на моих руках. Он что-то кричал мне из машины, а сзади него вовсю сигналили машины, которым он преградил путь, создав аварийную ситуацию на дороге. Но я уже ничего не слышала. Волна запоздалой обиды, боли, воспо¬минание обо всех тех трудных днях и ночах, которые мне дове¬лось пройти, захлестнула меня. Я молча и инстинктивно прижала к себе ребенка, словно Юсуп мог разозлившись на то, что не послушав его, все же родила этого нежеланного ему малыша, отнять его. В какой-то момент я потеряла машину из виду. Но когда мы вышли из такси возле детской поликлиники, меня окликнули: - Зуля, подожди, пожалуйста, не убегай. Не узнать этот голос я, конечно же, не могла, Юсуп. Что он еще хочет от меня? Что ему еще нужно от меня? - внут¬ренне рассердилась я. И резко повернулась к нему. - - Здравствуй, Юсуп. Что ты хочешь? - стараясь гов...ЕщёПовернувшись, видимо, прореагировав на мой взгляд, на меня ошеломленно смотрел Юсуп. Вернее взгляд его не от¬рывался от маленького Камиля, который сидел на моих руках. Он что-то кричал мне из машины, а сзади него вовсю сигналили машины, которым он преградил путь, создав аварийную ситуацию на дороге. Но я уже ничего не слышала. Волна запоздалой обиды, боли, воспо¬минание обо всех тех трудных днях и ночах, которые мне дове¬лось пройти, захлестнула меня. Я молча и инстинктивно прижала к себе ребенка, словно Юсуп мог разозлившись на то, что не послушав его, все же родила этого нежеланного ему малыша, отнять его. В какой-то момент я потеряла машину из виду. Но когда мы вышли из такси возле детской поликлиники, меня окликнули: - Зуля, подожди, пожалуйста, не убегай. Не узнать этот голос я, конечно же, не могла, Юсуп. Что он еще хочет от меня? Что ему еще нужно от меня? - внут¬ренне рассердилась я. И резко повернулась к нему. - - Здравствуй, Юсуп. Что ты хочешь? - стараясь говорить спокойно, произнесла я.
- Это мой ребенок, Зуля? Ты тогда не сделала аборт, да? - спрашивал он, задавая целый каскад вопросов. - Да, я знаю, это мой сын. Ведь он и по возрасту. да нет, при чем здесь возраст. Он, как две капли воды, со мной схож. Как его зовут, скажи? Некоторое время я мол¬чала, а потом поняла: в моей душе не оста¬лось ни тепло-го отношения к Юсупу, ни любви, ни даже обиды . - Его зовут Камиль. Но это не твой сын, Юсуп, он только мой сын. Того ре-бенка, которого ты так не хотел и на уничтожение которого не пожалел денег, больше нет. Это мой ребенок. И ничем он на тебя не похож, ты ошибаешься. Я хотела пройти, но Юсуп почти силой преградив мне дорогу, глядя на меня умоляющим взглядом полных слез глаз. - Зуля, умоляю, подожди. Выслушай. Я знаю, вижу, это мой сын. Любой подтвердит, он мое зеркальное отражение. По¬дожди, не уходи. Ты даже не знаешь, насколько это серьезно для меня. Я хочу тебе кое-что сказать. Я так перед тобой виноват, знаю. Потому, видимо, и такая расплата, такая ка...Ещё- Это мой ребенок, Зуля? Ты тогда не сделала аборт, да? - спрашивал он, задавая целый каскад вопросов. - Да, я знаю, это мой сын. Ведь он и по возрасту. да нет, при чем здесь возраст. Он, как две капли воды, со мной схож. Как его зовут, скажи? Некоторое время я мол¬чала, а потом поняла: в моей душе не оста¬лось ни тепло-го отношения к Юсупу, ни любви, ни даже обиды . - Его зовут Камиль. Но это не твой сын, Юсуп, он только мой сын. Того ре-бенка, которого ты так не хотел и на уничтожение которого не пожалел денег, больше нет. Это мой ребенок. И ничем он на тебя не похож, ты ошибаешься. Я хотела пройти, но Юсуп почти силой преградив мне дорогу, глядя на меня умоляющим взглядом полных слез глаз. - Зуля, умоляю, подожди. Выслушай. Я знаю, вижу, это мой сын. Любой подтвердит, он мое зеркальное отражение. По¬дожди, не уходи. Ты даже не знаешь, насколько это серьезно для меня. Я хочу тебе кое-что сказать. Я так перед тобой виноват, знаю. Потому, видимо, и такая расплата, такая кара. У меня никогда не будет детей. Хадижат родила мертвого ребенка, она и сама еле выжила. Ей сделали операцию и сообщили, что она никогда больше не смо¬жет иметь детей. Это скрыли от нее, а когда она узнала о приговоре врачей, серьезно заболела. Невроз развился, да такой серьезный, что потребовалось положить ее в больницу. Но там, несмотря на лечение, она никак не могла прийти в себя, все время плакала, пыталась наложить на себя руки. Родители забрали ее домой. Я был против, ее отец настоял, сказал, что я должен устраивать свою жизнь. Болезнь Хадижат прогрессирует день ото дня. И она уже не выходит из дома, все время лежит и плачет.
Как-то желая отвлечься с друзьями, я поехал с ними на охоту в горы. Там мы попали в серьезную аварию. Двое погибли, а нас троих потом собирали по частям. В один из дней врач спросил меня: а дети у вас есть? Я ответил, что нет, и спросил почему у него возник такой вопрос. - Я очень сожалею, - сказал мне врач, но у вас не будет больше детей. Вторичное посттравматическое бес¬плодие. Мне очень жаль. Это прозвучало для меня, как гром среди ясного неба. Вот и все, подумал я. Жизнь пройдет, а у меня не останется на этом свете ни мальчика, ни девочки, словно и не жил вовсе. Трудно возвращался к жизни, очень трудно. Да и теперь вся моя жизнь - это только работа, ею через край заполнил все свои дни и ночи, чтобы не поддаваться этой тоске Хотя зачем и ради чего я работаю? Какой смысл в жизни без детей? Скажи мне, пожалуйста, - этот малыш мой сын, правда? Я это вижу и сам, но хочу, чтобы ты сказала. - Да, Камиль твой сын - сказала я ему, но это тебя ни к чему не обязывает, - ответ...ЕщёКак-то желая отвлечься с друзьями, я поехал с ними на охоту в горы. Там мы попали в серьезную аварию. Двое погибли, а нас троих потом собирали по частям. В один из дней врач спросил меня: а дети у вас есть? Я ответил, что нет, и спросил почему у него возник такой вопрос. - Я очень сожалею, - сказал мне врач, но у вас не будет больше детей. Вторичное посттравматическое бес¬плодие. Мне очень жаль. Это прозвучало для меня, как гром среди ясного неба. Вот и все, подумал я. Жизнь пройдет, а у меня не останется на этом свете ни мальчика, ни девочки, словно и не жил вовсе. Трудно возвращался к жизни, очень трудно. Да и теперь вся моя жизнь - это только работа, ею через край заполнил все свои дни и ночи, чтобы не поддаваться этой тоске Хотя зачем и ради чего я работаю? Какой смысл в жизни без детей? Скажи мне, пожалуйста, - этот малыш мой сын, правда? Я это вижу и сам, но хочу, чтобы ты сказала. - Да, Камиль твой сын - сказала я ему, но это тебя ни к чему не обязывает, - ответила я, чувствуя как подступают слезы. - Зуля, Зулечка, дай мне его. Дай, - попросил Юсуп, протя¬нув к ребенку руки. Камиль испуганно отшатнулся и заплакал, отвернувшись от незнакомого для него мужчины. - Пропусти нас, мы опаздываем на прививку, - сказала я заслонившему дверь поликлиники Юсупу и обойдя его, вошла в здание. Почти на автопилоте я прошла к участковому, потом в реги¬стратуру, вернулась в процедурный. - Мамаша, ну нельзя же быть до такой степени рассеянной. Это нам нужна карточка, чтобы отметить прививку, а вы ее куда дели? - разводила руками медсестра, не понимая моего стран¬ного поведения. Мы вышли из поликлиники и в нескольких шагах от себя я увидела машину Юсупа. Заметив нас, он поспешил навстречу и опять попросил меня дать ему ребенка. - Зуля, я на колени перед тобой могу встать. Ты даже не знаешь, ты сегодня подарила мне жизнь. У меня есть сын. Как пережить это счастье. Это мой сын. Мой. Мы должны быть вместе, Зуля, - сказал он, глядя на меня. Давай все забу¬дем и начнем все сначала. У нас есть сын. Мы любили друг друга, а я и сей¬час тебя не за¬был. Просто все так сложи¬лось, ты ведь все знаешь. А ребенку ну¬жен отец. Маль¬чишке особен¬но. В это время я увидела, как не¬подалеку оста¬новилась маши¬на Гамзата. Ви¬димо, даже не предполагая, что за мужчина стоит рядом с нами, приняв его за знакомого или родственника, он смело направился к нам.
Зуля, а я звонил к вам домой, мама сказала, что вы в поликлинику на такси поехали. Я за вами приехал, хорошо, что успел - сказал он мне, а Камиль увидев его, бросился к нему с размаха и обнял за шею, прижавшись щечкой к его лицу. Гамзат радостно обняв мальчишку, целовал его носик, глаз¬ки и щечки. - Что мой хороший, соскучился за мной? Ну пойдем, что ли, - обратился он к Зуле. Юсуп остолбенело смотрел на эту сцену и с трудом выда¬вил из себя слова: - Зуля, кто это? Я внимательно посмотрела на Гамзата, на прильнувшего к нему своего сына, еще раз отметив для себя, как они привя¬заны друг к другу, вдруг неожиданно для себя произнесла. - Кто это, спрашиваешь? А это Гамзат. Ты же сам сказал, что ребенку, а особенно мальчику, очень нужен отец. Он у моего Камиля уже есть. С сегодняшнего дня - есть. Я видела перед собой влюбленные и счастливые глаза Гам¬зата, который удивленно и радостно смотрел на меня после моих последних слов и, наконец, сказал: - Зуля, родная моя, я правильно ...ЕщёЗуля, а я звонил к вам домой, мама сказала, что вы в поликлинику на такси поехали. Я за вами приехал, хорошо, что успел - сказал он мне, а Камиль увидев его, бросился к нему с размаха и обнял за шею, прижавшись щечкой к его лицу. Гамзат радостно обняв мальчишку, целовал его носик, глаз¬ки и щечки. - Что мой хороший, соскучился за мной? Ну пойдем, что ли, - обратился он к Зуле. Юсуп остолбенело смотрел на эту сцену и с трудом выда¬вил из себя слова: - Зуля, кто это? Я внимательно посмотрела на Гамзата, на прильнувшего к нему своего сына, еще раз отметив для себя, как они привя¬заны друг к другу, вдруг неожиданно для себя произнесла. - Кто это, спрашиваешь? А это Гамзат. Ты же сам сказал, что ребенку, а особенно мальчику, очень нужен отец. Он у моего Камиля уже есть. С сегодняшнего дня - есть. Я видела перед собой влюбленные и счастливые глаза Гам¬зата, который удивленно и радостно смотрел на меня после моих последних слов и, наконец, сказал: - Зуля, родная моя, я правильно все понял, да? - Да, Гамзат, все правильно. Все так. Странным получилось наше объяснение, но ты пойми. Я уходила вместе с сыном и Гамзатом, не оборачиваясь, но чувствовала горечь и боль того, кто стоял за нашими спи¬нами. Что ж, за все в этой жизни надо платить. Юсуп сполна заплатил за свое предательство. Но я простила его, потому что была счастлива. КОНЕЦ
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 15
Я влюбилась нежданно-негаданно, совсем как в той песне, где поется: «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь». Так было и со мной. Но тогда, в тот вечер, я еще и не осознала, что впервые полюбила.
Мне было 18 лет, но так уж получилось, что к этому возрасту вполне созревшей невесты, я третьекурсница вуза, еще никого не любила и не встречалась ни с кем.
«Каждая маленькая девочка мечтает о большой люб¬ви», - кажется, так поет Наташа Королева. Я была исключением и о любви почему-то не мечтала. И даже не пере¬живала от того, что она не случилась до сих пор в моей жизни. Виноватых в том, что боль¬шое и свет¬лое чувство, воспетое по¬этами, не то¬ропилось в мое сердце, не было, но иногда и я с зави¬стью слушала рассказы своих одноклассниц о нераз-деленной или разделенной любви. А в одиннадцатом классе, ког¬да девчонки пристали ко мне с вопросом: «Скажи, кто тебе из наших мальчиков нравится?» мой ответ «Никто» поверг их в удивле¬ние и растерянность. Им, уже не однажды смени...ЕщёРАСПЛАТА
Я влюбилась нежданно-негаданно, совсем как в той песне, где поется: «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь». Так было и со мной. Но тогда, в тот вечер, я еще и не осознала, что впервые полюбила.
Мне было 18 лет, но так уж получилось, что к этому возрасту вполне созревшей невесты, я третьекурсница вуза, еще никого не любила и не встречалась ни с кем.
«Каждая маленькая девочка мечтает о большой люб¬ви», - кажется, так поет Наташа Королева. Я была исключением и о любви почему-то не мечтала. И даже не пере¬живала от того, что она не случилась до сих пор в моей жизни. Виноватых в том, что боль¬шое и свет¬лое чувство, воспетое по¬этами, не то¬ропилось в мое сердце, не было, но иногда и я с зави¬стью слушала рассказы своих одноклассниц о нераз-деленной или разделенной любви. А в одиннадцатом классе, ког¬да девчонки пристали ко мне с вопросом: «Скажи, кто тебе из наших мальчиков нравится?» мой ответ «Никто» поверг их в удивле¬ние и растерянность. Им, уже не однажды сменившим объект своих симпатий, было трудно понять меня .
Я окончила школу и поступила в университет. На фа¬культете с устройством личной жизни так же не получи¬лось . Филфак - это факультет невест, ребят было мало, как белых ворон, и более активные дев¬чонки, не долго думая, «разобрали» их, не глядя.
Моя вполне современная мама, с которой у меня сложились доверительные отношения не раз спраши¬вала меня, есть ли у меня кто на примете или может, кто ухаживает за мной? Я честно отвечала: нет. А еще сказала маме, что целиком и полностью дове¬ряю этот вопрос им, родителям, ведь они мне плохого не посоветуют.
Она просияла:
- Зуля, ты это серьезно? Мы с папой можем сами выбрать себе зятя?
Я подтвердила свое решение полностью доверить судьбу родителям и
была убеждена, что в таких браках, созданных по совету родителей и родственников, всегда есть определенная гарантия прочно¬сти. Так и планировала для себя, трезво и рассудитель¬но: любовь я не встретила, а жизнь устраивать надо и даже пора. Значит, буду выбрать из маминых и папиных кандидатур самую достойную.
Мама засуетилась уже в конце первого курса, стала сортировать и активно отбирать женихов из числа род¬ственников и знакомых для своеобразного конкурса. Выбирать было из кого -мои родители уважаемые и известные люди в городе, да и я сама, говорили, была заметной и привлекательной. Но отец твердо сказал матери:
- Оставь девочку в покое. Пусть закончит университет, наша дочь старой девой не останется. В 20 лет с небольшим она уже вуз закончит, с шести лет пошла в школу.
Но мама решила не упускать время, тем более, я доб¬ровольно отдала свою судьбу в родительские руки. Уже через несколько недель она познакомила меня с Анваром, сыном нашей дальней родственницы.
- Не надо пока никаких церемоний, - сказал мой отец, - пусть...ЕщёТа как-то обмолвилась, что я очень понравилась ее сыну на свадь¬бе общих родственников. И теперь» заручившись моим согласием на их выбор, мама дала ей понять, что не воз¬ражала бы против кандидатуры Анвара. Они так и ре¬шили: познакомить нас, дать возможность присмотреть¬ся друг к другу, привыкнуть. Маму можно было понять: Анвар по всем критериям был приличной партией для любой девушки моего круга - выходец из состоятель¬ной и хорошей семьи, крепко стоит на ногах, имеет от¬дельное от родителей жилье, свое дело, словом, обеспечен всем не¬обходимым сполна. Я после первого же знаком¬ства заметила, что он влюблен в меня, но как я ни пыта¬лась найти в душе хотя бы маленький отклик на его чувство, ничего не получалась. Он стал чаще бывать в нашем доме, приходил в гости со своей матерью, многими дво¬юродными братьями. На свадьбах, где мы встречались, приглашал меня на танец. Да и мама его стала торо¬пить моих родителей с обручением.
- Не надо пока никаких церемоний, - сказал мой отец, - пусть знакомятся, общаются. А ближе к свадьбе их и обручим. Кто знает, что за два-три года будет, все может измениться - зачем делать детей за¬ложниками данного слова? Пусть они сами решают.
- Ой, что вы такое говорите, Джамал, - удивленно вос¬кликнула мама Анвара. - Словно мы не в Дагестане, а в Париже живем. Как это - сами разберутся и зачем тянуть с обручением? Они ведь вроде уже нашли общий язык.
Отец остался при своем мнении, хотя маме тоже хоте¬лось определиться со мной быстрее. А влюбленный в меня Анвар был готов ждать сколько угодно, лишь бы я все-таки стала его женой.
Он часто приезжал ко мне в институт и на правах род¬ственника забирал меня домой, катал по городу, приглашал с подругами в кафе. О наших отношениях и его чувствах ко мне мы не говорили. Мне было хоро¬шо с ним, как с братом, другом, но не более. Тем не менее я готовила себя к тому, что должна выйти за него замуж и потому общалась с ним, прини¬мала его кра¬сивые ухажи¬вания.
Девчонки с курса зави¬довали мне и не раз спра¬шивали:
- Зуля, а тебе самой он нравится?
- Хороший парень. Работает, не пьет, говорят, не гуля¬ет, - приводила я массу аргументов, среди которых не было главного - о том, что люблю его. Но тогда, даже сомневаясь в правильности своего выбора, я рассуждала так: разве мало браков, созданных по большей любви рассыпавшихся, как карточный домик? Или наоборот разве мало людей, чьи браки сложились по воле и какому-то определенному расчету родителей, которые благополучно дожили до свадьбы золотой в окружении вну¬ков и правнуков? Да и по статистике браки по расчету, то есть основанные не на страстях и любовях, а на ум¬ном анализе, были более прочными. Почти все наши девочки (мои двоюродные, троюрод¬ные сестры) вышли замуж по велению родителей, не встречалась до этого с мальчиками и почти все были счастливы. Это обнадеживало и меня.
Так было до тех пор, пока меня, почти невесту, вдруг не по¬сетила любовь.
Мне казалось я никогда не совершу ошибок, так много было у нас с мамой разговоров о поведении девушки, о том, что мужчинам нельзя верить, а до брака надо быть целомудренной . Нам всегда кажется, что умудренные чужим опытом из жизни, литературы и назиданий старших наставников, мы не споткнемся, не совершим ошибок, не будем по¬том горько раскаиваться и сожалеть. . Все мы смотрим фильмы, читаем книги, слу¬шаем тревожные предупреждения мам и, казалось бы, знаем, как надо себя вести, чего нельзя допустить, как нельзя поступать и т.д.
Но, как лавина, как девятибалльная волна, нас насти¬гает любовь - и тогда многое из того, что знаем, стано¬вится просто теорией, которая нас не касается. Кажется, что с нами так не будет, а те, кого мы любим, на плохое просто не способны.
Все именно так случилось и со мной.
Но начну с начала. Сдав полност...ЕщёМожет, в их бра¬ках было и мало любви, но были надежность, уважение и стабильность.
Так было до тех пор, пока меня, почти невесту, вдруг не по¬сетила любовь.
Мне казалось я никогда не совершу ошибок, так много было у нас с мамой разговоров о поведении девушки, о том, что мужчинам нельзя верить, а до брака надо быть целомудренной . Нам всегда кажется, что умудренные чужим опытом из жизни, литературы и назиданий старших наставников, мы не споткнемся, не совершим ошибок, не будем по¬том горько раскаиваться и сожалеть. . Все мы смотрим фильмы, читаем книги, слу¬шаем тревожные предупреждения мам и, казалось бы, знаем, как надо себя вести, чего нельзя допустить, как нельзя поступать и т.д.
Но, как лавина, как девятибалльная волна, нас насти¬гает любовь - и тогда многое из того, что знаем, стано¬вится просто теорией, которая нас не касается. Кажется, что с нами так не будет, а те, кого мы любим, на плохое просто не способны.
Все именно так случилось и со мной.
Но начну с начала. Сдав полностью зачеты и экза¬мены летней сессии, мы с девчонками под вечер пошли в кафе «Льдинка». На душе было легко и свобод¬но от предвкушения каникул и окончания каторжно-труд¬ной сессии. Самый сложный участок студенческого пути пройден, и мы уже могли считать себя студентками четвертого курса.
В кафе, кроме нас, не было никого, и потому мы не стали тесниться в крошечной кабинке вшестером, а сели за большой стол по центру небольшого зала.
Через некоторое время в кафе вошли двое молодых мужчин. Подошли к официантке, что-то тихо сказали ей, она проводила их в кабинку. Девчонки еще больше ожи¬вились и загалдели: в кафе только и был слышен их хохот и громкий разговор.
Через некоторое время к нам подошла официантка, попросила вести себя потише, сказала, что в кабинке сидят деловые люди, у них серьезный разговор.
Девушка, пожав плеча¬ми, отошла, а через неко¬торое время один из тех мужчин вышел из кабин¬ки и направился прямо к нам, обратился ко мне:.
- Милая девушка, вы со¬всем недавно сказали официантке: «Пусть отды¬хают». Но вы ведь нам та¬кой возможности не ос¬тавляете. Как нам отдох¬нуть в таком шуме?
Девчонки взорвались хохотом от неправильно понятого им выражения "пусть отдыхают". Он был человеком более старше¬го поколения и понял его в прямом смысле, хотя молодые в данном слу¬чае используют его, когда хотят сказать: «Пусть отстанут, «отвянут»» (есть другие варианты). Я подумала о том, что, в принципе, мужчина прав в своем возмущении - мы вели себя слишком шум¬но, но неожи...ЕщёПусть отдыхают, еще чего, - почему-то ответила за всех именно я, которая никогда в этой компании не была ни лидером, ни заводилой. - Мы не на похоронах, чтобы гово¬рить шепотом. Будем вести себя так, как посчитали нужным. А если не нравится- пусть идут в другое кафе. Мы такие же клиен¬ты и пришли сюда первыми.
Девушка, пожав плеча¬ми, отошла, а через неко¬торое время один из тех мужчин вышел из кабин¬ки и направился прямо к нам, обратился ко мне:.
- Милая девушка, вы со¬всем недавно сказали официантке: «Пусть отды¬хают». Но вы ведь нам та¬кой возможности не ос¬тавляете. Как нам отдох¬нуть в таком шуме?
Девчонки взорвались хохотом от неправильно понятого им выражения "пусть отдыхают". Он был человеком более старше¬го поколения и понял его в прямом смысле, хотя молодые в данном слу¬чае используют его, когда хотят сказать: «Пусть отстанут, «отвянут»» (есть другие варианты). Я подумала о том, что, в принципе, мужчина прав в своем возмущении - мы вели себя слишком шум¬но, но неожиданно для себя услышала свой го¬лос:
- А в чем дело, молодой человек? Здесь вроде кафе, а не Ленинская библиотека. У нас никто не умер. И даже праздник, сессию успешно сданную отмечаем. Нельзя?
Мужчина пристально посмотрел мне в глаза, потом ска¬зал:
- Можно, конечно. Кто вправе отменить праздник? А я, пожалуй, воспользуюсь вашим советом относительно другого кафе. Но как не вяжутся ваше поведение и ваша внешность.
- А какое у меня поведение? - заносчиво спросила я, хотя мне любопытнее было знать его мнение о моей внешности.
- Вы действительно хотите знать мое мнение? - гля¬дя мне прямо в глаза сказал мужчина, и я уже поняла, на что напросилась. Но отступать было поздно, и я кивну¬ла.
- Я бы сказал: оно не в традиции хорошей дагес¬танкой девушки, даже вульгарное, извините. У вас вне¬шность ангела, а ведёте себя, как.
Он задумался в поисках слова, а я, разозлившись, вы¬лила на его голову столько неприятных слов, что потом и самой стало неудобно.
Мы же с девчонками, как с цепи сорвались, словно назло им, продолжали шумно веселиться. Через несколько минут мужчины встали и вышли из кафе, а официантка принесла нам после их ухода две бутылки шампанского, большую коробку конфет, фрукты и торт-мороженое.
- Это вам передали те двое, которые только что ушли. Они ушли в другое кафе, а вас поздравляют с вашим праздником.
Какое-то время мы, притихнув, подавлено молчали и не притрагивались к лежащему на столе. Потом одна из девчонок тихо сказала:
- Ну что ж, спасибо им за угощение - давайте праздно¬вать дальше. Шампанское кто открыть может?
Не знаю, как остальным, но мне, зачинщице и главной участнице возникшего инцидента было по-настоящему плохо. Настроение безвозвратно испортилось, и в тот вечер я ни к чему так и не притронулась.
- Ты чего, Зулька? - спро¬сила меня Ася. - Расстрои¬лась из-за того мужика, что ли? Из-за его слов? Нашел тоже,...ЕщёМинуту он молча смотрел на меня, а потом, повернувшись и ничего не говоря, пошел к другу в кабинку.
Мы же с девчонками, как с цепи сорвались, словно назло им, продолжали шумно веселиться. Через несколько минут мужчины встали и вышли из кафе, а официантка принесла нам после их ухода две бутылки шампанского, большую коробку конфет, фрукты и торт-мороженое.
- Это вам передали те двое, которые только что ушли. Они ушли в другое кафе, а вас поздравляют с вашим праздником.
Какое-то время мы, притихнув, подавлено молчали и не притрагивались к лежащему на столе. Потом одна из девчонок тихо сказала:
- Ну что ж, спасибо им за угощение - давайте праздно¬вать дальше. Шампанское кто открыть может?
Не знаю, как остальным, но мне, зачинщице и главной участнице возникшего инцидента было по-настоящему плохо. Настроение безвозвратно испортилось, и в тот вечер я ни к чему так и не притронулась.
- Ты чего, Зулька? - спро¬сила меня Ася. - Расстрои¬лась из-за того мужика, что ли? Из-за его слов? Нашел тоже, идиот, вульгарную, знал бы, что ты у нас самая скром-ная, даже и не встречалась до сих пор ни с кем.
- При чем здесь это? - воз¬разила одна из однокурсниц Мадина. - Тот муж¬чина прав. Мы вели себя, как распутные девки легко¬го поведения. Он сказал то, что увидел в тот момент. Ка¬кое ему дело до всей нашей жизни, до того, скромные мы вообще или нет? Только это не к Зуле, а к нам всем от¬носится.
Мы разошлись по домам, но мое испорченное на¬строение давало о себе знать еще несколько последующих дней,
А через неделю, случайно оказавшись в одном из супермаркетов, я встретила того самого мужчину, слова которого не выходили у меня из головы.
Вернее, я в тот день ходи¬ла в ателье, которое находи¬лось на втором этаже этого здания. А он с полной сум¬кой разных продуктов и на¬питков выходил из магази¬на.
- Нет, мама, ты ошибаешься, - набравшись смелости возрази¬ла ей я. - Он ко мне очень серьезно относится. Он до сих пор лишнего слова не сказал, руки ко мне не протянул. Только предложение сделал.
- Предложение?! А вот и предложение, - опять неправильно поняв меня, заволновалась мама. Предложение стать его лю¬бовницей, не так ли? А что, это честь?! Престижно, нечего ска¬зать.
- Нет. Он просил разрешения послать к вам сватов.
- Что? - видимо, не поверив своим ушам, переспросила мама. - Гамзат хочет жениться на тебе? Сам тебе об этом сказал?
- Да сам, и не сегодня, а уже несколько дней назад.
Мама некоторое время ошеломлен¬но молчала, видимо, обдумывая только что услышанное. Я, почувствовав на¬валившуюся вдруг на меня усталость, извинилась за свое нетерпен...Ещё- Все понятно, но что он от тебя хочет, Зуля? Думаю того же, что все мужчины хотят от молодых и глупых девчонок – поразвлечься на досуге. А о том, что твоя и без того небезупречная репутация пострадает, он и думать не хочет.
- Нет, мама, ты ошибаешься, - набравшись смелости возрази¬ла ей я. - Он ко мне очень серьезно относится. Он до сих пор лишнего слова не сказал, руки ко мне не протянул. Только предложение сделал.
- Предложение?! А вот и предложение, - опять неправильно поняв меня, заволновалась мама. Предложение стать его лю¬бовницей, не так ли? А что, это честь?! Престижно, нечего ска¬зать.
- Нет. Он просил разрешения послать к вам сватов.
- Что? - видимо, не поверив своим ушам, переспросила мама. - Гамзат хочет жениться на тебе? Сам тебе об этом сказал?
- Да сам, и не сегодня, а уже несколько дней назад.
Мама некоторое время ошеломлен¬но молчала, видимо, обдумывая только что услышанное. Я, почувствовав на¬валившуюся вдруг на меня усталость, извинилась за свое нетерпение и со¬бралась идти спать. Я уже выходила из комнаты, когда мама окликнула меня:
- Зуля, ты мне правду сказала? Гамзат хочет жениться на тебе? Предложил тебе это.
- Да, мама, все именно так, спи спокойно,- ответила я.
- И что же ты ему ответила? - с интересом спросила она
- Я пока ничего не ответила, - сказа¬ла я правду, - он меня не торопит, просил подумать.
Я посмотрела на маму и, ничего не сказав, ушла к себе. Легла, и только моя щека почувствовала прохладную гладь наволочки, уснула мертвым сном от усталости и перенапряжения.
Больше к этой теме мама не возвращалась, видимо, почув¬ствовав, что ее уговоры могут сыграть отрицательную роль. Она поняла, что надо дать мне время подумать.
Гамзат звонил мне каждый день. Я всякий раз находила отго¬ворки для того, чтобы отказать ему во встречи. Боялась разго¬вора с ним, того, что он спросит о моем решении. Я никак не могла определиться, хотела еще раз выяснить для себя: люблю ли я его, не сделаю ли его и себя несчастными в этом браке? Сможет ли он заменить Камилю отца? Не станет ли потом по¬прекать тем, что обо мне знает?
Эти вопро...Ещё- А что тут думать, дочка? - явно ра¬дуясь новости, изменившимся тоном, сказала мама, - Ты должна быть на седь¬мом небе от счастья. Если такой муж¬чина, как Гамзат, согласен взять в жены женщину с ребенком, да и еще не в браке рожденном, то ты должна быть счастлива.
Я посмотрела на маму и, ничего не сказав, ушла к себе. Легла, и только моя щека почувствовала прохладную гладь наволочки, уснула мертвым сном от усталости и перенапряжения.
Больше к этой теме мама не возвращалась, видимо, почув¬ствовав, что ее уговоры могут сыграть отрицательную роль. Она поняла, что надо дать мне время подумать.
Гамзат звонил мне каждый день. Я всякий раз находила отго¬ворки для того, чтобы отказать ему во встречи. Боялась разго¬вора с ним, того, что он спросит о моем решении. Я никак не могла определиться, хотела еще раз выяснить для себя: люблю ли я его, не сделаю ли его и себя несчастными в этом браке? Сможет ли он заменить Камилю отца? Не станет ли потом по¬прекать тем, что обо мне знает?
Эти вопросы были для меня нелегкими и неоднозначными. И я подумала: не буду торопиться и неволить себя. Нет реше¬ния, пусть и ответа пока не будет.
В один из дней я повезла Камиля на прививку в поликлини¬ку. Машина отца была на ремонте и мы вызвали такси. На перекрестке, где все машины, в ожидании зеле¬ного мигания, стали в параллельный ряд, я выглянув из окна такси и вдруг столкнулась глазами с мужчиной, который сидел за рулем новенького БМВ. Что-то в его лице застави¬ло меня обратить внимание на него, и уже через несколько секунд я ахнула, почувствовав, как кровь ударила мне в голо¬ву.
В какой-то момент я потеряла машину из виду. Но когда мы вышли из такси возле детской поликлиники, меня окликнули:
- Зуля, подожди, пожалуйста, не убегай.
Не узнать этот голос я, конечно же, не могла, Юсуп. Что он еще хочет от меня? Что ему еще нужно от меня? - внут¬ренне рассердилась я. И резко повернулась к нему. - - Здравствуй, Юсуп. Что ты хочешь? - стараясь гов...ЕщёПовернувшись, видимо, прореагировав на мой взгляд, на меня ошеломленно смотрел Юсуп. Вернее взгляд его не от¬рывался от маленького Камиля, который сидел на моих руках. Он что-то кричал мне из машины, а сзади него вовсю сигналили машины, которым он преградил путь, создав аварийную ситуацию на дороге. Но я уже ничего не слышала. Волна запоздалой обиды, боли, воспо¬минание обо всех тех трудных днях и ночах, которые мне дове¬лось пройти, захлестнула меня. Я молча и инстинктивно прижала к себе ребенка, словно Юсуп мог разозлившись на то, что не послушав его, все же родила этого нежеланного ему малыша, отнять его.
В какой-то момент я потеряла машину из виду. Но когда мы вышли из такси возле детской поликлиники, меня окликнули:
- Зуля, подожди, пожалуйста, не убегай.
Не узнать этот голос я, конечно же, не могла, Юсуп. Что он еще хочет от меня? Что ему еще нужно от меня? - внут¬ренне рассердилась я. И резко повернулась к нему. - - Здравствуй, Юсуп. Что ты хочешь? - стараясь говорить спокойно, произнесла я.
Некоторое время я мол¬чала, а потом поняла: в моей душе не оста¬лось ни тепло-го отношения к Юсупу, ни любви, ни даже обиды .
- Его зовут Камиль. Но это не твой сын, Юсуп, он только мой сын. Того ре-бенка, которого ты так не хотел и на уничтожение которого не пожалел денег, больше нет. Это мой ребенок. И ничем он на тебя не похож, ты ошибаешься.
Я хотела пройти, но Юсуп почти силой преградив мне дорогу, глядя на меня умоляющим взглядом полных слез глаз.
- Зуля, умоляю, подожди. Выслушай. Я знаю, вижу, это мой сын. Любой подтвердит, он мое зеркальное отражение. По¬дожди, не уходи. Ты даже не знаешь, насколько это серьезно для меня. Я хочу тебе кое-что сказать. Я так перед тобой виноват, знаю. Потому, видимо, и такая расплата, такая ка...Ещё- Это мой ребенок, Зуля? Ты тогда не сделала аборт, да? - спрашивал он, задавая целый каскад вопросов. - Да, я знаю, это мой сын. Ведь он и по возрасту. да нет, при чем здесь возраст. Он, как две капли воды, со мной схож. Как его зовут, скажи?
Некоторое время я мол¬чала, а потом поняла: в моей душе не оста¬лось ни тепло-го отношения к Юсупу, ни любви, ни даже обиды .
- Его зовут Камиль. Но это не твой сын, Юсуп, он только мой сын. Того ре-бенка, которого ты так не хотел и на уничтожение которого не пожалел денег, больше нет. Это мой ребенок. И ничем он на тебя не похож, ты ошибаешься.
Я хотела пройти, но Юсуп почти силой преградив мне дорогу, глядя на меня умоляющим взглядом полных слез глаз.
- Зуля, умоляю, подожди. Выслушай. Я знаю, вижу, это мой сын. Любой подтвердит, он мое зеркальное отражение. По¬дожди, не уходи. Ты даже не знаешь, насколько это серьезно для меня. Я хочу тебе кое-что сказать. Я так перед тобой виноват, знаю. Потому, видимо, и такая расплата, такая кара. У меня никогда не будет детей. Хадижат родила мертвого ребенка, она и сама еле выжила. Ей сделали операцию и сообщили, что она никогда больше не смо¬жет иметь детей. Это скрыли от нее, а когда она узнала о приговоре врачей, серьезно заболела. Невроз развился, да такой серьезный, что потребовалось положить ее в больницу. Но там, несмотря на лечение, она никак не могла прийти в себя, все время плакала, пыталась наложить на себя руки. Родители забрали ее домой. Я был против, ее отец настоял, сказал, что я должен устраивать свою жизнь. Болезнь Хадижат прогрессирует день ото дня. И она уже не выходит из дома, все время лежит и плачет.
- Я очень сожалею, - сказал мне врач, но у вас не будет больше детей. Вторичное посттравматическое бес¬плодие. Мне очень жаль.
Это прозвучало для меня, как гром среди ясного неба. Вот и все, подумал я. Жизнь пройдет, а у меня не останется на этом свете ни мальчика, ни девочки, словно и не жил вовсе. Трудно возвращался к жизни, очень трудно. Да и теперь вся моя жизнь - это только работа, ею через край заполнил все свои дни и ночи, чтобы не поддаваться этой тоске Хотя зачем и ради чего я работаю? Какой смысл в жизни без детей? Скажи мне, пожалуйста, - этот малыш мой сын, правда? Я это вижу и сам, но хочу, чтобы ты сказала.
- Да, Камиль твой сын - сказала я ему, но это тебя ни к чему не обязывает, - ответ...ЕщёКак-то желая отвлечься с друзьями, я поехал с ними на охоту в горы. Там мы попали в серьезную аварию. Двое погибли, а нас троих потом собирали по частям. В один из дней врач спросил меня: а дети у вас есть? Я ответил, что нет, и спросил почему у него возник такой вопрос.
- Я очень сожалею, - сказал мне врач, но у вас не будет больше детей. Вторичное посттравматическое бес¬плодие. Мне очень жаль.
Это прозвучало для меня, как гром среди ясного неба. Вот и все, подумал я. Жизнь пройдет, а у меня не останется на этом свете ни мальчика, ни девочки, словно и не жил вовсе. Трудно возвращался к жизни, очень трудно. Да и теперь вся моя жизнь - это только работа, ею через край заполнил все свои дни и ночи, чтобы не поддаваться этой тоске Хотя зачем и ради чего я работаю? Какой смысл в жизни без детей? Скажи мне, пожалуйста, - этот малыш мой сын, правда? Я это вижу и сам, но хочу, чтобы ты сказала.
- Да, Камиль твой сын - сказала я ему, но это тебя ни к чему не обязывает, - ответила я, чувствуя как подступают слезы.
- Зуля, Зулечка, дай мне его. Дай, - попросил Юсуп, протя¬нув к ребенку руки.
Камиль испуганно отшатнулся и заплакал, отвернувшись от незнакомого для него мужчины.
- Пропусти нас, мы опаздываем на прививку, - сказала я заслонившему дверь поликлиники Юсупу и обойдя его, вошла в здание.
Почти на автопилоте я прошла к участковому, потом в реги¬стратуру, вернулась в процедурный.
- Мамаша, ну нельзя же быть до такой степени рассеянной. Это нам нужна карточка, чтобы отметить прививку, а вы ее куда дели? - разводила руками медсестра, не понимая моего стран¬ного поведения.
Мы вышли из поликлиники и в нескольких шагах от себя я увидела машину Юсупа. Заметив нас, он поспешил навстречу и опять попросил меня дать ему ребенка.
- Зуля, я на колени перед тобой могу встать. Ты даже не знаешь, ты сегодня подарила мне жизнь. У меня есть сын. Как пережить это счастье. Это мой сын. Мой. Мы должны быть вместе, Зуля, - сказал он, глядя на меня. Давай все забу¬дем и начнем все сначала. У нас есть сын. Мы любили друг друга, а я и сей¬час тебя не за¬был. Просто все так сложи¬лось, ты ведь все знаешь. А ребенку ну¬жен отец. Маль¬чишке особен¬но.
В это время я увидела, как не¬подалеку оста¬новилась маши¬на Гамзата. Ви¬димо, даже не предполагая, что за мужчина стоит рядом с нами, приняв его за знакомого или родственника, он смело направился к нам.
Гамзат радостно обняв мальчишку, целовал его носик, глаз¬ки и щечки.
- Что мой хороший, соскучился за мной? Ну пойдем, что ли, - обратился он к Зуле.
Юсуп остолбенело смотрел на эту сцену и с трудом выда¬вил из себя слова:
- Зуля, кто это?
Я внимательно посмотрела на Гамзата, на прильнувшего к нему своего сына, еще раз отметив для себя, как они привя¬заны друг к другу, вдруг неожиданно для себя произнесла.
- Кто это, спрашиваешь? А это Гамзат. Ты же сам сказал, что ребенку, а особенно мальчику, очень нужен отец. Он у моего Камиля уже есть. С сегодняшнего дня - есть.
Я видела перед собой влюбленные и счастливые глаза Гам¬зата, который удивленно и радостно смотрел на меня после моих последних слов и, наконец, сказал:
- Зуля, родная моя, я правильно ...ЕщёЗуля, а я звонил к вам домой, мама сказала, что вы в поликлинику на такси поехали. Я за вами приехал, хорошо, что успел - сказал он мне, а Камиль увидев его, бросился к нему с размаха и обнял за шею, прижавшись щечкой к его лицу.
Гамзат радостно обняв мальчишку, целовал его носик, глаз¬ки и щечки.
- Что мой хороший, соскучился за мной? Ну пойдем, что ли, - обратился он к Зуле.
Юсуп остолбенело смотрел на эту сцену и с трудом выда¬вил из себя слова:
- Зуля, кто это?
Я внимательно посмотрела на Гамзата, на прильнувшего к нему своего сына, еще раз отметив для себя, как они привя¬заны друг к другу, вдруг неожиданно для себя произнесла.
- Кто это, спрашиваешь? А это Гамзат. Ты же сам сказал, что ребенку, а особенно мальчику, очень нужен отец. Он у моего Камиля уже есть. С сегодняшнего дня - есть.
Я видела перед собой влюбленные и счастливые глаза Гам¬зата, который удивленно и радостно смотрел на меня после моих последних слов и, наконец, сказал:
- Зуля, родная моя, я правильно все понял, да?
- Да, Гамзат, все правильно. Все так. Странным получилось наше объяснение, но ты пойми.
Я уходила вместе с сыном и Гамзатом, не оборачиваясь, но чувствовала горечь и боль того, кто стоял за нашими спи¬нами. Что ж, за все в этой жизни надо платить. Юсуп сполна заплатил за свое предательство. Но я простила его, потому что была счастлива.
КОНЕЦ