ЧТО ТАКОЕ РОССИЙСКИЙ АНТИСОВЕТЧИК-КАПИТАЛИСТ?

Это, когда всё валишь на лихие 90-е, но чтишь при этом Ельцина.
Это, когда жалуешься на многомиллиардное воровство чиновников, но ругаешь при этом Сталина.
Ниже предложили ещё варианты:
Это когда судишь за измену о переданной СМС расписание поездов, но сам продаёшь секретные технологии своим потенциальным противникам.
Это когда государственные деньги хранишь в банках и госрезервах потенциальных противников.
Это когда захлебываешься от избытка денег, но не вкладываешься в развитие страны — ждёшь, когда это сделают иностранные кампании.
Это когда захлёбываешься от избытка денег, но по всей стране закрываешь больницы, а деньги на лечение детей собираешь с помощью ТВ.
Это когда из каждого утюга вещаешь о патриотизме, но вся элитка хранит капиталы и свои семьи где угодно, но только не в России.
Это когда говоришь о суверенитете России, но тебе даже ЦБ РФ не подчиняется, который подчиняется МВФ.

МЕЛКОБУРЖУАЗНОЕ СОЗНАНИЕ КАК ПРОДУКТ КАПИТАЛИЗМА

Часто ли вы замечаете что ваши знакомые или коллеги подвержены влиянию "духа успешного предпринимателя"? А между тем данная проблема психологии человека порождается капитализмом различными путями.
Кроме всем известной пропаганды со стороны буржуазии на сознание человека в первую очередь влияет окружающая среда. Бытие формирует сознание. И реальность заставляет многих мыслить о "собственном кафе, фирме по продажам" и прочем.
И хотя в реальности только лишь единицам удаётся "открыть своё дело", тем не менее многие об этом мечтают. Объясним ситуацию.
В основе своей такие люди обычные рабочие как и мы с вами. Зачастую тяжёлые условия жизни и работы развивают в людях одно из главных желаний их жизни - потребность в самореализации. Мало кто любит свою работу, начальство, даже коллег. Карьерный рост в большинстве случаев отсутствует, как и социальные лифты при капитализме.
В своё время советская власть обеспечивала и то и другое. Простой рабочий или крестьянин в соответствии со своими навыками и образованием мог подняться из низов и сделать карьеру.
При социализме существует система социальных лифтов и она не зависит от материальных возможностей индивида или положения в обществе его родителей. Так или иначе возможности пролетарского государства позволяют это сделать, в отличие от современной капиталистической России. Ибо в первом случае государство нуждается в вовлечению в процессы управления и производства как можно большего количества людей, а во втором существует прослойка элит, которые узурпируют эти процессы и извлекают из этого выгоду.
Отсутствие прогресса личности и неудовлетворённость своим текущим положением по сути наёмного раба с мизерной зарплатой и побуждает многих мечтать самим стать капиталистами. Что характерно, на такой почве вместо данных идей должно зарождаться чувство солидарности и борьбы за лучший строй. Но в современном обществе индивидуализма принято мыслить иначе. Классовая борьба кажется рабочим более сложным и извилистым путём к собственному счастью, чем путь мелкого буржуа. Кстати, вопрос трудовой миграции из нашей страны так же корнями уходит именно сюда.
Но понимание того, что шансы рабочего без денег и связей стать капиталистом куда ниже к примеру, шансов на успешную забастовку вместе со своими товарищами, постепенно приходит даже к молодому поколению.
Счастье индивидуальное невозможно без счастья коллективного если речь заходит о капитализме как системе угнетения.

ВЫПОЛНИЛИ ЛИ СВОИ ЛОЗУНГИ БОЛЬШЕВИКИ И АНТИКОММУНИСТЫ?

В любом движении есть лозунги главные, от которых нельзя отказаться, а есть второстепенные и тактические, которые выдвигают и снимают по обстоятельствам. Какой лозунг был главным в марксизме? Об этом сказано ещё у самих Маркса и Энгельса в "Манифесте Компартии", который Ленин называл "евангелием марксизма" (выделение моё): "Одним словом, коммунисты повсюду поддерживают всякое революционное движение, направленное против существующего общественного и политического строя. Во всех этих движениях они выдвигают НА ПЕРВОЕ МЕСТО ВОПРОС О СОБСТВЕННОСТИ, как основной вопрос движения".
Частная собственность на средства производства была на 70 лет упразднена? Была.
Всё остальное — второстепенное или десятистепенное.
А какой лозунг был главным для "демократов" 1989-1991 годов? Восстановление частной собственности? Если бы они сказали так, то можно было бы, по крайней мере, сказать: да, это честно, и это они исполнили. Но лозунгов была тьма, и всё не о том: "Вся власть Советам!", например. В итоге Советы в России в 1993 году все разогнали, а Верховный Совет даже расстреляли из танковых пушек. "Борьба с привилегиями!", ага. А ещё на первом плане были лозунги всех и всяческих свобод: слова, печати, собраний, Glasnost и т.д. Как их исполнили, мы видим воочию. А единственный правдивый лозунг — восстановление капитализма и частной собственности — стыдливо прятали за всё остальное, как дохлого кота в мешке.
Поэтому и память о большевиках-ленинцах и "демократах"-ельцинистах в народе совершенно противоположна.
Плакаты 1918 и 1991 годов

ПОКА МЫ ПОМНИМ ПРОШЛОЕ — У НАС ЕСТЬ БУДУЩЕЕ

«Нет, весь я не умру… доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит», – эти слова Пушкина можно отнести и к СССР. Уже три десятка лет самые острые умы шпыняют и затаптывают его и платно, и по вдохновению – а покойный никак не захоранивается. По ночам и по великим праздникам выходит из своей могилы – и ходит по душам и умам. Мистика – и только!
И споры о СССР не затухают ни на миг – со временем лишь обостряясь. Правда, в них рождается не истина, а скорей бешеная ненависть спорщиков друг к дружке – примета нынешнего душераздирающего времени…
Советский лозунг был: «Наши дети будут жить при коммунизме!» Насколько он не врал – не суть. Главное, что от него не хотелось удавиться. А каков лозунг сейчас? «Наши дети будут жить в рабстве детей Усмановых и Матвиенок»? От таких перспектив и тянет в петлю – о чем говорит статистика по суицидам, выросшая с советских пор в разы. И детей плодить невмочь – поскольку боли от них больше, чем радости, стоит подумать об их смутном будущем…
Все санкции Запада – меньше даже сотой доли того ущерба, что наносят нам наши олигархи и чиновное ворье, переводящие наше добро в их яхты и офшоры. И какого б рывка в производстве мы ни достигли, даже чудом – он будет приватизирован ими точно так же, как все сокровища СССР. Это ясно и всем нашим рукотворцам, и потому любые оздоровительные экономические программы – хоть от Глазьева, хоть от Кудрина – заведомо обречены.
Учиться чему-то – не про наших бонз. Они с высоты их награбленного здоровы́ только учить. Когда еще в СССР я учился на филфаке МГУ, у нас был колоритный малый – хапок лет 30-и, поступивший к нам «для удовольствия». Про таких тогда говорили: «люди с громким голосом и тихим умом». В чем был его экзотичный для той поры гешефт – пес знает. Но помню, как профессор ставит ему двойку, что-то не срослось по взяткам в деканате, и он выходит из аудитории с искренним изумлением в лице: «Сколько этот убогий имеет в месяц? Сотни три? Я в день столько имею! И он мне двойку лепит?»
Чудны дела нашей страны – этот неуч и стал сегодня нашим «предводителем дворянства». Неужто он станет учиться какой-то экономике – когда в день имеет, сколько и не снится нам за жизнь!
Ельцин подарил народу, выжившему из ума под Горбачевым, священную надежду в виде пирамиды МММ – что и без труда можно ловить рыбку из пруда. Жизнь доказала, что это не так – но кто-то же нажился и на МММ, кто-то и по сей день припеваючи живет «не опозорив рук работой»! Вот эта надежда, что и я так мог бы, если вдруг подфартит – и служит, подобно подвешенной перед носом осла морковке, основным двигателем нашего нынешнего общества.
И тут вопрос, что называется, на засыпку: почему лучшие люди у нас оказались в конце концов в хвосте и под каблуком худших? Почему советское строительство окончилось антисоветским расхитительством? Говорить тут лишь о вине Горбачева, Яковлева, Ельцина – смешно. За спинами этих высших выжиг стояла целая армия «среднего звена» – она-то и сделала всю погоду в открытой всем ветрам стране в 1991 году. Без этой армии и Ельцин, и Гайдар с Чубайсом остались бы голыми – как Наполеон в Москве, сожженной праведным пожаром. Но вот откуда эта продувная армия взялась и почему ее ряды по сей день только пополняются – загадка. И доколь ответа на нее нет, все полусонные мечты о возрождении былой державы бесполезны.
Ещё меня поражает обилие у нас патриотических статей, исполненных злорадства по поводу всяких несчастий на Украине и на Западе – и маниловских надежд на их скорую и мучительную смерть. Но нам лучше от их гибели не станет! И за кого авторы этой убогой патриотики принимают наш народ – за злобных карликов, которые за неимением своих радостей ликуют от чужого горя?
«А Украина разве не так же хрюкает по факту наших бед?» – сейчас же возразят эти увы-патриоты. Но на это исчерпывающе ответил еще Козьма Прутков: «Свинья. Умиляйся – но не подражай!»
Русский язык – вот настоящий показатель нашего авторитета в мире. На том же филфаке МГУ, где я учился, в советское время был курс «русский для иностранцев», выпускавший преподавателей разговорного русского. Им надо было просто говорить по-русски с иностранцами, уже вчерне освоившими язык, но желавшими владеть им бегло, без акцента, со знанием наших поговорок и идиом. Сейчас такое и не вообразить. Напротив, уже наши дети стажируются на курсах, которые ведут носители англоязычных лексики и образа мышления.
И результат этого «низкопоклонства перед Западом» виден в той языковой конвульсии, что вошла во плоть и кровь нашей передовой интеллигенции, роящейся на «филфаке Интернета»:
«Френд запостил сабж о лайфхаках, я его лайкнул, а он меня не лайкает, йопт, хотя у меня каменты и юзерпик в топе. Отфренжу нах – и пусть тогда не тролит. И давайте ваще держать респект – чтоб на каждый квест был пруф, а то всех под кат и в бан…»
Хорошо сидим в любимом Интернете! И никакой эксперт уже не скажет никогда «этот случай», «изменчивость» – у них признак солидности сказать: «кейс, волатильность»…
«Нипадетски, аффтар, падонки, моск» – это уже патриотический ответ «тлетворному влиянию Запада». И заодно – царица доказательства того, что все былые войны за просвещение окончились разгромом этого просвещения, которому я в сути отдал жизнь. И это уже не переспорить путем разума. Это конец концов, как кажется порой…
И все же призрак СССР упрямо восстает из нынешних руин сознания. Добить его, помимо политических «падонков», пытаются и всякие «колбасные свидетели», утверждающие, что в СССР потребляли мяса меньше, чем сейчас. Но это – чистая брехня. При СССР по всей стране бродили несметные стада коров и овец, которых нет сейчас. Не на Марс же перегоняли это молоко и мясо! Кроме продуктовых магазинов существовали ОРСЫ – отделы рабочего снабжения, предлагавшие весь должный паек. Заводские и колхозные столовые с обязательными мясными блюдами по копеечной цене. На колхозных рынках продавалось абсолютно все – и за вполне приемлемые деньги. В итоге при армейском призыве не было дистрофиков вообще, а сегодня их – до хрена и больше.
Сейчас Россия как-то невзначай стала страной повальных суррогатов – и в пище, и в культуре, и в политике. В СССР все было натуральней – и жратва, и кинофильмы, и даже партийное вранье, произносимое на специфическом казенном языке. Теперь же вовсе правду от лжи не отличить: все врут как дышат, на неведомом советским бонзам голубом глазу. Произошло какое-то убийственное покушение на сути – и как их воскресить, не ведает ни бог, ни черт.
Что до духовного начала, РПЦ стала всего одной из щупальцев, которыми наряду с Песковым, Прохановым, Соловьевым и т.п. страну опутали властвующие олигархи, эдакие три толстяка из сказки Юрия Олеши. И если обрубить одну щупальцу – взамен тут же вырастут три новые, чтобы путать выживший из ума народ. И пока он не вернется в разум и сам не выступит против этих толстяков, рубить любые их отростки бесполезно.
В СССР я был стажером, внештатным корреспондентом разных газет и журналов, получал скудно, зато круглый год ездил по всей чарующей своим размахом Родине. И при всех ее отдельных и системных недостатках, которые я драчливо пытался одолеть – это была какая-то нескончаемая фиеста. Сотни знакомств, общений позадушам, фантастические красоты родной земли от Памира до Енисея и ее обитателей, словно делавшие мою утлую душонку шире пиджака, почти бессмертной, – это забыть нельзя.
Эта же ширь, претензия на нечто большее, чем хлеб и шмотки, сидела так или иначе и во всех советских людях. И почему мы все это профукали, скукожившись до манекенов, одноразовых носителей этих узких пиджаков и прочего тряпья – понять тоже нельзя.