Предыдущая публикация
Восстание 1755 года.
От своих бесконечных бед башкирский народ в конец обессилел. Царская администрация, воспользовавшись тяжелым, усталым положением народа, начала реализовывать меры, предусмотренные указом от 11 февраля 1736 года. Прежние родовые волости башкир были переведены на территориальные волости, волостные старшины, в большинстве состоящие из мещеряков, превратились в настоящих полицейских агентов. Во все башкирские волости и деревни были отправлены доносчики-мещеряки в качестве есаулов, сотников, писарей. Они «чинили беспорядки, питались скотом народа, напившись, бушевали, накидывались на людей саблями, разрубали им руки и совершали много подобных вещей». Башкиры, от простолюдина до тархана, были взяты под жесткое наблюдение и даже на охоту могли пойти только по специальному «пропуску». Тарханы, участвовавшие в восстании, были лишены этого звания. Были уничтожены остатки права самостоятельного внутреннего правления, рассмотренные Грамотой 1557 года, вся внутренняя жизнь башкир была подчинена царской администрации.
После 1740 года башкиры, у которых было уничтожено хозяйство, которые дошли до грани разорения, перешли на полукочевое животноводство для того, чтобы хоть как-то пропитаться, потому что животноводство требовало меньше затрат силы и расходов, чем земледелие. История, которая произошла ровно пять веков тому назад после разгрома монгольскими захватчиками башкирских городов и всей основы их жизни, вновь повторилась. Значит, власть и гнет колонизаторов привел экономическую жизнь башкир ни к прогрессу, как прогнозировали русские историки, а к регрессу.
Вдобавок, башкиры, потерявшие бесчисленное количество скота и земли для пастбищ, не могли развить полукочевое животноводство как следует. Они жили, страдая от голода. Несмотря на это, грабеж их имущества и земли не прекратился, а, наоборот, усиливался, потому что в этот период начали строиться многочисленные заводы и города, начали переселяться русские помещики.
На этот раз строительство заводов широко распространилось на юго-востоке Башкортостана. В 1745-1755 гг. в этих краях было построено 14 железо и медеплавильных заводов. Согласно указу от 14 марта 1744 года императрицы Елизаветы Петровны, площадь земли, отведенной для завода, определялась «в виде квадрата, в 50 км во все 4 стороны от места завода». Вместе с этим, кроме того, что он давал неограниченное право пользования полезными ископаемыми, тот же указ 1744 г. запрещал другим людям, в том числе и бывшим хозяевам, башкирам, строить дома, разводить скот, и, в общем, видеть в чем-либо выгоду, то есть вся отведенная под заводы площадь закреплялась за лицом, которому давалось полное и вечное право хозяина.
Большая площадь земли была отобрана для военных крепостей. Эти крепости выстроились в линию непрерывных крепостных сооружений, начиная от Гурьевска в Каспийском море до крепости Звериноголовск в Сибири. В крепостной линии колонизаторы организовали Оренбургское казачье войско, которому также было отдано много земель.
Колонизаторы уже не считались с Грамотой 1557 года, несмотря на это, «в 1754 году императрица Елизавета Петровна уточнила права башкир, отмеченных в Грамоте 1557 года». это не только двуличие, но выглядело как издевательство над башкирским народом.
После строительства Оренбургской крепостной линии, башкиры, которые ранее призывались на службу только в необходимое время, начали привлекаться на постоянную военную службу. Они каждый год должны были отправлять на линию 2500 человек, а в действительности отправляли намного больше. Эти люди из-за того что в самый жаркий период работы, с ранней весны до поздней осени, были отлучены от своего хозяйства еще сильнее разорялись. Башкиры служили со своими двумя лошадями, за свой счет, без помощи от казны. Поэтому многие из них, испытав нужду, продав для пропитания свое имущество, даже лошадей, возвращались домой пешком только зимой. Для унижения и непрерывного наблюдения за башкирами руководителями военной группы линии были поставлены мещеряки. Царская администрация службу башкир на линии считала удобным способом для их ограничения на новое восстание против колониального гнета.
Кроме военной службы, башкиры исполняли и много других обязанностей. Они должны были предоставить конную повозку для перевоза казны, казенных людей, кормить этих людей, охранять их в дороге. Начиная с 50-х годов, на башкир было возложено осмотр почтовых ям и их снабжение. Исполнение этого обязательства каждый год обходилось им в несколько тысяч рублей. Местные начальники каждый раз привлекали башкир к «рабочему труду». «Рабочий труд» ничем не отличался от рабского труда монгольских времен.
Вдобавок к этому правительство начало проводить политику насильного крещения. Политика крещения активно велась вдоль Волги, а также в Башкортостане. Например, в провинции Исет были крещены многие мещеряки и всей семьей 10 башкирских домов. Широко распространилось крещение башкирских детей, которые были проданы русским, чтобы они не умерли от голода. В некоторых случаях самовольно крестились пожилые башкиры, дошедшие до грани смерти от голода. Использование народного горя для крещения вызвало недовольство среди башкир.
В период народного гнева от вышесказанного, указ от 16 марта 1754 года был последней причиной для потери терпения. Согласно этому указу башкиры и мещеряки были освобождены от ясака*, вместо этого они должны были покупать из казны соль за 35 копеек за ее пуд, не брать соль бесплатно из своих месторождений. Правительство, заменив ясак продажей соли, рассчитывало получать каждый год 11 500 рублей дополнительной прибыли. Башкиры понимали настоящую суть этого «милостивого» указа.
Получив известие о новом указе, башкиры, дошедшие предела терпения от гнева, начали готовиться к восстанию. Они не видели другого выхода. В этой области первыми работу начали башкиры Ногайской дороги. Они, обговорив с башкирами Сибирской и Осинской дорог, получили от них согласие, связались с казахами. В это время среди казахов усилилось недовольство по отношению к русским из-за их строительства крепостной линии через Средний казахский Жуз до Омска. Осенью 1754 года башкиры и казахи, переговорив между собой, решили собрать объединенную общую силу вначале в Казахстане, а затем начать наступление против колонизаторов.
При подготовке к этому наступлению появился мишарский мулла Батырша (Абдулла Алиев). Воспользовавшись напряженным положением, он решил начать борьбу за ислам, привлечь в нее всех мусульман, в том числе и мишар. В этом месте мишаре, испытывая гнев из-за политики христианизации и за солевой указ, были с башкирами заодно. Батырша пройдя весь Башкортостан, распространив призыв, начал примирять различные национальные и территориальные группы. Башкиры приняли предложение Батырши восстать вместе, потому что для них, особенно в первое время, было важным собрать как можно больше сил. Но мишаре, пожизненно верные поданные колонизаторов, не проявили искренности. На призыв Батырши они отвечали: «Если поднимутся на борьбу башкиры, то и мы поднимемся», то есть они старались не выдвинуться вперед, а спрятаться за башкирами.
Общий вооруженный выход был назначен на 3 июля 1755 года. Но башкиры Бурзянской волости Ногайской дороги, дойдя до нестерпимого предела от гнета и издевательств камнетеса Брагина, который был отправлен искать камни, неожиданно восстали 15 мая, за 1,5 месяца назначенной даты. Они убили Брагина, разнесли ближайшую почтовую яму, и остановились в недоумении: одни призывали к борьбе, другие советовали ограничиться обороной, отправить зачинщиков на сторону казахов. Из-за того что они не могли прийти к единому мнению, 124 семьи были вынуждены уйти в казахские степи.
А каратели не заставили себя долго ждать, сразу же прибыли на место восстания, начальник Оренбургского края И.И.Неплюев дал приказ: «Проучить злодеев, а для того, что напугать остальных некрещеных», «найти родственников в их домах, и ничего не жалея, под корень истребить все», поймав всех оставшихся от «сбежавших злодеев» ‑ жен, братьев, детей, родственников – привести в Оренбург, отобрать все имущество, раздать скот военным.[4] Карательный отряд начал чинить жестокий террор и зверства, убивать людей, бежавших в горы. Новое кровавое столпотворение заставило забыть покой в Башкортостане.
Внезапное восстание башкир, у которых закончилось терпение, и свирепствование карателей сильно нарушило заранее подготовленный план, поэтому массовое выступление начался намного позже, 8-9 августа. Самой первой на восстание поднялась та самая Бурзянская волость и в скором времени активное движение распространилось во всем юго-восточном Башкортостане. Повстанцы в первую очередь убили злых мишарских старшин и продажных людей, мучивших свой народ, которые угождали колонизаторам; потом они разгромили заводы, почтовые ямы, русские деревни, окружили крепости и вели бои с военными правительственными командами. После этого повстанческие группировки, по согласованному плану, ушли в казахские степи. Из-за задержки восстания в других краях, в казахские степи начало уходить много народа.
Второй очаг восстания разгорелся на северо-западе Башкортостана, в Гайнинской волости. Вслед за ними должны были подняться на восстание остальные волости Сибирской и Осинской дорог, а также мишаре. Но Батырша, ожидая чем закончится движение в Ногайской дороге, а самое главное, защищая от опасности своих мишар, не отправил обещанную помощь гайнинцам. Наоборот, в самый ответственный момент он бежал в лес и спрятался там. Движение башкир Гайнинской волости, оставшись без необходимого руководства и помощи, потерпело неудачу и завершилось.
Мишаре вместо того чтобы участвовать в восстании, получив от правительства указ, со своими отрядами вышли против башкир Ногайской дороги. Правительство также отправило казанских татар против повстанцев. За истребление башкир правительство облегчило им религиозный вопрос и разрешило взять себе все, что они награбят во время восстания – скот, женщин, детей. На стороне правительства был весь пришлый народ Башкортостана. Как и русские, этот народ, который был настоящим захватчиком, проявил настоящую искренность в подавлении башкирского восстания.
Неплюев собрал 30-тысячное регулярное и 20-тысяное иррегулярное войско против башкир. Такая сила была намного больше вооруженной башкирской силы. Все собранные правительственные войска двинулись в районы восстания в конце августа. Но до этого большинство повстанцев-башкир успели уйти за Яик и спрятаться в лесах. Сбор вооруженных башкир за Яиком сильно пугал Неплюева. Он подозревал, что башкиры вместе с казахами придут войной в Башкортостан. Препятствуя этой возможности, Неплюев, задобрив различными подарками некоторых казахских феодалов, особенно хана Среднего Жуза Нурали, натравил их против казахских племен, приютивших башкир. Вооруженные группы Нураали хана внезапно напали на своих же казахов и после 4-дневного жестокого боя взяли в плен многих башкир с их женами и детьми, находившихся там. Башкиры для спасения своих людей, женщин, детей начали совершать набеги на казахов, таким образом, усилилась вражда между двумя соседними народами.
Этим не завершилось башкирское восстание. Самый напряженный период восстания пришелся на период конца августа и середины октября 1755 года. Карательные операции продолжались и после прекращения активного военного движения. В местах военных действий каратели жгли деревни, грабили имущество и скот, убивали людей, участвовавших в восстании. Официально никто не приговаривался к смерти, а в действительности повстанцев и членов его семьи во время карательных операций убивали тысячами, многие умирали в местных тюрьмах от жестоких кар, многих убивали, мучая, избивая по пути в места ссылки. Например, в группе, состоящей из 230 человек, 185 человек умерло во время дороги, из них 97 были женщинами и детьми. Оставшиеся 45 человек также были обречены на смерть. Около тысячи людей были забиты плетьми, брошены в тюрьмы, отправлены пожизненно матросами и солдатами, на каторгу в Рогервик и отданы в крепостное рабство русским.
Башкирское восстание 1755 года, несмотря на то, что не распространилось по всему Башкортостану и длилось недолго, было настоящей национально-освободительной борьбой. В нем равно участвовали и простые люди, и феодалы. Для достижения национальной свободы думали привлечь большую вооруженную силу казахского народа. Но эта идея не реализовалась.
Царские власти, испугавшиеся башкирского восстания, отреклись от мер насильного крещения и временно смягчили колониальный гнет. Но от этого облегчения больше пользу видели не башкирский народ, отдавший многочисленные жертвы, борясь против колониализма, а татары и различные пришлые народы, участвовавшие с оружием в руках в пролитии крови башкир.
Следующая публикация
Комментарии 1