Предыдущая публикация
В КОМПАНИИ С ЖИЗНЬЮ.
----------------------------------------------
В пору своей юности, все мы думаем, что жизнь настолько хороша, что может нам дарить только стремление к нашему идеалу. Первая переоценка жизни наступает с рождением ребёнка. Это рождение очень привязывает человека к жизни. Появляется жизнь, которая ценнее твоей, ступенька, которая выше твоей, очередь жить, которая первее твоей. Ты начинаешь вместе с ним радоваться, огорчаться, грустить, мечтать. Он становится твоим воздухом, запахом, местом в сердце, домом, частью души, необходимостью. Ничего нет, что может сломить тебя в борьбе за благо твоего ребёнка. Кроме смерти. Это бездна, куда проваливается всё и ты, стоя на краю этой бездны, ничего не можешь удержать. Летят смысл, стремления, вера, разум, неравнодушие к благополучию, замечание мира, любовь к увлечениям, всего не перечислить. Верх берут гнев, обида, отчаяние, беспомощность, страх за оставшихся тебе. Начинается вторая переоценка, плохая в своей необратимости. Наступает время убийства части тебя. Твой внутренний мир сначала терпит воспаление, а потом некроз. Остаток нас начинает стремиться к черте, за которой нет того, что так невыносимо болит, нет бесполезного протеста и несогласия так оставаться, нет мучения и плохих мыслей, нет этой бездны, этого омута, этой воронки, куда ты постоянно проваливаешься. И ты начинаешь видеть жизнь с другой стороны, уменьшая себе дозировку хороших сторон жизни и увеличивая количество плохих сторон. Легче думать, что смерть уносит не что-то хорошее, а что-то плохое. Кто мы в этом мире? Должники. Мы должны ему свою энергию, свой образ жизни, своё положение среди родственников и социума, свои жизненные силы, борьбу, принципы, работу, воспитание детей, пристрастия и отказы. Долг - наш властелин.
Где мы находимся в этом мире? То на одре болезни, то в одиночестве разбитого сердца, то среди суматохи жизненной необходимости, то на краю финансовой пропасти, то на грани эмоциональной несдержанности, то в себялюбии, то в малодушии, то в качестве жертвы для любимых, то в необдуманных порывах, то на войне. Тело не может вместить, после потери, всю боль осиротевшей души и она выходит негативом за пределы этого слабого, маленького и, неспособного чем-то помочь, тела.
Никакой шок не может быть больше, никакая боль не может быть больнее, никакое событие не может быть трогательнее, никакая вина не может быть виноватее. Мать всегда думает, что виновата: не смогла быть рядом, не смогла донести, не смогла предупредить, не смогла убедить, не смогла защитить, не смогла объяснить, не смогла уберечь. Мы остаёмся, осознавая, что каждый день несёт не начало, а приближение конца, что очень легко идти будет по дороге, которую уже проторил твой ребёнок, мы живём с желанием умереть как можно раньше, чтобы, не дай Бог, не повторилось, то страшное, что уже испытано. Одряхлевшая вера никак не помогает в этом, потому что ты убедилась в равнодушии небес, струящих неисчислимые беды, раны, царапинки, но что-то есть обязательно, для более сильных или более слабых людей. Как бы мы не относились к жизни, плод её всегда чем-то отравлен и этот мир никому не достанется. Никому.
/ Любовь Зяткина/
Следующая публикация
Нет комментариев