КАКОЕ ЭТО СЧАСТЬЕ - ЖИТЬ !!!!!!

«Пересматривает свои выступления»: внук 87-летней Эдиты Пьехи рассказал, чем она сейчас занимается Эдита Пьеха, чьи песни когда-то звучали на каждом углу, уже несколько лет ведет уединенную жизнь. После ухода с эстрады 87-летняя легенда советской сцены почти не появляется на публике и не общается с прессой. Как рассказал ее внук Стас Пьеха, артистка большую часть времени проводит в загородном доме под Петербургом. Она смотрит телевизор, пересматривает старые концерты и даже иногда поет — но только для себя, без микрофона и без зрителей. Источник: сайт «КП» / Фото: личный архив Стаса Пьехи #новости #ЭдитаПьеха

Пусть будут благословенны люди, которые помогли и дали другому. И вдвойне благословенны те, кто помогает и дает регулярно. Постоянно. Непрерывно делит свой кусок; отламывает другому, слабому. И регулярно несет тяготу, изо дня в день. Это постоянное милосердие не замечают именно из-за его регулярности, будничности, обыденности. Кто-то ежедневно наполняет кормушку для птиц. Кормит голодного регулярно. Меняет простыни лежачему больному. С каждой зарплаты переводит деньги в приют. Небольшие деньги, сколько может, - но постоянно. В выходные идет работать для других - бескорыстно добровольно помогать. Это не дар. Это постоянная помощь, постоянное поддержание чужой жизни. Так в доисторические времена поддерживали огонь; ежедневно и постоянно. Хранили источник жизни. Подбрасывали регулярно хворост, чтобы огонь не угас. Это не дар и не жертва, это иное - поддержание жизни. Энергии жизни всего племени. В этих людях - сама жизнь. Они опора и дыхание жизни. Хотя этих людей не замечают. Слишком привычно то, что они делают, так и должно быть. Так и должно быть. Потому что иначе рухнет мир. И опустеет дом, погаснет огонь. И мы погрузимся в холодный мрак. Вот тогда и вспомним про тех, кто постоянно поддерживал огонь… Анна Кирьянова

Портреты на стене Тагир Нурмухаметов Он знал о ней все. Почти все, что происходило с ней с первого дня школы. Они учились в параллельных классах, и он обратил внимание на девочку, которая отличалась от других. Она казалась существом из другого мира, в котором нет подлости и жестокости. Всегда сдержанная, улыбчивая, она не ябедничала на пацанов, не трещала с подружками на переменках, да и подружек у нее почти не было. А взгляд! Этот взгляд и поразил его тогда. Четыре года школы она была рядом, и ни разу они не заговорили друг с другом. В четвертом классе он увидел ее глаза, полные слез. Выяснил у друзей - кто посмел обидеть ее, и после уроков, встретив обидчика во дворе школы, отлупил того по всем правилам рукопашной дуэли. И хотя эта драка была для него далеко не первой, она стала причиной исключения его из стен школы. Уж очень настойчивы были родители пострадавшего в восстановлении справедливости, как им казалось. Но навредили они своему отпрыску еще больше: пацаны перестали его уважать, поскольку были нарушены незыблемые законы мальчишеской чести. Заканчивал он уже другую школу – со спортивным уклоном. Его физические данные, упорство и удача в лице талантливого тренера, позволили ему к окончанию школы стать кандидатом в мастера спорта по боксу. Легко поступив в спортивное учебное заведение, он продолжил свою карьеру, последовательно победив на представительном отечественном турнире, став чемпионом страны и нескольких международных соревнований, после чего прочно занял место в сборной. Выпускник престижного спортивного ВУЗа, мастер спорта международного класса, он готовился к чемпионату Европы. Его фотографии с восторженными комментариями не сходили со страниц спортивных журналов. Поклонницы не давали ему прохода, но сердце его было занято… Занято давно. С первого класса школы. Никто, даже тренер, не знал, что успехами в спорте он обязан той самой девочке из параллельного класса. Перед каждым боем он закрывал глаза и вспоминал ее, заплаканную, беззащитную, и представлял, что обидчик – его сегодняшний соперник. И ему, во что бы то ни стало необходимо наказать его. И он наказывал. Он иногда видел ее. Издалека. Подойти не решался. Всякий раз его охватывала робость и неуверенность, в которой трудно было его заподозрить на ринге. В конечном счете – кто он такой? Да, кое чего достиг упорными тренировками, но глядя в зеркало, он всякий раз пытался представить себя рядом с ней и понимал, что это невозможно: приплюснутый нос, шрамы от рассечений. Разве мог бы ей приглянуться такой урод? Ей, такой изысканной, утонченной, с трепетной душой, чувствующей красоту мира. Ведь она вращается в таком обществе, куда ему путь заказан – богема! Ее несколько книжек стихов он держал на полке книжного шкафа, следил за ее литературными успехами и радовался. Он убедил себя в том, что жизнь ее протекает беззаботно и весело, она всегда окружена толпой поклонников и почитателями таланта, а у него – режим, выматывающие тренировки и тяжелые бои. Она благоухает французскими духами, а он – запахом пота и мазями от травм. Когда, благодаря спортивным достижениям, он стал обладателем отдельной квартиры в центре, то поспешил поменять ее на жилье в старом своем районе, чтобы хоть иногда видеть ее. И теперь изредка он наблюдал, как она прогуливается по аллеям старого парка, под окнами его квартиры. А на стене прихожей, у зеркала, он повесил ее портрет, перепечатанный из сборника стихов. Глаза на портрете оставались теми же. Как в детстве. Когда он уходил из дома, то просил ее не скучать, а когда возвращался – приветствовал ее. *** Она знала о нем все. Все, что происходило с ним с первого класса школы. Ей, воспитанной, словно девушка из девятнадцатого века, всегда нравились озорные мальчишки. Она завидовала их непосредственности и готовности на отчаянные поступки. Себе такого она не позволяла. Этот мальчик впечатлил ее больше других. Он мог говорить то, что думает, отстаивать свое мнение даже в драке. Он ничего не боялся! Как она хотела подружиться с ним! Но воспитание не позволяло сделать первый шаг, да он и не захотел бы дружить с ней, незаметной серой мышкой. У нее захватывало дух, когда она узнавала о его очередном «подвиге». После одного из них, он перевелся в другую школу. Только в выпускном классе она узнала, что стало причиной. Ее сосед по парте, с которым она частенько ссорилась в младших классах, рассказал о той стычке, где ему досталось по полной. Из-за нее… Стихи она писала всегда. Сначала наивно-детские, потом лирические. Часто в них присутствовал герой, к которому она обращалась в своих раздумьях, спорила с ним, советовалась. Это был он, тот самый мальчишка, взрослеющий вместе с ней, всегда незримо стоящий рядом… В старших классах она приняла участие в литературном конкурсе и неожиданно победила в нем. Известный журнал, проводивший конкурс, печатал ее стихи. Ее стали замечать, критика отнеслась к юной поэтессе благожелательно и, став студенткой литературного факультета, она опубликовала свой первый сборник. За время учебы вышло несколько ее книг, неизменно пользовавшихся успехом. Но в личной жизни она оставалась одинокой. Ее родители переехали к теплому морю, она отказалась. На деньги, заработанные изданием сборников и работой в редакции журнала, она приобрела квартиру рядом со старым парком. В окне дома напротив иногда можно было увидеть его. Но как он был от нее далек! Известный спортсмен, победитель, надежда страны – сколько высокопарных эпитетов было о нем сказано. Его цветную фотографию она выпросила у корреспондента спортивного издания и повесила дома у зеркала, в прихожей. Так ей казалось, что он всегда встречает и провожает ее. Он был запечатлен после боя. На лице серебрятся мелкие капли, спортивная майка пропитана потом, жесткий ежик волос топорщится, словно после купания, а взгляд… Взгляд остался тот же. Упрямый, мальчишеский, непримиримый. Иногда, замечая его в створе окна, ей казалось, что он смотрит на нее, только на нее! Но она гнала эту мысль – «Размечталась, серая мышка. Наверняка его окружают дамы модельной внешности. Куда мне до них?» *** В то морозное ноябрьское утро она спешила в редакцию. Предложение о выпуске сборника стихов за рубежом она получила еще летом. И вот сегодня – встреча с издателем. Проходя по аллее, она машинально взглянула на его окно. Оно оставалось темным. Она вздохнула и придерживая рукой шарф на шее, поспешила к остановке трамвая. Внимание ее привлек жалобный писк, раздавшийся с дерева. Она едва разглядела в темноте серенькое тельце котенка, отчаянно пытавшегося удержаться на ветке. Его била крупная дрожь. Сколько же времени он тут просидел? В такую погоду! - Держись, Малыш! – подбодрила она его. – Сейчас что-нибудь придумаем! Дотянуться до него не было возможности, сам покинуть ветку котенок не хотел или не мог. Она попыталась взобраться на дерево, но вскоре оставила эту затею. Котенок уже не пищал, уронив голову на лапы, он покорился судьбе. Слезы жалости выступили на ее глазах: - Да помогите же, кто-нибудь! – крикнула она, но аллеи парка были пустынны и темны. От осознания бессилия она прижала теплые варежки к лицу и заплакала. Кто-то тронул ее за плечо. Она отняла от лица руки. Перед ней стоял парень в спортивном костюме, от которого валил пар на морозном воздухе. Лицо скрывал капюшон, но она почувствовала – это он! - Вас кто-то обидел? Вам требуется помощь? – голос звучал негромко, но участливо. Она молча показала рукой на котенка. Все поняв без слов, он в прыжке ухватился за ветку, ловко взлетел на нее, бережно взял котенка и, сунув его себе в капюшон, также ловко спустился на землю. - Он бездомный, - рассмотрев спасенного, констатировал парень. - Решили взять его себе? – и протянул ей котенка. В свете фар подъезжающего трамвая он рассмотрел ее лицо и замолчал. Она! Его пробрала дрожь от волнения или от холода, впившегося в разгоряченное после утренней тренировки тело. - Вы простынете, – наконец сказала она. - Идемте, напою Вас горячим чаем, и котенка отогреем. Войдя в ее квартиру, первое, что он увидел – свой портрет в прихожей, рядом с зеркалом. Она было смутилась, но выручил мобильный телефон, который требовал ответа. - Меня ждут, – она виновато взглянула на него. – Позаботьтесь о нем. До вечера. Потом я его заберу. Однако в его квартире она была уже через час, отменив назначенную встречу с издателем. Он открыл дверь и отступил, увидев ее. На руках он держал котенка и поглаживал его, согревшегося, накормленного и отмытого. Он предложил ей пройти, она сделала шаг и замерла на пороге, переводя взгляд с него на свой портрет, висевший на стене у зеркала… … Он никогда после не жалел о том, что был выведен из состава сборной страны. Жестокая простуда, заработанная в то утро, лишила его возможности стать чемпионом Европы. А в последствии, выходя на поединки, он не мог больше представить ее заплаканные глаза. Они теперь всегда светились счастьем и нежностью, словно она, прислушиваясь к своим ощущениям, радовалась новой жизни, которую несла в себе. Через некоторое время он повесил перчатки на гвоздь и полностью отдался тренировкам и воспитанию мальчишек в родной спортивной школе. Она никогда не жалела, что ее стихи не перевели на иностранные языки. Разве могли бы они в переводе отразить все чувства, переживаемые ею, всю глубину счастья, которое ее окружало! А котенок, разумеется, никогда не жалел, что спасаясь от псов, провел когда-то ночь на ветке дерева в парке. Зато теперь у него два любящих хозяина. Скоро будет третий…