Pоссiйская Имперiя

Кяхта – столица русской чаеторговли Первые русские появляются в Забайкалье в 40-х гг. XVII века. Люди строят остроги на реках Уда и Селенга. В то время четко установленных границ между Китаем и Россией не было, тем не менее некоторая связь между странами уже была установлена: в 1619 году Иван Петлин, томский казак, преподнес царю Михаилу Федоровичу «Чертеж Китайского государства» и грамоту от императора династии Мин. В 1666 году в Пекин прибыл первый казенный торговый караван из России, принесший, несмотря на издержки, неплохую прибыль. Серьезная попытка установить дипломатические отношения между странами была предпринята в 1689 году, когда Ф.А. Головин по приказу Петра I отправился в Нерчинск на переговоры с китайскими послами. Те прибыли с несколькими отрядами войск и артиллерией. Было проведено девять совещаний, но стороны не могли прийти к соглашению. Китайцы начали угрожать, что прибегнут к оружию, если русский посол не примет их условий. Ф.А. Головину пришлось согласиться. Так, в августе 1689 года был подписан Нерчинский договор, по которому восточная граница проходила по рекам Аргуни, Горбице и Яблоновому хребту. Также в договоре была решена судьба города Албазин, который с 1685 по 1687 годы подвергался жестоким нападениям китайских войск, но храбро оборонялся. «Защита Албазина является одной из ярких страниц в истории русского народа, как проявление с его стороны подлинного мужества и героизма в борьбе с противником, силы которого во много раз превосходили силы русских». По договору этот храбрый город должен был быть разрушен до основания. «Вместе с падением Албазина к Китаю отошло целиком все русское Приамурье. Это была большая потеря для России». В 1725 году новая российская дипломатическая миссия во главе с Саввой Лукичом Владиславичем-Рагузинским отправилась на переговоры с Китаем, дорога заняла почти десять. Рагузинский, бывший тайный агент послов России в Константинополе, действительный статский советник, был очень мудрым, рассудительным человеком и дальновидным дипломатом. Он тщательно готовился к встрече с китайскими послами, «решил на своем пути собрать дополнительные материалы, главным образом по границе и торговле, позволяющие ему с меньшими затруднениями вести переговоры и, в случае необоснованных требований со стороны китайских министров, противопоставить им веские мотивы для отклонения». Переговоры тянулись около семи месяцев: в Пекине было проведено более 30 совещаний. Рагузинский, несмотря на убеждение многих русских дипломатов в несговорчивости китайцев, верил, что «правдивыми доказательствами и умелым дипломатическим тактом» можно успешно закончить переговоры. Но, поняв, что в Пекине это сделать не удастся, Рагузинский предложил перенести переговоры на русско-китайскую границу. Здесь Савве Владиславичу «пришлось действовать не только вескими убеждениями, но и деньгами и вооруженной силой».Трактат был заключен 20 августа 1727 года на реке Буре, отчего получил название Буринский. Так была определена южная граница, она шла от Кяхты до верховьев Енисея на запад и до речки Горбицы. После обмена трактатами, Савва Рагузинский выбрал место для постройки форпоста на реке Кяхта (от бурятского слова хяг, обозначающего траву, злак пырей), строительство поручили капитану Княгинкину. За год были построены «32 избы для купцов, гостиный двор, с 24 лавками, амбары для склада товара». В 1727 г., в 4-х километрах от форпоста была построена Троицкая крепость. Сочетание имен основателя Саввы и названия крепости (она была заложена в троицин день) дало название новому городу – Троицкосавску. Место строительства и крепости, и форпоста было выбрано Рагузинским неслучайно. Он боялся хитрости, коварства китайцев, которые могли отравить воду в реке, поэтому основатель искал реку, текущую не из Китая, а в Китай. Такой была лишь мелководная Кяхта. Первоначально поселили около ста семей при Кяхтинском форпосте, который превратился в торгово-купеческую слободу. Люди стали селиться в окрестностях Троицкой крепости, заложив основание нынешнему городу Кяхте. В 1740 году против слободы китайцы построили свое собственное место для торговли – Маймачен, что означало «Торговый городок». В 1728 году был заключен еще один российско-китайский договор – Кяхтинский. Он состоял из 11 статей, устанавливающих границы империй и правила ведений приграничной торговли. Наиболее интересна четвертая статья, связанная с торговыми отношениями. В ней говорилось, что правительству России разрешено раз в три года отправлять торговый караван. Это форма продажи была доступна лишь «казенным» купцам, так как частные торговцы к участию в формировании каравана не допускались. «Кроме караванной торговли была допущена торговля в пограничных местах, в Цурухайтуйской слободе и в Кяхте. Купцы должны были ездить прямо туда, в противном случае их товар подвергался конфискации». Кяхта стала местом меновой торговли русских и китайцев. Пограничный торг очень четко регламентировался. Например, в Кяхте не «ходила» валюта, товар менялся исключительно на товар. До 1854 года запрещался вывоз золота и серебра. Торговать мягкой рухлядью (так называли пушнину), самым «ходовым» товаром, было привилегией казенных караванов. Но частным купцам приходила на помощь контрабанда. Экипажи часто делались с двумя днами, потайными ящиками, чтобы вмещать туда золото, серебро, запрещенную к продаже частникам пушнину. Да и таможня, бывало, часто закрывала глаза на проделки купцов. Контрабанда существенно подрывала государственную монополию. Со временем правительство поняло, что оно не в состоянии противостоять набирающему силу частному торговому капиталу. Поэтому казенный караван 1755 года был последним. Чем же обменивались русские и китайцы? В первую очередь Россия экспортировала в Китай пушнину всевозможных видов. Особой популярностью у Китайцев пользовалась белка. Якутская, иркутская, баргузинская, нерчинская, обская, илетская, самая качественная и дорогая – телеутская. Ее продавали по 60-65 рублей за тысячу, когда в среднем за тысячу беличьих шкурок из других мест в среднем платили от 20 до 35 рублей. Также российские купцы отправляли в Китай илетских, ишимских, барабинских горностаев, который считались лучшими. Несмотря на то, что лучшие соболя шли в Центральную Россию, в Китае знали и очень ценили эту пушнину – витимских, олекминских, камчатских, тобольских, байкальских, ленских соболей. Значительную статью сбыта составляли лисицы: черные, чернобурые, бурые, сиводушки, белодушки, огневки (красные камчатские). Русские продавали белых и голубых песцов, мех которых китайцы считали самым теплым и использовали его не только для верхней одежды, но и изготавливали из него зимние подушки для сидения. «Но самыми дорогими и вместе с тем выгодными пушными товарам, которые сбывались в то время в Кяхте, были выдры и бобры». Лучшими были, безусловно, черные бобры с рек Таз и Печора. Что странно, еще одним важным предметом российского сбыта были кошачьи шкурки. В 1792 году их вывоз составил «около 384 тысяч». «Мало кто сегодня даже с третьей попытки назовет второй по важности после пушнины российский экспортный товар XVII века. Что стоило в Санкт-Петербурге 37 рублей за пуд, а в Европе уже 160-290 рублей? И за частную торговлю чем с 1735 по 1782 год полагалась в России смертная казнь? Не поверите – ревень, вернее. Его высушенный корень, служивший в допенициллиновую эпоху довольно эффективным лекарством». Российский ревень, который в Европе называли московским или императорским, благодаря своему высшему качеству затмил популярность ревеня из Голландии и Португалии. Но такое «высшее качество» достигалось в ущерб жителям собственной страны. Низкосортный ревень, остатки корня после отбора в Кяхте тут же сжигали, хотя все это можно было с успехом применять в российских госпиталях, аптеках. Спрос на ревень держался до 1840 года, после чего пошел на спад. Из Китая же в Россию отправляли всевозможные ткани: хлопчатобумажные (китайка), шелковые (креп, атлас, флер, фанза, камка, вощанка), бархат. В нашей стране также ценился китайский табак. Разумеется, мы не могли забыть о чае. В контексте кяхтинской торговли об этом напитке можно говорить практически бесконечно. Именно благодаря чайной лихорадке о небольшом городке на границе Китая и России узнал весь мир. Вначале чай присутствовал лишь на элитарных церемониях, но вскоре превратился в традицию гостеприимства в каждом доме. Великий чайный путь протягивался на 8840 верст. Путешествие чая начиналось с провинции Фучань, куда прибывал сухой сбор. От Ханькоу он перевозился по рекам, затем мулами доставлялся в монгольский Калган. Уже оттуда чай караванами приходил в Маймачен. В «торговом городке» составлялся Сравнительный расценок русских и китайских товаров, и жизнь в Кяхте закипала. В слободе существовали две уникальные, но популярные среди местного населения профессии: савошники и ширельщики. «Каждый чаехозяин имел в Кяхте собственную савошную и ширельную артели». Савошники в здании Гостиного двора развьючивали верблюдов и взвешивали тары с чаем. Затем товар отправлялся в ширельни, которые представляли собой деревянные казармы. Там чай зашивали в воловьи шкуры шерстью внутрь, чтобы защитить траву от влаги. Это и означает ширить. После ширки савошники принимали «запакованный» чай, взвешивали и опять отправляли в Гостиный двор дожидаться отправки в Иркутск. Савошники и ширельщики получали хорошие деньги за свою работу («средний заработок савошника составлял от 15 до 25 рублей в месяц, для сравнения лошадь стоила 3 рубля»). Но нередко им приходилось работать ночами без отдыха при свечном освещении. Несмотря на плодотворную торговлю и тесные отношения, китайцы и русские были не прочь друг друга «облапошить». Так, каждый китаец имел весы трех видов: для взвешивания продаваемого, для покупаемого, одни – верные, для тех, кто не поддавался на обман. Вместо ветчины китайцы зачастую продавали кусок дерева, обтянутый кожей. В большие рулоны китайки также клали доски для веса, или на обозрение выставляли хорошие куски материи, а внутрь подсовывали никуда не годную ткань. Но русские купцы тоже были не промах. Они зачастую выдавали за белых песцов мангазейских зайцев, пришивали белым зайцам песцовые хвосты, зашивали в лапки пушных зверей, продаваемых на вес, свинец. Вот пример обыденной сделки: «Разговоры кяхтинских и маймаченских купцов начинались вопросами о здоровье: -Како поживу, приятель? Хорошеньки? Како Клавдии? Верушки? Затем китаец расскажет какую-нибудь историю и посплетничает. Потом перейдут к делам, и разговор примет характер спора: -Тиби скупы еси! -А тиби еси хочи шибко дорожаньки! -Тиби уступай буду! Тиби приятель сердечна. -Не хычу, не надо! Ходи прочь! Какой тиби еси приятель! Рази можно так дорожаньки!? -А тиби какой цена постави еси? -Моя ярава. Хычи тиби слова конча. Ну и моя хычи конча. Ударяют по рукам, дело сделано». Разговор велся на ломаном русском. Но почему именно на русском, а не на китайском? Это можно понять, узнав быт китайского торгового города Маймачен. Только что поселившийся там купец не имел права торговать год, который посвящался тщательному изучению русского языка. Это делалось для того, чтобы русским купцам не было нужды учить китайский. Ведь, овладев языком, они могли узнать тайны китайской торговли. Маймачен представлял собой «правильный четырехугольник, обнесенный высокой деревянной стеной и прорезанный тремя параллельными улицами с севера на юг. Одни ворота выходили как раз к Кяхте, другие – в сторону Урги, как называли тогда Улан-Батор». В городе жило исключительно мужское население, ведь в то время китаянкам запрещалось селиться за пределами Великой стены. «Будущие купцы попадали в Маймачен 12-14-летними мальчиками и, прослужив несколько лет, получали право каждые три-четыре года выезжать на родину, где обзаводились семьями». Встречались китайцы, которые не видели свои семьи лет по десять. С развитием торговли, с ростом популярности чая росли и доходы кяхтинских купцов. Несмотря на то, что торговля из-за дипломатических придирок китайских чиновников прерывалась (на протяжении второй половины XVIII века перерывов было 8, они в общей сложности длились 15 лет и 7 месяцев), Кяхта стала единственным в мире поселением миллионеров! Жизнь кяхтинцев по-настоящему омрачили две вещи: прорытие Суэцкого канала в 1869 году и строительство Транссибирской железнодорожной магистрали в конце 90-х того же века. Доставлять товары стало гораздо легче и выгодней морским путем и железной дорогой, чем отправлять их через всю страну. Эти события серьезно подорвали торговое значение Кяхты. «Вначале в городе преобладали маленькие деревянные домики в три окна. В этих домиках ютились, обычно, бедняки; богатые люди имели большие дома. Крыши домов делались двускатными, и только с 60-х годов XVIII века их стали делать четырехскатными. Вместо стекла в окна вставлялась слюда. Вытеснение слюды стеклом произошло в конце XVIII века». В городе преобладает свечное освещение, им пользуются купцы и состоятельные мещане. Бедные слои населения довольствовались светильниками. В 1774 году по ходатайству земской избы (орган городского управления, состоявший из старосты от купцов первой гильдии и альдермана от цеховых) была учреждена нотариальная контора. В том же году в Кяхте был открыт магистрат. «В зависимости от роста русско-китайской торговли увеличивалось население города. В 1768 году в нем насчитывалось 380 купцов и 864 цеховых, а в 1774 году было 488 купцов и 864 цеховых». В первой половине XIX века в слободе строятся каменные здания. Но бревенчатые дома не сдают своих позиций. «Поздние постройки были обшиты тесом и окрашены в желтый цвет. Дома строились по типу старинных городов Сибири, в частности города Иркутска в два жилья: вверху горница, а внизу подклеть (подвальный этаж)». Строительство гостиного двора начинается в 1828 году, руководил процессом инженер-полковник Медведев. Строились Троицкосавские гостиные ряды, представлявшие собой четыре совершенно отдельные здания, тем не менее, образующие единый ансамбль. Гостиный двор в стиле русский ампир построен в 1842 году. Воскресенская церковь с хрустальными колоннами была построена в 1838 году итальянскими мастерами по проекту московского архитектора Григория Герасимова. Позже роспись в церкви поправлял декабрист Николай Бестужев. Успенскую церковь возвели в 1857 году. Строится богатый дачный поселок Усть-Киран, куда состоятельные купцы и их семьи уезжают на лето. Например, на участке купца первой гильдии Алексея Михайловича Лушникова стояло четыре больших дома, скотный двор, сад, две купальни, качели, лодочная станция, конюшни с кровными рысаками. Для детей держали осликов, для которых были специальные экипажи. Жены купцов заказывали платья из Парижа. Дочь А.М. Лушникова брала уроки скульптуры у Родена. Многие кяхтинцы могли себе позволить жить с размахом даже при том, что в расчете на одного жителя Кяхта платила в 150 раз больше налогов, чем в среднем по стране. Но не все было так гладко в жизни населения слободы. Первым медицинским учреждением в Кяхте и вообще в Восточной Сибири стала ревенная аптека. Троицкосавская больница была основана лишь в 1820 году. Практически никакой профессиональной медицинской помощи до этого населению не оказывалось, поэтому зачастую жители обращались к знахарям и лекарям. Но даже после создания больницы положение не особо изменилось, ведь было всего тридцать пять коек, на 800 жителей Кяхты приходилось два врача, а на 10000 населения Троицкосавска всего один. Ситуация с водоснабжением также оставляла желать лучшего, со строительство водопровода все время затягивали. «Дело, конечно не в отсутствии средств, а в том, что городская дума не проявляла забот об охране общественного здоровья». Безусловно, этот факт бросает тень на славу Кяхты. В 1852 году в Кяхте было учреждено градоначальство, город перестает быть заштатным, его включают в список российских городов. В 1872 году в Кяхте живет 5431 человек. Жизнь в Кяхте никак не могла ограничиваться исключительно торговлей и разговорами о богатых купцах, среди которых было очень много умных и образованных людей. Дом одного из них, Алексея Михайловича Лушникова, чье имя красной лентой проходит через все значимые события в Кяхте, стал местом пребывания интеллектуальной элиты того времени. Безусловно, желанными гостями были декабристы. В доме Лушниковых останавливались К.П. Торсон, И.И. Горбачевский, И.И. Пущин, С.П. Трубецкой и С.Г. Волконский. Особая дружба семью Лушниковых связывала с Николаем и Михаилом Бестужевыми. В 1839 году, уже после окончания срока каторжного заключения осужденных по первому разряду, к каким причислялись братья, они с другом К.П. Торсоном поселились в Селенгинске, что в 90 километрах от Кяхты. Николай Бестужев был хорошим художником и часто ездил в слободу рисовать портреты местных богачей. Декабрист получал неплохие деньги за работу, что было кстати, ведь хозяйство братьев не всегда было рентабельным. В Кяхте Николай Бестужев познакомился с Михаилом Михайловичем Лушниковым и нередко навещал его. Он учил маленького Алексея, сына главы дома, рисованию. Николай Александрович участвовал в семейных вечерах, которые устраивали Лушниковы. А.А. Лушников, сын Алексея Михайловича, пишет в своих воспоминаниях: «Отец не раз рассказывал нам, как в один из летних кяхтинских вечеров, в какой-то семейный праздничный день во дворе, когда сошла жара, гости, среди которых было много молодежи, слушали чтение Николая Александровича; он читал в лицах сцены из «Ревизора» Гоголя. Отец мой не раз говорил нам: «Сколько буду жить на свете, никогда не забуду, как Николай Александрович читал. Это был врожденный артист: он был Осип, и Хлестаков, и городничий, и судья, и почтмейстер, и слесарша, и унтер-офицерская вдова». Гости благодарили дедушку и говорили, что если бы Н. Бестужев был артистом, то ему было бы первое место в Петербургском театре» В 1811 году в Троицкосавске открывается приходское и уездное училище, в 1813 монголист А.И. Игумнов открыл частную русско-монгольскую школу, в ней сразу же появилось 9 учеников: пять бурят и четверо русских. В войсковой русско-монгольской школе 1833 года обучались дети русских и бурятских казаков. В 30-х годах в слободе существовал кружок интеллигенции, участники которого были увлечены литературой. Он состоял из учителей, врачей. Одним из активных членов кружка был учитель Троицкосавского уездного училища Д.П. Давыдов. Сибирякам он особенно известен по стихотворению «Думы беглеца на Байкале», опубликованного в 1858 году. Строчки «Славное море, священный Байкал..» стали началом одной из самых любимых сибирских песен.Рукописный журнал «Стрекоза» издавался и инспектором русско-монгольской школы Т.П. Паршиным и лекарем Кяхтинской таможни А.И. Орловым. С Александром Ивановичем был дружен Николай Бестужев, на прощание он даже сделал памятную надпись в альбоме Орлова: «…Мне всегда было грустно, когда я встречался только случайно с добрыми людьми. Теперь эта встреча для меня еще больнее. Когда судьба сводит меня с такими людьми, с которыми, полюбив их сердечно, я должен расстаться…». А декабрист В.К. Кюхельбекер даже посвятил Орлову стихотворение. Его журнал «Стрекоза» просуществовал 20 номеров. В апреле 1862 года в Троицкосавске открылось женское училище первого разряда. Одно из первых в Сибири. Впоследствии училище стало гимназией. Михаил Бестужев писал: «…Я отправился в женское училище, чтобы посмотреть, в каком положении находится начатое дело. Я нашел его выше моего ожидания. – Я не стану утверждать, что все было безупречно хорошо, этого не достигали и лучшие, много лет существующие учебные заведения, но по крайней мере я тут нашел молодых учителей с теплой любовью к своим обязанности, с ясным пониманием святости из призвания и стремлением по возможности его исполнить…Я отдал мою Лелю в эту гимназию…» В 1876 году открыто 6-то классное реальное училище, которое стало первым мужским средним учебным заведением в Забайкальской области. Алексей Михайлович Лушников был попечителем советов обоих этих учреждений. Он также способствовал открытию типографии в 1861 году. Через год в ней начали печатать газету «Кяхтинский листок», первый в Забайкалье печатный орган. Редактором был учитель П.С. Андруцкий. Газета выходила при поддержке М.А. Бестужева и И.Н. Горбачевского. Газета была посвящена изучению края, развитию торговли. Местные исследователи, такие как П.А. Кильберг из Седенгинска, М.А. Зензинов из Нерченска, выступали с краеведческими статьями. А.М. Лушников тоже писал заметки в «Кяхтинский листок», помогал М.А. Бестужеву, передавал его письма. Михаил Александрович писал о Лушникове: «…Не искусство наживать деньги мне нравилось в нем, в Сибири это не такая трудная вещь: мы видели виды, как многие из обозных молодцов сделались теперь миллионерами – мне нравится в нем стремление приобретать и умственный капитал, - это жажда познаний, твердое желание восполнить недостаточное воспитание». Алексей Михайлович еще много что сделал для города: создал первую в Забайкалье картинную галерею, помог с открытием сиротского приюта, библиотеки, читальни. Общественная библиотека в Кяхте была открыта 13 декабря 1887 года. Открытие совпало с возвращением из Китая путешественника, исследователя Г.Н. Потанина. Ученый прочитал платную лекцию о своей поездке по Южному Китаю. Все сборы пошли в фонд библиотеки. А он первоначально насчитывал 1062 названия книг в 2540 томах. В 1773 году город посетил русский естествоиспытатель П.С. Паллас, в 1830 – изобретатель, востоковед П.Л. Шиллинг. Здесь он завершил работу над изобретением первого в мире электромагнитного телеграфного аппарата. А в 70-90-х годах XIX века в Кяхте бывали многие известные ученые, путешественники и исследователи Центральной Азии: Н. М. Пржевальский, чета Потаниных, П. К. Козлов, В. А. Обручев, американский путешественник Дж. Кеннан. А русский этнограф Дмитрий Александрович Клеменц оказал особое влияние на развитие науки в Кяхте. На собрании под председательством Клеменца была избрана комиссия из 6 лиц «для сношений с Хабаровском по делам будущего Троицкосавского-Кяхтинского отделения Русского Географического общества. Ходатайство было удовлетворено, и 13 июля 1894 года состоялось официальное открытие отделения». Г.Н. Осокин работал над этнографическими исследованиями населения Западного Забайкалья. Им были опубликованы работы «материалы по этнографии Забайкалья», «На границах Монголии». В.С Моллесон пополнял естественно-историческую коллекцию Кяхтинского краеведческого музея своими сборами, занимался изучением птиц. М.И. Моллесон коллекционировала насекомых, собирала гербарии. Ее именем названо несколько видов насекомых. Я.С. Смолев занимался этнографией, исследовал фольклор Забайкалья. Ученый собрал и издал бурятские сказки и легенды.«Троицкосавско-Кяхтинское отделение Географического общества внесло значительный вклад в изучение Забайкалья и Северной Монголии. Силами членов отделения и сотрудников музея были совершены научно-исследовательские экспедиции и экскурсии, которые дали большое количество ценных материалов по географии, ботанике, зоологии, палеонтологии, археологии, антропологии и этнографии». В Кяхте продолжается издательская деятельность. 21 июля 1897 году в Троицкосавске стараниями краеведа, литератора, журналиста Ивана Васильевича Багашева начинает выходить еженедельная газета «Байкал». В газете печатаются экономические обзоры, материалы о кяхтинской торговле, о жизни края. Благодаря стараниям И.В. Багашева газета выходила почти 6 лет (1897-1900, 1903-1906), а сам он был ее редактором 3 года. Но отношения с кяхтинскими купцами у Багашева не сложились. Они сомневались в его компетенции при освещении торговых дел, не давали денег на издание, хотя обещали, не помогали своим влиянием в глазах правительства. И.В. Багашев очень обижался на них. Он писал Г.В.Юдину: «Крайне нуждаюсь в материальной помощи. Одинок. Кругом все новые люди. Жизнь, за которой не угнаться, а лучше подводить итоги прежней». С 1905-1906 год «Байкал» издавал И.А. Лушников, сын купца Алексея Михайловича. Газету закрыли за статьи против самодержавия. Еще один интересный факт о культурной жизни Кяхты: всего спустя полтора года после изобретения кинематографа жители слободы уже смотрели кино. Публику привлекали сцены, экзотические для тех мест: улицы больших городов, приход поезда железной дороги. Завершение строительства Транссибирской магистрали в 1903 году окончательно положило конец караванной торговле. После Русско-японской войны в 1905 году гостиный двор в Кяхте практически опустел. Многие купцы перевели свой капитал в Москву или Петербург и вместе с семьями перебрались в российские столицы.

В ЧЁМ СИЛА, БРАТ? Абсолютный рекорд по деторождению принадлежит Русской крестьянке, жившей 200 лет назад. Жена Федора Васильева за 27 родов произвела на свет - 69 детей! При этом 67 детей дожили до взрослого возраста. 16 раз она родила двойняшек, 7 раз - тройняшек и 4 раза по четверо детей. Этот рекорд до сих пор не удалось побить ни одной женщине на нашей планете. Вот такие раньше были у нас семьи. А кто-то ноет: "Мы второго не потянем", "В наше время...", "С нашим государством..." Согласитесь, мужики! Когда есть своя мини-армия сыновей, жить намного интереснее ) #ЛюдиИСудьбы #семья

«И чего только мы не делали, чтоб Европа признала нас за своих, за европейцев, за одних только европейцев, а не за татар. Мы лезли к Европе поминутно и неустанно, сами напрашивались, во все дела и делишки. (…) Мы то пугали её силой, посылая туда наши армии спасать царей, то склонялись опять перед неё, как не надо было, и уверяли её, что мы созданы лишь, чтоб служить Европе и сделать её счастливою. И что же: все эти освобожденные нами народы тотчас же, еще не добив Наполеона, стали смотреть на нас с самым ярким недоброжелательством и с злейшими подозрениями. Затем, несмотря на полученный урок, - что делали мы во все остальные годы почти столетия и делаем поныне? Вот то-то! Снова лезем в доброжелатели! Вот что мы выиграли в Европе, столь верно ей служа - одну только ненависть и к себе презрение». Ф.М. Достоевский

Император Николай II во время испытания нового образца военной формы. Ливадия, Крым, 1909 г.

☦Святой Благоверный русский Царь Страстотерпец (Мученик) Николай, моли Бога о нас! Святой Царь Николай II основатель русского подводного флота!

Первая Мировая для России Первая мировая война превратилась в клише, позорящее последнего царя. Война, вместе с ее героями, оказалась забытой и названной коммунистами «империалистической». Вместо триумфа победы нам досталось бремя позора. Необходимо четко осознать. Мы это войну не проигрывали. Ленин сдал позиции немцам, но это его личное предательство, а Германию мы разбили, и наши союзники довели ее разгром до конца, хотя уже и без наших солдат. Сложно себе даже представить какую славу обрела бы наша страна, если бы большевики не сдали Россию в этой войне, ведь могущество Российской империи было бы приумножено в разы. Влияние в Европе в виде контроля над Германией (которая, кстати, вряд ли после этого снова бы напала на Россию в 1941), выход в Средиземноморье, захват Стамбула, во время операции «Босфор», контроль на Балканах… Всё это должно было стать нашим. Правда, ни о какой революции бы не пришлось даже думать, на фоне триумфального успеха империи. Имидж России, монархии и лично Николая II стал бы заслуженно беспрецедентным. Крупнейший французский экономист Эдмон Тэри писал: «Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 год идти так же, как они шли с 1900 по 1912 год, Россия в середине текущего века будет господствовать над Европой, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении». К сожалению, успехи Николая II не остановили революцию. Все достижения не успели изменить ход истории. Им просто не хватило времени, чтоб прижиться и поменять общественное мнение на уверенный патриотизм граждан великой державы. #ПерваяМировая #история

Интересные факты о Российской Империи Николая II. 1) Каждый монарх династии Романовых оставлял своему наследнику страну по размерам большую, чем получил от отца. 2) В 1914 году по просьбе США Царская Россия направила к американцам около 2000 русских инженеров для создания тяжелой военной промышленности... 3) В 20-й век Российская Империя вступила с крупнейшей и лучшей в мире нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленностью: 94% всей нефти перерабатывались внутри страны, продукция славилась высоким качеством и дешевизной. 4) В 1913 году Россия от продажи сливочного масла за границей выручила столько же, сколько от добычи золота. 5) Темпы экономического развития России в 1912 были самыми высокими в мире — свыше 20%. 6) В 1904 году в России был 21 миллион лошадей (во всем мире — около 75 миллионов): 60% крестьянских хозяйств России имели 3-х и более лошадей. 7) Перед Первой мировой войной Россия давала хлеба примерно столько же, сколько США, Канада и Аргентина вместе взятые, а они сами были в этой отрасли ведущими. 8) На мировом рынке продовольствия в начале 20-го века Царская Россия была абсолютным лидером, тогда говорили, что Россия кормит половину Европы. 9) За двадцать лет правления Николая II население Империи возросло на 50 миллионов человек — на 40%; естественный прирост населения превысил три миллиона в год (за все 23 года правления — на 60 млн.). Наряду с естественным приростом заметно повысился общий уровень благосостояния. Иван Солоневич пишет: "М-р Эттли хлопочет о бесплатном среднем и высшем образовании — при Николае Втором в России оно было почти полностью бесплатно, а перед самой революцией был проведен закон о полной бесплатности — причем не только обучения, но и жизни во время обучения. Мой отец окончил учительскую семинарию за казенный счет — в этот казенный счет входило все содержание и питание учащихся. Я за все время своего обучения в университете внес только плату за вступление — 25 рублей."

Какой изумительный был юноша. Сын КР. Хорошо, что ему повезло пасть в бою в 1914, а не у кромки рва или в шахте в 1918. Князь императорской крови Оле́г Константи́нович (15 ноября (27 ноября) 1892, Санкт-Петербург — 29 сентября (12 октября) 1914, Вильно) — правнук Николая I. Умер от раны, полученной в одном из сражений Первой мировой войны. Родился 15 ноября (27 ноября) 1892 года в Санкт-Петербурге в Мраморном дворце. Отец — великий князь Константин Константинович, известный также как поэт «К.Р». Мать — Елизавета Августа Мария Агнесса, вторая дочь Морица Саксен-Альтенбургского (в России — великая княгиня Елизавета Маврикиевна). В семье было девять детей, князь Олег был пятым ребёнком (четвёртым сыном). В детстве воспитывался дома, в возрасте девяти лет завёл записную книжку, первая запись в которой выглядела так: Я большой и потому имею мужество. Я тут отмечаю, сколько грехов я сделал за весь день… Отмечаю тут неправду точками, а когда нет неправды, отмечаю крестиками. Записи в книжке велись в течение примерно двух лет. В книге «Князь Олег», выпущенной вскоре после его гибели, говорится, что кроме указанных символических значков, никаких записей, однако, в этой книжке нет, но, судя по количеству точек, можно думать, что Князь Олег внимательно следил за собой и, вероятно, сурово оценивал свои маленькие детские провинности. Уже во время учёбы, в 1908 совершил вместе с родственниками поездку по Волге, во время которой посетил Владимир, а в нём Успенский собор, в котором во время взятия города монгольскими войсками в 1238 погибла семья великого князя Юрия Всеволодовича. Сопровождавший путешественников В. Т. Георгиевский вспоминал о том, как князь Олег в одиночестве (остальные члены семьи в это время осматривали ризницу) молился перед гробницей погибших княгинь: Среди полумрака древнего собора одинокая коленопреклоненная фигура Князя надолго врезалась мне в память… Я не хотел мешать его молитве… Отступив в глубь храма, я видел затем, как Олег Константинович подошёл к гробнице великого князя Юрия Всеволодовича и ещё раз склонился перед его мощами и надолго припал своей головой к рукам святого страдальца за землю русскую, как бы прося его благословения. Учёба В 1903 году князь Олег выдержал вступительный экзамен в Полоцкий кадетский корпус и был зачислен в списки его кадетов, однако реально получал образование вместе с братьями в домашней обстановке. Преподаватели считали его «крайне чутким, восприимчивым, любознательным и работоспособным учеником», любимыми предметами князя были русская литература, история, отечествоведение, рисование и музыка. В 1910 году сдал экзамены за курс кадетского корпуса. По воспоминаниям его преподавателя истории П. Г. Васенко, ещё зимой 1908—1909 у князя «окончательно определился глубокий интерес к гуманитарным наукам» и «созрело желание поступить в высшее учебное заведение». 10 мая 1910 года он был официально зачислен в Александровский лицей, став первым членом императорской фамилии, получавшим в нём образование (впрочем, по состоянию здоровья он учился дома, а в лицее лишь сдавал экзамены) и поступившим до военной службы в высшее гражданское учебное заведение. Профессор Б. В. Никольский так вспоминал о нём: Он готовился к экзамену с таким настроением, точно говел, а на экзамен шёл как на исповедь. Но чем труднее была работа, тем более радовал его успех, и после каждого удачного экзамена, счастливый побеждённою трудностью, он загорался решением преодолеть ещё большую. В 1913 году окончил лицей с серебряной медалью (его выпускное сочинение на тему: «Феофан Прокопович как юрист» было удостоено Пушкинской медали).Также Олег Константинович подготовил к печати издание автографов А. С. Пушкина из коллекции лицея, над которыми тщательно работал долгое время. Первый выпуск «Рукописей Пушкина» увидел свет в 1912 году (см. далее). Зарубежные поездки Летом 1910 посетил Константинополь, Болгарию, Сербию, Черногорию, Германию, в 1911 — Францию, Испанию, Португалию. Летом 1914 был направлен Императорским Православным Палестинским обществом в командировку в Бари (Италия) для решения вопросов, связанных со строительством в городе православного храма и странноприимного дома — в результате строительные работы были существенно ускорены. Пушкинистика и литературное творчество С детских лет его кумиром был Александр Пушкин. В июне 1905 князь Олег писал в дневнике: Я так люблю книгу «Юношеские годы Пушкина», что мне представляется, что я также в Лицее. Я не понимаю, как можно перестать читать эту книгу. В этой книге моя душа. В 1911 году князь Олег выступил с инициативой факсимильного издания рукописей Пушкина, хранившихся в лицее, приуроченного к столетнему лицейскому юбилею. Однако затем он решил существенно расширить проект — выпустить многотомное факсимильное издание всех рукописей Пушкина — и привлёк к нему ряд специалистов. Однако до Первой мировой войны удалось издать только первый выпуск — стихотворения, собранные в Пушкинском музее Александровского лицея. По словам пушкиниста П. Е. Щеголева, для князя издание рукописей Пушкина является молитвенной данью культу Пушкина… На редкость тщательно выполненное издание потребовало от издателя самого напряженного и пристального внимания: с величайшей заботливостью он следил за неуклонной верностью воспроизведений подлинникам. Казалось бы, цинкографическое воспроизведение рукописей не требует особенного присмотра в силу своего автоматизма, но Князь Олег Константинович правил корректуры оттисков с клише и внёс немало поправок: оказалось, фотография не везде принимала точки и чёрточки пожелтевших от времени рукописей, — и Князь с изощрённым вниманием отмечал эти отступления. Князь Олег занимался литературным творчеством, писал стихи и прозаические произведения, увлекался музыкой и живописью. Рассказ «Ковылин» и некоторые стихотворения были опубликованы в посмертном издании «Князь Олег», но большинство произведений остались в рукописях — в том числе поэма «Царство царя Крота», повесть «Отец Иван», роман «Влияния», очерки «Сценки из собственной жизни», пьесы. Планировал написать биографию своего деда, великого князя Константина Николаевича, который был для него образцом государственного деятеля. Prince OlegKonstantinovich.jpg В 1910 году, под впечатлением посещения Константинополя, князь Олег написал следующее стихотворение: Остатки грозной Византии, Постройки древних христиан, Где пали гордые витии, Где мудрый жил Юстиниан - Вы здесь, свидетели былого, Стоите в грозной тишине И точно хмуритесь сурово На дряхлой греческой стене… Воспряньте, греки и славяне! Святыню вырвем у врагов, И пусть царьградские христиане, Разбив языческих богов, Поднимут Крест Святой Софии, И слава древней Византии Да устрашит еретиков. Рукописи князя Олега — вместе с перепиской, дневником и другими материалами — хранятся в его фонде (ф. 214) в Институте русской литературы (Пушкинском доме) Российской академии наук. Военная служба В 1913 году был произведён в корнеты лейб-гвардии Гусарского полка. С начала Первой мировой войны в составе своего полка принимал участие в боевых действиях на Северо-Западном фронте. Первоначально ему было предложено поступить ординарцем в Главную квартиру, но он добился разрешения остаться в полку. Олег не без гордости писал в своём дневнике: Мы все пять братьев идем на войну со своими полками. Мне это страшно нравится, так как это показывает, что в трудную минуту Царская Семья держит себя на высоте положения. Пишу и подчеркиваю это, вовсе не желая хвастаться. Мне приятно, мне радостно, что мы, Константиновичи, все впятером на войне. Командир поручил ему ведение полкового дневника. По воспоминаниям генерала Н. Н. Ермолинского, в то время все желания Князя сосредотачивались на жажде подвига: он днём и ночью мечтал о своём уходе из штаба полка и о возвращении в строй. Желание это осуществилось за несколько дней перед нашим последним свиданием, но оно же его и погубило. Ранение и смерть 27 сентября (10 октября) 1914 года князь Олег, командовавший взводом в своём полку, был тяжело ранен близ деревни Пильвишки в районе Владиславова. Телеграмма штаба Верховного Главнокомандующего сообщала, что при следовании застав нашей передовой кавалерии были атакованы и уничтожены германские разъезды. Частью немцы были изрублены, частью взяты в плен. Первым доскакал до неприятеля и врубился в него корнет Его Высочество Князь Олег Константинович. Однако в конце стычки один из раненых немецких кавалеристов, уже находясь на земле, выстрелил в князя и ранил его. 28 сентября (11 октября) он был доставлен в госпиталь в Вильно, где был прооперирован. В тот же день был награждён орденом святого Георгия IV степени «за мужество и храбрость, проявленные при атаке и уничтожении германских разведчиков, при чем Его Высочество первым доскакал до неприятеля» (Высочайший приказ от 29 сентября 1914 г.). Узнав об этом, князь сказал: Я так счастлив, так счастлив. Это нужно было. Это поднимет дух. В войсках произведет хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь Царского Дома. Вечером следующего дня в Вильно прибыл отец князя Олега, который привёз ему орден святого Георгия, принадлежавший великому князю Константину Николаевичу. Этот орден прикололи к рубашке умиравшего князя, который в тот же вечер скончался. Н. Н. Ермолинский вспоминал: Приехали родители. На минуту он узнал их. Великий князь привез умирающему сыну Георгиевский крест его деда.— Крестик Анпапа!— прошептал князь Олег. Он потянулся и поцеловал белую эмаль. Крест прикололи к его рубашке. Вскоре больной стал задыхаться… Началось страшное ожидание смерти: шепот священника, последние резкие вздохи… Великий князь, стоя на коленях у изголовья, закрывал сыну глаза; Великая княгиня грела холодевшие руки. Мы с князем Игорем Константиновичем стояли на коленях в ногах. В 8 часов 20 минут окончилась молодая жизнь… Светлое, детски чистое лицо князя было отлично освещено верхней лампой. Он лежал спокойный, ясный, просветленный, будто спал. Белая эмаль, к которой он прикоснулся холодеющими губами, ярко выделялась на его груди Стал единственным членом Российского императорского дома, погибшим на фронте Первой мировой войны. Но не единственной потерей в этой ветви Романовых. 3 (16) октября 1915 года князь Олег Константинович был похоронен в имении Осташёво Московской губернии, где в 1916 году был построен четырёхстолпный одноглавый храм-усыпальница, сооружённый по образцу древних псковско-новгородских церквей (после революции усыпальница была разорена). В 1915 году скончался его отец. По воспоминаниям сестры князя Олега Константиновича, княжны Веры Константиновны, смерть брата Олега была тягчайшим ударом для отца, ибо он из всех нас духовно был к нему ближе других, разделяя полностью его литературные и умственные интересы. Эта смерть и всё пережитое в первые дни войны, — несомненно, очень отрицательно отразились на Его здоровье, вероятно, ускорили Его кончину. Мать после его кончины пожертвовала Александровскому лицею одну тысячу рублей, с тем, чтобы доход с этого капитала ежегодно шёл на изготовление серебряной медали имени князя Олега Константиновича, которой награждался бы лицеист за лучшее сочинение по отечественной словесности. На медали был начертан лицейский девиз: «Для общей пользы» и слова Олега Константиновича, написанные им незадолго до гибели: «Жизнь не удовольствие, не развлечение, а крест». Весной 1915 года Виленскому реальному училищу, в здании которого, переоборудованном под госпиталь, скончался князь императорской крови, было присвоено его имя. 25 декабря 1914 г. Высочайше повелено: «1-й роте Полоцкого кадетского корпуса присвоить наименование: „роты Его Высочества Князя Олега Константиновича“, дабы сохранить на вечные времена среди кадет названного корпуса память об Августейшем Полчанине, положившем жизнь Свою на поле брани за Царя и Отечество». Похороны Церковь Олега Брянского — усыпальница на берегу реки Руза По пути следования траурного поезда с телом князя жители российских городов и деревень встречали его. 3 октября в 7 часов 30 минут утра он прибыл к станции Волоколамск. По воспоминаниям одной из современниц, в траурной процессии приняло участие несколько тысяч человек. По дороге гроб почившего князя сопровождала масса крестьян. Люди плакали, стояли на коленях, несли на плечах его гроб 5-6 км от станции до Осташово. Он был похоронен с золотою шашкой. Когда началась революция, стали громить имение, все грабить, разграбили и могилу, вытащили его из гроба, утащили шашку, 5 или 6 дней труп валялся на дороге. Сына и дочь кладбищенского сторожа Санкритова взяли на работу в ОГПУ. Личная жизнь Князь Олег Константинович не был женат и не оставил потомства. Незадолго до начала Первой мировой войны был помолвлен с княжной императорской крови Надеждой Петровной, дочерью великого князя Петра Николаевича. Ранняя гибель князя разрушила эти планы. В 1917 году Надежда Петровна вышла замуж за князя Николая Владимировича Орлова. Память В 2010 году в Полоцке было создано Полоцкое кадетское училище, в котором сберегается память о князе Олеге Константиновиче. Так, 23 декабря 2010 года во время торжественной церемонии посвящения в кадеты писатель В. В. Бондаренко передал училищу в дар портрет князя Олега. 29 сентября 2015 года в Царском Селе открыт памятник корнету князю Олегу Константиновичу

МОЛИТВА После зверского убийства большевиками Царской семьи в Ипатьевском доме, было найдено стихотворение Сергея Бехтеева, переписанное рукой Вел. Кн. Ольги Николаевны, старшей дочери государя Николая Второго, в одной из ее книг. Какое благородство и чистота души! Пошли нам, Господи, терпенье В годину буйных, мрачных дней, Сносить народное гоненье И пытки наших палачей. Дай крепость нам, о Боже правый, Злодейство ближнего прощать И крест тяжелый и кровавый С Твоею кротостью встречать. И в дни мятежного волненья, Когда ограбят нас враги, Терпеть позор и оскорбленья, Христос Спаситель, помоги! Владыка мира, Бог вселенной. Благослови молитвой нас И дай покой душе смиренной В невыносимый, страшный час. И у преддверия могилы Вдохни в уста Твоих рабов Нечеловеческие силы — Молиться кротко за врагов.