Крупный котяра цвета осеннего листа в темную коричневатую полоску был диковатым и агрессивным. Бабушка рассказывала, что в предках у Тимофея прописался камышовый кот. От домашних сородичей он унаследовал только одно – любил, когда ему чесали за ушами. Но позволял делать это лишь деду. С остальными домочадцами вёл себя подчеркнуто независимо и в руки не давался.
Если Тимофея подкармливали на кухне, он принимал еду с таким видом, словно делал одолжение, уплетая сметану или творог. Когда кота сняли с довольствия, он спокойно переключился на мышей и крыс, которых раньше ловил для развлечения. Казалось, что война обошла его стороной, он был таким же упитанным, как и год назад, шерсть лоснилась, а характер оставался скверным.
Дед опустил ладонь со скрюченными пальцами Тимофею на голову и стал почёсывать его за ухом. Кот прикрыл большие янтарного цвета глаза, перечеркнутые чёрным, как уголь, миндалевидным зрачком. Но я чувствовал, что это показное равнодушие. Наверняка Тимофей не выпускал меня из виду, четко отмечая все мои перемещения по двору.
- Что, чертяка рыжая, поохотился? Есть ещё кого ловить? – дед попыхивал «козьей ножкой» и прищуривал глаза от едкого дыма. – Оно, видишь, как дела у нас паскудно идут. Опять голодно стало. Самим скоро жрать нечего будет.
- Деда, а он разве тебя понимает? – спросил я, мелкими шажками приближаясь к крыльцу. Мне тоже хотелось погладить Тимофея, но пока ни разу не удавалось этого сделать. Если я подкрадывался к нему со спины, кот подпускал меня близко, но в самый последний момент отскакивал в сторону и удирал, задрав хвост.
- Стал бы я беседу заводить, если бы Тимофей ничего не понимал. Это люди, внучек, меж собой договориться не могут, а умный человек с тварью Божией всегда общий язык найдёт. Если ты к Тимофею с открытой душой да без злого умысла подойдёшь, то и он к тебе потянется.
***
Мать уходила на смену в госпиталь, который располагался в трех верстах от нашего села, на окраине Фрунзе, затемно. Возвращалась обычно поздно, чаще за полночь. Только изредка ей удавалось добраться туда или обратно на попутной телеге.
От матери пахло лекарствами, карболкой и чужими страданиями. Эти запахи настолько впитались в неё, что я ощущал их и спустя годы после окончания войны, когда госпиталь закрыли. Он исчез, оставив большое солдатское кладбище.
Сколько я ни просил мать взять меня с собой на работу, она лишь отнёкивалась:
- Нечего, Миколка, тебе там делать. Мешать только будешь. Да и не зачем смотреть на горе людское. Жизнь вся впереди – успеешь лиха хлебнуть.
Я слышал, как она плакала по ночам, пряча голову по одеяло. Или когда сидела с бабушкой по вечерам на кухне:
- Такие молодые, а уже покалеченные. Их ещё девки не целовали, а они старики стариками. Ох, мама, как мне душу от этого разрывает. Но я терплю, вона все губы в кровь искусаю, чтобы не разреветься.
Бабушка обычно молчала, лишь изредка тяжело вздыхая. Если мамке хотелось порыдать, то бабуля прижимала её голову к своей груди и гладила по седеющим волосам. Но не всегда скопившуюся боль можно выплакать. Порой она засядет крепче любой занозы и беспрестанно бередит душу.
***
Однажды поздно вечером, дело к зиме шло, мать вернулась домой совсем расстроенная. Меня быстро отправила спать. Но я, как и раньше, выскользнул из ещё не успевшей согреться постели и прокрался к кухне. За столом в полумраке, который едва разгоняла свечка, сидели мать, дед и бабушка. Молча, что заставило меня насторожиться.
Я стоял и дрожал от холода, только зубами не клацал. Хату топили так, чтобы было чуть теплее, чем на улице. Зиму обещали суровую, вот дрова и берегли.
- Нормы опять урезают, - проговорила мать. Её голос подрагивал, она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
- Ох, как же в зиму-то без запасов? – бабушка всплеснула руками и покачала головой.
- Не знаю, мама. У нас и менять на базаре уже нечего. Коленьке сейчас хорошо питаться надо, растёт ведь. Да и заболеть может, если ослабнет от голода.
- Может, обойдётся всё? Малец он крепкий, а ты беду не накликивай понапрасну. Глядишь, Господь и смилостивится, - бабушка перекрестилась на угол кухни, где висела старая почерневшая от гари и чада икона.
Комментарии 14