Предыдущая публикация
ВРЕДНАЯ НАТАШКА.
- Щаз как дам в глаз! Будешь знать, как девочек обижать!..
Слегка кривоногая чумазая девчонка мастерски цыкнула зубом, загородила собой рыдающую подружку, одернула чуть коротковатую юбчонку, и погрозила грязным кулачком своему обидчику.
- Иди отсюда! А то я тебя живо воспитаю, если мама не справляется!..
Конечно, никто ее не испугался. Дородный Петенька Смоляков, которого без преувеличения, боялся и стар, и млад на детской площадке у нового многоквартирного дома, только ухмыльнулся, уже предвкушая, как разделается с зазнайкой, что встрепанным воробьем прыгала вокруг него.
- Тебя кто воспитывал? Кто тебе сказал, что девочек обижать можно?! – девчонка прыгать вокруг Петеньки перестала, но отставать от него и не подумала..
– Ты что, не знаешь, что так нельзя?
Петенька задумался.
Воспитывала его мама. И ничего такого она ему не говорила. А еще Петиным воспитанием занималась бабушка. Но та тоже эту тему обходила почему-то стороной и про девчонок либо молчала, либо говорила, что нужно давать сдачи не разбирая, кто перед тобой – мальчик или девочка. Это Петенька хорошо запомнил и усвоил. А потому, иногда распускал руки, если получал не то, что хотелось от девочек в детском саду или на площадке.
Вот и сегодня ему очень захотелось поиграть с мячиком Оленьки, но она что-то завредничала. Играть с Петенькой она отказалась и мячик ему не дала, а потом даже толкнула его, за что и поплатилась. А теперь ревела, потирая ободранную коленку. Ушиблась она, когда Петр решил, что вожделенный мяч ему нужнее и попросту отобрал его у Оли, толкнув ее в ответ. Оленька неуклюже грохнулась на дорожку, разревелась, зовя маму, но той рядом не было.
А Петина мама была...
- Это что тут такое делается?! – немного визгливый окрик Петиной мамы разнесся по двору и соседки, выгуливающие на детской площадке своих малышей, подобрались.
Им было прекрасно известно, чем заканчивалось обычно такое вступление. Громче, чем Петина мама во дворе кричать никто не умел.
- Вот же ж… Труба Иерихонская! – качали головой женщины постарше. – Что ж так орет-то? Глухие ей тут все, что ли?
Но Петину маму чьи-то претензии волновали мало. У нее в жизни была только одна радость – ее сын. И если кто-то пытался покуситься на его спокойствие, ее было уже не остановить. Она кричала, топала ногами, ругалась. И даже могла кинуться в драку, если считала, что это необходимо для того, чтобы Петя чувствовал себя в безопасности.
Ее осуждали и не любили почти все в большом дворе. Но, странное дело, такое поведение принесло желаемый результат. Петя гулял на детской площадке, чувствуя себя королем. Еще бы! У него была такая защита, что драконы из сказок, которые иногда читала ему бабушка, прикрылись бы от досады чешуйчатыми хвостами и спряталась поскорее, краснея от стыда, под какой-нибудь не маленькой такой горой. Ведь им до Петиной мамы было ой, как далеко! Пете иногда казалось, что, если бы такой дракоша посмел бы даже глянуть косо в его сторону, мама тут же призвала бы огнедышащего хулигана к порядку. Вытащила бы за хвост из логова под горой и накостыляла так, что тому пришлось бы уносить лапы куда подальше, лишь бы не сталкиваться больше никогда с этой грандиозной женщиной.
И, конечно, никто во дворе не знал, что Петина мама, Альбина, вовсе не хотела быть скандалисткой. Она просто до истерики боялась за своего единственного сына. Ее страх был таким сильным, что иногда по ночам она приходила в комнату Пети, садилась на пол у его кровати, и долго-долго смотрела на своего мальчика, умоляя небо не разлучать ее с сыном.
Для такой молитвы у Альбины были очень веские причины. Ведь Петю своего она ждала так долго…
Почти пятнадцать лет…
Альбина появилась на свет в семье, где не было до нее никому и никакого дела. Мать Альбину не любила. «Лишний рот». Так она называла свою девочку. К слову, третью по счету, а потому не нужную и не интересную родителям. Отец Альбины ждал мальчика, сына, наследника. И с каждым разом мрачнел все больше, встречая жену на пороге роддома с очередным розовым свертком в руках.
А та и рада была бы порадовать мужа, да только природа будто глумилась над этой женщиной, упорно настаивая на том, что ей суждено быть матерью исключительно девчонкам. И если старшую свою дочь она хоть как-то еще жаловала, то младшие получали ее заботу прямо пропорционально своей значимости. А в случае с Альбиной, эта значимость стремилась к нулю.
Воспитывала Алю старшая сестра. Ухаживала за девочкой, пока та была маленькой, лихо меняя пеленки и ловко запихивая в разинутый рот бутылочку со смесью. Грудью кормить Альбину мать отказалась сразу и наотрез. Боялась, что муж, и так вечно недовольный, попросту бросит ее с тремя детьми и уйдет искать счастье там, где ему гарантируют появление на свет долгожданного наследника. А потому, мать Альбины все свои силы тратила на то, чтобы выглядеть как можно привлекательнее, а заботу о младших детях доверила свекрови и своей старшей дочери, которая отлично справлялась с ролью няньки, ведь бабушке до девчонок тоже не было никакого дела. Она, как и мать Альбины, была сосредоточена на том, чтобы сохранить свой семейный очаг с человеком, который по ее собственным словам: «всю жизнь ей испоганил».
Зачем и почему эти женщины жили так как жили, Альбина не понимала. Ни в детстве, когда, засунув грязный палец в рот, удивленно наблюдала за ссорой родителей или деда с бабушкой, ни став старше, когда отец все-таки ушел из семьи, но продолжал регулярно появляться на пороге квартиры, где девочка жила с мамой и сестрами, и устраивать грандиозные скандалы с битьем посуды, обвинением матери во всех смертных грехах и сетовании на злодейку-судьбу, которая столь жестоко обошлась с его чаяниями.
Родители сошлись снова лишь после того, как мать Альбины, которая уже поставила на себе крест, как на женщине, неожиданно для всех забеременела и в сорок три года стала, наконец, матерью тощего, тщедушного мальчишки. Младенца с гордостью принял на руки вернувшийся в родное гнездо отец Альбины, а для нее и ее сестер спокойная жизнь закончилась.
- Альбина! Я кому сказала присматривать за Сашенькой?! – мать отпускала подзатыльник Альбине и хватала на руки пытающегося укусить сестру сына.
- Мама, он мне тетрадь по алгебре порвал!
- И что теперь?! Твоей глупой голове зачем учеба? Все равно умнее не станет!
Нужно ли говорить, что Альбина, как и ее старшие сестры, буквально сбежала из дома сразу, как только представилась такая возможность?
Она уехала учиться в другой город, со временем потеряв связь со всеми родными, кроме старшей сестры, которая всегда присматривала за ней и поддерживала, как могла. Именно она, выйдя замуж и уехав жить в небольшой поселок неподалеку от города, где училась Альбина, сумками возила сестре продукты, которые с ликованием встречала вся студенческая братия. Добрая Альбина никогда не умела прятаться и есть украдкой, а потому у нее в комнате всегда паслись голодные студенты, которые, впрочем, никогда не оставляли ее в беде, случись нужда. И когда сестра Альбины по каким-то причинам не могла попасть вовремя в город, девушке не приходилось волноваться о том, чем утолить голод. Так же тихо, как это делала она сама, появлялся кто-то из друзей и оставлял на маленьком столике в комнате Альбины что-то съестное.
Годы студенчества остались позади. Диплом, честно заработанный и выстраданный, был получен, и сестра Альбины, Мария, задумалась.
- Замуж тебе надо, Аля.
- Надо… Только, за кого? Ты же знаешь, с моей внешностью…
Альбина не хотела думать о своей извечной боли. Она ведь была далеко не красавицей. Большой крючковатый нос, маленькие, глубоко посаженные глаза, тонкие губы – Баба Яга и то краше. Куда уж тут замуж?! Кто ее возьмет?! Мужчины Альбину замечали лишь тогда, когда она стояла у плиты и готовила свой фирменный рассольник.
- Не придумывай! Все решаемо! Было бы желание! – решительно отрезала Мария, и взялась за дело.
Был найден хороший мастер, который привел в порядок голову Альбины, соорудив на ее «трех крестом с начесом» настоящий шедевр парикмахерского искусства.
- Господи, вот, что значит, руки растут откуда надо! – ахнула Мария, увидев сестру. – Посмотри на себя! Ты же красавица!
Альбина, конечно, понимала, что сестра преувеличивает, но в зеркало все-таки на себя глянула. Мастер, который работал над ее образом, в процессе работы Альбине на себя смотреть не разрешил.
- Не поймешь потом, что изменилось. Будем делать шоковую терапию!
Девушка, смотревшая на нее из зазеркалья, должна была бы быть отражением Альбины. Но была на нее совершенно не похожа!
Замерев от восторга, Альбина разглядывала себя. Куда делся ее огромный нос?! Благодаря правильно уложенной челке и хорошо подобранной форме стрижки он словно стал куда меньше, чем был на самом деле. Умело подкрашенные глаза и губы уже не казались такими уж некрасивыми. И вообще, на Альбину смотрела сейчас, если не красавица, то точно привлекательная во всех отношениях молодая женщина. Фигура у Али всегда была красивой. Но из-за крупных черт лица девушки и ее вечной неуверенности в себе, это мало кто замечал.
- Ты посмотри, как женщину меняет хорошая стрижка! – причмокнул губами мастер, кивая Марии на сестру, которая крутилась перед зеркалом, пытаясь привыкнуть к новой себе. – А если еще и приодеть ее – так и вовсе отбоя от женихов не будет! Я бы сам на ней женился! Если бы не был уже женат и обременен тремя детьми. А зачем такой красавице мои дети, алименты и прочее? Нет уж! У нее будет самый счастливый брак! Точно вам говорю! Вот посмотрите!
Альбина и рада была бы поверить словам мастера, да только в глубине души она почему-то знала – ее полюбить вряд ли кто-то сможет…
Как же она ошибалась!
Мария, спустив на наряды для сестры все, что отложила за полгода на отпуск, подключила к поискам родню своего мужа. И чудо случилось. На очередной свадьбе каких-то дальних родственников, Альбину приметил один из дядьев мужа Марии. Человеком он был достаточно молодым, положительным, состоятельным и при хорошей должности, но очень уж застенчивым. А потому, Мария, взяв быка за рога, принялась устраивать все по своему усмотрению. Альбина и ее избранник встречались под присмотром родственников и всегда находился кто-то достаточно болтливый, чтобы замять неловкость от молчания жениха. И скоро был назначен день свадьбы и куплены кольца.
Альбина, которой казалось, что все это происходит не с нею, а с кем-то другим, согласна уже была на все, лишь бы ее оставили в покое. Каждый день начинался для нее теперь с возгласа Марии:
- Ты еще не вставала?! А если люди придут?!
Это означало, что нужно вскочить с постели, в срочном порядке привести себя в полный порядок и ждать, пока на пороге не появится жених или его родственники, которые то и дело заглядывали в дом Марии, чтобы удостовериться, что невеста хозяйственна, достаточно умна, чтобы не возражать против таких внезапных визитов, и готова терпеть это паломничество и в будущем.
И лишь перед самой свадьбой жених Альбины вдруг приехал один, усадил ее в машину и увез в город, где их уже ждал столик в одном из лучших ресторанов.
Там жених Альбины долго мялся, не зная, как начать разговор, а потом вдруг выпалил, не глядя на нее и нервно комкая в руках край белоснежной скатерти:
- Ты зачем за меня выходишь?
Альбина даже не сразу поняла, какого именно ответа от нее ждут. Она задумчиво крутила в руках вилку, изредка касаясь ею хрустального бокала, в который был совершенно пуст, поскольку пить что-то кроме воды, она отказалась. А потом подняла глаза на своего жениха и ответила тихо:
- Семью хочу. Ребенка. Хочу, чтобы меня любили…
- И я… - вырвалось у мужчины, который уже больше месяца считался ее женихом, и Альбина вдруг поняла, насколько они похожи. И почему-то именно в этот момент она перестала бояться этого человека, а увидела его совсем другими глазами.
И этого взгляда оказалось достаточно, чтобы крохотная искорка благодарности, которую Альбина и так уже испытывала по отношению к своему жениху, разгорелась понемногу во что-то большее, светлое, и совершенно ей до той поры неведомое. Из всех, кого она знала, любила Аля только Марию. Да и то это была такая странная смесь благодарности, долга и, отчасти, страха и почитания, что даже самый лучший психолог не смог бы разобраться, чего именно там намешано больше.
Свадьба была шумной и веселой. Но Альбина мечтала лишь об одном – чтобы она побыстрее закончилась. Жених, сжимающий ее руку под столом, был, похоже, того же мнения. А потому, они просто сбежали, не дождавшись окончания праздника и оставив Марии обязанность проводить гостей.
Именно тогда, на свадьбе, Альбина впервые познакомилась со своей свекровью. Родители жениха жили далеко и приехали только перед самым торжеством.
Красивая, нарядная женщина подошла к ней, обняла, заглянула в глаза и сказала так просто и открыто, что Альбина ей сразу поверила:
- Добро пожаловать в семью, дочка!
Бархатная коробочка с серьгами и красивым браслетом, которую вложила ей в руки свекровь, чуть не выскользнула из пальцев Альбины. Ей никто и никогда не дарил таких дорогих подарков, а скромные золотые сережки, которые Мария купила ей перед сватовством, были пределом мечтаний для Альбины.
- Что ты плачешь, дочка?! – переполошилась свекровь Али, увидев ее слезы. – Нельзя! Праздник! Улыбаться надо! Радоваться надо! Жить надо!..
Эту фразу, такую простую и емкую, Альбина запомнила на всю жизнь.
- Мама, как теперь жить? – рыдала она, когда потеряла первого своего ребенка на раннем сроке.
- Ох, доченька… Надо как-то… Только, как – не спрашивай! Не скажу! – обнимала ее свекровь, которая прилетела сразу, как только узнала о несчастье.
- Зачем мне сдались эти занавески?! Как же я виновата перед моим маленьким…
- Не вини себя, девочка! Не надо… Все у тебя еще будет!
Но Альбина так и не смогла себя простить. Не смогла вычеркнуть из памяти тот день, когда почувствовала, что отпустила, наконец, утренняя, привычная уже, тошнота, и сил вдруг прибавилось. И захотелось сделать что-то такое, до чего руки не доходили уже долгое время. Весенний ласковый ветерок врывался в открытые окна, играя занавесками, и Альбина решила – нужно навести порядок. Весна на дворе, новая жизнь на подходе, а у нее занавески грязные. Не дело!
Голова у нее закружилась неожиданно и так сильно, что Альбина даже не успела сообразить, что происходит. Она просто вцепилась в занавеску обеими руками и вместе с карнизом рухнула на пол с подоконника, тут же потеряв сознание и даже не поняв, что же случилось.
А когда открыла глаза, над нею уже хлопотал муж, который раньше вернулся с работы, почувствовав, что что-то неладно. Альбина не ответила на его звонок, а такого никогда раньше не было.
А потом приехала свекровь…
Впрочем, свекровью эта удивительная женщина для Альбины была недолго. Как-то само-собой, без всяких усилий с обеих сторон, ее статус изменился. И Аля совершенно искренне, без всякой натуги, назвала свою свекровь мамой. Той мамой, которой она толком и не знала, если не брать в расчет Марию.
Через год после того, как Альбина потеряла ребенка, ее свекор ушел из жизни. Горюющую свекровь Альбина приняла в своем доме с радостью и начался их долгий путь к рождению Пети.
Почему совместный? Да потому, что именно свекровь, Галина Тимофеевна, была рядом с Альбиной все это время. Она возила Алю по врачам, помогала ей держать себя в руках и не бросать лечение. И это дало результат. Пусть не сразу, а лишь через пятнадцать долгих лет, но на свет появился Петя.
Только и тут судьба поглумилась над Альбиной. Одно дала, а другое отняла. Пете еще не исполнилось и года, как муж Альбины заболел и тихо отправился вслед за отцом так скоро, что ни мать, ни жена, не поняли, как же это произошло…
Альбина осталась вдовой и приняла на себя заботы о свекрови и младенце. Жалеть себя ей было попросту некогда.
Теперь уже она твердила свекрови:
- Надо жить, мама! Надо! Мы Петеньке нужны!
И Галина Тимофеевна слушалась. Вставала, хотя каждый шаг давался ей с огромным трудом, и по просьбе невестки готовила что-нибудь. Кухня стала ее прибежищем и смыслом жизни. Накормить родных и любимых… Да не просто так, а чтобы здоровы были и счастливы. А это ох, как не просто! Ведь если вкусно, то не всегда полезно, и наоборот. Галина Тимофеевна довольно быстро научилась сочетать и то, и другое, изобретая новые рецепты. И Альбина, удостоверившись, что свекровь при деле, а сын под присмотром, устроилась на работу.
Наложила ли эта работа отпечаток на характер Альбины или нет, сказать сложно. Она работала на небольшом продуктовом рынке неподалеку от дома. И если там Аля улыбалась покупателям, то к концу рабочего дня сил у нее на улыбки уже попросту не оставалось. Она возвращалась домой уставшей и раздраженной. И только сын, радостно тянувший ей навстречу ручонки, возвращал Альбине хорошее настроение.
- Устала, доченька? Иди, руки вымой! У меня все готово! – Галина Тимофеевна украдкой касалась волос Альбины, и принимала у нее сына. – Отдыхать тебе надо…
Альбина, чувствуя эту заботу, поднимала голову. Грех ей жаловаться! Многие и того не имеют! А у нее сын здоровый. И свекровь не свекровь, а мама настоящая. Чего же больше?! Только бы здоровы были ее любимые и счастливы! А больше ей ничего и не надо!..
Судьба, словно услышав тихое это желание, решила еще раз испытать на прочность стойкость характера Альбины. И Петя свалился вдруг с высокой температурой, а Аля заметалась, не зная, чем помочь своему единственному ребенку. Она подняла на уши половину города, но нашла специалиста, который смог не только разобраться, что не так с малышом, но и успокоить всполошившихся мать и бабушку.
- Не просто и не быстро. Но шансы все есть. Будем работать!
Не сразу, но Петя поправился.
А у Альбины появилась фобия. Она до истерики, до зубовного скрежета боялась теперь потерять своего ребенка. Этот страх гнездился в ней и раньше, но теперь он приобрел какие-то странные формы. Даже Галина Тимофеевна осторожно намекала ей на то, что это не вариант нормы, но Альбина слушать ничего не желала. Ее сын – вот, что было важно. А остальное – мимо, мимо, лишнее-ненужное!
Вот почему, стоило Пете чуть повысить голос на детской площадке, как тут же фурией появлялась откуда ни возьмись Альбина и обидчику проще было унести ноги куда подальше, чем прочувствовать на себе всю полноту ее гнева.
И только раз что-то пошло не так. И этот день изменил жизнь не только Альбины, но и Пети, и даже всего двора в целом.
А причиной этим переменам стала одна маленькая, верткая, слегка чумазая девчонка, которая встала на защиту своей подружки и чуть ли не первой, просто и доходчиво объяснила не только Пете, но и Альбине, что с ними не так.
- Это что такое тут делается, я вас спрашиваю?! Петенька, сыночек, они тебя обижали?!
Наташка, все еще горя праведным гневом, оттолкнула в сторонку Петра и встала перед Альбиной, которая даже слегка растерялась от такого напора.
- Ты его мама?
- Да. А ты кто такая?! Ты что себе позволяешь, а?
- А ты?! Почему не научила его, что девочек обижать нельзя? Тебя что, никогда в жизни не обижали? Не давали тебе тумаков?
Наташа, сердито размахивающая руками, осеклась и попятилась, когда увидела, как побледнела вдруг Альбина.
- Повтори. Что ты сказала?
Голос Альбины еще искрил истеричными нотками, но уверенности в нем явно поубавилось. А потому Наташка не испугалась и повторила то, что так хотела, наверное, услышать хоть от кого-нибудь, Альбина.
- Тебя обижали в детстве? Когда ты такой как я была? Били? Приятно тебе было? А Петя твой обижает девочек! Почему ты ему не сказала, что так нельзя?..
Что случилось в тот момент с Альбиной?.. Кто знает...
Может, вспомнила она свое детство, которое очень хотела забыть. Или подумала о том, как много времени потратила она на склоки с соседками, вместо того, чтобы объяснить сыну простые, казалось бы, вещи.
Или вспомнила о том, как любили ее муж и свекровь, никогда не обижая и не давая в обиду другим.
Как знать?..
Конечно, она не изменилась в ту же секунду, а боль, которая копилась годами, никуда не ушла. Но что-то в душе Альбины вдруг дрогнуло, пришло в движение, и она впервые за долгое время, не стала пререкаться и спорить, доказывая всем, насколько хорошая она мать, а молча протянула руку сыну, который тут же ухватился за нее, и увела его с детской площадки...
Соседки проводили ее изумленными взглядами, а потом самая бойкая из старушек, сидящих на лавочке, вытянула из кармана две шоколадных конфеты и поманила к себе Наташку.
- Ох, и вредная ты Наталья! Наплачутся еще от тебя женихи! Дай срок! Но такое сердце, как у тебя – не всякой дано! Помни об этом! Бери! И угости Оленьку. Заработали вы сегодня конфетки-то! Молодец!...
За что ее похвалили, Наташа толком не поняла. Но за конфеты поблагодарила и Оле одну отдала...
***
...А спустя много лет, на собственной свадьбе, Наташа увидит в вазочке точно такие же конфеты. Протянет руку, со смехом выудит одну за другой несколько штук и протянет первую конфетку Ольге:
- Держи, подружка!
Та удивленно глянет на невесту, но конфетку возьмет.
А Наталья поспешит дальше..
- Петя! Где мой жених распрекрасный?! Ах, вот ты где! Держи конфетку!..
- Спасибо! Наталочка, а чего это ты? Скоро же торт принесут.
- Захотелось! – отрежет Наталья, и побежит искать свою свекровь. – Мама! Мама!.. А, вот ты где!..
- Что ты? – Альбина обнимет смеющуюся Наталью. – Что еще придумала, егоза?..
- На! – Наташа протянет Альбине конфету. – Держи!..
- Ух, ты! «Мишка на севере»! Мои любимые!
- Я знаю! Поэтому и принесла. А еще, мне когда-то такую конфетку дали за то, что я Петю воспитывала. И вкуснее этой конфеты я в жизни не ела!..
- Хорошо воспитала! – рассмеется в ответ Альбина. – Вон, какой жених для тебя же и получился!
Наталья подмигнет свекрови и поспешит к Петру, чтобы раздать, наконец, гостям свадебный торт.
А Альбина украдкой перекрестит ее в спину и улыбнется Галине Тимофеевне:
- Не только ведь Петю перевоспитала наша вредная Наташка, а, мам?
- Ты о себе? – Галина Тимофеевна усмехнется в ответ. – Да какая же она вредная, в таком случае? Полезная у нас девочка. И умница редкая! Или ты со мной не согласна?
- Что ты! Лучше нашей Наталки девицу еще поискать! Повезло Пете!
- И нам заодно! – Галина Тимофеевна примет у Альбины половинку конфеты и поспешит к молодым.
Автор: Людмила Лаврова, канал "Lara's Storias"
Следующая публикация
Комментарии 19