Предыдущая публикация
Этого кота тётка Зинаида, подобрала на остановке, когда приехала после рынка к себе в деревню.
Он уже был старым, один глаз видно болел и он его держал прищуренным. И, собравшись уж было перейти на свою сторону дороги, тетка Зина, услышала:
-...Мяу.
Она оглянулась, задержала свою сумку на колёсиках и сказала:
- Ну, и что сидишь, старый ты тоже, а старики нынче не в моде. Ладно, пошли, дома тя покормлю.
И кот медленно, побрёл за ней. Тётка несколько раз останавливалась, отдыхала и, глядя на кота, говорила:
- Ты не думай, покормить то я тя, покормлю. А вот ежели ты характерный или там шаловливый, то не обессудь.
Она шла дальше, делая остановки, шурша словами, как навстречу ей попался Митяй, их бедолага-человек.
- Ты кого это ведёшь, тётка Зин, аль кота себе заимела? Ты сумку-то давай, помогу тя, - он ухватил тележку и направился в сторону зинаидиного дома, громко продолжая, - он те не нужен ентот кот, я те молодого кота принесу, а этот старый, и видать больной.
Тётка цыкнула на Митяя:
- И пущай живёт у меня, так уж я решила, а что старый, зато умный знать.
Кот, что брёл позади всех, мяукнул, мол, права ты, Зина, права. И побежал прямиком к дому тётушки. Митяй и она сама, удивлённо охнули:
- Ишь, уже и дом знает.
Ну, так и стали они жить. Кот, так его и звала тётка, и она - старая одинокая женщина, в таком же доме – старом, окошки которого уже не открывались, двери скрипели, половицы – тоже им под стать: как говорится – каков поп, таков и приход.
И что вы думаете? Кот, оказался приличным, как говорила потом Зина - не гадил, мышей ловил, с собаками был уважителен. На что те, видя его сидящего то на тётушкином заборе, то на дровах, уже не лаяли, а тоже уважительно виляли хвостами.
А глаз Кота, тётушка вылечила, и не каплями, как сейчас в моде, а своим средством - надёжным и верным.
- Чем сама лечусь, - говорила она, - тем и тебя буду.
И Кот терпел, а потом урчал в ответ, наверное, так, что ли – «Доверяю, Зинаида, лечи и не думай...» А потом забирался на печке за шторку и оттуда она слышала его мурчание.
И так ей, стало мягко, что ли, жить, когда она утром просыпалась, а в доме, как говорится, живая душа, которая смотрит на тебя и опять же, словно говорит: «И мне хорошо, тётушка, вот ей-ей, хорошо».
Наталья Осинцева
Следующая публикация
Комментарии 15
Возьму кота. А, может быть, и кошку.
Не из породистых. И не из молодых.
Из тех, кому осталось жить немножко,
Кто брошен доживать в руках чужих.
Не обещаю разносолов вкусных,
Игрушек и нарядов, блеска страз,
Но постараюсь, чтобы в глазках грустных
Страх одиночества, отчаянья погас.
Теплом с ним поделюсь, уютом, лаской,
И с уваженьем мир его приму.
Да, непривычно... да, с большой опаской...
Не знаю, как, зачем и почему...
...Пути Господни неисповедимы.
Как знать, что за последней ждёт чертой...
Пусть к той черте он подойдёт любимым...
Пусть обретёт заслуженный покой...
Я зверей своих провожаю до двери Рая.
Покажу дорогу и створку им придержу.
Но они не уходят, смотрят.
- А мне пора. Я…
Вы идите, а я того… в магазин схожу.
Мне нельзя за ними, но к счастью, они не знают.
В серых сумерках зимних, в тягостной тишине
У меня свой путь. Но ни Ада там нет, ни Рая -
Выключатель дешевый маленький на стене.
Все красоты, любови, истины и таланты
Скажут «щёлк!» и погаснут. Разом и навсегда.
Право, лучше б в Ад, но я ни Орфей, ни Данте –
Многовато таких в прокуренных городах.
Просто «щёлк!» и баста – не таинство, не загадка.
А хотела остаться в вечности. Ну, прости…
На могиле моей уже подгнила оградка,
И за давностью стерли записи из сети.
Все, что было моим, рассеялось. Только звери
В райских кущах вовек вкусившие благодать,
Далеко не уходят, ждут у небесной двери.
А потом, чтоб ждалось быстрее, ложатся спать.