Вблизи новой косы на возвышенном берегу огромные тополя и елки. С учетом прошлого опыта лагерь решили устраивать на террасе. Спилили под него «Дружбой» несколько деревьев. Поставили на бревенчатых настилах накомарники под тентами, натянули антенну. Складскую палатку тоже поставили на настиле повыше над землей. Под конец строительства я набрался храбрости и спилил толстую лиственницу, стоявшую наклонно над протокой. По ее стволу теперь было удобно ходить с берега на косу. По этому мосту перетащили с косы в склад все снаряжение и продукты. К вечеру обустройство лагеря в основном закончили и во время ужина отпраздновали новоселье. Водки досталось грамм по 300 на нос. Длительное безделье кончилось. Впереди работа, по которой уже соскучились. Ясная ночь на новом месте была очень прохладной. Это хорошо тем, что станет меньше мошки.
29 АВГУСТА утром в протоке напротив кухни видели двух больших ленков. Приплыли жрать макароны, выброшенные в воду. Воодушевленные этим Кукушкин с Харлановым ушли ловить рыбу, остальные занялись строительством кухни. После этого ходил и я порыбачить, но поймал всего трех хариусов. Река страшно завалена деревьями, принесенными прошедшим наводнением. Рыбаки наловили около 7 кг рыбы. Вечером пожарили ее и наелись до отвала. Жаль, что кончается растительное масло! Завтра начинаем рубить профили.
ПОИСКОВЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ УЧАЧСТКА КЛЮЧЕВОГО. Участок приурочен к выдающейся по высоте г. Сухостой с отметкой 919 м, находящейся вблизи слияния рек Левой и Правой Ключевой (Бачелаз). Забирались мы в такую даль и с такими трудностями главным образом для проверки геохимической аномалии кл. Горелый лог. Заодно решили проверить близлежащую купольную структуру г. Сухостой. Предположительно, она связана со скрытой гранитоидной интрузией. В пределах горы ранее были выявлены слабые геохимические ореолы олова и полиметаллов, в шлиховых пробах знаковые содержания касситерита (оловянного минерала). По этим исходным признакам предполагалось обнаружение здесь слабо эродированного оловянно-полиметаллического оруденения.
30 АВГУСТА тремя бригадами вышли на рубку профилей. В моей бригаде было три человека. Я шел впереди с компасом и , постоянно проверяя азимут (направление) профиля, делал редкие затески на деревьях. Остальные добавляли затески и расчищали профиль от мешающих завалов и молодых деревьев. За день прорубили два профиля общей длиной около 4 км. Тайга средней проходимости. Когда-то давно по этой сопке прошел пожар и за несколько десятилетий после него гарь уже довольно хорошо заросла березами и молодым ельником, местами образующим густые заросли. Обедали на расплывчатой вершине сопки возле очень высокой триангуляционной геодезической вышки. Высота ее около 15 м. Построена она примерно лет 20-30 назад из лиственничных бревен толщиной 15-20 см . На вершине четырехногой пирамиды был виден небольшой деревянный столик для теодолита. Снизу к нему вела деревянная лестница из нескольких маршей. Пирамида уже выглядела не очень прочной. По этой причине залезть на ее вершину желающих не нашлось. Было понятно почему геодезисты построили такую высокую пирамиду – чтобы подняться с измерительными инструментами выше деревьев. В противном случае им бы пришлось на площади в несколько гектаров выпилить весь окружающий лес. Возникал вопрос к геодезистам: как же они строили пирамиду ? Я предположил, что скорее всего строили ее в лежачем положении на земле, а потом многотонную махину с помощью механической лебедки и троса поставили вертикально. (В те годы для этого еще не было мощных вертолетов). Рабочим пришлось занести на вершину тяжелую лебедку ( наверное по частям) и длинный стальной трос толщиной не менее 20 мм. Представляю какой это был тяжелый труд! В лагерь вернулись в сумерках.
31 АВГУСТА-7 СЕНТЯБРЯ работали. Дорубили запланированные профили, бригада геофизиков делала ВП и магнитку, я со студентом Олегом Селиверстовым ходил по профилям в маршруты и брал геохимические пробы. Породы представлены преимущественно слабо окварцованными песчаниками. Выраженных гидротермальных изменений в породах не наблюдал, а у геофизиков аномалии ВП (электрической природы) есть, но они ведь часто бывают нерудной природы, т.е. связанные с графитизацией в алевролитах. Погода установилась осенняя. Ночью или днем бывают небольшие дождики, ночи холодные. Рыбалка в реке, после того как вода очистилась и пришла в норму, хорошая. Рыба: ленок и хариус. Ловится хорошо на червя. Рыбу жарим, варим и коптим. Надеемся привезти немного домой. На одном из профилей в молодом ельнике нашли с Кукушкиным много мясистых груздей, засолили их в большом эмалированном баке. В другом месте на сопке наткнулись на маленькую брусничную поляну, на которой я насобирал ведро ягоды. На 8 сентября заказали вертолет.
8-11 СЕНТЯБРЯ - опять ждали вертолет. Сначала он работал где-то на стороне, потом сделал один рейс на Бикин к Москвитину и сломался – лопнула какая-то масляная трубка. Дня три его ремонтировали.
11 СЕНТЯБРЯ. Прождав до четырех часов вертолет, я пошел на рыбалку, а в 7 часов вечера он неожиданно прилетел. Бежал к лагерю, спотыкался о корчи, но вертолет перед носом взлетел. В лагере остался один Шура Тюрин, Харланов на рыбалке и я. От Шуры узнал, что вертолет из Рощино полетел на Зеву (большой верхний приток р. Бикин). Забросил на рудопроявление Барановское Алейникова с продуктами, потом прилетел к нам на Бачелазу и увез на Зеву большую часть снаряжения и Кукушкина с рабочим и студентом. С Зевы вертолет прямиком полетит в Рощино. А еще Шура обрадовал меня, что вертолет завтра улетает надолго в Озерные ключи. Вот это я влип! Уже середина сентября, а у меня дома еще картошка не выкопана!
12-17 СЕНТЯБРЯ. Из-за отсутствия вертолета вынужденное безделье. Безделья конечно не было, но угнетало отсутствие настоящей работы. Занимались рыбалкой недалеко от лагеря, коптили рыбу. Догрызли последние обугленные сухари, картошки давно нет. Выбор оставшихся продуктов невелик. В последние дни перед отлетом придумал себе и Шуре Тюрину занятие. Рядом с лагерем на реке был огромный залом из выбеленных солнцем корчей. Полезли на него и стали выискивать замысловатые коряги, из которых сидя у костра начали вырезать разнообразные фигурки, какие подсказывала фантазия. (Такой вид резьбы по дереву называется корнепластикой, но это я узнал позже) Вырезали хорошо отточенными складными ножами. Еще у меня для этого был маленький самодельный резец, который я потом подарил Шуре. Увлеклись рукомеслом и время пошло быстрее.
Ночи стали совсем осенними. В ватных спальниках без печки уже крючились от холода. Терпи геолог, держись геолог!
Вертолет прилетел 17 сентября. Сначала он увез Тюрина, Харланова и большую часть снаряжения на Зеву, где уже начал работу отряд Кукушкина - Алейникова. Обратным ходом в Рощино вертолет забрал с Бачелазы меня с геохимическими пробами.
Комментарии 19
Олег Ольнев
...Звали его Сашка. Точнее Александр Ванин. Было ему лет тридцать пять. Худощавый, крепкий, светловолосый, с правильными чертами классического славянского лица. Роста невысокого, но физическая сила и выносливость в нем угадывалась. Хороший спортсмен, заядлый лыжник, занимавший первые места на соревнованиях не только среди личного состава экспедиции №5, но и по всему, известному в те годы на всю страну Всесоюзному Аэрогеологическому Тресту, сокращенно ВАГТ, в котором мечтали работать выпускники всех геологических факультетов.
Еще его уважали за то, что однажды придя в профком экспедиции и положив на стол профсоюзный билет, он написал заявление о том, что не хочет быть членом и платить взносы. На все уговоры и увещевания отрезал: "Не пью, не курю, не болею. Платить не хочу и не буду. Это мое право." Конечно, не партбилет, но в то время это был поступок. Геолог он был сильный, и начальство сделало вид, что ничего не произошло..
...В первых числах июня, ког...ЕщёМамонт
Олег Ольнев
...Звали его Сашка. Точнее Александр Ванин. Было ему лет тридцать пять. Худощавый, крепкий, светловолосый, с правильными чертами классического славянского лица. Роста невысокого, но физическая сила и выносливость в нем угадывалась. Хороший спортсмен, заядлый лыжник, занимавший первые места на соревнованиях не только среди личного состава экспедиции №5, но и по всему, известному в те годы на всю страну Всесоюзному Аэрогеологическому Тресту, сокращенно ВАГТ, в котором мечтали работать выпускники всех геологических факультетов.
Еще его уважали за то, что однажды придя в профком экспедиции и положив на стол профсоюзный билет, он написал заявление о том, что не хочет быть членом и платить взносы. На все уговоры и увещевания отрезал: "Не пью, не курю, не болею. Платить не хочу и не буду. Это мое право." Конечно, не партбилет, но в то время это был поступок. Геолог он был сильный, и начальство сделало вид, что ничего не произошло..
...В первых числах июня, когда все еще сидели на базе в Туруханске, готовясь к началу полевых, Сашка, в отличие от других, в свободные дни не торчал на рыбалке, не шлялся по местным «сиренам» и не трескал спирт, а надев мягкие эвенкийскиие сапоги-ичиги, наматывал по окружающей тайге многокилометровые тренировочные маршруты; он называл это "ставить ногу".
В тот год их партия работала на Гыданском полуострове в бассейне реки Таз. Район очень большой, в геологическом отношении сложный и тогда слабо изученный. Тундра, болота. Картировали какие-то палеоген-неогеновые отложения; и хотя кадровый состав был весьма сильный – пара кандидатов наук и другие опытные специалисты, пахать приходилось за троих.
Отряд у Сашки крохотный: он - за начальника, еще техник-геолог да пара рабочих сезонников из красноярских бомжей. Снаряжения минимум, так как в целях экономии вертолето–часов между стоянками полагалось перебрасываться одним рейсом Ми-4, бравшим максимум тонну двести груза.
В одном из долгих изматывающих маршрутов в надпойменной террасе безымянной речки они наткнулись на осыпь огромных костей. То, что это скелет мамонта, причем отлично сохранившийся, Сашка понял сразу. Три дня, отложив работу, хотя наверстывать потом пришлось с неимоверным трудом, с раннего утра и до позднего вечера они выковыривали из мерзлоты находку. Получилась большая гора костей и два огромных, словно отполированных, почти трехметровых бивня. Так как впереди еще оставалось полсезона тяжелейшей работы и несколько перебросок вертолетом, а возить с собой найденное было нереально, все аккуратно сложили на приметном изгибе реки, в заросли карликовой березки и на карте поставили отметку.
Местного краеведческого музея в те годы в Туруханске как такового не существовало,а в домик-музей, в котором когда-то жили в ссылке легендарные Свердлов и Спадарян (хотя на самом деле они жили в разных домах, но музей был один), сию гору костей вряд ли было уместно впихивать. Красноярский краеведческий и какое-то там отделение палеонтологии краевого университета на посланные телеграммы ответили гробовым молчанием. Норильск в те времена был вообще закрытый, режимный г...ЕщёВ конце сезона Сашка по рации начал трудные и занудные переговоры с экспедиционным начальством, сидевшим на базе в Туруханске, с просьбой выделить ему лишний рейс Ми-4, а еще лучше Ми-8, с целью вывезти «ценную научную находку». Начальник экспедиции, зная твердый Сашкин характер, поупирался немного, но лишний рейс Ми-4 организовал. Кости вывезли и свалили в углу базы, прикрыв рубероидом, а бивни Сашка завернул в брезент и положил на склад, куда на зиму сдавалось экспедиционное снаряжение. Дальше началось самое интересное.
Местного краеведческого музея в те годы в Туруханске как такового не существовало,а в домик-музей, в котором когда-то жили в ссылке легендарные Свердлов и Спадарян (хотя на самом деле они жили в разных домах, но музей был один), сию гору костей вряд ли было уместно впихивать. Красноярский краеведческий и какое-то там отделение палеонтологии краевого университета на посланные телеграммы ответили гробовым молчанием. Норильск в те времена был вообще закрытый, режимный город. А до Москвы - слишком далеко.
Возникала идиотская ситуация, так как даже с нашим примитивным знанием палеонтологии мы понимали - находка уникальная, несмотря на то, что по Северу обломков этих костей довольно много, но почему-то никому не нужная. Время шло, цейтнот затягивался, а экспедиция должна была сворачиваться и улетать в Москву на камеральные работы. На базе в Туруханске оставался на зиму только завхоз, пара сторожей, гора костей да два тяжеленных трехметровых бивня.
Отряд, в котором я работал, вывезли позже других, поэтому весь накал "мамонтовых" страстей я представлял себе только из того, что слышал по рации, и из того, что уже при встрече мне рассказал, матерясь и проклиная свой дурацкий энтузиазм, Сашка.
Финал истории был трагикомический. Во-первых, местные собаки, которых в любом северном поселке почти столько же, сколько и населения, в связи с наступившим голодным для них осенне-зимним периодом, вдруг начали просачиваться сквозь дырявый забор базы и усердно растаскивать и грызть кости, которым было примерно десять тысяч лет. Во-вторых, Сашке настолько надоела вся эта бодяга с попыткой пристроить уникальную находку, на которую он истратил столько времени, сил и нервов, что после традиционного банкета по поводу окончания полевого сезона он, махнув брусничной на спирту, выволок бивни из склада, взял ножовку по металлу, сосчитал, сколько нас сидело за столом, и, матерясь и чуть не плача, начал пилить их на сувениры - каждому примерно по полметра.
Я от предназначенных мне «полметра» отказался. После брусничной на спирту было до слез жалко и бивни, и Сашку, и кости, засыпаемые снегом, растаскиваемые и догрызаемые местными собаками. И почему-то было унизительно стыдно перед мамонтом за его бедные и неприкаянные останки, пролежавшие в земле целую вечность, с которыми мы так безжалостно и по сути безнравственно поступили. Наивный я был человек - не знал, что через двадцать лет всего лишь килограмм мамонтового бивня такого качества будет стоить две тысячи долларов.
В романе Олега Куваева «Территория», посвященном истории поисков золота на Чукотке в пятидесятые годы прошлого века, описан случай, когда один из геологов, найдя в маршруте хорошо сохранившийся фрагмент туши мамонта с остатками шкуры, настриг шерсти, а потом его жена эту шерсть спряла и связала ему «единственный в мире свитер из шерсти мамонта»... Думаю, что это литературная «гипербола», так как у мамонтов вряд ли был подшерсток, а без него не получится пряжа. А вот то, как северные собаки грызли кости, которым десять тысяч лет - это правда, – сам видел.
Уже давно нет ни знаменитой экспедиции №5, ни ее Туруханской базы, ни многих людей, участников этой истории, но мне почему-то все время кажется, что если приехать в Туруханск, походить по высокому берегу Нижней Тунгуски примерно в двух километрах от места ее впадения в Енисей, поковыряться в земле...
Наверное, это от того, что тогда мне было двадцать шесть, а сейчас в два раза больше.