Изыскательская экспедиция под руководством Кошурникова в середине лета начала свой путь из таёжного посёлка тофаларов в Иркутской области. Горными тропами с вьючными оленями они преодолели перевал и спустились в долину реки Казыр. Далее их транспортным средством стали плоты.
Строптивый, непредсказуемый, бурный Казыр всегда полон опасностей. Одни только саянские перекаты чего стоят. В районе устья речки Яшиной тридцать километров Казыр катится, как с горы. Волны на стремнине выше метра высотой, постоянно слышен глухой стук валунов, перекатываемых по дну. При прохождении порогов приходилось выгружаться на берег, а груз перетаскивать на себе к нижнему концу порога, а потом строить новый плот: прежний – река раскатывала по брёвнышку.
Протяженность волока у порога Щёки – более трёх километров, у Базыбайского – около пятисот метров.
Для строительства нового плота нужно было заготавливать новые бревна, т.к. старые, прошедшие через порог и напитавшиеся водой за несколько недель плавания, были уже не пригодны.
На всё это требовалось время, потому экспедиция Кошурникова в пути подзадержалась до осени. А осень с шугой и заберегами в тех местах наступает иногда в конце сентября. В октябре зима уже вступает в свои права полностью.
До ближайшего селения Верхняя Тридцатка оставалось примерно сорок километров. В районе острова Кедрового Александр Михайлович держался левого берега, как наиболее пригодного для будущей железной дороги. Здесь их плот и попал в ловушку.
Основное русло они оставили правее и направили плот в узенькую протоку. В протоке вода метров пятьдесят скатывается по перекату как с крутой горки. Далее русло расширяется, течение резко замедляется, и плот, получивший разгон на перекате, быстро несёт вперед. А там река уже замерзла, и плот с разгона ушёл под лёд. Кошурников успел перескочить на лёд. Одного из парней затянуло под лёд вместе с плотом сразу. Второго Кошурников поймал за руку, пытался вытащить, но вода оказалась сильнее.
Мокрый, без продуктов, без возможности развести костёр, он побрел по глубокому снегу вниз по течению, по левому берегу Казыра. При нём осталась только полевая сумка с документами.
Насколько мне помнится, охотники говорили, что прошёл он около двадцати километров. Но до жилья оставалось ещё двадцать, а силы иссякли.
Когда Кошурников понял, что гибель неизбежна, он из последних сил сделал записи в дневнике. Полевую сумку повесил на ветке кедра, на видном с реки взгорке. Тут же под кедром его и нашли.
В 1953-м году, возвращаясь с геологической партией из верховий Казыра, я проплывал по той протоке. Плот со всем нашим грузом направился по главному руслу, а мы с Михаилом Калининым пересели в лодку и свернули в Кошурникову протоку для экскурсии по историческому месту. Сколько ни грёб Михаил веслом, обогнать плот, который шёл по главному руслу у нас не получилось.
В устье протоки вода оказалась как бы подпружена более быстрым течением главного русла. Поэтому здесь в середине октября и образовалась в тот роковой год ледяная ловушка для плота изыскателей. Мы проплывали это место в сентябре, и уже чувствовалось стылое дыхание глубокой осени.
Теперь любой, кто читал о той экспедиции в газетах или журналах, может сравнить детали её гибели и отличить художественное произведение от реальной были.
О судьбе молодых членов экспедиции – Стофато и Журавлёва – больше уже никто не вспоминал.
К тому времени, когда начались поиски, река покрылась прочным льдом. В печати нигде нет упоминаний об одежде членов экспедиции.
Теперь можно лишь предполагать, что упомянутые останки человека, обнаруженные, якобы, в песке на правом берегу, могли принадлежать одному из утонувших парней. Горная река во время весеннего паводка могла разбросать их тела на сотни километров от места гибели плота.
Гений Павлович Карпов "Геологические были. Записки геолога"
#Этоинтересно
Комментарии 10