Не один полевой сезон в Геохимической партии отработал проходчиком канав Василий Ефремович Зверев. Был он в конце семидесятых годов в возрасте далеко за пятьдесят. В прошлом армейский офицер. В каких войсках служил, он не рассказывал, но судя по синим галифе, которые он носил , это были войска НКВД. Скорее всего охранял зэков в лагерях. В отставку с военной службы Ефремыч вышел в звании майора. Поэтому в Таежной экспедиции он был больше известен как майор Зверев. Из уважения к его прошлому к нему часто обращались по простому «Товарищ майор!» Ефремычу такое обращение нравилось. Из военных привычек у него сохранилась любовь к офицерскому галифе и яловым сапогам. Они у него для него были предназначены для цивилизации. По офицерской привычке сапоги он надраивал до зеркального блеска.
Поработав хоть один сезон с Ефремычем, геологи хорошо узнавали особенности его характера. Из вредных привычек у него было только постоянное желание выпить. Ну да, в геологи этим никого не удивишь! Продержаться без выпивки он мог не больше месяца, а потом у него возникала все усиливающаяся жажда выпить. Когда Ефремыч вырывался из тайги в Рощино, то у него начинался запой минимум на неделю. Такие выезды обычно у него происходили раз в месяц. Приурочивал он их к концу месяца, когда геологи закрывали наряды на выполненные работы, делали расчеты за питание. Сделав месячную отчетность, геологи заказывали по рации вертолет. И в день его прилета «товарищ майор» преображался. Он с утра тщательно брился , одевал свои синие галифе, надраивал кремом до зеркального блеска офицерские сапоги и с бравым видом расхаживал по лагерю. Это был верный признак, что Ефремыч собрался в Рощино. Не действовали никакие попытки отговорить его от выезда. В споры с начальниками он не вступал , а молча ждал вертолет. Прилетев в Рощино Ефремыч сразу же приходил в камералку и выпрашивал у начальника партии немного денег, которых ему
хватало лишь на один вечер. Жена сразу по прилету начинала капать ему на мозги: «Где деньги, Вась?» Ефремыч шел в полупьяном виде в бухгалтерию экспедиции и просил выдать ему причитающуюся зарплату. Если в кассе были деньги, то его просьбу удовлетворяли. Экспедиционная касса всегда открывалась в 16 часов. К этому времени возле нее кучковался народ. Зверев загодя занимал очередь. Вместе с ним приходила к кассе и его жена. Она была некрасивой на лицо, но мощной комплекции. Такая гром-баба! Когда очередь к заветному окошку доходила до Ефремыча, то происходила уморительная сцена, которую мне не раз приходилось наблюдать. Кассирша в окошечке подсовывала Звереву платежную ведомость , а сама начинала отсчитывать деньги. Ефремыч нетвердой рукой начинал выводить в ведомости свои каракули . В это время жена осторожно занимала позицию за спиной мужа и зорко стерегла момент появления в амбразуре денег. Не успевал Ефремыч нарисовать последнюю закорючку в платежке, как жена своим торсом мощно футболила его в сторону и цепко хватала деньги. Ефремыч растерянный от вероломного нападения , пытался вырвать у нее деньги, но было уже поздно. Дальше по дороге домой ему оставалось только жалобно клянчить у жены на бутылку. Ну, а дальше каждый день до отлета в тайгу Ефремыч опять выпрашивал деньги на бутылку у начальника. В день отлета в тайгу он приходил в аэропорт с большого »бадуна» и часто к моменту погрузки в вертолет исчезал опохмелиться, а вертолет улетал без него. По этой причине Звереву приходилось ожидать вертолет еще несколько дней , а то и неделю и продолжать надоедать начальнику партии.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 12
Таких надо гнать, кого бы он не охранял. У нас работали бичи, замечательные трудяги! И раз в месяц мы им выставляли выпить, но и охраняли их друг от друга, водка та ещё вещь.
Снаряжению с таким довеском в лагере были удивлены и рады.