Фаина Раневская: О нелюбви и одиночестве

Меня не любили. У меня была семья, но ее не было. В жизни великих бывало, когда материнскую и отцовскую ласку и внимание заменяло внимание нянек или гувернанток, иногда это даже приводило к изумительным результатам. Не Надежда Осиповна, а Арина Родионовна рассказывала Пушкину сказки. У меня не было Арины Родионовны, бонн своих просто ненавидела, причем взаимно. Мечтала, чтобы, катаясь на коньках, бонна-немка упала и расшиблась насмерть. Но она каждый раз возвращалась даже без синяков. Когда озвучивала фрекен Бокк через много десятилетий, вспоминала не столько саму немку, сколько свою ненависть к ней. Когда ребенку не к кому прислониться, даже в семь

Сати Спивакова: мой Параджанов

Однажды в Тбилиси я читала "Реквием" Ахматовой. Это было на открытии нового концертного зала, выступали "Виртуозы Москвы" и Женя Кисин. И вот в свободный от концерта вечер Гия Канчели повел нас знакомиться с Параджановым. Потом мы должны были идти на спектакль Тбилисского театра марионеток Резо Габриадзе. Мы нарядно оделись и при полном параде пришли в старый тбилисский дворик. Параджанов сидел на балконе на втором этаже, в халате, и приветствовал нас, глядя сверху: - Какие красивые люди идут по лестнице! В воздухе запахло "Шанелью"! Таковы были его первые слова. Дальше все напоминало действие параджановских фильмов. В открытые двери квартиры входили и выходи