Оберег На небесах трубили тревогу: горели сигнальные факелы, пускались ракетницы, захлёбывались телефоны и телеграфы, но всё по-тихому, официально, так, чтобы Главный не почуял общего невроза. Из каждого утюга звучал сигнал SOS, во всех небесных газетах на главной странице большой и душераздирающий заголовок оповещал о страшном. Нет, это была не очередная атака армии Ада и не столкновение с попсовой Нибиру, это был конец. Господь решил, что он устал. Вялой походкой, расхаживая босиком по ажурной глади пола, выполненного под стиль «а-ля облачная равнина», он диктовал условия закрытия своего проекта. Писарь строчил за ним не без энтузиазма, но с горечью в сердце и слезами на глазах. Карандаши ломались чаще, чем женские ногти в кегельбане, но он писал, ведь не мог иначе. — Деревья сжечь, океаны высушить, всё живое — безболезненно отключить, — диктовал бесстрастно Создатель. Причина была понятна всем без слов: наскучило. Главные советники выстроились полукругом перед Ним и попросили дать и...ЕщёОберег На небесах трубили тревогу: горели сигнальные факелы, пускались ракетницы, захлёбывались телефоны и телеграфы, но всё по-тихому, официально, так, чтобы Главный не почуял общего невроза. Из каждого утюга звучал сигнал SOS, во всех небесных газетах на главной странице большой и душераздирающий заголовок оповещал о страшном. Нет, это была не очередная атака армии Ада и не столкновение с попсовой Нибиру, это был конец. Господь решил, что он устал. Вялой походкой, расхаживая босиком по ажурной глади пола, выполненного под стиль «а-ля облачная равнина», он диктовал условия закрытия своего проекта. Писарь строчил за ним не без энтузиазма, но с горечью в сердце и слезами на глазах. Карандаши ломались чаще, чем женские ногти в кегельбане, но он писал, ведь не мог иначе. — Деревья сжечь, океаны высушить, всё живое — безболезненно отключить, — диктовал бесстрастно Создатель. Причина была понятна всем без слов: наскучило. Главные советники выстроились полукругом перед Ним и попросили дать им шанс переубедить. — Дерзайте, у вас полчаса, а я пока подумаю над новым проектом, — отмахнулся Он, набрасывая что-то там на бумаге и пробуя лепить из спичек и пластилина. — Вы только подумайте, сколько прекрасного пропадёт навечно! — начал было первый. — Не тяни этого, как его, ну кого там обычно тянут? — Кота? —Да, не тяни бедного кота за яйца — я не для этого его создавал! — Да вот хотя бы — коты! Прекрасные создания, умные, добрые, нежные существа, — он достал из-за пазухи котёнка и протянул Создателю, чтобы тот умилился и передумал. — Да, и правда, — погладил Он кота и посадил к себе на коленки. Тот заурчал и расслабился. Все выдохнули — Земля спасена. Создатель решил его погладить между ушками, а усатый хватанул его за руку зубами и задними лапами начал царапать руку. — От злодей какой! Я же тебя погладить хотел! Котёнок небрежно спрыгнул с колен и вальяжно пошёл по своим делам. — Предатель, — прошипел советник, глядя на вылизывающееся животное. — Коты — это здорово, но они прекрасно обходятся без всех остальных, сделаем для них отдельную планету, а эту за-кры-ва-ем. — Ну подождите! — взял слово второй советник. — А как же люди?! — А этих вообще нужно было сразу выгонять! Одно разочарование! — Ну ведь не все же они плохие, вот смотрите, у нас тут милый мальчик Ваня. Вперед вышел кругленький карапуз восьми лет. Щёчки красные, глазки умные, маленький любопытный нос. — Ваня расскажет нам стишок. Пацану пододвинули табуретку, он встал, поднял подбородок и звонким голоском зарядил: — Я узнал, что у меня Есть огромная семья: И тропинка, и лесок, В поле каждый колосок… — Прелестно-прелестно, — хлопал в ладоши Создатель. Все выдохнули. Ваня откланялся, спрыгнул с табурета и подбежал к Нему: — Подарки давай! — выкинул мальчишка вперёд обе свои руки, сжимая-разжимая пальцы как клешни. — Какие ещё подарки? — Часы хочу Apple и гироскутер, мне вон тот обещал, — указал он на покрасневшего от стыда советника. — Гироскутер, значит, — почесал Создатель подбородок. — Да! Ты же Дед мороз? Вот и дари! Стих я рассказал, мама говорит, что за такие стихи мне обязаны полмира к ногам выложить! — Так, мальчик, шуруй давай, вот тебе телефон новый. Всё, иди, — подталкивал его советник, уводя с пьедестала. — Это же на андроиде, мы так не договаривались! — кричал мальчуган, когда его уводили за кулисы. — Ну, всё, что ли? Могу я уже заняться своими разработками? — Ещё нет! А вот смотрите, у нас тут прекрасная бабушка: Любовь Андреевна. — Любовь, значит… Хорошее имя, что там у неё? — Это вот котлетки по-киевски! — протянула женщина поднос. — М-м-м, пальчики оближешь. — Это салатик с помидорками и огурцами на майонезе, хлебушек в водичку макните, очень вкусно. — И правда, вкусно… — А вот и блинчики домашние, с мяском и сметанкой.
Все выдохнули. — А это что? — А это рулетик с шоколадом и вишней, но его нельзя — ко мне Тамара в семь придёт, мы с ней чай будем пить. — Ну дайте хоть попробовать, — протянул Он руки. — Фу, я говорю! Что не ясно?! Сказала же, Тамара придёт в семь часов, мы с ней будем сериал смотреть и чай пить! Вам палец дай, так вы руку откусите! У всех окружающих челюсти отвисли. — Я вам что тут — «горнишная»? За продукты кто платить будет? У меня пенсия три с половиной рубля! Никакого уважения! — Да мы же Вам свои продукты дали, и целый холодильник ими забили! — подлетел к ней советник. — Вот пускай там и лежат! Раз дали — нечего забирать! Развели тут халяву. — Мы же договорились, что пенсию в два раза вам поднимем, почему Вы так себя ведёте? — Да вы мне в три раза должны её поднять! Я всю жизнь проработала, кормя вот таких вот крохоборов, — указала она пальцем на Главного. Двое советников упали в обморок. Бабушку уводили впятером. — Я надеюсь, это всё? — Ещё ученые есть и доктора, а из животных —...ЕщёВсе выдохнули. — А это что? — А это рулетик с шоколадом и вишней, но его нельзя — ко мне Тамара в семь придёт, мы с ней чай будем пить. — Ну дайте хоть попробовать, — протянул Он руки. — Фу, я говорю! Что не ясно?! Сказала же, Тамара придёт в семь часов, мы с ней будем сериал смотреть и чай пить! Вам палец дай, так вы руку откусите! У всех окружающих челюсти отвисли. — Я вам что тут — «горнишная»? За продукты кто платить будет? У меня пенсия три с половиной рубля! Никакого уважения! — Да мы же Вам свои продукты дали, и целый холодильник ими забили! — подлетел к ней советник. — Вот пускай там и лежат! Раз дали — нечего забирать! Развели тут халяву. — Мы же договорились, что пенсию в два раза вам поднимем, почему Вы так себя ведёте? — Да вы мне в три раза должны её поднять! Я всю жизнь проработала, кормя вот таких вот крохоборов, — указала она пальцем на Главного. Двое советников упали в обморок. Бабушку уводили впятером. — Я надеюсь, это всё? — Ещё ученые есть и доктора, а из животных — пингвины и морские черепахи! Давайте всех посмотрим! Пожалуйста! — умоляли советники. Смотрины продолжились до поздней ночи. Но ни слоны, ни нобелевские лауреаты не смогли убедить создателя отказаться от своего решения. Люди преследовали исключительно собственные цели и с животными у них никакого взаимопонимания не было, а одно без другого, по его задумке, существовать было не должно. Таков был изначальный план, и он провалился. Советники сдались и покинули зал с его хозяином, печально опустив головы. Земля была обречена на закрытие, как неликвидное производство. Создатель вышел наружу, оставив проветриваться наполненное тяжелым воздухом помещение. Он шёл по улицам, наблюдая за тем, как все жители небес готовятся к скорому концу света. Ему было не жаль. Он принял решение не просто так. Тропа привела Его к главным воротам, за которыми начинался мир. Рядом с ними стояла будка сторожа, из окна которой торчали его ноги. Страж небес мирно дремал. Создатель вышел наружу и, встав на краю облака, посмотрел вниз. Под Его ногами простирались необъятные площади: такие красочные и такие опостылевшие. Ничто уже не вызвало в Нём того трепета, что Он испытывал тысячи лет назад. Всё казалось картонным и бездушным. Его заинтересовала новая речка, которую Он раньше не видел. Он хотел было наклониться побольше, чтобы разглядеть её, но тут понял, что туловище Его перевешивает и Он клонится к пропасти. По телу пробежал холодок, Он понял, что вот-вот упадёт, а это не сулило ничего хорошего. Он хотел было вскрикнуть, но не успел: кто-то сильно дёрнул Его назад, так, что он упал на спину, распластавшись на твёрдой поверхности. Дыхание Его было сбивчивым. Он лежал и не мог поверить, что чудом спасся. Но кто Ему помог? Ответ явился в виде шершавого языка, который лизал Его щеки и лоб. Создатель пытался отмахнуться, но язык был таким неугомонным, что прошелся и по носу, и по глазам. Он поднялся на локтях и увидел перед собой большого старого пса, который пытался уткнуться мордой ему в подмышку и радостно вилял хвостом. — Прошу прощения! Ради Вас, прошу не ругайтесь! — кричал, запыхавшись, охранник, подбегая к Создателю. — Он с цепи сорвался, я даже не заметил. Охранник схватил пса за ошейник и начал оттаскивать, но животное уже забралось лапами на живот Главного и снова попыталось лизнуть его в нос. — Прошу Вас, не наказывайте его, он хороший, только охранник — так себе! — умолял сторож, оттаскивая животное. — Я и не думал, он меня спас! — Да? А я подумал, что набросился! — А что Ваш пёс любит? Его нужно срочно поблагодарить! — Ой, он всё любит, что ни дай. Не переживайте. — Но что-то же он любит больше всего! Я ему обязан! Сторож задумался: — Больше всего он любит бегать внизу: по полям, гоняя птиц и мышей, а ещё — купаться в озере. За палками носиться любит, рыть землю, со своими собратьями и человеческими детьми играть. На земле ему хорошо, мы туда на выходные обычно спускаемся.
Пёс гавкнул, подтверждая сказанное. — Землю, значит, любит. Хм. А зовут его как? — А никак не зовут. Просто пёс: никто не знает, как он тут оказался, вот и имени до сих пор не придумали. — А я, кажется, придумал, — сказал Создатель и, встав на ноги, погладил собаку по голове, отчего тот закатил глаза: — Отныне тебя будут звать Оберег. И до тех пор, пока тебе не надоест там, внизу, я не закрою свой проект, оберегай его своей любовью и добротой. А мне пора за работу, кажется, я должен нанести на карту новую реку. Александр Райн
И это только начало...Это она только чуть чуть пошевелиласьА если ей захочется,,потянуться" или ,,перевернуться с боку на бок", то это будут последними мнгновениями ЖИЗНИ человека
Комментарии 49
Совесть и всё человеческое люди потеряли...вот и ,,получаем,,...чтобы одумались...
На небесах трубили тревогу: горели сигнальные факелы, пускались ракетницы, захлёбывались телефоны и телеграфы, но всё по-тихому, официально, так, чтобы Главный не почуял общего невроза.
Из каждого утюга звучал сигнал SOS, во всех небесных газетах на главной странице большой и душераздирающий заголовок оповещал о страшном. Нет, это была не очередная атака армии Ада и не столкновение с попсовой Нибиру, это был конец.
Господь решил, что он устал. Вялой походкой, расхаживая босиком по ажурной глади пола, выполненного под стиль «а-ля облачная равнина», он диктовал условия закрытия своего проекта. Писарь строчил за ним не без энтузиазма, но с горечью в сердце и слезами на глазах. Карандаши ломались чаще, чем женские ногти в кегельбане, но он писал, ведь не мог иначе.
— Деревья сжечь, океаны высушить, всё живое — безболезненно отключить, — диктовал бесстрастно Создатель.
Причина была понятна всем без слов: наскучило.
Главные советники выстроились полукругом перед Ним и попросили дать и...ЕщёОберег
На небесах трубили тревогу: горели сигнальные факелы, пускались ракетницы, захлёбывались телефоны и телеграфы, но всё по-тихому, официально, так, чтобы Главный не почуял общего невроза.
Из каждого утюга звучал сигнал SOS, во всех небесных газетах на главной странице большой и душераздирающий заголовок оповещал о страшном. Нет, это была не очередная атака армии Ада и не столкновение с попсовой Нибиру, это был конец.
Господь решил, что он устал. Вялой походкой, расхаживая босиком по ажурной глади пола, выполненного под стиль «а-ля облачная равнина», он диктовал условия закрытия своего проекта. Писарь строчил за ним не без энтузиазма, но с горечью в сердце и слезами на глазах. Карандаши ломались чаще, чем женские ногти в кегельбане, но он писал, ведь не мог иначе.
— Деревья сжечь, океаны высушить, всё живое — безболезненно отключить, — диктовал бесстрастно Создатель.
Причина была понятна всем без слов: наскучило.
Главные советники выстроились полукругом перед Ним и попросили дать им шанс переубедить.
— Дерзайте, у вас полчаса, а я пока подумаю над новым проектом, — отмахнулся Он, набрасывая что-то там на бумаге и пробуя лепить из спичек и пластилина.
— Вы только подумайте, сколько прекрасного пропадёт навечно! — начал было первый.
— Не тяни этого, как его, ну кого там обычно тянут?
— Кота?
—Да, не тяни бедного кота за яйца — я не для этого его создавал!
— Да вот хотя бы — коты! Прекрасные создания, умные, добрые, нежные существа, — он достал из-за пазухи котёнка и протянул Создателю, чтобы тот умилился и передумал.
— Да, и правда, — погладил Он кота и посадил к себе на коленки.
Тот заурчал и расслабился. Все выдохнули — Земля спасена. Создатель решил его погладить между ушками, а усатый хватанул его за руку зубами и задними лапами начал царапать руку.
— От злодей какой! Я же тебя погладить хотел!
Котёнок небрежно спрыгнул с колен и вальяжно пошёл по своим делам.
— Предатель, — прошипел советник, глядя на вылизывающееся животное.
— Коты — это здорово, но они прекрасно обходятся без всех остальных, сделаем для них отдельную планету, а эту за-кры-ва-ем.
— Ну подождите! — взял слово второй советник. — А как же люди?!
— А этих вообще нужно было сразу выгонять! Одно разочарование!
— Ну ведь не все же они плохие, вот смотрите, у нас тут милый мальчик Ваня.
Вперед вышел кругленький карапуз восьми лет. Щёчки красные, глазки умные, маленький любопытный нос.
— Ваня расскажет нам стишок.
Пацану пододвинули табуретку, он встал, поднял подбородок и звонким голоском зарядил:
— Я узнал, что у меня
Есть огромная семья:
И тропинка, и лесок,
В поле каждый колосок…
— Прелестно-прелестно, — хлопал в ладоши Создатель.
Все выдохнули. Ваня откланялся, спрыгнул с табурета и подбежал к Нему:
— Подарки давай! — выкинул мальчишка вперёд обе свои руки, сжимая-разжимая пальцы как клешни.
— Какие ещё подарки?
— Часы хочу Apple и гироскутер, мне вон тот обещал, — указал он на покрасневшего от стыда советника.
— Гироскутер, значит, — почесал Создатель подбородок.
— Да! Ты же Дед мороз? Вот и дари! Стих я рассказал, мама говорит, что за такие стихи мне обязаны полмира к ногам выложить!
— Так, мальчик, шуруй давай, вот тебе телефон новый. Всё, иди, — подталкивал его советник, уводя с пьедестала.
— Это же на андроиде, мы так не договаривались! — кричал мальчуган, когда его уводили за кулисы.
— Ну, всё, что ли? Могу я уже заняться своими разработками?
— Ещё нет! А вот смотрите, у нас тут прекрасная бабушка: Любовь Андреевна.
— Любовь, значит… Хорошее имя, что там у неё?
— Это вот котлетки по-киевски! — протянула женщина поднос.
— М-м-м, пальчики оближешь.
— Это салатик с помидорками и огурцами на майонезе, хлебушек в водичку макните, очень вкусно.
— И правда, вкусно…
— А вот и блинчики домашние, с мяском и сметанкой.
— А это что?
— А это рулетик с шоколадом и вишней, но его нельзя — ко мне Тамара в семь придёт, мы с ней чай будем пить.
— Ну дайте хоть попробовать, — протянул Он руки.
— Фу, я говорю! Что не ясно?! Сказала же, Тамара придёт в семь часов, мы с ней будем сериал смотреть и чай пить! Вам палец дай, так вы руку откусите!
У всех окружающих челюсти отвисли.
— Я вам что тут — «горнишная»? За продукты кто платить будет? У меня пенсия три с половиной рубля! Никакого уважения!
— Да мы же Вам свои продукты дали, и целый холодильник ими забили! — подлетел к ней советник.
— Вот пускай там и лежат! Раз дали — нечего забирать! Развели тут халяву.
— Мы же договорились, что пенсию в два раза вам поднимем, почему Вы так себя ведёте?
— Да вы мне в три раза должны её поднять! Я всю жизнь проработала, кормя вот таких вот крохоборов, — указала она пальцем на Главного.
Двое советников упали в обморок. Бабушку уводили впятером.
— Я надеюсь, это всё?
— Ещё ученые есть и доктора, а из животных —...ЕщёВсе выдохнули.
— А это что?
— А это рулетик с шоколадом и вишней, но его нельзя — ко мне Тамара в семь придёт, мы с ней чай будем пить.
— Ну дайте хоть попробовать, — протянул Он руки.
— Фу, я говорю! Что не ясно?! Сказала же, Тамара придёт в семь часов, мы с ней будем сериал смотреть и чай пить! Вам палец дай, так вы руку откусите!
У всех окружающих челюсти отвисли.
— Я вам что тут — «горнишная»? За продукты кто платить будет? У меня пенсия три с половиной рубля! Никакого уважения!
— Да мы же Вам свои продукты дали, и целый холодильник ими забили! — подлетел к ней советник.
— Вот пускай там и лежат! Раз дали — нечего забирать! Развели тут халяву.
— Мы же договорились, что пенсию в два раза вам поднимем, почему Вы так себя ведёте?
— Да вы мне в три раза должны её поднять! Я всю жизнь проработала, кормя вот таких вот крохоборов, — указала она пальцем на Главного.
Двое советников упали в обморок. Бабушку уводили впятером.
— Я надеюсь, это всё?
— Ещё ученые есть и доктора, а из животных — пингвины и морские черепахи! Давайте всех посмотрим! Пожалуйста! — умоляли советники.
Смотрины продолжились до поздней ночи. Но ни слоны, ни нобелевские лауреаты не смогли убедить создателя отказаться от своего решения. Люди преследовали исключительно собственные цели и с животными у них никакого взаимопонимания не было, а одно без другого, по его задумке, существовать было не должно. Таков был изначальный план, и он провалился.
Советники сдались и покинули зал с его хозяином, печально опустив головы. Земля была обречена на закрытие, как неликвидное производство.
Создатель вышел наружу, оставив проветриваться наполненное тяжелым воздухом помещение. Он шёл по улицам, наблюдая за тем, как все жители небес готовятся к скорому концу света. Ему было не жаль. Он принял решение не просто так. Тропа привела Его к главным воротам, за которыми начинался мир. Рядом с ними стояла будка сторожа, из окна которой торчали его ноги. Страж небес мирно дремал.
Создатель вышел наружу и, встав на краю облака, посмотрел вниз. Под Его ногами простирались необъятные площади: такие красочные и такие опостылевшие. Ничто уже не вызвало в Нём того трепета, что Он испытывал тысячи лет назад. Всё казалось картонным и бездушным. Его заинтересовала новая речка, которую Он раньше не видел. Он хотел было наклониться побольше, чтобы разглядеть её, но тут понял, что туловище Его перевешивает и Он клонится к пропасти.
По телу пробежал холодок, Он понял, что вот-вот упадёт, а это не сулило ничего хорошего. Он хотел было вскрикнуть, но не успел: кто-то сильно дёрнул Его назад, так, что он упал на спину, распластавшись на твёрдой поверхности. Дыхание Его было сбивчивым. Он лежал и не мог поверить, что чудом спасся. Но кто Ему помог? Ответ явился в виде шершавого языка, который лизал Его щеки и лоб. Создатель пытался отмахнуться, но язык был таким неугомонным, что прошелся и по носу, и по глазам. Он поднялся на локтях и увидел перед собой большого старого пса, который пытался уткнуться мордой ему в подмышку и радостно вилял хвостом.
— Прошу прощения! Ради Вас, прошу не ругайтесь! — кричал, запыхавшись, охранник, подбегая к Создателю. — Он с цепи сорвался, я даже не заметил.
Охранник схватил пса за ошейник и начал оттаскивать, но животное уже забралось лапами на живот Главного и снова попыталось лизнуть его в нос.
— Прошу Вас, не наказывайте его, он хороший, только охранник — так себе! — умолял сторож, оттаскивая животное.
— Я и не думал, он меня спас!
— Да? А я подумал, что набросился!
— А что Ваш пёс любит? Его нужно срочно поблагодарить!
— Ой, он всё любит, что ни дай. Не переживайте.
— Но что-то же он любит больше всего! Я ему обязан!
Сторож задумался:
— Больше всего он любит бегать внизу: по полям, гоняя птиц и мышей, а ещё — купаться в озере. За палками носиться любит, рыть землю, со своими собратьями и человеческими детьми играть. На земле ему хорошо, мы туда на выходные обычно спускаемся.
— Землю, значит, любит. Хм. А зовут его как?
— А никак не зовут. Просто пёс: никто не знает, как он тут оказался, вот и имени до сих пор не придумали.
— А я, кажется, придумал, — сказал Создатель и, встав на ноги, погладил собаку по голове, отчего тот закатил глаза:
— Отныне тебя будут звать Оберег. И до тех пор, пока тебе не надоест там, внизу, я не закрою свой проект, оберегай его своей любовью и добротой. А мне пора за работу, кажется, я должен нанести на карту новую реку.
Александр Райн