залогом успеха является не столько талант и прозрение, сколько каждодневный кропотливый труд».
Интервью заведующего отделом РНБ, главного специалиста РГИА Д.Н. Шилова
Опубликовано в журнале «Отечественные архивы» № 5 (2024)
есной этого года вышел в свет трехтомный биобиблиографический справочник «Главы высших и центральных государственных учреждений Российской империи. 1802–1917». Это событие в научном мире по праву можно отнести к разряду знаменательных, поскольку издания энциклопедического характера появляются крайне редко. Справочник издан при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации, под грифом Минкультуры России и Росархива, а также подведомственных им Российской национальной библиотеки и Российского государственного исторического архива соответственно, в штате которых состоит его автор – кандидат исторических наук Денис Николаевич Шилов. В РНБ он заведует отделом библиографии и краеведения, в РГИА является главным специалистом, в его научном багаже около 300 работ. Об источниковой базе трехтомника, репрезентативности привлеченных архивных документов, их поиске, перспективах, которые открывает тридцатилетний исследовательский опыт в этом направлении, читайте в его интервью главному редактору журнала Т.И. Бондаревой.
– Денис Николаевич, полагаю, что сотрудники архивов, работающие с дореволюционными документами, знакомы с первым изданием биобиблиографического справочника «Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802–1917», вышедшим в 2001 г., а в 2002 г. переизданным с исправлениями и дополнениями. Этот труд доктор исторических наук М.П. Мохначёва в опубликованной в нашем журнале рецензии оценила не только как «значимый вклад в изучение истории государственных учреждений, российского чиновничества XVIII–XIX вв.», но и как «отправную точку» для дальнейшей разработки темы. Однако рецензент заметила, что для этого «необходимы усилия коллектива ученых» (ОА. 2002. № 1. С. 91–95). С тех пор прошло более двух десятилетий, и перед нами – очередное издание, подготовленное без «коллектива ученых», в одиночку. Вопрос риторический, но тем не менее как такое возможно? Ведь объем нового справочника при его прежних хронологических рамках возрос более чем вдвое.
– По объему – немного меньше, чем вдвое: первое издание вместило 91 авторский лист текста, нынешнее – 179. В нем шрифты немного крупнее, чем в первых двух. В нынешнем издании гораздо существеннее роль редактора – главного библиографа отдела библиографии и краеведения РНБ Валерия Васильевича Антонова. В отношении библиографии он выполнил и очень существенную составительскую работу. Неслучайно процесс совместного редактирования шел почти пять лет – с мая 2017 г. по март 2022 г. До того я почти десять лет работал один. Так что на подготовку нового, по сути исправленного и дополненного издания ушло значительно больше времени, чем в свое время на то, чтобы составить первые два «с нуля».
Рост объема связан в первую очередь со значительным увеличением пристатейных библиографических списков. Биографические статьи тоже пополнились, но не так радикально, основа осталась прежняя. Набор персон расширился с 281 до 285 за счет уточнения хронологических рамок существования нескольких учреждений. С формальной точки зрения круг лиц остался прежним – министры, главноуправляющие и главноначальствующие над отдельными ведомствами, председатели Государственного совета и его департаментов, Комитета и Совета министров, руководители отделений Собственной е. и. в. канцелярии, государственные секретари, государственные контролеры, обер-прокуроры Святейшего Синода.
В то же время отмечу, что добавленная биографическая информация хоть и не так пространна по объему, как библиографическая, но весьма ценна по своей сути. Например, раздел о родственниках руководителей ведомств в издании 2002 г. содержал данные о 2,4 тыс. человек, а теперь – о более чем 3 тыс. Или, скажем, в нынешнем издании место рождения не удалось установить у 31 из 285 лиц, а в предыдущем таковых было 53.
– А как вообще Вы, в начале 1990‑х гг. совсем молодой человек, студент истфака Челябинского государственного университета, решили заняться столь сложной работой?
– Начиная, я не задумывался о сложностях, не представлял их себе сколько-нибудь отчетливо. Мной двигал исследовательский интерес – и только. Можно сказать, что «первотолчком» для проекта стало увлечение моего отца, профессора Челябинского государственного института культуры Николая Петровича Шилова, мемуарной литературой. Когда в 1990–1991 гг. стали массово публиковаться ранее неизвестные советским гражданам воспоминания и дневники, то отец, читая многие из них, начал составлять для себя списки их руководителей – по хронологии, кто за кем был назначен, чтобы отчетливее представлять историю дореволюционных государственных учреждений. Его интерес передался и мне.
Летом 1992 г. Государственный комитет Российской Федерации по высшему образованию объявил конкурс под названием «Гуманитарное образование в высшей школе», целью которого было создание новых учебников и учебных пособий для вузов. На конкурс требовалось представить одну главу будущей книги. Я придумал проект учебного пособия – биографический справочник о руководителях всех министерств и ведомств Российской империи; по двум десяткам печатных изданий составил краткие биографии всех министров внутренних дел и послал в Москву.
В университете в то время я учился на третьем курсе и занимался совсем другой темой. На Южном Урале тогда развернулось изучение истории оренбургского казачества, и мой научный руководитель, профессор А.П. Абрамовский, дал мне тему об Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе. Я стал работать в областном архиве в Оренбурге, где зимой 1993 г. меня и застало известие о том, что проект мой поддержан. В мае и октябре 1993 г. я дважды ездил в Москву на семинары участников конкурса, прошедших, как и я, его первый этап. Познакомился со столичными учеными, по чьим книгам учился в университете, а через одного из них, петербуржца А.З. Ваксера, – с Леонидом Ефимовичем Шепелевым – признанным авторитетом в отношении всего, что касалось архивов, истории государственных учреждений и чиновничества. С тех пор все каникулы я проводил в Петербурге и Москве, занимаясь в Российском государственном историческом архиве, Российской национальной библиотеке и других хранилищах архивных документов и книг.
Для конкурса создать справочник по архивным источникам не удалось (проработка материала требовала гораздо больше времени, чем было отведено), но несколько лет спустя, летом 1995 г., я защитил его рукопись в качестве дипломной работы. В том же году поступил в аспирантуру Санкт-Петербургского филиала Института российской истории РАН, а в 1996‑м – на аспирантский курс Европейского университета в Санкт-Петербурге. Диссертацию, как требовалось в обеих аспирантурах, я тогда так и не написал, а вот справочник завершил. В 1999 г. его рукопись была удостоена молодежной премии митрополита Московского Макария и получила издательский грант Российского гуманитарного научного фонда, благодаря которому в начале 2001 г. издательство «Дмитрий Буланин» выпустило первое издание справочника. Летом 2002 г. вышло второе издание. Затем мы с Ю.А. Кузьминым из РНБ работали над подобным же справочником о членах Государственного совета за период с 1801 по 1906 г. После его выхода в начале 2007 г. я и приступил к подготовке того издания, о котором мы сегодня говорим.
– В поисках информации Вы побывали во всех федеральных архивах, Архиве внешней политики, в рукописных отделах крупнейших библиотек и институтов, где хранятся фонды высших и центральных учреждений Российской империи либо их руководителей. В каких фондах находятся искомые документы и что можно сказать о качестве НСА к ним?
– Основной источник биографических сведений о главах высших и центральных государственных учреждений Российской империи исследуемого периода – это их послужные (формулярные) списки и личные дела, отложившиеся в фондах этих учреждений. Они выявлялись в РГИА в фондах Государственной канцелярии, Сената, всех министерств, Святейшего Синода, Собственной е. и. в. канцелярии, в коллекции формулярных списков и др.; в Российском государственном военно-историческом архиве – в фондах Инспекторского департамента, Главного штаба, в коллекции формулярных списков и др.; в Российском государственном архиве Военно-Морского Флота – в коллекции формулярных списков; в Архиве внешней политики Российской империи – в фонде Департамента личного состава и хозяйственных дел; в Рукописном отделе Института русской литературы – в коллекции формулярных списков; в Российском государственном архиве литературы и искусства и Отделе рукописей РНБ – в ряде личных фондов.
Научно-справочный аппарат крупнейших архивов России – это очень масштабный и разнородный комплекс каталогов, описей, картотек, алфавитов, указателей и прочего, складывавшийся на протяжении многих-многих десятилетий начиная еще с имперского периода. Его информационные возможности уникальны. При этом НСА российских архивов постоянно совершенствуется. Например, в последние годы активно продвигается процесс перевода содержащихся в рукописных архивных описях заголовков дел в электронный формат. Когда он будет завершен, пользователи смогут быстро выявлять по ключевому слову, фамилии, топониму нужные им материалы из миллионов единиц архивного хранения. В то же время моя личная практика участия в этой работе показывает, что дореволюционные описи фондов даже самых авторитетных государственных учреждений (например, Сената) бывают весьма несовершенны, неточно и неполно отражают содержание дел, в них фигурируют грубые ошибки в фамилиях и топонимах и т. д. Такие описи требуют переработки, а это очень долгий и кропотливый труд, предстоящий многим поколениям будущих архивистов.
При этом замечу, что вовсе не считаю идеальной для исследователей ситуацию, когда все архивные документы, условно говоря, будут оцифрованы и снабжены безгрешными поисковыми системами. Архивная эвристика – столь же необходимая составляющая профессионального роста историка, как физические тренировки для спортсмена. Процесс поиска в данном случае не менее важен, чем результат. Он формирует у исследователя «интеллектуальные мускулы» для последующего анализа добытых данных. Не мною подмечено очевидное негативное последствие развития интернета и цифровизации: информации становится все больше, а уровень ее осмысления – все ниже. Для историка и архивиста это особенно существенно, поскольку в наших профессиях залогом успеха является не столько талант и прозрение, сколько каждодневный кропотливый труд.
– Пересмотрев тысячи послужных списков чиновников, Вы внесли в историографию свой взгляд на степень их достоверности. Как Вы оцениваете источниковые возможности этих документов?
– Согласно В.И. Далю, послужной (формулярный) список – это «вся служебная жизнь чиновника, внесенная установленным порядком в графы», документ, «в котором пишется все, что относится до личности служащего». Для российского законодательства термины «послужной» и «формулярный» были синонимами. Именно так они обозначены в алфавитных указателях к первому и второму собраниям Полного собрания законов Российской империи. На практике в XIX в. списки военнослужащих чаще назывались послужными, а гражданских чиновников – формулярными (но бывало и наоборот). Кроме того, в делопроизводстве бытовало и сокращенное название документа – формуляр. Известны коллективные и индивидуальные формулярные (послужные) списки. Коллективные – это более ранняя форма документа, по содержанию восходящая к учетным документам XVII и первой половины XVIII в. (смотровым спискам, офицерским «сказкам»). Индивидуальные формуляры получили распространение в XIX в.
Первая попытка наладить регулярный сбор сведений обо всех гражданских чиновниках относится к 1764 г., когда Сенат предписал всем государственным учреждениям каждые полгода представлять формулярные списки всех чиновников. Однако процесс шел с трудом и наладился лишь во второй трети XIX в. Структура формуляров со временем усложнялась, объем содержащейся в них информации возрастал. Окончательное оформление документа произошло к середине XIX в., и в почти неизменном виде он просуществовал до 1917 г.
В XVIII и первой половине XIX в. формулярные списки нередко заполнялись со слов самих чиновников. Об этом свидетельствуют содержательные особенности формуляров того времени (они могли заполняться собственноручно, содержать элементы самооценки и даже апелляции к начальству). Однако со второй половины 1820‑х гг. правительство начало борьбу за достоверность формулярных списков. Так, в одной из граф требовалось точно указывать социальное происхождение чиновника, но проверить достоверность этих сведений Сенат не мог, поскольку до середины XIX в. не имел возможности их верифицировать, и был вынужден доверяться информации, имевшейся у местных властей. Соответственно, говорить о том, что сознательное искажение информации формулярных списков было исключено, как это утверждал профессор П.А. Зайончковский, нельзя. Мне ближе мнение историка-архивиста А.В. Елпатьевского о необходимости критического подхода к оценке достоверности информации формуляров. Следует, правда, заметить, что строгость критики формулярных списков в просопографическом (историко-социологическом и т. п.) и в биографическом исследованиях будет различной – небольшое отклонение от истины рассматривается в первом как допустимая погрешность, а во втором – как ложное утверждение. Этим различием отчасти объясняется расхождение в мнениях Зайончковского и Елпатьевского. В течение последних десятилетий историки и архивисты неоднократно заявляли о необходимости источниковедческой критики формулярных списков, однако целенаправленно, насколько мне известно, этой проблемой занимался только доцент Калужского университета В.А. Иванов. Им предложен ряд методических подходов для определения достоверности формуляров – сравнение между собой сведений «повторных» списков, анализ формулировок самих послужных списков, указывающих на способы их заполнения. Однако для решения задач биографического исследования сравнение разновременных формуляров не дает желаемого результата. Приведу пример апробации подобной методики верификации возраста на семи формулярных списках К.П. Победоносцева, родившегося 18 ноября 1827 г. В формуляре на 17 июня 1863 г. указан возраст 35 лет (что правильно), на 3 марта 1870 г. – 40 лет (ошибка, правильно было бы 42 года), на 1880 г. – 52 года (правильно, могло быть 52 или 53 года), на 1887 г. – 58 лет (ошибка, правильно было бы 59 или 60 лет), на 1892 г. – 64 года (правильно, могло быть 64 или 65 лет), на 1894 г. – 65 лет (ошибка, правильно было бы 66 или 67 лет), на 1905 г. – 78 лет (правильно, могло быть 77 или 78 лет). То есть безусловно ошибочны данные второго, четвертого и шестого списков, но по методике Иванова недостоверными были бы признаны только сведения второго (отклонение от предыдущего и последующего более чем на год).
Из сказанного следует, что полноценная критика формулярных списков возможна только при сопоставлении их с другими источниками биографической информации. В процессе работы с документами руководителей ведомств и членов Государственного совета мне удалось это сделать на примере приблизительно шестисот чиновников. Основные выявленные информационные особенности формулярных списков подробно описаны в предисловии к первому тому справочника.
– К каким источникам Вы обращались в случае необнаружения формулярных списков? И много ли таких случаев было?
Полный текст интервью: https://rusarchives.ru/publikacii/otechestvennye-arhivy/9545/intervyu-zav-otdelom-rnb-shilova ПРОШЛОЕ - РЯДОМ!
🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎
✅Услуги составления родословной, генеалогического древа.
📖 ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ на нашем сайте: www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj 📖 ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ в нашей группе ВК: https://vk.com/app5619682_-66437473 ✉Или напишите нам: arhrodoslov@yandex.ru
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев