Предыдущая публикация
Роман с продолжением.
12 глава.
- Тебе чего Монте Кристо? Зачем звал? - озираясь по сторонам, спросил Сергей, пройдя за бараки, где находились душ и туалеты для заключённых, подальше от здания, где находились кабинеты начальника и служащих колонии.
- Спасибо тебе сказать хотел Серый. Ты один относишься ко мне по человечески, - пугливо оглядываясь, ответил Монте Кристо.
Быть осторожными, видимо стало привычкой, зная, что Бешеный имеет везде свои глаза и уши.
- Не стоит благодарить меня. Это всё? Я пойду тогда... - собираясь уйти, ответил Сергей.
Монте Кристо схватил его за руку и потянул за туалеты, одноэтажное, удлинённое, кирпичное здание было отведено для душевых кабин. Бани, соблюдая гигиену просто переделали в душевые кабины, где раз в неделю, отводился день купания для заключённых, поочередно для каждого барака. Содержали туалеты и душ в чистоте, для этого каждый день приходили, так называемые шныри, уборщики, одним словом и тщательно мыли туалеты и душевые кабины. Сергей посмотрел на исхудавшие пальцы Монте Кристо, схватившие его за руку, выше локтя. Тот тут же убрал руку.
- Ладно, пошли. Только недолго Монте Кристо. Если что нужно тебе, ты говори, смогу, сделаю и принесу, - уходя за здание, сказал Сергей.
Монте Кристо устало присел на землю и сложил руки на коленях. Он сосредоточенно смотрел перед собой, не зная, как начать разговор, который видимо мучил его долгое время.
- Тут такое дело Серый...в общем, думаю ты не задержишься здесь надолго. А мне уже воли не видать. Положат меня в общей яме за пустырём и никто не вспомнит обо мне. Вот я и решил, не уносить свою тайну с собой, в могилу. Только ты пообещай мне, что...когда на волю выйдешь, ну...когда откинешься с нар, в церковь иногда заходить, свечку за мой упокой ставить будешь. За упокой души Саньки Парамонова ставить, хорошо? Тебе это ничего не будет стоить, а мне на том свете покойнее будет. Я ведь верующий, есть Бог там... - посмотрев на небо, произнёс Монте Кристо.
- У меня срок восемнадцать лет, Санька Парамонов и иллюзий я не питаю. В провосудие веры нет, так что...может ты вовсе не по адресу пришёл? Иди к тем, кто в скором времени выйдет на волю, - ответил Сергей.
- Я тебя выбрал своим наследником Серый. Ты человек, остальные фуфло! Слушай меня внимательно, присядь... - потянув Сергея за рукав робы, тихо произнёс Монте Кристо, словно боялся, что его тайну услышат чужие уши.
Чтобы не обидеть его, Сергей всё же присел и молча посмотрел на усталое, пожелтевшее, исхудавшее от страшного недуга лицо.
- Как откинешься отсель, поезжай в Тюмень, там автобус ходил до деревни Михайловка. Выйдешь из автобуса, пройдёшь рощу, тропинка была, думаю осталась. Жители местные от остановки до деревни ходят. Мост через речку перейдёшь и дойдёшь до часовни. Церкви в деревне нет, если не построили за эти годы, пока я чалюсь тута, но не думаю. Собирали местные жители, но сами бедствовали, что с них взять? Так вот...часовня старая очень, поговаривали, построил её ещё до революции некий священник, живший в той деревне. То ли отец Иннокентий, то ли по другому звали, уж и не помню теперь. Туда и захаживали деревенские помолиться. Ну да ладно... речь не о том... - медленно говорил Монте Кристо.
Сергею казалось, что он засыпает, так как говорил он, устало прикрыв глаза. Но Сергей перебивать его не стал, понимая, что собьёт его мысли.
- За часовней старый колодец был...если не засыпали...запоминай парень... за задней стеной часовни, растёт огромное дерево, чуть выше, оно раздваивается. Начнёшь копать со стороны часовни под деревом. На глубине полутора метров, я закопал мешочек с алмазами. Это целое состояние Серый. Ты не подумай, я не сумасшедший, я в своём уме и как собрал алмазы, ведомо только мне. Годами, работая по добыче алмазов и собирал. Как? Не спрашивай. По разному прятал, шмонали с пристрастием, но выносить удавалось, если по умному, в месяц, в полтора месяца раз выносили. Перед арестом я и успел закопать тот мешочек. Я его в двухсотграммовую баночку положил, на случай, если мешочек сгниёт. А утром меня повязали. Завещаю тебе все те алмазы. Только с продажей не торопись, повязать могут. Никто не должен о них знать, иначе погоришь, почём зря. В Москве еврей жил, думаю и сейчас живёт, не старый был. Иосифом зовут, Иосиф Бернадский, насколько я помню. Адрес запомни...окраина Москвы, в южной стороне, там станция и электрички за город едут. Улица Гоголя, дом сорок один, квартира семь. Скажешь, что от меня...запомнил? - наконец открыв глаза и посмотрев на Сергея, спросил Монте Кристо.
- Ты устал брат, давай в другой раз поговорим, - не поверив ему, сказал Сергей.
- Ты должен мне поверить Серый. Нет у меня другого раза, пообещай мне, что найдёшь тот клад! - схватив Сергея за руку, воскликнул Монте Кристо.
- Хорошо! Не волнуйся ты так. Понял я, обещаю найти твой клад... - ответил Сергей, скорее из жалости и чтобы это уже закончилось.
- И в церковь ходить будешь? Не забудь... Санька, ну то есть, Александр Парамонов я... - с надеждой глядя на Сергея, сказал Монте Кристо.
- Я не забуду Александр Парамонов, клянусь, что не забуду! - твёрдо ответил Сергей, подумав, что в церковь он непременно будет заходить.
Монте Кристо вытащил из-за пазухи крестик на толстой нитке и поцеловав его, тихо произнёс: Слава тебе Господи...теперь и умереть не страшно...
Перекрестившись, Монте Кристо сунул крестик обратно и упираясь руками о землю, с трудом стал подниматься. Сергей тут же взял его под мышки и помог встать. Они вместе вернулись в барак, к Сергею тут же подошёл Слон.
- Тебя Бешеный спрашивал, ждёт... - сказал он ему и тут же отошёл от Сергея.
Сергей направился к шконке Бешеного, который сидел в окружении своих братков, которые были у него в подчинении.
- Ты где был Серый? Какую тебе Монте Кристо лапшу на уши вешал? Опять про свой клад чесал? - спросил Бешеный.
- Где был, там меня уже нет Бешеный. А Монте Кристо больной человек, жаль его. Вот и всё, - ответил Сергей, не присев на скамью рядом с другими.
Сергей смотрел на всех этих парней, разных возрастов с сожалением. Столько времени зря проходит в заключении. Многие из них не работают, просто могут целыми днями сидеть и играть в карты, конечно не на интерес, на деньги или вещи и сигареты, этого Сергей понять не мог. От безделья просто сводило мозги, а прошло всего четыре месяца, как он здесь находился. Хорошо, в колонии была библиотека и можно было брать книги и почитать. Иначе просто можно было сойти с ума, зная, что восемнадцать лет впереди и эти годы можно вычеркнуть из жизни. Но в колонии сидели даже очень талантливые люди. Из дерева, которого в рабочем бараке было предостаточно, они вырезали разные вещи, вплоть до картин известных художников, выжигая силуэты и лица. Но в основном делали шкатулки, зачастую просто шедевр искусства, вырезая причудливые рисунки по дереву. Из хлеба, каким-то образом лепили фигурки, сушили их и покрывали лаком. Даже из стали делали ножи, но это делалось в тайне от всех и неким образом, передавалось на волю. Даже картины писали, копии Айвазовского, Да Винчи и Гойя, его ,, Обнажённую маху'' Видимо так свой досуг и коротали. Поражало то, с каким усердием и терпением выполнялись эти вещи, но их талант не замечали, словно так и должно было быть.
- Ну лады. Ему давно в ящик пора сыграть, задержался он на этом свете. Никчёмный человек... - внимательно глядя Сергею в глаза, словно его мозги сверлил, произнёс Бешеный.
- А это даже ты не сможешь решить. Не завалишь же ты его, да и зачем? Кому он мешает? Бог сам отмерит, кому сколько задержаться на этом свете. Да...хотел сказать тебе...завтра на работу выйду, от безделья с ума сойти можно, - собираясь уйти, сказал Сергей.
- Я тебя ещё не отпускал Серый! Сядь! Уважь братков, жрачкой поделюсь с хорошим человеком. Сядь, я сказал! - явно злясь, но говоря спокойно, сказал Бешеный.
Седой сидел не шевелясь, он знал этот спокойный тон Бешеного и этот сверлящий взгляд бесцветных глаз. Бешеный даже поделкой из цветных пластинок, которые делали заключенные, перестал вертеть в руках. Но Сергей сел, понимая, что обостряет обстановку и ему это просто так не простят.
- Хочешь пахать? Что ж, дело твоё Серый, нет базара, это твой расклад. Только секелиться не стоит, тебе ещё долгие годы рога мочить, с нами на нарах чалиться. Так что, прояви уважение к братве, будь добр братишка, - отправляя в рот горсть квашеной капусты, видимо которую и квасили на кухне сами сидельцы, сказал Бешеный.
- Извини Бешеный, моё уважение и к тебе и к братве глубокое, поверь. Я привыкаю, молодой ещё, - ответил Сергей, вызывая кривую улыбку на лице положенца.
- Бог простит, а ты вон...ешь, - ответил Бешеный.
Седой знал, такое поведение Бешеного ничего хорошего не сулит, но вмешиваться не стал, себе дороже, он это тоже знал, не по понятиям законов колонии это было. Сергей стал есть, хотя аппетита не было. А Монте Кристо к столу не звали, его вообще обходили стороной, не считая за человека, говоря, мало ли какая у него болезнь. Поговаривали, что быть может туберкулёз или даже сифилис, так как и эти болезни были у заключённых колонии. Монте Кристо прошёл к своему месту, с трудом залез на верхние нары и тут же уснул, спокойным, глубоким сном, впервые за много лет. А утром, он не проснулся, словно выжидал, когда доверит тайну надёжному человеку. Умер со спокойным лицом, с едва заметной улыбкой. Впрочем, его уход, сразу и не заметили, шнырь убирая барак, стал будить его, уже после обеда, часа в четыре. Пришли солдаты, завернули труп, положили на носилки и молча унести, словно и не было этого человека, который жил здесь столько лет, часто забывая своё настоящее имя.
Сергей о смерти Монте Кристо не слышал, он с утра вышел на работу и из столовой, ушёл в рабочий барак. Вечером, когда оставшись один, он возвращался с работы, за бараком в темноте увидел две тени, но не успел разглядеть и спросить, как почувствовал острую, режащую боль в левом боку и что-то тёплое и липкое, потекло по телу. Но даже в темноте, Сергей скорее почувствовал по запаху изо рта, Косого и теряя сознание, услышал его голос, противный, прокуренный, с хрипотцой: Всё! Готов! Валим отсель!
Седой, не дождавшись Сергея, обойдя нары, чтобы Бешеный не увидел, вышел во двор. Седой догадывался, что Бешеный что-то задумал, он хорошо его знал и не один год отсидки проводил рядом с ним. Почувствовав неладное, Седой прибавил шаг и пошёл быстрее. Он и сам не мог понять, но к Сергею Седой относился словно к сыну. Может отцовские чувства проявились у одинокого мужчины, кто знает, он и сам этого объяснить бы не смог. Но Седой волновался и пошёл к рабочим баракам и неожиданно наткнулся на Сергея, зацепившись за его ногу и едва не упав. Нагнувшись, он перевернул парня, так как Сергей лежал лицом вниз.
- Серый? Что с тобой? Ах гады...уделали значит парня... Падлы! - сквозь зубы произнёс Седой, когда рука дотронулась до раны и стала мокрой от крови.
Сергей был тяжёлым, высокого роста и крепкого телосложения. Тем более, каждое утро, чтобы не терять форму, вставал на час раньше и уходил к месту, где были приделаны турники и даже козлы и стойки для тренировок. Там Сергей потягивался десятки раз, прыгал на козлах, боскировал на самодельной груше. Впрочем, не он один, правда не многие старались держать спортивную форму. Понимая, что Сергей без сознания и самому его ему не поднять, Седой сначала приложил ухо к груди парня, но от волнения никак не мог расслышать, жив ли он. Приложив пальцы к крепкой шее Сергея, затаив дыхание, Седой прислушался.
- Жив ещё... - прошептал Седой и поднявшись, побежал за помощью.
На охране стояли солдаты, к ним он и ринулся.
- Там Серого завалили! Но он ещё вроде жив, в больничку бы его надо! - крикнул Седой, подбегая к солдатам.
- Зови майора Егор, сами не можем без особого приказа, - сказал молодой парень, проходивший службу на охране колонии.
Второй парень, быстро побежал к зданию, где находились офицеры. Вечером, после рабочего дня, они уходили к себе, перекличка вечерняя проходила индивидуально по баракам, этим занимались низшие чины. Седой решил вернуться к Сергею, сказав второму парню, где их можно найти. Кажется, Сергей и не дышал, когда наконец пришли к нему на помощь.
Майор сам приложил пальцы к шее Сергея, чтобы убедиться в том, что он ещё жив, потом велел положить его на носилки и унести в лечебницу при колонии, которую заключённые называли больничкой. Доктор в это время ужинал и ему не очень понравилось, что его отвлекли от трапезы.
- Товарищ майор? Здесь тяжело раненый, рана в области сердца, медлить вроде нельзя, может умереть, - сказал майор, указав солдатам на кушетку, куда положили бездыханное тело Сергея.
- Не подохнет майор, видать крепкий парень. Давайте на операционный стол его ребята. А ты чего встал? Иди отсюда! Утром придёшь, коли знать чего захочешь. Иди, иди Седой! - махнув рукой, сказал доктор, в звании майора.
- Дина? Где ты там? Готовь всё к операции! Если успеем... - крикнул доктор, произнеся последнюю фразу почти шёпотом.
Из соседнего кабинета, видимо процедурного, выбежала молодая девушка, надевая на ходу белую шапочку. Работала она слаженно, закончив медицинское училище, по направлению пришла работать в колонию. Родителей у девушки не было, жила она с бабушкой. Мать родив девочку, до года кормить не стала, встретила парня и уехала с ним в город, а может и дальше. Отца Дина не знала, бабушка быть может и догадывалась, но травмировать девочку не стала. Сама воспитала внучку, а от дочери никакой помощи или даже письма, женщина так и не дождалась. Правда, она была против того, чтобы внучка работала в колонии, оно и понятно, вокруг заключённые, но по соседству жила Мария, которая тоже работала в колонии.
- Дарья Ивановна, не переживайте за Дину, заключённые на территории колонии, а мы работаем отдельно от них. Да и охрана там везде. Я сама буду присматривать за Вашей внучкой. Девочка она серьёзная, не глупая, так что, всё будет хорошо, - сказала Мария.
Женщина работала с документами и ещё по совместительству работала в отделе кадров. Она вместе с Диной, приходила на работу, вместе с ней и уходила. В эту ночь, у Дины было ночное дежурство, как впрочем это бывает и в обычной больнице. Она работала уже два года, срок по направлению истекал, но уходить отсюда, девушке не хотелось. Бывало, заключённые в больничке бросали реплики с намёками, но Дина достойно на них отвечала. Однажды, один заключённый, протянул руку, когда она делала ему укол и ущипнул за бедро. Недолго думая, девушка схватила со стола ножницы и вонзила в его руку. Тот взвыл от боли, но это происшествие напрочь отбило охоту у многих, приставать к девушке. Приготовив всё для операции, она подошла к Сергею. Его красивое, бледное лицо поразило Дину, он совсем не был похож на тех, что часто захаживали сюда. Не будь это колонией, Дина бы не подумала, что Сергей один из них.
- Господи...ты только не умирай... Какой хорошенький, жаль будет, если помрёт, - склонившись над Сергеем, думала Дина.
- Вколи ему вокруг раны навокоин. Этого хватит, - мОя с мылом руки под краном, сказал доктор.
- Может его в больницу надо, Евгений Николаевич? Рана тяжёлая...умереть может, - обернувшись на врача, спросила Дина.
- Не довезём мы его. Справимся сами. Умрёт, что ж, значит не судьба ему жить, - приступая к операции, хладнокровно ответил Евгений Николаевич.
Дина помогла снять с него робу, затем и майку. Протёрла спиртом вокруг раны и намазала йодом. Операция длилась часа два, как Дина с испугом посмотрела на врача.
- Он не дышит...Евгений Николаевич? Прошу Вас! Сделайте что-нибудь! - невольно воскликнула Дина, прислушиваясь к дыханию Сергея и понимая, что дыхания нет.
Все главы здесь ↙
#романСпродолжением_опусы
#ШаираБаширова_опусыИрассказы
....
Автор Шаира Баширова для группы "Опусы и Рассказы"
#опусыИрассказы
Копирование и дальнейшее распространение рассказа -защищено авторскими правами и Запрещено ! ! !
Следующая публикация
Комментарии 120
А ещё говорят без вины на зону не отправляют