Предыдущая публикация
Не бедный человек Петрович
14 Апреля 2020 года я проснулся около семи утра от резкого телефонного звонка. Мобильник крошил нервную дробь на прикроватной тумбочке. Звонил Петрович - мой старый кореш из Израиловки.
- Семеныч, у вас погода - хрень!
- Чего? Не понял! - говорю я спросонья!
- Ты в окошко то глянь, Семёныч!
Зевая, я нехотя выбрался из теплого лежбища, лениво отодвинул штору и поглядел в окно. Середина Апреля, кругом белым бело! Снежные дороги да снежные поля сколь глаз хватает. Я оторопел! Сука, снег нешуточно валит и валит! Середина Апреля ёлы! Даже для Чикаго сурово! Офигеть! Погода шепчет, - подумал я. Займи, но выпей! Скорее всего, я не сплю. Вот же они - снежинки размером с воробья падают с неба, а вот он я стою и все это сквозь стекло вижу отчетливо и ясно. И щипать себя не стану - будет больно. Однозначно больно!
- Петрович, вижу! Кранты несусветные! А ты чего звонишь то?!
- Хочу тебе сделать приятное, Сменыч. Ты это, приведи себя в порядок, оденься и минут через пятнадцать выходи на драйввей! Не задавай вопросов! Тебя будет Uber ждать!
- Не вкурил, Саня?!
- Не задавай вопросов, Сменыч! Ведь я же не бедный человек!
- Чего, Петрович?! - всё ещё не вкурил я.
- Выходи и не задавай идиотских вопросов! - с ноткой легкого раздражения ответил Саня и резко оборвал связь. Короткие гудки ещё несколько секунд тупо бомбили моё ухо. Я бросил мобилу на кровать и поплелся в душ.
Вяло выполз из душа и ещё раз глянул на звонок в мобиле. Да, я не сплю, вот он. Первые три цифры 972. Это входной из Эреца. Петрович живёт там последние тридцать лет. Нет - это явь. Странная явь!
Я кое как привёл себя в порядок и через пятнадцать минут сидел в Uber-е. Водила в безукоризненной чёрной униформе, надраенных до блеска кавалерийских сапогах со шпорами и лайковых перчатках вежливо открыл дверь, пропуская меня в жерло автомобиля - питона. Это был длиннющий лакшери лимо со всеми прибамбасами, сияющим полноразмерным баром, десяти ярдовым бассейном и теннисным кортом. Корт приветливо зеленел где-то там в глубине салона. Флажки на корте покачивал легкий ветерок. Машинка, что собирает мячики медленно ползла по дальнему краю ярко зеленого травяного ковра. Светило солнышко.
- Вас в аэропорт с ветерком, или осторожно? – вежливо осведомился водила.
Я ответил не сразу, прокачивая окружающее через себя нервозными толчками:
- Вези как знаешь. Мне уже все равно. - И отрешенно затих.
Мы ехали в аэропорт О’Hare по 94-ой дороге. За окном авто падал крупный снег, и меня нисколько не удивляло то, что в недалёкой глубине салона флажки на корте всё так же покачивал легкий ветерок и радужное светило весело улыбалось мне. Человек в униформе вёл громадного мерина по хайвею вальяжно и спокойно ни на милю не превышая. Я подумал, что так же полновесно идёт по Атлантическому океану, раздвигая мощной грудью океанскую ширь, авианосец шестого американского военно морского флота "Джеральд Форд". Редкие в этот ранний час машины не смели обгонять нас, а шли в благоговейном почтительном эскорте по бокам и несколько позади.
Минут через сорок я поднялся на борт частного самолетика. Кэп встречал меня прямо у входа, сдержанно улыбаясь, и, отдавая честь. Снежинки мягко садились на его форменную фуражку, создавая небрежную накипь белого на синем. Я прошел вглубь салона плюхнулся в шикарное кресло, осмотрелся и расслабился.
Их было две. Две стюардессы. Блондинка и брюнетка! Мы с Тамарой ходим парой - подумал я! Оглядел. Огонь! Точёные! Без изъянов! Кружевное еле заметное неглиже небесного оттенка скорее рекламировало, чем прикрывало! Волосы гладко уложены, пилоточки того же цвета с крылышками аккуратно приколоты к волосам. Кривые обеих описаны формулой моего вкуса 90 на 60 на 90. Петрович, по всей видимости, знал и это! Я уже ничему не удивлялся. Устал.
Темненькая незамедлительно примостилась на моём левом бедре с хрустальным шатом благородного скотча на миниатюрном зеркальном подносике! Рядом с шатом скромно растянулись две короткие белоснежные полоски и аккуратная маленькая трубочка с зажигалкой. Стюардесса улыбнулась и вызывающе подмигнула левым!
- Все ваши желания оплачены!
- Не понял? Все?! И… даже?! - тихо осведомился я.
- Да не переживайте вы! Все! И все ваши "даже" так-же включены в ассортимент услуг и желаний на борту!
Я только было собрался спросить, мол, кто же этот крёз? Но работница полетных и иных благородных услуг, словно читая мои мысли, опередила:
- Петрович! - ответила она с той же ослепительной улыбкой! Не бедный человек!
Я очнулся через несколько часов под пальмами у тёплого моря! Огляделся. Бирюзовая волна мерно лизала полосу прибоя. Мои ступни утопали в белом теплом песке. Песчинка к песчинке, подумал я, рассеяно оглядывая окружающее. Маленький розовый краб неуклюже семенил по песку к воде, дружески помахивая мне большей клешнёй. Рядом в шезлонге сидел Петрвич и, загадочно улыбаясь, насвистывал нечто глупое из Кальмана.
На Петровиче был мятый парусиновый костюм на голом теле и легкая шляпа канотье с широкой голубой лентой вокруг тульи. Тонкой тростью Петрович чертил перед собой на песке странное, одному ему ведомое. Время от времени вытирал знаки подошвой правого туфля, затем вновь продолжал своё таинственное пескописание. Петрович тихо насвистывал. Он отчаянно фальшивил, но это нисколько не изменяло происходящего. Свист придавал картинке некий неестественный оттенок. Но я уже ничему не удивлялся. Всё происходящее волнами легко входило в моё сознание и так же легко выходило из него. Я даже подумал, что нирвана - есть нечто простое и обыденное.
- Ну ты как, паря?! Тебе, надеюсь, здесь больше нравится, чем под снежком в Чикаго?
Я тупо молчал, уставившись на Петровича остекленевшим взглядом.
- У тебя семь дней. - тихо продолжал Петрович. - Помни. Только семь! Затем все это - Петрович неторопливо обвел пальцем вокруг нас - превратится в твою повседневную чикагскую реальность. Будешь снег усердно по драйввею елозить широкой лопатой.
Я несколько минут молчал, приходя в себя, затем спросил:
- Петрович, что это?! Почему ты вдруг?!
Он медленно достал из внутреннего кармана небольшую подзорную телескопическую трубу, так же неспешно раскрыл ее, и ненадолго уставился левым глазом в океанский простор. Затем, повернувшись ко мне, улыбнулся:
- Почему говоришь, дружок мой?! Да потому, что я жизнь учил не по учебникам!
- А кем же ты работаешь?! - еле шевеля пересохшими губами, осведомился я.
- Просто я работаю волшебником! - отозвался Петрович где-то невдалеке. - Вол-шеee-бни-ком! - несносно фальшивя вновь пропел он, и растворился в туманной дымке...
Я молча стоял у окна. Снег тихо падал крупными хлопьями. Как у великого - мело во все концы во все пределы. Поверхность драйввея уже не проглядывалась сквозь быстро нарастающее белое. Завтра с утра попотеть придётся. Не менее часа с лопатой, - подумал я.
Ночь постепенно заходила на бреющем. Я вернулся в темноту спальни, хотел было прилечь, но что-то улеглось на подушке и мешало мне. Я включил ночник. В руках моих изящно примостилась форменная пилоточка небесного цвета с крылышками.
Внезапная трель мобильника вывела меня из оцепенения:
- Ну, ты понял, Семеныч, что я не шутил!
Короткие гудки занудной чередой понеслись в ухо.
Бодягин
#опусыирассказы
Следующая публикация
Комментарии 6
Мы всё лето и осень до самых заморозков всю жизнь отдыхали по выходным и в отпуске на наших озёрах - на лодке ... Природа у нас на Урале просто сказочная! Грибы, ягоды, свежая уха у костра ...
Сказка!
И не надо целый год горбатиться ради семи дней заморского пляжа.
И купаемся, и загораем на надувных матрасах. И спим с комфортом в палатке. И здоровью полезно!
И не надо выбрасывать тысячи или даже миллионы кому-то, кто будет раз в год неделю обслуживать твою махровую и бесполезную лень.