Предыдущая публикация
НАТАЛЬЯ АРТАМОНОВА
Глоток молока.
Полина склонилась над спящими детьми и сквозь слезы прошептала : ,,Миленькие мои!!! Ну, наконец-то Бог услышал мою молитву, гады убежали, покинули деревню , правда обобрали сволочи до нитки, пустые закрома и закуты оставили. Сами пили, ели в три горла, а мы от голода загибались, благо наше чрево от крапивы, мякины не бастовало". Полина перекрестила детей, потом перед иконой встала на колени , но выразить всю благодарность Заступнику не смогла, слëзы выступили на глазах, воспоминания атаковали мысли, она встала с колен, присела на скамью около красного угла, сняла с головы платок и, уткнувшись в него лицом, завыла.
За три года до начала войны они с мужем перешли в рубленный, просторный дом. Ох сколько было радости, детского смеха, плясок в хоромах. Семен ,обнимая жену говорил : ,,Троих детей при таком тереме иметь как-то нехорошо, маловато, две дочки и один сын -- это не гоже. Что такое семья ?Это семь и я, но мы молодые, наверстаем, вся жизнь впереди".
Но мечте не удалось сбыться, проклятущая, убийственная война стояла за углом и, подслушивая Семена, смеялась над его желаниями. Сельчане провожали своих родных на погибель, а дети, старики и женщины оставались на голод, на унижения и издевательства захватчиками. Немцы обошли хату Полины, не устроили постой, не понравилось убранство дома, вроде дом новый, но как им показалось не приветлив внутри, а Полина была рада их пренебрежению.
Виктор, полицай, не забывал наведываться к Полине за провизией, сначала переловил всех кур, зарубил боровка, но оставил корову. Берег её, так как фашисты любили молоко. Полина доила корову, а он, продажная шкура, стоял рядом с автоматом в руках, забирал подойник и уходил. Потом Полина стала хитрить, делала вид,что выдоила до капельки, а сама ослабляла нажим на вымя, полицаю казалось, что молоко все сдоено.Он уходил, а Полина быстренько додаивала Пятнышко, так звали кормилицу. Голодные дети ждали молочко, искоса посматривали в чужую кружку, не больше ли кому перепало. Старший Макар был хорошим помощником матери, на его детские плечи лег мужской труд,. сестры побаивались его строгости и подчинялись его просьбам, скорее приказам. Полина замечала, как он словно командир раздавал наряды девчонкам, при невыполнении мог отругать, обещая лишить тех глотков вечернего молочка. Однажды полицай, недовольный надоем молока, сказал, что пора корову пустить под нож, негоже скотину держать зря, а то ещё партизаны себе уведут .Вот тут-то Полина испугалась не на шутку. Долго она думала с подругой как быть, и решили отвести корову в лес на выпас, и оставлять ее там, домой не приводить.
Полицай, придя за молоком и не получив его, сквозь зубы процедил : ,,Если ты врешь, что корова не пришла с выпаса, что её украли, то тебя и твоих детей ждёт виселица". Полина смотрела прямо в глаза полицаю, громко крикнула : ,,Ты же рос со мной, пили,ели с одной чашки, босиком на реку бегали, а теперь как фашист каблуками цокаешь, автоматом размахиваешь! Придет время босиком будешь удирать!" Виктор кулаком ударил Полину в лицо со словами : ,,Чтобы завтра в закуте стояла корова!" -- выбежал из дома.
Макар пас корову в лесу, дождик ли, жара ,ветер, гроза, корову домой не пригоняли, часто Макар оставался с коровой на ночлег. Полине очень помогала подруга Марфа, она поздно вечером убегала в лес и доила корову, при этом принося домой молоко, не брала ни капли, а уж ближе к ночи, относила подойник Полине.
Немцы покидали деревню как ошпаренные, на ходу выпуская автоматные очереди. По утру не было слышно ни криков петухов, ни блеющих овец, ни мычания коров, только слышался плач голодных детей , стук молоточка, которых оповещал, что сбивается очередной гробик.
У Марфы была одна дочь, двое младших детишек умерли от дизентерии, голод приговорил их к мучительной смерти. Мама лелеяла свою единственную дочь и больше всего боялась, что дочка будет голодать. Ее муж погиб в первые дни войны, она самая первая получила похоронку и самая первая схоронила своих детей. Черный платок с головы она не снимала до тех пор, пока деревню не покинули немцы. Но освободившись от завоевателей, она не освободилась от голода. Она с болью в душе наблюдала, как исчезали соль, крупа, муки давно в помине не было, можно было только помечтать о сахаре. Дочка Марфы похудела, глаза ввалились, черные круги расползлись на пол-лица, стали дрожать ноги, отчего она не могла быстро ходить, голова кружилась, и девочка постоянно хотела спать. Полина, придя к Марфе домой и увидев состояние Ольги, заплакала. В этот вечер она детей оставила без молока, все до капли отнесла Марфе. Дрожащими руками девочка, с каким-то недоумением, вопросом в глазах, взяла кружку и начала пить, сначала медленно, маленькими глоточками, а потом, словно боясь, что у нее отберут кружку с драгоценным молочком, начала пить захлëбываясь. Сделала последний глоток и долго смотрела в пустую кружку, словно удивляясь хотела спросить,,и все?"
,,Потом ещё попьешь,сразу много нельзя, корова -- яловка, маловато даёт молочка,но сколько бы не дала оно всё будет твоим,пока не заиграет румянец на твоём красивом личике". Ольга тут же уснула с счастливой улыбкой на лице. Полина всячески старалась подкормить Ольгу, ведь до нового урожая было очень далеко, да и половину земли так и не засеяли, немцы уничтожили весь семенной материал, технику, вырезали скот. Да и земля была вся избитая, израненная, в траншеях, много заминированных было полей. Так что уже не те поля, не та сила, и не та техника в совокупности обрекали на не на то колличество урожая, который нужен для ликвидации голода. Да и сколько времени ждать этот урожай, голодные дети хотели есть сегодня и завтра. Дети Полины, видя как мама заботится о чужом ребенке, в душе ревновали и злились,они не понимали, как можно их драгоценное молоко отдавать кому-то. Полина варила каждому по две картошины, а потом стала варить по одной, так как делилась с подругой. Все что имела, Полина делила поровну. Они поставили Ольгу на ноги, и когда заиграл румянец на лице девочки, то подруги, обнявшись, заплакали от радости.
В колхозе работали от зари до зари, председатель, бывший фронтовик, спрашивал строго и наказывал за малейшее невыполнение наряда. Он считал, что не должно быть ничего личного, есть колхоз, есть задачи государства, есть план, который , хоть умри, надо выполнить. Люди, работая с утра до вечера, не имели за душой ни рубля, семьи голодали, но не роптали, ждали урожая. Все ликовали, видя как заколосились совхозные поля рожью, видя стадо совхозных коров, мечтали иметь свою кормилицу, но пока об этом можно было только мечтать. По-прежнему Марфе не на кого было надеяться, по-прежнему работая с утра до утра, довольствовалась мякинным хлебом, чужим молоком и жидкой кашей. Убирали зерно вручную, погода им способствовала. Колоски под ярким солнечным светом сверкали золотом. Крупные, твердые , янтарные зёрнышки и есть жизнь, ведь все понимали, что в этих зёрнах сила, душевное тепло, уверенность в завтрашнем дне.
На ладошке Марфы зернышки лежало, как янтарные бусы, она долго на них смотрела, нежно теребила пальцами и улыбалась, и незаметно положила в карман несколько пригоршней спелого, крупного, твердого зерна. Домой пришла уставшая,но очень довольная. В ступе зерно размяла, а потом в чуть подбеленной молоком воде сварила кашу. По всему дому повеяло запахом хлеба,, казалось,что вернулось то счастливое время, когда пекли чистый хлеб.
Рано утром Полина услышала крики и плач Марфы, двое мужчин толкали ее вперёд к воронку, и было понятно, что эти люди и есть вершители закона. Кто донес им на Марфу Полина не узнала. Она подбежала к Марфе, но её грубо оттолкнул НКВДешник, но она отчётливо услышала, как Марфа сквозь слезы крикнула : ,,Спаси мою доченьку, не оставь её сиротинку с чужими людьми, забери к себе". Даже председатель не мог спокойно перенести то, что Марфу увезли в неизвестном направлении. Позже на колхоз пришло уведомление,что гражданка за хищение государственного имущества осуждена на десять лет". Больше никто никогда о Марфе не слышал.
Полина забрала Ольгу к себе. Но только Бог знает, сколько этот бедный ребёнок проплакал, простонал, сколько времени девочка содрогалась при малейшем стуке, все надеялась на возвращение мамочки. Дети Полины на нее косились, они по-прежнему ревновали маму и не желали делится с чужой девчонкой скудным обедом, драгоценным молочком. Полина объясняла детям, иногда ругала, но так и не могла добиться их добродушного отношения к Ольге. Однажды, придя с работы, по выражению лиц детей поняла, что что-то случилось. Девочки дома не было. Полина сразу поняла, где она. На пороге своего дома Ольга сидела, обняв руками свои колени и разговаривала будто с родной мамой.
Полина присела рядом и обняла Олю за плечи : ,,Тяжело тебе, деточка, вся твоя детская душа почернела. Лихая, несправедливая судьба у твоей матери. Она желает, чтобы у тебя была судьба другой, чтобы ты счастливая была, чтобы глаза светились от радости, глядя сейчас на тебя и твои переживания, ей очень плохо. Она не может сказать, но она всё видит, она рядом. А на счёт моих сопляков ты не переживай, я тебя в обиду не дам, не для того мы от голодной смерти тебя спасли, чтобы ты угасала сейчас, когда фашистов погнали прочь. Просто голод сделал моих детей такими жадными, сердитыми, они злятся, потому что не хотят ни с кем делить глоток молока и мою любовь. Ты поймёшь их, когда вырастешь. Скоро будет совсем другая жизнь, надо просто потерпеть".
И действительно подрастая, Ольга все крепче и крепче привязывалась к Полине. Для нее был праздник, когда она ее брала на ферму. Свои дочки не любили доить коров, а Ольга, когда доила, всегда вспоминала кружку молока, и всегда говорила кормилице : ,,Спасибо! Вот ещё кого-то ты обрадовала молочком, а может кого-то спасла от смерти". Дети Полины не могли объяснить, почему они так и не приняли Ольгу, почему в душе так и осталась обида на маму. Они продолжали себя считать обделёнными, как будто у них что-то украли. Выросли дети Полины и уехали из родного гнезда. Сын стал военным, старшая дочь стала ткачихой, младшая отучилась на медсестру.
Ольга не мыслила жизни в городе, а точнее вдалеке от мамы Поли. Она не могла представить, как мама будет одна, а вдруг заболеет, а вдруг, и в душе защемила боль, вернётся моя мама. Ольга работала дояркой, потом поступила в техникум на ветеринара и продолжила работать в родном колхозе. Родные дети в письмах писали Полине, что нет времени даже лишний раз послать весточку, что денег катастрофически не хватает, а дорога в родной дом требует затрат. Приводили много отговорок, жаловались на тяжёлый труд, а Ольга не жаловалась ни на что. Она всегда говорила Полине : ,,Мама,ну как я без тебя". Полина, смеясь спрашивала : ,,Может быть, как я без тебя?" И в унисон они говорили : ,,Как мы друг без друга".Часто на обиду мамы ,что не приезжают дочки и сын, дети Полины отвечали в письмах : ,,У тебя же есть Ольга, она же должна помнить добро, должна о тебе заботиться". Полина в письме ответила : ,,Она ничего мне не должна. Я достойно прожила свою жизнь, высоко подняв голову потому, что совесть моя чиста, я Олечку не бросила, а иначе я бы всю жизнь себя корила. Ее мама в войну рисковала своей жизнью, пряча мою корову, ночью приносила вам молоко, ни капли не брала, до тех пор, пока Оленька чуть с голода не умерла. Я рада, что Ольга- дочка рядом, уж кружку молока она точно подаст, когда придет мой час".
Ольга уходила на работу ни свет, ни заря и возвращалась очень поздно. И как бы не уставала, всегда была на позитиве и всегда находила время поговорить с мамой, которая никогда не садилась ужинать без дочки. И всегда Ольга говорила : ,,Мам,вкуснее молока нет, а кружка мне кажется больше, чем в детстве". Полина сквозь слезы отвечала : ,,Главное,чтобы доброты, душевного тепла, любви не стало меньше. Главное, чтобы ваши дети не знали, что такое война, голод ,чтобы не пришлось им обижаться из-за глотка молока".
#КраснаяБусинка_опусыИрассказы
Наталья Артамонова
Следующая публикация
Комментарии 10