«Повезло, что попал работать на завод»
После полевого лагеря на Шпрее, несколько тысяч военнопленных пешком по линии старой железной дороги дошли до Франкфурта-на-Одере и разместились в казармах. Там начали выявлять тех, у кого есть какая-либо профессии.
Куне сообщил, что он слесарь по машинам, и его отметили как специалиста.
В итоге он попал в лагерь при Владимирском тракторном заводе, и работал там с июля 1945-го года. В лагере, как отмечает Гюнтер Куне, все «тёплые» места (такие как портной, сапожник, банщик, повар), уже были заняты так называемыми «сталинградцами» - кто ещё с 1943-го года сидел в плену. Лагерная иерархия была реальностью, все места были разделены, а новенькие должны были работать и подчиняться.
Пока русские мужчины ещё не вернулись из армии, немцы работали на заводе в основном с русскими девушками и женщинами, собирали трактора.
«Они называли нас «немцы» или «фрицы», и с нами говорили только по-русски. Мы должны были стараться их понимать. Рабочие задания тоже давались на русском языке, - вспоминает Гюнтер Куне, - тогда я мог довольно неплохо говорить по-русски, не как школьник, а на бытовые темы. Сейчас я уже не могу».
К его удивлению, обращение было корректным. Продуктами обеспечивали скудно, есть хотелось всегда. Но в целом – не голодали. Вообще, повезло, что, благодаря своей профессии, попал на завод, а не в каменоломни, на добычу торфа, строительство дорог или лесоповал.
Ранее Куне был знаком только с немецкими станками - шлифовальными, фрезерными, сверлильными и так далее. А на владимирском заводе в каждом цехе стояли очень технологичные станки из Цинцинатти, США (так было написано на табличках). Многое было автоматизировано.
Поскольку Гюнтер работал добросовестно, по 10 часов в день, его фотография висела вместе с русскими на доске почёта. Когда он потом в Германии он это рассказывал - никто попросту не верил. Когда заключённым разрешили писать домой, он сделал копию этого фото и послал её родителям.
Братья и сёстры недоумевали: на фотографии у него были волосы, он выглядел довольно ухоженным и упитанным, не как остарбайтер или доходяга-заключённый. А он тем временем в литейном цеху лил алюминиевые блоки тракторных моторов. И приторговывал очень специфическим товаром.
Дело в том, что, когда они пришли в лагерь, у нас не было ложек. Один мастер из Саксонии вырезал деревянную ложку с голой женщиной вместо ручки. Гюнтер из этой деревянной ложки сделал форму, и лил алюминиевые ложки с такой формой вместо ручки, - с обработкой и полировкой, выглядящие шикарно. Русские по этим ложкам буквально сходили с ума, все хотели приобрести такую ложку.
Это был рискованный бизнес, потому что лились ложки из стратегического алюминия, но он всё равно процветал.
Ещё в лагере во Владимире было настоящее кабаре, в котором ставили оперетты Легара. Причём на представления приходило больше русских, чем военнопленных. Русские очень любили слушать, как артисты поют (ещё бы: один из военнопленных был настоящий оперный певец из Дрездена), и много аплодировали.
«У русских доброе сердце. Я даже не хочу представлять, что бы было, если бы, наоборот, мы выиграли войну, и русских согнали бы работать на Германию. Русские бывают равнодушными к качеству своей работы. Немцы более собранные и целеустремлённые. Но русские умеют жить счастливее нас, это точно».
Комментарии 10
Что то попутал "Фриц"!