Предыдущая публикация
Антонеску мне сказал: «Если вернёшься живым – зайди ко мне.
У нас с тобой ещё будут дела…»- откровения румынского лётчика
Сегодня у нас будет необычная статья о вражеском ветеране. Речь пойдет о румынском лётчике (это редкость даже на просторах интернета). В авиацию Константин Георге попал очень оригинально, прямо-таки с искромётным румынским колоритом. Его дядя по материнской линии был лётчиком, и с 1928 года работал в авиации в Галаце Однажды Константин увидел его и его самолёт, и загорелся желанием стать лётчиком.
Но отец этой мечты не одобрял. Поэтому после окончания школы произошёл скандал, с рукоприкладством со стороны отца. Георге ушёл из дому с десятью леями в кармане. Стащив отцовский пропуск на бесплатный проезд (тот на работал на железной дороге).
Приехал Костикэ в Бухарест, но города совсем не знал. Где авиационное училище – даже понятия не имел. Поэтому просто спрашивал всех подряд: «Где находится авиационное училище?» Один прохожий неуверенно предположил: «Тебе нужно в Бэнясэ, там есть аэродром».
Когда Константин пришёл в Бэнясэ, в первый румынский аэропорт «Аурел Влайку», то увидел там двух лётчиков в форме. Не представляя даже, какого они звания, он подошёл, поздоровался и заявил, что хочет стать лётчиком, как его дядя в Галаце.
Те весело посмеялись над простодушным деревенским парнем. Однако оказалось, что они знают его дядю лично. Тогда один из них взял карандаш, кусочек бумаги, и на спине другого написал записку. Дали эту бумажку Костикэ: «На улице Каля Викторией есть магазин «Зингер». В этом здании на 7-м этаже найдёшь господина Негуцэ, и дашь ему эту записку».
С большим трудом Георге нашёл здание с магазином «Зингер», а потом и господина Негуцэ – очень солидного, респектабельного мужчину в очках. Он прочитал записку. «Документы с собой?» - «Да!» – «Давай их сюда! А сам приходи завтра утром, в авиационной академии как раз начинается приём». Вот так Константин был принят и стал учиться на пилота гражданской авиации.
Однако через год, осенью 1939 года, весь их курс – 101 человек – стали готовить уже как военных лётчиков.
А за спиной прикрепили барограф, о чём Костикэ не знал. (Это самопишущий прибор для непрерывной записи значений атмосферного давления, для регистрации высоты).
Полетел он на «Klemm L-25» лёгком гражданском самолёте, деревянном, с открытой кабиной. Долетев до Чернаводэ, Константин решил повернуть к родному селу, оно там всего в 2 км.
С большим трудом Георге нашёл здание с магазином «Зингер», а потом и господина Негуцэ – очень солидного, респектабельного мужчину в очках. Он прочитал записку. «Документы с собой?» - «Да!» – «Давай их сюда! А сам приходи завтра утром, в авиационной академии как раз начинается приём». Вот так Константин был принят и стал учиться на пилота гражданской авиации.
Однако через год, осенью 1939 года, весь их курс – 101 человек – стали готовить уже как военных лётчиков.
Летал на предельно низкой высоте
С выпуском Георге из академии тоже связана необычная история. Помимо экзаменов, нужно было совершить бревет - выпускной полёт. Ему дали полётное задание: высота – 1 500 метров, маршрут Бухарест – Констанца, там порядка 220 км.А за спиной прикрепили барограф, о чём Костикэ не знал. (Это самопишущий прибор для непрерывной записи значений атмосферного давления, для регистрации высоты).
Полетел он на «Klemm L-25» лёгком гражданском самолёте, деревянном, с открытой кабиной. Долетев до Чернаводэ, Константин решил повернуть к родному селу, оно там всего в 2 км.
Спустился на низкую высоту и полетел над дворами, увидал мать, и закричал ей: «Мамочка!»
«Я так сильно кричал, что меня услышали не только все односельчане, но и даже в Чернаводэ. И мама услышала, присела и заплакала… И мои глаза тоже наполнились слезами…» – рассказывает Георге.
Потом поднялся на нужную высоту, долетел в Констанцу, приземлился, и ему подписали маршрутный лист.«Я так сильно кричал, что меня услышали не только все односельчане, но и даже в Чернаводэ. И мама услышала, присела и заплакала… И мои глаза тоже наполнились слезами…» – рассказывает Георге.
Klemm L-25. Фото в свободном доступе.
А когда вернулся в Бухарест – комиссия отказалась его аттестовать, за вопиющее нарушение дисциплины.
Константин плакал и упрашивал председателя комиссии войти в его положение; рассказывал, как отец его бил и не пускал стать лётчиком…председатель сжалился над ним и сдался.
В мае 41-го Георге получил назначение в 6-ю Бомбардировочная Группу 2-й Воздушной Флотилии Бузэу.
Первые боевые вылеты, в июле, совершил на Измаил, Кагул и Болград. В августе 1941-го они базировались уже в Яловенах, это пригород Кишинёва. Оттуда летали на Одессу, поддерживая наземные войска, на самолётах IAR-37, берущих до 600 кг авиабомб.
24 августа 1941 года в районе Четатя Албэ (румынское название г.Белгород-Днестровский) его самолёт был атакован группой советских истребителей. Георге говорит, что их было 9, и 4(!!!) из них его стрелку удалось сбить.
Выпрыгнул из кабины и увидел, что нет штурмана. Оказалось, тот выпрыгнул с парашютом ещё в ходе боя, но Костикэ этого даже не заметил. Стрелок был тяжело и многократно ранен.
Константин плакал и упрашивал председателя комиссии войти в его положение; рассказывал, как отец его бил и не пускал стать лётчиком…председатель сжалился над ним и сдался.
В мае 41-го Георге получил назначение в 6-ю Бомбардировочная Группу 2-й Воздушной Флотилии Бузэу.
Первые боевые вылеты, в июле, совершил на Измаил, Кагул и Болград. В августе 1941-го они базировались уже в Яловенах, это пригород Кишинёва. Оттуда летали на Одессу, поддерживая наземные войска, на самолётах IAR-37, берущих до 600 кг авиабомб.
24 августа 1941 года в районе Четатя Албэ (румынское название г.Белгород-Днестровский) его самолёт был атакован группой советских истребителей. Георге говорит, что их было 9, и 4(!!!) из них его стрелку удалось сбить.
«У стрелка не было ни секунды передышки. Дошло до того, что, когда в коробке заканчивались патроны, он бросал её в атакующие истребители, и русские, думая, что этой какой-то боезаряд, отворачивали. Штурман капитан Ионеску в горячке боя схватил меня рукой за горло, кричал и требовал приземлиться. Но приземлиться я не мог из-за беспрерывных атак. Мимо меня постоянно сверкали линии трассирующих пуль…» – вспоминает Константин Георге. Но потом ему удалось совершить вынужденную посадку.
(По советским данным, 24 августа 1941 года истребители И-16 из 69-го ИАП атаковали и сбили 2 румынских самолета, опознанных как «ПЗЛ-24». А сами потерь не понесли).Выпрыгнул из кабины и увидел, что нет штурмана. Оказалось, тот выпрыгнул с парашютом ещё в ходе боя, но Костикэ этого даже не заметил. Стрелок был тяжело и многократно ранен.
IAR-37. Фото в свободном доступе.
Георге его вытащил и, как мог, перевязал, разорвав свою рубаху на полосы. Но стрелок умер всё равно. Сам же Константин планировал застрелиться (так как верил в пропаганду, что русские жестоки с пленными). Но духу не хватило.
А потом примчались мотоциклисты из румынской разведки. Они помогли Георге переместить самолёт удобным для взлёта образом. Он смог взлететь и вернуться на базу, вместе со штурманом (который прятался в стогу сена, а потом выскочил) и с погибшим стрелком. Самолёт был весь в пробоинах, как решето.
Под вечер аэродром посетил маршал Антонеску. Он лично вручил Константину орден «Звезда Румынии», а также дал визитную карточку, со словами:
Когда Румыния повернула оружие против Германии – советское командование перевело румынских лётчиков на чисто разведывательные полёты.
Иногда и другие задания были. Например – давали троих парашютистов, с указанием выбросить их в таком-то районе. Кто они, какое задание имеют – Георге не знал.
Однажды Костикэ круто заблудился. Он из Лозовой должен был отвезти в Мелитополь моего командира полка Макареску. Стоял туман, из компаса вытекла жидкость, и он перестал показывать направление. Ориентировались по компасу в кабине штурмана, но всё равно в тумане заплутали.
А потом примчались мотоциклисты из румынской разведки. Они помогли Георге переместить самолёт удобным для взлёта образом. Он смог взлететь и вернуться на базу, вместе со штурманом (который прятался в стогу сена, а потом выскочил) и с погибшим стрелком. Самолёт был весь в пробоинах, как решето.
Под вечер аэродром посетил маршал Антонеску. Он лично вручил Константину орден «Звезда Румынии», а также дал визитную карточку, со словами:
«Если вернёшься живым – после войны зайди ко мне. У нас с тобой ещё будут дела…» Но больше они никогда не встречались.
«А когда прощались, у него потекли слёзы. Антонеску обнял всех нас, поцеловал. Я до сих пор ощущаю его горячие слёзы на левой щеке…»,– вспоминает Георге.
«А когда прощались, у него потекли слёзы. Антонеску обнял всех нас, поцеловал. Я до сих пор ощущаю его горячие слёзы на левой щеке…»,– вспоминает Георге.
Вместо Мелитополя прилетел в Житомир (700 км)
За войну он совершил 271 боевой вылет. В основном – как бомбардировщик на IAR-37, но немного полетал и на «штуке» (немецком пикирующем бомбардировщика Ю-87).Когда Румыния повернула оружие против Германии – советское командование перевело румынских лётчиков на чисто разведывательные полёты.
Иногда и другие задания были. Например – давали троих парашютистов, с указанием выбросить их в таком-то районе. Кто они, какое задание имеют – Георге не знал.
Однажды Костикэ круто заблудился. Он из Лозовой должен был отвезти в Мелитополь моего командира полка Макареску. Стоял туман, из компаса вытекла жидкость, и он перестал показывать направление. Ориентировались по компасу в кабине штурмана, но всё равно в тумане заплутали.
Маршал Антонеску. Фото в свободном доступе.
Константин уже начал волноваться насчёт топлива. Снизился, заметил ж/д станцию с немецкими солдатами. Сел на ближайшем поле и спросил, где они находятся. Оказалось – даже Киев пролетели и оказались к северу от Житомира.
Немцы командира забрали, и отправили его со своим самолётом, а машину Георге подремонтировали, заправили, и он вернулся в Лозовую.
От пары полётов на немецких «штуках» у Константина остались не очень хорошие впечатления:
Немцы командира забрали, и отправили его со своим самолётом, а машину Георге подремонтировали, заправили, и он вернулся в Лозовую.
От пары полётов на немецких «штуках» у Константина остались не очень хорошие впечатления:
«Когда входишь в пике, кровь приливает к голове, а при выходе, наоборот, кровь от головы резко уходит в ноги. Все эти перегрузки, конечно, отрицательно сказывается на здоровье».
В то, что из «штуки» можно попадать в танки и в изобилии подбивать их, чуть ли не сотнями, как рассказывает Рудель, – Георге не верит.«Это самолёт для бомбёжки стационарных целей – заводов и прочее. Или сосредоточения войск, артиллерийских позиций или оборонительных линий. А вот атаковать танк – невозможно, он же мобильный. Танк ведь не ждёт на месте, что ты прилетишь и наметишься в него бомбой. Когда я летал – смотришь, он в одном месте. Разворачиваюсь, а он уже в другом».
Не верит он и в триста сбитых самолётов Хартманна: считает это число многократно и бессовестно завышенным.Пьяный вылет на бомбёжку
Однажды Константин летал на бомбёжку пьяным. Это было в самом начале войны. Тогда они летали бомбить цели в Бессарабии с аэродрома в Бырладе (на самом востоке Румынии).Gheorghe Constantin. Фото в свободном доступе.
Однажды гуляли по виноградникам рядом с аэродромом и увидели крамэ (сарай, в котором давят виноград и ставят вино).
Кто-то из ребят предложил туда сходить. Там работал старик, который обрадовался лётчикам, и стал угощать их вином. Они просидели в гостях у радушного старика там около двух часов.
А вскоре после того, как вернулись на аэродром, была подана команда – «Тревога!»
А он с малых лет был воспитан так, что нельзя брать чужого. Потому что родственник, который воевал в I-ю Мировую, очень веско рассказывал, что когда кто-то из солдат воровал вещи (некоторые даже золотые зубы) – то спустя недолгое время смерть настигала их!
Кто-то из ребят предложил туда сходить. Там работал старик, который обрадовался лётчикам, и стал угощать их вином. Они просидели в гостях у радушного старика там около двух часов.
А вскоре после того, как вернулись на аэродром, была подана команда – «Тревога!»
«Мы должны немедленно вылетать на задание, но я был пьяный!.. Но что же делать – сел в самолёт и полетел. Бомбили в Хынчештах (Котовск) русские войска, которые там стояли. Потом вернулись, а при посадке я не видел чётко ситуацию, и пытался посадить самолёт до полосы. А этот участок пересекало какое-то шоссе, и хорошо, мой штурман успел меня предупредить. Я сделал несколько попыток приземлиться, но неудачно».
В итоге кое-как сел, однако подъехал очень близко к палатке командира, и перед тем как заглушить двигатель, развернул самолёт хвостом в её сторону. И палатку раздуло потоком воздуха от пропеллера.«Из неё выскочил командир и с матом закричал: «Кто это делает?!» Увидел меня: «А, да это Костикэ – цыган!» И он бы меня непременно наказал, но кто-то ему подсказал: «Вы его простите, он пьяный!» Он даже не поверил вначале, стал меня расспрашивать: «Как же ты пьяный мог сесть в самолёт?!» Но потом простил».
По словам Константина Георге, он всю войну воздерживался от мародёрства, на которое румыны традиционно были падкими, и «прославились» на всю Европу как неудержимые барахольщики.А он с малых лет был воспитан так, что нельзя брать чужого. Потому что родственник, который воевал в I-ю Мировую, очень веско рассказывал, что когда кто-то из солдат воровал вещи (некоторые даже золотые зубы) – то спустя недолгое время смерть настигала их!
Президент Ион Илиеску награждает ветеранов, и пожимает руку Константину Георгие. Фото в свободном доступе.
И сам Костикэ тоже потом смог рассказать такой случай, уже из собственного жизненного опыта. Когда они стояли в Яловенах, под Кишинёвом, то в городе увидели дома открытые, полные ковров, разного добра и имущества. Это были дома евреев, которых немцы забрали и увезли в Тирасполь – в гетто.
Некоторые румыны начали с увлечением тащить оттуда ковры, дорогую посуду, серебро. Один – Кудеркэ, воодушевился и кричал: «Помоги мне, Костикэ! Мы возьмём это и отправим домой!»
Но Георгие не стал мародёрствовать. Взял только вино (7 бутылок в сумку) и несколько вяленых рыбин.
Немцы держали румын на дистанции и всегда подчёркивали, что они выше них, что верховодят ими. Что румыны для них – если люди второго сорта, то вроде того. Как вечные подчинённые перед начальством. Поэтому отношения были прохладными. Русские же, наоборот, держались на равных и всегда подчеркивали, что мы все – товарищи. Никакого высокомерия, настоящее боевое братство. Хотя русские оказались вовсе не варварами, как их изображала пропаганда. Наоборот, заметно выделялись образованностью, широким кругозором и культурой – причём даже техперсонал.
Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!
Как вы думаете, врал ли Рудель и Хартманн?
Некоторые румыны начали с увлечением тащить оттуда ковры, дорогую посуду, серебро. Один – Кудеркэ, воодушевился и кричал: «Помоги мне, Костикэ! Мы возьмём это и отправим домой!»
Но Георгие не стал мародёрствовать. Взял только вино (7 бутылок в сумку) и несколько вяленых рыбин.
«А на второй день мы полетели на задание, и как вы думаете, кто не вернулся из полёта? Кудеркэ, кто набрал тогда целые ящики с коврами, посудой и с прочим добром. Он погиб, и всё, что он набрал – осталось в Яловенах».
А ещё Константин Георгие в своих воспоминаниях особо подчёркивал разницу в отношении к ним немцев и русских (повоевать пришлось ведь и с теми, и с другими).Немцы держали румын на дистанции и всегда подчёркивали, что они выше них, что верховодят ими. Что румыны для них – если люди второго сорта, то вроде того. Как вечные подчинённые перед начальством. Поэтому отношения были прохладными. Русские же, наоборот, держались на равных и всегда подчеркивали, что мы все – товарищи. Никакого высокомерия, настоящее боевое братство. Хотя русские оказались вовсе не варварами, как их изображала пропаганда. Наоборот, заметно выделялись образованностью, широким кругозором и культурой – причём даже техперсонал.
Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!
Как вы думаете, врал ли Рудель и Хартманн?
Следующая публикация
Комментарии 4
Она рассказывала про их зверства .
Как только Красная армия зашла на территорию Румынии , румыны тут же стали союзниками СССР.
Тоже самое венгры сделали,поэтому в СССР скрывали зверства которые вытворяли румыны и венгры