Предыдущая публикация
Отпуск для вдовы (Побег)
- Пожалуйста, отпустите, мне домой надо, - шептала Рита, пытаясь обернуться.
Как только оказались среди деревьев, мужчина убрал нож и, подталкивая ее, просипел: - Иди вперед, один шаг в сторону – и тебя нет.
Рита, всхлипывая, шла вперед, боясь оглянуться. Дождь припустил, и вода стекала по ее лицу, промочив легкое платье. Ее темно-русые волосы до плеч, намокли, и падали на лицо, когда она опускала голову.
- Куда вы меня ведете? – снова спросила она, пытаясь оглянуться и понимая, что все больше отдаляются от деревни. – Что вам нужно?
- Заткись, если жить хочешь.
Она спотыкалась, падала, вновь поднималась и шла вперед, чувствуя надвигавшуюся опасность. Так прошел час, а может и два часа – Рита не могла определить, сколько времени они идут, чувствовала только, что утро уже в самом разгаре. Дождь перестал, но небо было по-прежнему затянуто тучами, и они шли по мокрой траве.
Ей казалось, что ушли очень далеко. Единственное, что она слышала – это шум реки, кажется, они все время шли неподалеку от горной речки.
И вдруг открылась крохотная поляна, на которой под намокшими ветвями сидели двое. Рита отшатнулась, увидев их одежду – это была тюремная форма, скорей всего, лагерная одежда. Один был постарше – с цепким взглядом, устремившимся на Риту. И было заметно, что ее появления здесь не ожидали. Второй, худощавый, довольно молодой, лет двадцати двух от силы, захлопал глазами, увидев Риту.
- Встречай, братва, это нам на десерт, - сказал тот, что привел ее, и толкнул в плечо. Рита пошатнулась и упала возле дерева. Он наклонился и связал ей руки.
Потом кинул холщовый мешок под ноги молодому. – Принимай харчи, Зяблик.
- О-оо, сало, - обрадовался молодой, достав из мешка еду. Рита вспомнила, что в сенях Анна Ивановна оставила сало, были там и овощи, и хлеб. – Молоток, Сива, - сказал он тому, кто привел ее сюда.
В голове у Риты шумело, мысли путались от самой ситуации. Страшно было, когда этот Сива вел ее сюда. А теперь еще хуже – их трое. И тот, кто постарше, с цепким взглядом, поманил к себе довольного Сиву.
- Ты зачем ее сюда приволок? Себя засветил и нас подставил.
- Да чё ты, Гвоздь, кипятишься? Мы на свободе, бери от свободы всё… баба на десерт нам...
И он тут же склонился от удара, который нанес ему старший. – Таких тупых учить надо, зря я тебя взял, - сказал старший. – Значит так: сам ее и уберешь…
- За что, Гвоздь? Я харчи принес, бабу привел, хотел по "чеснаку", чтобы на всех…
Молодой тем временем достал еду и разложил. Все трое уселись и, молча, начали есть.
Молодой бросал взгляды на Риту. – Может и ей дать? – спросил он и показал на хлеб с салом.
- Чего зря харчи тратить, все равно кранты ей, - буркнул Сива.
Рите стало холодно от его слов, к тому же летнее платье не защищало вовсе - мошка и комары не давали покоя. Но более всего – пугала действительность, эти трое, это место и неизвестность. Она поняла, что ее ждет, и начала искать выход. Мысли в голове выбивали барабанную дробь, плечи подрагивали, связанные руки занемели. У нее не было никакого плана, просто хотелось избавиться от впившейся веревки.
- Послушайте… развяжите, я не убегу… я же здесь, - попросила она, - пожалуйста, развяжите…
Тот, которого называли «Гвоздем», снова впился в нее взглядом, потом отвернулся и продолжил есть. Сива тоже посмотрел на нее, и ухмылка появилась на небритом лице. Молодой тоже взглянул. – Может развязать? – спросил он. – Бежать-то некуда ей…
Гвоздь кивнул. – Иди, Зяблик, развяжи…
- Ага, иди, потрись рядом, - загоготал Сива.
Рите этот молодой беглец показался слишком худым, каким-то тщедушным, и казалось, он случайно очутился в этой компании. Парень склонился над ней и развязал веревку. Рита слышала его дыхание, его сопение, слова вдруг пришли сами собой. – Слушай, - прошептала она, - будь первым… а? будешь? Ты ведь ничего, симпатичный… только не здесь, там, в кустах, а то не люблю, когда смотрят.
Она говорила шепотом, быстро, слова сами приходили на ум. Парень уставился на нее, засопел еще сильнее.
- Ну? Пожалуйста, - прошептала она.
Не сказав ни слова, он отошел.
- Ну, как? хороша баба? – спросил Гвоздь, посмеиваясь. Он встал, потянулся. – А пойду я позабавлюсь…
- Слышь, Сива, уступи, - неожиданно попросил молодой.
- Чего-ооо? – он презрительно взглянул на него. – Губы вытри… уступить ему… я всю дорогу терпел…
- Ну чего тебе, трудно что ли? Уступи, - настаивал молодой, я заплачу, как вынырнем отсюда.
- Ха! Заплатит он… брысь с дороги!
Но молодой схватил его за руку и вцепился, как клещ.
Рита наблюдала, как они сцепились, маленькая надежда все-таки оставалась, что этот доходяга добьется своего и будет первым... а там … это было спонтанное решение и надежда, что уж с ним-то она справится, по крайней мере, попытается…
Через мгновение оба сцепились, и завязалась потасовка. Старший взялся их разнимать, и вскоре этот рычащий клубок свалился на траву. Рита, не ожидая такого поворота, стала отползать, прячась за дерево, понимая, что им сейчас не до нее. И снова решение пришло мгновенно – показалось, что ситуация в ее пользу: она поднялась и побежала.
Страх подгонял ее и, в то же время, мешал ей, движения будто зажаты невидимыми тисками. Но она пыталась наладить дыхание и бежать быстрее. Крики послышались за ее спиной, понятно, что все трое кинулись в погоню.
Ветви хлестали в лицо, царапали руки и ноги – она не чувствует боли, в голове одна мысль – убежать как можно дальше, оторваться, затеряться, спрятаться. Ей казалось, что слышит дыхание Сивы, и это пугало ее. Она взбирается по склону, хватаясь за траву, за корни деревьев, не чувствуя усталости.
В какой-то миг понимает, что отдалилась от погони, и это еще больше подстегнуло ее, Рита вырвалась вперед и, не успев остановиться, оказалась на краю крутого склона. Она «съехала» вниз, перевернулась пару раз - босоножки слетели, не выдержав столь напряженного кросса. Она сама их выбирала еще дома, хоть они и спортивные, и хорошо закреплены на ногах, но это открытая обувь и попросту не выдержала нагрузки.
Рита попыталась подняться и, не выдержав крутизны, свалилась в бурлящую реку, поток «схватил» ее и понес, как щепку. Она пыталась выбраться на берег, который был рядом, но сила воды тянула назад, словно кто-то мощный вцепился в новую добычу и не хотел отпускать.
Близость берега спасла, ее пронесло всего лишь несколько метров, и она оказалась на берегу. Услышав голоса, не рискнула подниматься, а спряталась здесь же, в кустах, залезла в самую гущу, согнувшись и боясь шелохнуться.
Мелькали силуэты, она заметила всех троих. Видела, как подняли ее порванную обувь, оставшуюся на берегу… даже доносились обрывки фраз.
- Гвоздь, да она утопла, - сказал Сива, показывая на обутки, - глянь, какая вода. На тот берег по любому не доплыла.
- А ты уверен? – спросил Гвоздь.
- Да ты чё?! Вот же! – Он потряс босоножками. – Да тут хоть кого затянет.
- А вот мы счас проверим, - сказал Гвоздь и подошел к Сиве, толкнув его в воду. Беглый не успел ничего сказать, а только взмахнул руками, словно пытался схватить воздух. Вода понесла его, и теперь уже он просил помощи, отчаянно пытаясь прибиться к берегу.
- Помоги ему, - сказал Гвоздь, взглянув на молодого, - он нам еще пригодится.
Молодой догнал по берегу, отдалявшегося Сиву, протянул ему крепкую ветку, подобранную на берегу и помог выбраться.
- Гвоздь, ну я же говорил: кранты ей, утопла, короче, концы в воду… жаль, только не попользовались. Знал бы, так еще по дороге сюда…
- Уходим, - сказал Гвоздь и оглянулся вокруг.
Рита сжалась, зажмурила глаза, сердце колотилось так сильно, что казалось, его стук слышен на несколько метров от нее.
Все трое стали подниматься, и вскоре отдалились. А она все сидела, боясь обнаружить себя, казалось, что выйдет и наткнется на поджидавших преступников.
Непонятно было, сколько прошло времени. Рита прислушивалась, но ни голосов, ни шагов не было слышно, только птицы щебетали, да где-то высоко колыхнулись ветви – белка беззаботно играла в кроне деревьев.
Рита осторожно выбралась наружу, огляделась и стала подниматься верх по склону, потому что берег был довольно открытым, и она боялась, что ее вновь увидят.
Только сейчас почувствовала усталость - и физическую, и эмоциональную усталость. К тому же босиком вообще трудно идти, ноги уже были изранены, ныла левая рука – видимо, когда спускалась к реке, ударила ее.
Наконец выбравшись наверх, снова прислушалась и огляделась. От реки она отходить не хотела и пошла вдоль нее – интуиция подсказывала, что только так она выберется к своим. Часто оглядывалась, останавливалась – казалось, что сейчас появится ненавистное лицо Сивы, и все ее старания уйти будут напрасными.
Но никого не было. Она даже забыла про зверей – истинных хозяев тайги. Даже медведь не приходил на ум, наверное, потому что в тот момент те трое – были для нее страшнее медведя.
Она не заметила, как отдалилась от реки, а когда хватилась, то шума воды не было слышно. Это испугало Риту, и она в панике стала искать нужное направление. Страх – не лучший советчик, и Рита вовремя опомнилась и успокоилась. Вскоре снова вышла к реке и уже больше не отдалялась от нее.
***
- Ее нигде нет, - сказала Майя, - мы все обошли, на озере были, всю деревню вокруг обошли, в каждый двор постучали - Риты нигде нет.
- Да куда же она могла деться? – беспокоилась Анна Ивановна. – А гляньте - вещи-то ее здесь?
- Да всё на месте, сумочка, документы, телефон, вся одежда, деньги – всё на месте. – Ира стояла испуганная и растерянная. К тому времени подошел Николай Никитич. – Девчата, да найдется она, может, по ягоду пошла, бродит где-нибудь рядышком, а мы и не знаем. Надо выйти да покричать, там уже все наши собрались, готовы на поиски отправиться.
- Никитич, это хорошо, но сам подумай, с чего она вдруг одна пойдет в тайгу, не предупредив никого… тут уже участкового и спасателей вызывать надо, так что звони по своему спутниковому и скажи, что беда у нас, женщина пропала.
Никитич взглянул на Анну Ивановну и тяжело вздохнул. – Звонил уже.
- Ну?!
- Сказали, у вас там отродясь тихо было, так что попусту не трезвонь, а лучше сеновалы проверь, да по огородам пошарьте, найдется, куда денется.
- Это как же так? – возмутилась Майя. – Человек пропал, а им всё фиолетово. Ладно! Вот сейчас Слава подъедет, расскажем ему, может он поможет. Нет, ну, правда, чего сидеть, чего ждать?
- Девчата, а на озере вы хорошо посмотрели? – спросил Никитич.
Ира с Майей побледнели. – Мы ходили туда… ничего.
- А плавать-то она умеет?
- Да она вообще всегда спортивной была, кроссы сдавала на «отлично» и плавает хорошо.
Участковый все-таки приехал, а вместе с ним и два оперативника.
- Ну и что у вас тут? Кто потерялся?
- Сергей Васильевич, уже обед, а ее найти не можем, - сказал Никитич.
- Да кого именно?
- Это наша подруга, мы вместе приехали, - Ира попыталась рассказать всю их короткую историю поездки.
- А вещи проверили? Ничего не пропало?
- Да вы что?! Она на такое не способна. Всё на месте, только Риты нет.
- Ну, что, придется озеро обследовать. А то любят туристы незнакомые места…
Майя заплакала. – Это я виновата, зачем предложила…
Еще одна машина подошла к дому Анны Ивановны.
- Слава! – Сказала Майя и кинулась к нему.
Встреча должна быть радостной, но в этот момент, столь тяжелый, Майя просто обняла друга и расплакалась.
- Может, авиацию поднимем, - предложил Вячеслав, узнав о случившемся.
- Сейчас доложу, а там как решат, я не распоряжаюсь авиацией, - ответил участковый.
Водитель позвал участкового, показав на рацию. Тот подошел и с минуту внимательно слушал.
Стараясь, не показывать тревогу, вернулся к людям. – В общем, ситуация такая: у нас трое беглецов из колонии, возможно, где-то в этих местах… поэтому по домам всем, сейчас группа захвата подъедет.
- К нам? – спросил Никитич.
- Нет, это дальше от вас, именно там их заметили с вертолета. У вас им делать нечего… но все-таки бдительность не исключаем.
- Извините, а это как-то касается нашей подруги? – спросила Ира.
- Всё возможно. Но вряд ли, зачем им лишний раз привлекать внимание? Нелогично.
- Слушай, Сергей Васильевич, - обратилась Анна Ивановна, - я вот только что увидела… сало-то пропало… и хлеба нет, у меня целых две булки про запас было, а теперь нет… вот как это?
- Ну что, мне еще сало твое искать? Может, спрятала куда?
- Опомнись, Васильич, зачем бы я прятала? От кого?
- Ладно, показывай, где оно у тебя лежало.
- И еще корзинка моя в сарайке на полу валялась, а ведь она на бочке стояла, - подсказала хозяйка.
- Понятно, - сказал участковый, когда осмотрел подворье Ивановны, - в общем, по домам всем, никаких самостоятельных действий, а я в район еду.
_____________
Рита настолько устала, что уже не могла идти, часто останавливалась и прислушивалась к шуму реки. Перед глазами стояло лицо дочери, и так хотелось ее увидеть, обнять… и это придавало ей силы. А еще дома мама… наверное, она уже чувствует, что с Ритой что-то не так. Она вспомнила, что должна была позвонить, и это еще больше удручало ее.
Исцарапанная ветвями, искусанная комарами, она брела уже скорей наугад. Чувствовала, что уже где-то рядом деревня и торопилась дойти затемно. – Ничего, еще немного, еще чуть-чуть, - шептала она. И вдруг вспомнились строки песни из фильма, который смотрела в детстве. Она попыталась напеть: «Слышу голос из прекрасного далёко…»
Сил не хватало, поэтому слова вырывались из горла, как из плена, но Рита продолжала – тихо и несмело: «…Голос утренний в серебряной росе…»
Потом поймала мотив и строки зазвучали увереннее: «Слышу голос и манящая дорога, «Кружит голову, как в детстве карусель».
Странно, но эта песня из детства открыла ей второе дыхание, она пошла быстрее…
Пост она увидела, как взошла на пригорок. Не было сомнений – это полиция, и она стала спускаться, продолжая напевать, хотя это было больше похоже на обрывки из песни:
«Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко, Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь».
Она помнит, что ей пошли навстречу, и что она пыталась что-то объяснить, а ее посадили в машину и повезли.
Её дорога сюда казалась долгой, а теперь всё завертелось в ускоренном ритме. Кажется, они быстро доехали до районной больницы, и она все время повторяла, что ее ждут подруги, надо обязательно их предупредить, ведь в тайге преступники.
- Я могу, я сама могу, – повторяла Рита, пытаясь идти, но ее уложили на каталку. И еще она узнала лицо доктора, сказали, что это хирург. А Рита смотрела на него, как в тумане, и не могла понять, почему хирург... ведь это тот самый водитель в райцентре, который хотел их подвезти, а она отказалась, показав свое недоверие к нему и сказав тогда, что у него "семеро по лавкам".
- Мне надо позвонить, - шептала она, - маме позвонить.
- Обязательно, но чуть позже, - говорил он, и голос его показался ей успокаивающим. И она не могла понять, зачем ее в больницу, ведь она в полном сознании и у нее ничего не болит.
Это потому что она не видела своего тела, даже на ноги и руки не обращала внимания. А еще ей хотелось извиниться, что так грубо ему ответила. Ей тогда многое хотелось сказать разным людям, но в первую очередь своим близким. И с подругами поговорить… не так как раньше, а по-настоящему открыть душу и даже поплакать.
____________
О том, что Рита нашлась, подруги узнали поздно вечером и порывались увидеть ее.
- Ну, куда вы ночью? – спросил Никитич. – Ко мне сын из города приехал, завтра утром повезет вас, я уже договорился.
- Никитич, а ружье твое далеко? – спросила Анна Ивановна.
- А зачем тебе?
- Ну как же, не взяли же еще тех лихоимцев…
- Говорят, двоих взяли, с вертолета заметили… еще один остался, если в тайге не сгинул.
- Ну, так и вот, значит надо опасаться.
- Да не придет он сюда, вон уже и пост сняли, в другом месте ищут, так что без тебя обойдутся.
- А кто знает, - сказала Анна Ивановна, - случай хоть и редкий… помнится, в семьдесят втором беглые рыскали в наших местах, а больше и не случалось, вот нынче только…
- Не в семьдесят втором, а в семьдесят третьем, я хорошо помню, - поправил Никитич.
- А я говорю: в семьдесят втором, - настаивала Анна Ивановна.
- Я вот подшивку газет в районной библиотеке подниму, там как раз написано про этот случай,- пообещал Никитич.
Хозяйка с отчаяния плюнула. – Тьфу, нашел, о чем спорить…
Ире и Майе не спалось в ту ночь. Они еще с вечера уложили в сумочку Рите телефон, собрали передачу, некоторые вещи. Анна Ивановна подала пирожки и варенье. – Поправляться надо ей, - сказала она.
Потом вспомнила, что не собрала яйца в курятнике, и тихо вышла из дома за своей любимой корзинкой.
_________
Вернуться туда, где был Сива, Гвоздь не додумался бы. Но кривая вывела его, и он долго всматривался, как коршун, в деревеньку, что виднелась, как на ладони. Уже стемнело, и он спустился, в надежде найти съестное. Больше всего боялся наткнуться на людей, лишнего шума ему совсем не надо.
И то, что взяли Зяблика и Сиву – он не переживал. «Расколются», конечно. Но откуда им знать, где теперь он, в какую сторону подался. А тут, наверняка, его не ждут, постов не видать.
Он увидел сарайку и, оглядевшись, юркнул в нее. В полумраке сразу ничего не видно. Даже не успел осмотреться, как что-то тяжелое опустилось на него, и он рухнул на пол.
Очнулся уже связанным: тяжело было пошевелить руками и ногами. Потом увидел старуху с корзиной – так он обозначил для себя Анну Ивановну. А это была именно она.Такого Гвоздь не ожидал: какая-то старуха оглушила его и связала. Он почувствовал, что близок к полному фиаско.
- Мать, слышь, мать, развяжи, я отблагодарю, я заплачу… пенсия-то у тебя, поди, кот наплакал… а у меня деньги, много денег…
- Ты, милок, за мою пенсию не переживай, - спокойно сказала хозяйка и подняла оглоблю, которой саданула преступника, - ты лучше о душе своей подумай… хотя, есть ли она у тебя…
- Да что ты, мать?! Пожалей, отпусти, вижу ведь, добрая ты… ну что тебе, зачем я… матерью клянусь: сразу уйду…. - Ага, не на ту напал. Нечего было по чужим сараюшкам шастать, лихоманка тебя дери… сиди лучше, скоро приедут за тобой. По такому случаю даже ночью за тобой приедут, ишь, какая ты важная птица…
Ира и Майя, завернувшись в платки, что выдала им Анна Ивановна, наблюдали, как в свете фар развязали преступника, надели наручники и повели к машине.
- Ира, как бы нам до утра дожить, так хочется Риту увидеть, - сказала Майя.
Автор: Татьяна Викторова
Окончание
Следующая публикация
Комментарии 1