Предыдущая публикация
Блицкриг предательства: 22 июня: детальная анатомия трагедии.
Арсен Беникович Мартиросян
Отчаянными усилиями, в основном за счет военно-литературной «изысканности» речи в отечественной историографии о войне по сию пору пытаются скрыть сам факт подмены. Но в то же время, массированное давление все более обнаруживающихся фактов, вынуждающих хоть как-то признать очевидное, приводит к тому, что эти усилия стали носить ярко выраженный двойственный, но исподволь признающий факт подмены характер. Это очень хорошо иллюстрируют ниже приводимые выводы и заключения военных историков.
Например, видного военного историка генерала М.А.Гареева:
— «Идея непременного перенесения войны с самого её начала на территорию противника… настолько увлекла некоторых руководящих военных работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически не рассматривалась. Конечно, это отрицательно сказалось на подготовке не только обороны, но и в целом театров военных действий в глубине своей территории»[1].
А с какой такой стати такая идея увлекла «некоторых руководящих военных работников»? И к чему такая ложная стыдливость, выразившаяся в столь туманной формулировке? Разве она может скрыть тот факт, что в столь жестко иерархической структуре, каковой является военная сфера, тем более того времени, сие «увлечение» исходило только от Тимошенко и Жукова – остальные же исполняли их приказы!?
- «…направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбиралось не в интересах стратегической оборонительной операции (такая операция просто не предусматривалась и не планировалась – и в этом состояла одна из серьезных ошибок), а применительно совсем к другим способам действий, когда западные военные округа после кратковременного отражения вторжения противника и завершения отмобилизования армии должны были переходить в наступление. Но для подобного способа действий, которые не состоялись, упомянутый выше вариант направления сосредоточения на Юго-Западном направлении был вполне обоснованным и более выгодным, чем на Западном направлении. Главный удар на юго-западе пролегал по более выгодной местности, отрезал Германию от основных союзников, нефти, выводил наши войска во фланг и тыл главной группировки противника…»[2].
Выделенная жирным курсивом часть этой цитаты является прямым доказательством того, современным военным историкам, особенно в погонах с очень большими звездами, прекрасно известно, что имел место факт подмены именно в том виде, каком он был описан выше. То есть за счет негласной, незаконной и неофициальной перестановки акцентов в единственном официальном плане отражения агрессии. Потому что в единственном официальном плане стратегическая оборонительная операция действительно не предусматривалась. Стратегическая оборона в масштабах всей западной границы СССР, тем более того времени, не предусматривалась только потому, что это чрезвычайно затратный метод обороны в виду именно огромности пространств, которые пришлось оборудовать в фортификационном плане. Проще говоря, затраты на нее были бы не просто огромны, а астрономически огромны, на что Советское правительство пойти не могло. В то же время метод и принцип «активной обороны» при нападении особенно с запада издавна эффективно апробирован нашими славными пращурами и предками и давно числится в арсенале оборонительных принципов нашей Родины.
Так вот, генералы уцепились за факт отсутствия планирования стратегической оборонительной операции – никак при этом, не объясняя причину этого отсутствия – и попытались оправдать сам факт увлеченности «некоторых руководящих военных работников» идеей«непременного перенесения войны с самого её начала на территорию противника». В результате получилось то, что получилось – едва ли не прямое признание факта подмены.
- «совсем другие условия, а, следовательно, и соображения могли возникнуть, если бы стратегическим замыслом предусматривалось проведение в начале войны оборонительных операций по отражению агрессии. В этом случае, безусловно, более выгоднее основные усилия иметь в полосе Западного фронта. Но такой способ стратегических действий тогда не предполагался»[3].
Это еще одно едва ли не прямое доказательство того, что имел место факт подмены основного замысла единственного официального плана отражения агрессии.
А в порядке апофеоза по данному вопросу в историографии Великой Отечественной войны буквально царит следующее утверждение. Что-де если бы войска прикрытия действительно готовились к отражению ударов противника, то это означало бы, что «приграничные военные округа должны иметь тщательно разработанные планы отражения вторжения противника, то есть планы оборонительных операций, так как отражение наступления превосходящих сил противника невозможно осуществить мимоходом, просто как промежуточную задачу. Для этого требуется ведение целого ряда длительных ожесточенных оборонительных сражений и операций. Если бы такие планы были, то в соответствии с ними совсем по-другому, а именно с учетом оборонительных задач, располагались бы группировки сил и средств этих округов, по-иному строилось бы управление и осуществлялось эшелонирование материальных запасов и других мобилизационных ресурсов. Готовность к отражению агрессии требовала также, чтобы были не только разработаны планы операций, но и в полном объеме подготовлены эти операции, в том числе в материально-техническом отношении, чтобы они были освоены командирами и штабами. Совершенно очевидно, что в случае внезапного нападения противника не остается времени на доподготовку таких операций. Но этого не было сделано в приграничных военных округах».[4]
И это такое же едва ли не прямое подтверждение имевшего место факта подмены, как и в предыдущих случаях. Требуется только одно уточнение. О необходимости иметь планы обороны хотя бы для профанации Тимошенко и Жуков спохватились только в первой половине мая 1941 г. В округа ушли соответствующие майские директивы о разработке детальных планов обороны государственной границы и противовоздушной обороны. Однако явно из-за крайне жестких сроков исполнения, установленных этими директивами, командование округов не стало мудрствовать лукаво, а просто перелицевало первую страницу прежних планов прикрытия и с большим опозданием представило их в ГШ. Ну, а ГШ, естественно, из-за этого опоздания просто физически не смог их рассмотреть и утвердить. И войска вступали в войну в прямом смысле «без царя в голове», то есть без толком разработанных, а главное утвержденных ГШ планов обороны.
Не страдающий чрезмерной склонностью к изысканности письменной речи бывший министр обороны СССР времен катастройки нобелевского комбайнера, маршал Советского Союза Д.Т. Язов не стал витийствовать в эпистолярном жанре и с маршальской прямотой просто рубанул правду-матку о том, что «план отражения фашистской агрессии носил контрнаступательный характер».[5]А далее подчеркнул: «В основе подготовки начальных операций лежала идея мощного ответного удара с последующим переходом в решительное наступление по всему фронту. Этому замыслу была подчинена и вся система стратегического развертывания Вооруженных сил. Ведение стратегической обороны и другие варианты действий практически не отрабатывались»[6].
И тем самым, в отличие от склонных к военно-литературному шику в письменной речи, но незаметно для себя маршал Язов попросту напрямую подтвердил, что произошла полная подмена замысла единственного официального плана отражения агрессии!
В свою очередь генерал-полковник Г.П. Пастуховский с не меньшей,, но генеральской прямотой заявил со страниц «Военно-исторического журнала», что«…в случае агрессии приграничные военные округа (фронты) должны были готовиться к обеспечению глубоких наступательных операций. Варианты отмобилизования и развертывания оперативного тыла при переходе советских войск к стратегической обороне и тем более при отходе на значительную глубину не отрабатывались».[7]
Все верно, ибо даже Тимошенко после войны тихо и незаметно, но на пару с Жуковым брякнул, что «не было оборонительного варианта плана».[8]
Соврали они, естественно, ибо оборонительный план был – тот самыйединственный и официальный. Но ведь они же его негласно и незаконно подменили и устроили такую трагедию, что до сих пор вся страна икает, особенно когда каждый год наступает 22 июня. Потому и соврали, чтотакого плана якобы не было.
И вот ведь что удивительно. Они так лихо врали, что их вранье попало даже в художественную литературу. То обстоятельство, что вопреки официальному плану статус главного метода отражения нацистской агрессии незаконно был придан немедленному встречно-лобовому контрнаступлению/контрблицкригу по факту нападенияизвестный и очень авторитетный в советское время писатель Иван Фотиевич Стаднюк отразил в своем известном романе «Война» еще в 70-х гг. прошлого столетия: «…С началом войны, когда события стали складываться стремительно и в чудовищном несоответствии с тем, как они предполагались в плане прикрытия, когда все преимущества расположения наших армий, имевших задачу в случае агрессии навалиться на врага могучими контрударами, перестали быть преимуществами».[9]
Вот так художественно И.Ф. Стаднюк изложил тот факт, что планировалась немедленная встречно-лобовая операция вторжения, она же глубокая наступательная операция, она же, в современном варианте, стратегическая [фронтовая] наступательная операция. Более того. Маршальско-генеральская ложь попала и в это художественное описание. Ничего подобного тому, что написал Стаднюк, естественно, не было в единственном официальном плане. Тем более что в соответствии с майскими директивами войска должны были иметь не планы прикрытия, а планы обороны.
Поражает в художественном описании этого факта Стаднюком полное смысловое, и даже, частичное текстовое совпадение с генеральскими мемуарами:«Враг, неожиданным ударом начавший войну, диктовал нам свою волю, ломая наши планы»[10].
Но с какой такой стати войска должны были готовиться к проведению глубоких наступательных операций как методу отражения агрессии, если в единственном официальном плане это не было предусмотрено?! С какой такой стати наши армии имели задачу в случае агрессии сразу навалиться на врага могучими контрударами, если в единственном официальном плане это не было предусмотрено?! Точнее, было предусмотрено, но только после сдерживания и отражения первого удара активной обороной и активными действиями по сковыванию сил противника, под прикрытием чего должны были быть осуществлены мобилизация и сосредоточение главных сил, и лишь затем, но только при наличии благоприятных условий предполагался переход в контрнаступление.
Нужны еще доказательства, что имел место факт незаконной, негласной и неофициальной подмены?
III.В свою очередь на стратегическом уровне все это неизбежно вело:
а)к поразительно не адекватному поступавшей разведывательной информации и просто очевидным даже невооруженным глазом фактам определению Жуковым и Тимошенко направления главного удара вермахта;
б)и в результате к умышленной подставе сосредоточенных в приграничной зоне советских войск под неминуемое поражение, разгром и уничтожение.В том числе и потому, что войска, изготовившиеся (или готовящиеся) отражать контрблицкригом неминуемую агрессию в виде блицкрига, с точки зрения обороны будут находиться в состоянии грозящей поражением неустойчивости.
И вот тут-то начинает вырисовываться глубинная суть того, что произошло 22 июня 1941 года.Во-первых, «идея непременного перенесения войны с самого её начала на территорию противника…», которая «… настолько увлекла некоторых руководящих военных работников…», проще говоря, идея немедленного по факту нападения встречно-лобового контрблицкрига, родом-то из концепции пограничных сражений Тухачевского и его плана поражения СССР в войне с Германией! Именно эта наследственная связь с планом поражения Тухачевского и привела к тому, что войска прикрытия оказались подставленными под неминуемое поражение, разгром и уничтожение. В том числе и в силу неустойчивости в обороне. Дурная на все четыре стороны наследственность громыхнула страшной трагедией. Увы, но генетика – она и в стратегии генетика.
«М.Н. Тухачевский предлагал развертывать основные группировки армий прикрытия, с учетом расположения приграничных укрепленных районов, так, чтобы они занимали фланговое положение по отношению к тем направлениям, где наиболее вероятны удары противника. Конечной целью армий прикрытия он считал овладение выгодным стратегическим рубежом для развертывания главных сил и ведения дальнейших операций. По его предположению приграничное (правильно: пограничное – А.М.) сражение в отличие от Первой мировой войны должно принять затяжной характер и продолжаться несколько недель»[11].
В том-то все и дело, что по Тухачевскому речь шла не о прикрытии рубежей родного Отечества и уж тем более не об обороне последнего. Речь шла о немедленном по факту нападения встречно-лобовом контрвторжении на территорию противника. Но что окончательно вгонит в неописуемую, едва ли не грани коматозного шока оторопь любого, так это цели такого контрвторжения. В их качестве без каких-либо обиняков, прямо и однозначно назывались — срыв мобилизации и сосредоточения противника в ситуации уже начавшегося его наступления, но прикрытие собственных мобилизации и сосредоточения войск!? Срывать мобилизацию и сосредоточение уже напавшего на СССР противника?! Ну что может быть не столько глупее, сколько преступнее?! Не говоря уже о том, что Тухачевский и Кº настаивали также и на превентивном ударе.[12]
Тут уж поневоле придешь к удручающему выводу. При жизни пребывавший в звании Маршала Советского Союза и в должности заместителя наркома обороны СССР, а посмертно, точнее, в результате хрущевской «реабилитации», причисленный еще и к лику «гениальных», «стратег», выходит, ни в зуб ногой не разумел, что нападение осуществляется уже отмобилизованными и сосредоточенным и силами. Хорош «стратег», нечего сказать! О том, что сначала надо подготовиться, то есть провести мобилизацию и сосредоточить войска там, где это наиболее необходимо и выгодно, и только потом наступать или контрнаступать, знает не только любой фельдфебель или ефрейтор, но и любой солдат-первогодок, а не то, что маршал!Причем в случае контрнаступления предварительно необходимо сначала сдержать и отразить (первый) удар противника.
Но в том-то все и дело, что в результате подмены в 1941 г. сия необходимость была отброшена! И вовсе не случайно, что постоянно муссируемый в последние двадцать лет якобы официально действовавший якобы план якобы от 15 мая 1941 года (чуть подробнее о нем см.ниже) генеральное обоснование целесообразности превентивного удара по Германии имел точно такое же, как у Тухачевского, причем на грани едва ли не полного текстуального совпадения?!
А в результатеэто не могло не привести к тому, что именно военные историки уже в наше время отметили поразительнейший факт: «Сравнительный анализ последних предвоенных планов с планами лета 1940 г.показывает, что… практически стиралась грань между боевыми действиями по прикрытию и первыми операциями».[13]
«Планы лета 1940 г.» — это разработанный мудрым асом советского ГШ маршалом Б.М.Шапошниковым проект плана отражения агрессии, который с 14 октября 1940 г.стал единственным официальным планом. Последних же предвоенных планов в официально утвержденном виде просто не имело место быть.Пора прекратить всякую болтовню на эту тему. Были только идиотские прожекты, которые ныне многие пытаются выдать за официальные планы. Хотя всем, кто этим занимается, хорошо известно, что, например, главный «фигурант» в данном случае – так называемый план якобы от 15 мая 1941 года – составлен в виде грязного черновика, с большим количеством исправлений.Более того. Никем из высшего военного командования подписан не был (кроме исполнителя этой «бумаги» – генерала Василевского), правительству и Сталину не докладывался и уж тем более не утверждался.Этот, с позволения сказать, «документ» вообще никогда не покидал стен ГШ.
Генеральная задача согласно этому якобы плану заключалась в том, чтобы «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». По оценкам экспертов, план был преисполнен не только поразительнейшей бессмысленностью, особенно идеей удара в никуда, но и беспрецедентной тупостью, так как в преамбуле этого якобы плана прямо сказано, что враг-то уже отмобилизовался и развернул свои войска, тем более что и разведка сообщала то же самое! Что в таком случае можно было упредить?! Но самое главное в данном случае заключается в том, что этот якобы план — абсолютная аналогия того, что в свое время пытался протащить в жизнь справедливо расстрелянный Тухачевский. И попробуйте хотя бы самим себе объяснить следующее. Почему в не обремененном солидными знаниями (в том числе и военными) сознании Тимошенко и особенно Жукова, вдруг всплыла такая поразительно преступная глупость а ля — Тухачевский?!А что касается якобы плана якобы от 11марта 1941 г., так этот и вовсе оказался грубой и тупой фальшивкой, что, правда, выяснилось только в 2010-2011 гг.
Констатированное военными историками «стирание грани между боевыми действиями по прикрытию и первыми операциями» прекрасно иллюстрирует ниже приводимая таблица. Кстати говоря, в ней же хорошо заметен и факт исчезновения основного принципа официального плана отражения агрессии – принципа активной обороны и активных действий по сковыванию сил противника.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ:
Ссылки,приложения
[1]Гареев М.А. М.В.Фрунзе – военный теоретик. М., 1985, с. 323.
[2] Гареев М.А. Неоднозначные страницы войны (очерки о проблемных вопросах истории Великой Отечественной войны). М., 1995, с. 50.
[3] Гареев М.А. Правду о войне нельзя брать или отдавать. Ее надо вместе искать. Красная Звезда. 1991. 27 июля.
[4] Гареев М.А. Неоднозначные страницы войны. Очерки о проблемных вопросах Великой Отечественной войны. М., 1995, с. 119-120.
[5] Военно-исторический журнал. 1991. № 5, с. 13.
[6] Военно-исторический журнал. 1991. № 5, с. 13.
[7]Пастуховский Г.П. Развертывание оперативного тыла в начальный период войны. Военно-исторический журнал, 1988, № 6, с. 18-25.
[8] ЦА МО РФ. Ф. 344. Оп. 2459. Д.11. Л. 31, 36.
[9]Стаднюк И.Ф. Война. М., 1976, с. 344.
[10]Попель Н.К. В тяжкую пору. М., 2001, с. 18-19.
[11] Иванов В.М. Маршал Тухачевский М.Н. М., 1986. С. 309.
[12] Тухачевский и Уборевич - Ворошилову, 10 февраля1934 г. // РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д.400. Л. 125..
[13] 1941 год - уроки и выводы. М., 1992, с. 56.
#22июня
Следующая публикация
Нет комментариев