Неожиданные приключения в первый день похода.
В тот же день я получил в бухгалтерии деньги, мы закупили продукты, аптечки и патроны для школьной «мелкашки», которую я брал во все свои путешествия, и на следующее утро выступили в поход. Колонна юных туристов, построившихся строго по ранжиру в затылок друг другу, протянулась от площади до закусочной, новенькие рюкзаки блестели на солнце, еще ярче блестели улыбки детей, а во главе колонны гордо стоял «физручонок» Никита Сергеевич Тимофеев с винтовкой за плечами.
Я же скромно возглавил второй отряд, где были собраны менее подготовленные и более слабые туристы.
Мы прошли через весь город под любопытными, но добрыми взглядами его жителей и вскоре свернули на дорогу к поселку Дачный (ныне уже брошенное село Айнское).
Шли мы по графику, разработанному мною во время всех предыдущих походов: 45 минут движения, 15 минут отдыха, и через четыре часа вошли в поселок. Но останавливаться в самом Дачном я не планировал, предпочитая разбивать бивак за населенными пунктами или не доходя до них. Это объясняется тем, что в поселках часто возникают недоразумения и драки между местными мальчишками и «городскими», как презрительно называли нас там.
На Дачном я зашел только в школу, чтобы сделать отметку в маршрутной книжке. Это был основной документ, согласно которому все участники похода могли получить почётный значок «Юный турист СССР», если они пройдут пешком и с рюкзаками не менее трёхсот километров. Так вот двадцать из этих трёхсот уже были записаны в маршрутной книжке и подтверждены школьной печатью.
Выйдя из школы, я увидел, что ребята толпятся у небольшого магазинчика.
Я подошел к ним и спросил:
- Что вы здесь собрались покупать? У нас через час обед.
Ко мне подскочила какая-то девчонка и восторженно сказала:
- Борис Валентинович, у них продают такие конфеты! Сроду таких не пробовала!
Я зашел в магазинчик и действительно увидел там обилие конфет, которые в то время были дефицитом: «Мишка на севере», «Гулливер», «А ну-ка, отними!», «Белочка» и другие . То что такие конфеты были редкостью в Красногорске, можно объяснить тем, что на острове, как и во всей стране, было множество разнообразных торговых организаций. В Красногорске почти все магазины и предприятия общепита принадлежали «Рыбкоопу», а в Дачном рыбу не добывали, а валили лес, поэтому там торговала контора, которая, вероятно, называлась «Леспромкооп». И ассортимент товаров в магазинах зависел от разворотливости руководителей этих «Коопов» и их связей с центром.
Денег у моих ребят, естественно, не было, и они просто стояли у витрины и с грустным восторгом глазели на это богатство.
И тогда я решил отметить выход в поход в полном составе и купил за свои деньги два килограмма этих дефицитных конфет, причем разных, то есть, всех имеющихся сортов.
И вскоре понял, что сделал правильно. Когда Валентин Бурмистров по моей просьбе разделил конфеты между ребятами, начался оживленный разговор на дружеской ноге:
- У тебя какие?
- А у тебя?
- Дай попробовать?
- А ты мне свою.
Я не знал, что вечером, уже после ужина по этому поводу состоится серьёзный разговор, заставивший меня глубоко задуматься о том, что наше будущее - это дети.
Лагерь мы разбили сразу за поселком на берегу прозрачного ручья, который пересекал дорогу и стремился к озеру Райтиси, обозначенное на карте как Айнское. Его голубой простор хорошо обозревался с пригорка, и Никита Сергеевич, впервые увидевший это чудо природы, выразил свое восхищение весьма лаконично: «Ого!»
Отужинав, я сидел у костра и слушал по своей «Спидоле» классическую музыку, когда ко мне подошла неразлучная троица: Бурмистров, Журавлё и Ли Ен Пир.
- Борис Валентинович, - обратился ко мне Петя, - а это правда, что вы конфеты на свои деньги купили?
- Кто тебе сказал? – удивился я.
- Никита Сергеевич. Он сказал, что все казенные деньги хранятся у него, отчего вы ему и винтовку выдали.
- Ну, а если я действительно купил их за свои, что из этого следует?
- А почему вы не взяли из общих? Ведь Никита Сергеевич сказал, что их у него много.
Мне стало смешно и захотелось просто сказать им: «Бросьте, ребята, ломать над этим головы, давайте просто танцевать». Но три пары сердитых глаз упорно смотрели на меня, и я начал им объяснять:
- Никита Сергеевич, наверное, не знает, что эти деньги надо расходовать строго по статьям, на которые они отпущены. Вот вчера мы закупили продукты, и в магазине мне выдали чек: какие продукты и на какую сумму. То же самое и в аптеке. У нас есть деньги на транспортные расходы. Мы можем, например, на обратном пути из Дачного до города доехать на автобусе, но тогда я должен отчитаться в бухгалтерии, предъявив автобусные билеты. Мы можем сходить в кино, но опять-таки надо сдать билеты. А если не сдам, то обязан вернуть деньги.
Удовлетворенные моим объяснением, ребята ушли, но спустя пару минут вернулся Петя и спросил:
- Борис Валентинович, а что за музыку вы слушали, когда мы пришли?
- Это, Петя, классика, «Шестая симфония» Чайковского.
- Она вам нравится?
- Очень.
- А сколько вам было лет, когда вы начали слушать такую музыку?
- В детстве я её, конечно, не слушал. Тогда мне нравились военные песни. «Три танкиста», например, «Катюша» и «Артиллеристы, Сталин дал приказ…» Ты слышал такие?
- Нет, не слышал.
- А жаль. Когда вернемся из похода, я тебе подарю пластинку с такими песнями. А классику я стал слушать, уже будучи студентом. Шел однажды по парку, а там на специальной площадке вдруг заиграл симфонический оркестр под управлением замечательного дирижера. А исполняли они музыку Чайковского к балету «Щелукнчик». Это было такое чудо, что я не спал всю ночь, а утром решил бросить пединститут и учиться на дирижера. Но моя мама сказала, что дирижера из меня не получится, потому мне «медведь на ухо наступил». Так говорят о человеке, у которого начисто отсутствует музыкальный слух. С тех пор я почти каждый день слушаю классическую музыку, и она мне очень нравится.
Петя ушел, а я залез в палатку и приготовился спать, ничуть не удивившись его вопросам. Просто он хотел знать, сможет ли он в будущем полюбить такую музыку. Сегодня она ему явно не понравилась.
Я уже засыпал, когда вдруг рядом с палаткой раздались шаги и чей-то голос негромко спросил:
- Борис Валентинович, вы не спите?
Я откинул полог палатки и посветил фонариком. Перед мной стоял Журавлев с удивительно радостным выражением на лице.
- Что случилось? – сонно спросил я.
- Смотрите, что я собрал возле клуба, - таинственно ответил он и протянул мне пачку каких-то бумажек.
Я направил на них луч фонарика и увидел, что это билеты в сельский клуб на киносеансы, начинающиеся в 18 часов 30 минут, но в разные дни . На них отсутствовала правая часть с надписью «Контроль», то есть, эти билеты уже были использованы.
- И зачем ты их собирал? – спросил я.
- А вы сдадите эти сорок билетов в бухгалтерию, а деньги возьмёте себе. Конфеты-то вон какие дорогие…
И мне снова стало смешно. Но я не засмеялся, а строго сказал:
- Во первых, Журавлев, объявляю тебе выговор и назначаю два наряда вне очереди за то, что ты покинул без моего разрешения лагерь. Будешь завтра с девчонками завтрак и обед готовить. Во-вторых, скажу тебе, что сделал ты это совершенно напрасно. На билетах написано, что все они были проданы в разные дни, и в бухгалтерии сразу поймут, что мы в кино не ходили. А, главное то, что меня с детства приучили никого не обманывать, и я не собираюсь менять этой привычки ради каких-то восьми рублей…
Я собирался сказать что-то еще, но тут за спиной Журавлёва раздался крик:
- Я же вам говорил, что не надо этого делать!
Оказывается, в трех шагах от меня стоял еще один мальчишка, которого я не разглядел в темноте. Это был Петя…
И вот тут-то я задумался и отругал себя за то, что не хотел сначала брать его в поход.
«Может быть, я поспешил, назначив командиром Бурмистрова? – думал я, лежа в палатке . – По-моему, Петя больше подходит для этой роли. Он очень трудолюбив, его все любят за непосредственность, любознательность и весёлый нрав, а, главное, как сегодня выяснилось, он честен…»
С этой думкой я и заснул.
туристы - 4.
Комментарии 1