Предыдущая публикация
🚀📌⬇
Ночью Але приснился странный сон.
Ей показалось, что она уже видела его. Во сне слоны, похожие на слонов с картин Сальвадора Дали, воровали яблоки в саду у бабушки. К бабушке их с Викой отправляли на лето, в деревню Михайловка, и они превращались за три месяца из почти благородных девиц в загорелых дикарок с грязными ногтями. Мама всегда охала, когда забирала их, набирала ванную с густой ароматной пеной и отмывала их жёсткой мочалкой.
-Вика не звонила? – спросила Аля у мужа, пытаясь вспомнить, что еще видела во сне.
Он замешкался, потом ответил:
-Нет. Не звонила.
Эта секундная заминка больно уколола Алю. Она помнила, что первоначально Володя хотел встречаться с Викой. Что это ее он позвал на свидание, хотя подошла к нему Аля. Впервые в жизни набралась храбрости и подошла к кому-то знакомиться, так сильно он ей понравился. Вика еще подначивала ее и шептала всякие гадости на ухо.
-Она мне снилась, – соврала Аля.
С Викой они почти не общались. Аля и не помнила, когда Вика приезжала в последний раз из своей Хорватии.
Они не были сёстрами. Вика жила в одном с ней доме, этажом ниже. Матери у Вики не было, никто не знал, где она. Отец пил. Мама не была против, что Вика проводит больше времени в их квартире, чем в своей. А в какой-то момент она стала покупать все в двойном экземпляре: если покупала Але платье, то брала платье и для Вики, куклы тоже брались в две, как и школьные рюкзаки. Некоторые учителя так и не узнали, что они не сестры. Разные фамилии объясняли тем, что сестры двоюродные. Вика была ей больше, чем сестра, оттого было обидно, что она так и не приехала ни после Алёши, ни после Юрочки, и даже теперь, когда вот-вот должен был родиться пятый ребенок.
Весь день Аля не находила себе места. Она бродила по дому, прислушиваясь к животу, пугалась, что ребенок словно затих.
Вечером она сообщила Володе:
-Я хочу поехать в Михайловку.
Володя напрягся.
-Зачем?
-Не знаю. Чувствую, что там мне станет лучше. Малыш какой-то странно себя ведет.
Они оба называли его малышом, хотя оба молились, чтобы это была девочка. Боялись сглазить. Боялись повторения того кошмара, который пережили уже три раза.
-Давай все же покажемся врачу?
-Нет!
-Ну, Аля!
-Я сказала – нет. Я поеду в деревню.
-Я с тобой.
-Не надо.
-А если с тобой что-нибудь там случится?
-Не случится. Лучше позвони Вике. Пусть она приедет.
Глаза у Володи забегали. Интересно, они что, все-таки общаются? Она поэтому перестала звонить и писать? Ей стыдно, что хочет увести мужа у лучшей подруги?
-Ты позвонишь?
-Позвоню, – выдохнул он.
Аля кивнула.
-Пусть приедет в Михайловку. Скажи ей.
Стояла жара, поэтому много одежды брать не стала: пару сарафанов, сланцы, купальник. Купальник непонятно зачем, после того случая на реке Аля больше не плавала, да и загорать особо не любила.
Дом стоял заброшенный. Электричества не было, воды тоже. Аля сходила на задний двор, проверить колодец. Вода в нем всегда была чистая, разве что немного отдавала железом.
Заглянув в колодец, Аля сразу же отпрянула. Из воды на нее смотрело чужое лицо. Она накрыла колодец крышкой и побежала, насколько это было возможно в ее положении. За водой пришлось идти на колонку.
Очень скоро стало понятно, что все это блажь, зря она притащилась в деревню, нечего тут делать в сыром, заброшенном доме. Хорошо, хоть газовый баллон был, и Аля смогла сварить макароны, которые так и лежали в пыльном шкафу.
После обеда пошла в местный магазин. Боялась встретить знакомых, но ее никто не узнал. Взяла макарон, гречки, чай и сахар, ужасное сдобное печенье, вафли в упаковке. Эти вафли всегда любила Вика, их было семь в упаковке, и она брала себе четыре. Мяса Але совсем не хотелось, всю беременность не хотелось, и поэтому она надеялась, что будет девочка. Вместо мяса она взяла три банки фасоли. Поняла, что не дотащит это, поймала на улице мальчонку, попросила помочь. Дала ему сто рублей, он обрадовался и сказал, что может хоть по три раза в день ходить в магазин.
Ночью в доме оказалось ужасно холодно, и Аля пожалела, что не взяла с собой теплые вещи. Когда позвонил Володя, она храбрилась и говорила, что все в порядке. Расставив по комнате свечи, она куталась в пропахшее плесенью одеяло.
Утром нашла их старую одежду. Теплая кофта Вики оказалась почти впору, только не застегивалась на животе. В карманах Аля нашла фантик, крышку от лимонада и засушенный цветок. Куриная слепота, Вика обожала пугать ею Алю. Бабушка говорила, что если дотронуться до цветка куриной слепоты – ослепнешь. Вика специально срывала их, потом падала в траву и кричала:
-Я ничего не вижу!
Аля решила было вернуться в город. Но ночью ей опять снились эти слоны. А она никак не могла вспомнить, когда видела этот сон. К тому же малыш стал шевелиться. Лучше, чем в городе. …
Несколько дней прошло в дремотном мареве. Утром она делала яичницу (яйца ей принес тот самый мальчишка, и она опять дала ему сто рублей), потом сидела с книжкой на крыльце, у бабушки была хорошая библиотека. Готовила себе простой обед, шла гулять, обходя речку, потом спала. На ужин ела фасоль, пила чай с приторным печеньем. Вафли не трогала, словно надеялась, что Вика все же приедет.
Она появилась на пятый день. Стояла такая жара, что Аля пересилила себя и решила пойти на речку. Она расстелила старое покрывало, сшитое бабушкой из разноцветных лоскутов, легла, подставляя бледную кожу жаркому июльскому солнцу.
-Ты почему не купаешься?
Это тот самый мальчик, который за пять дней вытянул у нее почти две тысячи за яйца, малину и пузатые хрустящие огурцы.
-Не хочется, – соврала Аля.
Был такой же жаркий день. Они с Викой приехали всего три дня назад, и тут Вика ей сказала:
-Я завтра в город.
-В смысле? – обиделась Аля. – Мы же только приехали!
Вика опустила глаза.
-Меня Вова позвал на свидание.
Аля помнила, как ее обожгло тогда. Вика знала, что ей нравится Вова, не могла не знать! Тогда зачем? Из зависти, что у Али есть родители, своя квартира на проспекте, что она поступила в вуз? Вика уже два года, как работала и снимала угол у одноглазой старухи.
Они долго сидели молча. Потом Аля предложила:
-Переплывем? Если я первая, ты останешься еще на день.
Реку никто не переплывал, все боялись. Она казалась спокойной и не такой широкой, но посередине словно воронкой засасывало любого, кто пытался ее пересечь. Только один человек на их памяти переплыл реку, алкаш Петр Зосимов.
В бассейне они с Викой часто плавали наперегонки. Аля всегда ее обгоняла. Вику это страшно бесило.
Она молча сбросила юбку и футболку. Первой зашла в воду. Аля поспешила за ней.
Сначала вода показалась приятной, после обжигающего солнца она казалась парным молоком. Но постепенно Аля начала замерзать. Она оглянулась – Вика, как всегда, отставала. Она прибавила темп. Аля еще не доплыла до середины реки, когда почувствовала, как что-то склизкое опутывает ее ноги. Это была не воронка, это был кто-то живой, она чувствовала, как длинные щупальца скользят по ее ноге. Она начала уходить под воду, пытаясь отбиться, звала Вику на помощь, но не могла рассмотреть, где она. Ноги сводило судорогой, вода заливалась в нос и рот, Аля задыхалась. В какой-то момент ей показалось, что она услышала голос Вики, словно та звала на помощь. Но Аля сама еле держалась на воде, у нее не было сил даже повернуть голову в сторону крика.
Внезапно ноги почувствовали свободу. Аля рванулась вперед. Она плыла так быстро, как никогда в своей жизни. Когда стал виден противоположный берег, она оглянулась. Вика плыла за ней. Как всегда, отставала.
На том берегу их подхватили какие-то мужики, потащили на сушу, стучали по спине, чтобы вышла вода. Кажется, это они вызвали скорую. Аля две недели пролежала с воспалением лёгких. Вику выписали раньше. Алю из больницы уже встречал Вова. Вика через какое-то время уехала в Хорватию, даже на свадьбу не осталась.
Аля почувствовала на лице чью-то тень, открыла глаза. Вика стояла над ней, щурясь от солнца. Ее длинные золотистые волосы обрамляли лицо словно светящийся нимб. В руках она держала цветы куриной слепоты.
-Опять за своё, – улыбнулась ей Аля.
Она решила обойтись без обвинений. Подвинулась, освобождая место для подруги. Та села. Провела рукой по животу Али.
-Девочка будет, – тихо произнесла она.
-Откуда ты знаешь?
-Просто знаю.
Аля потянулась за сумкой.
-А я, как знала, взяла с собой твои любимые вафли.
Они поделили их как обычно: три Але, четыре Вике. Вафли были чёрствые, но Вика не возмущалась.
Аля рассказала ей обо всем. О том, какие длинные реснички были у Алеши. Как долго продержался Юрочка, пять дней. Про приговор генетика. Про неудачное ЭКО, когда должна была родиться девочка, а получилось два мальчика. Вика слушала внимательно. Не перебивала, не охала. Просто гладила ее по руке.
Потом они принялись вспоминать детство. Как воровали малину у алкаша Зосимова, как бабушка мыла им головы дегтярным мылом, когда они нахватались вшей. Вспоминать это было приятно. И немного грустно.
Кажется, Аля задремала. Ей опять приснились слоны, которые воруют яблоки.
Когда она открыла глаза, Вики рядом не было. На покрывале лежала открытая пачка с вафлями, четыре штуки лежали нетронутые. Аля протянула руку, потрогала плед. Он был мокрый. Она вздрогнула, что-то царапнуло ее живот. Аля нащупала стебель цветка, поднесла к лицу. Куриная слепота.
И тут она вспомнила. Этот сон снился не ей. Он снился Вике накануне того дня. Она рассказала его Але, когда они сидели ровно на этом месте и смотрели на воду.
Вспомнила Аля и то, как золотистые волосы Вики расплывались посреди реки, как она бросалась к ней, а мужики держали Алю за локти и говорили, что уже поздно. Как поздно? Она ведь просто хотела пошутить, сделала вид, что тонет, как Вика притворялась слепой, дотронувшись до ярких жёлтых цветов. Это не из-за Вовки, нет. Она просто хотела, чтобы Вика провела с ней еще один день…
Бросив вещи на берегу, Аля убежала в дом. Позвонила Володе и попросила за ней приехать.
Через две недели Аля родила девочку. Девочка выжила. Назвали Викой. А когда врач на осмотре в один месяц аккуратно сказал, что девочка слепая, Аля громко рассмеялась. Она смеялась и никак не могла успокоиться, все время повторяя: Вика, ты опять за своё…
Автор: Здравствуй, грусть!
Следующая публикация
Нет комментариев