Предыдущая публикация
Когда папа был трезвый, все было, как и в других семьях. Жили средне, в доме порядок. Вот только муж любил закладывать за воротник. И когда это случалось, то страдали все, особенно мама.
– Где ужин, – кричал разъяренный мужчина.
– Сейчас подогрею, – дрожавшим голосом говорила жена.
Она всегда старалась все подготовить к приходу мужа. Леночку нужно было уложить спать пораньше, чтобы она всего не видела. Муж мог оттолкнуть женщину, оскорбить крепким словцом. Подруги на работе жалели, говорили, что нужно уходить от такого изверга. А женщина только качала головой.
– Мамочка, а почему папа всегда злой, – иногда спрашивала девочка.
– У него просто на работе проблемы, – отвечала мама, что ей ещё оставалось.
Когда Лена пошла в школу, там все были нарядно одеты, с красивыми рюкзачками. А ей приходилось несколько лет ходить в одном и том же. Все было чистое и выглаженное, но уже изрядно потертое.
В старших классах Лена решила попросить у мамы новое платье.
– Леночка, денег совсем нет, осталось только на то, чтобы прожить до конца месяца, – сокрушалась мать.
– Вечно у вас так, как отцу водку покупать, так деньги есть, а мне на новый наряд никогда нет, – обижалась дочка.
Как-то отец пришел с работы раньше, он был трезвый, как ни странно.
– Собирайся, мы идем в ресторан, – пробурчал мужчина.
– С чего это вдруг? – удивилась женщина.
– Должен же я тебя в кои то веки куда-то сводить.
– Хорошо, но мне нечего надеть, – смотрела растеряно жена.
– Пошли в чем есть, – начинал злиться муж.
Они пошли, но не в ресторан, а в какое-то дешевое кафе. Но и этому женщина была рада. Там муж сразу заказал выпить, и кинул жене меню, чтобы выбрала закуску. Он поднял рюмку, кивнул жене, чтобы тоже взяла.
– Мне предложили перейти на прораба, – с гордостью похвастался мужчина.
– Поздравляю, – жена только чуток пригубила, и поставила рюмку на стол.
– Нет, ты пей до дна, что не хочешь за мужа порадоваться?
Женщина выпила. Домой возвращались навеселе. Сейчас между ними не было никаких разногласий, оба были счастливы.
– Мама, вы, где были, – выбежала Лена в коридор.
– Отстань, – только и сказала мать.
Девочка первый раз видела мать в таком состоянии. А родители уже расположились на кухне, на столе оказалась еще одна бутылка.
– Мама, что ты делаешь, ведь ты никогда не пила, – умоляла Лена.
– Я сказала, отстань от нас, мне хорошо, нужно с папой поговорить, выйди и закрой дверь.
Лена рыдала в своей комнате, а мать с отцом гудели за стеной.
Утром, когда мать проснулась, ей было очень плохо, тогда отец поднес ей бутылочку холодного пива.
– Выпей, станет легче, – сказал он.
С этого дня в жизни Лены начался кошмар. Мать сначала пила с отцом, а потом и одна.
– Понимаешь, Лена, мне так легче, никаких проблем нет, сейчас еще одну и всё , завтра не буду.
Так мать говорила каждый день, но все начиналось снова. Ее уволили с работы, сейчас она целыми днями была дома. Отец ещё кое-как держался, но ему тоже оставалось недолго прозябать на службе. Девочка была предоставлена сама себе.
Как-то раз в дверь постучали. Лена пошла открывать, на пороге стояли незнакомые женщины. Они вошли в квартиру.
– Где твои родители, – спросили неизвестные.
– Там, – Лена указала на дверь кухни.
– Здравствуйте, на вас поступила жалоба, – услышала Лена из коридора. В этот момент другая женщина повела её в комнату. Она сказала, что так жить подростку нельзя. Сейчас она должна собрать вещи и на какое-то время уехать с ними. Лена ничего не понимала, что происходит.
Уже позже стало известно, что родителям сделали предупреждение, чтобы они исправились, давалось полгода. Но никаких изменений не произошло. Так в 14 лет Лена оказалась в детском доме.
Было грустно и страшно, началась депрессия. Девочку водили к психологу, там с ней разговаривали, но Лена отказывалась хоть что-то делать. Она не могла понять, как мать могла так поступить. Что сейчас делать, как жить дальше, ведь есть живые родители, а она здесь, среди чужих людей.
– Ты живешь с нами в комнате уже несколько недель, а мы ничего о тебе не знаем, – говорили соседки.
– Меня зовут Лена, я учусь в 8 классе, – только и сказала девочка.
В детском доме всё было не так, как в обычной жизни. Все дети были какие-то злые и нервные от мала до велика. Лена ни с кем не дружила, пока держалась особняком. Но, вскоре появился новый мальчик, который в первый день подошел к девчонке.
– Здорова, – стукнул он Лену по плечу.
– Здравствуй, что так не аккуратно? – повернулась к нему девочка.
– Ты че такая, как не своя?
– А я смотрю, ты прям свой здесь, – не хотела разговаривать с ним Лена.
– Ага, я пятый раз сбегаю, меня находят и снова возвращают, – гордился собой пацан.
– И чем здесь гордиться?
Лена фыркнула и пошла прочь от этого нахала. Она вернулась в комнату, где чувствовала себя более защищенной. Девочка начала вести дневник, где записывала всё , что происходило. А также писала о своем будущем и мечтах.
Она хотела, чтобы поскорее закончился этот кошмар. Думала, мама сейчас опомнится, всё прекратит и вернет её домой, но этого не происходило. Лена писала о своей семье, которая у неё когда-то появится, о муже, детях. Она никогда не попробует алкоголь, будет заботливой и хорошей хозяйкой, любящей женой.
Мечтала, что за ней приедет настоящий мужчина, и заберет её ото всех проблем. Свадьба у неё будет пышной, с платьем и цветами. Туда она пригласит маму, покажет, какой хорошей выросла её дочь. Что её ничего не смогло сломить.
– Что пишешь, – вырвал чей-то голос Лену из мечтаний.
– Отстань, ничего, и нечего подглядывать, – убрала она тетрадь под подушку.
– Пойдем гулять! – сказал парень, – кстати, я – Дима.
– Не хочу я никуда идти, вам надо, вы и гуляйте, – отвернулась к стене Лена.
– Скажи хоть, как тебя зовут, – не отставал Дима.
– Ленка её зовут, – отозвалась соседка, которая только что зашла.
– Ленка, что грустить и сидеть здесь, пойдём на улицу, – парень не хотел отставать.
– Хочешь, я с тобой пойду, – тут же присоединилась другая девчонка.
– Нет, я зову Лену.
– Хорошо, – нехотя встала девочка и пошла к дверям.
Они вышли во двор корпуса, там пошли к беседке. Дима закурил.
– Ты куришь, рано ведь, – была удивлена Лена.
– Ага, и не только! – отозвался Дмитрий. Он чувствовал себя взрослым.
– Фу, – только и сказала собеседница.
– Пошли что-то покажу, – заговорщицки сказал парень.
– Пошли.
Идти пришлось недолго, за поворотом они пролезли в щель, прошли ещё чуть-чуть, Дима указал на какой-то сарай.
– Это наше убежище, мы здесь с парнями собираемся.
– И что в нем особенного? – не понимала Лена.
– Заходи.
Внутри все было обставлено, как в квартире. Диван, кресло, стул, стол, даже телевизор небольшой, пусть старый, зато рабочий. На стене висела гитара, в углу кальян.
– Мы собираемся здесь каждый день, – поведал Дмитрий. – Хочешь с нами?
– Нет, – отрезала девочка.
– Ну и дура, – хмыкнул пацан.
Лена хотела выйти, но Дима взял её за руку.
– Ну почему ты такая?
– Какая?
– Неприступная, что ли.
– Мне больно и плохо, – грустно сказала Лена.
– Расскажи, что у тебя случилось?
– Это долго, – вздохнула девочка.
– Я готов и не тороплюсь.
И Лена всё ему рассказала, она говорила, и , казалось боль из нее выходит. Она вспомнила все подробности того, что происходило раньше. Да, дома было не весело, но все же это был её дом и её родители. Дима подвинулся поближе.
– Давай дружить! – предложил Дима.
– Давай! – как- то с легкостью согласилась Лена.
С этого момента у неё появился друг. Он защищал её , всегда поддерживал, помогал. Лена была ему благодарна. Она никогда не ходила с ним в их место, когда он был там с друзьями, а днём, вдвоем они туда часто забегали. Любили разговаривать, Дима учил Лену играть на гитаре.
Однажды он позвал её на день рождения друга, который проходил в убежище. Лена отказывалась, но Дима умел уговаривать. Конечно, на празднике присутствовал алкоголь. Лена была из девчонок не одна. Все пили и курили, только Лена сидела, как белая ворона. Она помнила данное себе обещание, и не притрагивалась ни к чему.
– Почему ты не хочешь даже попробовать, – спрашивал Дима.
– Моя мама один раз попробовала, и вот где я оказалась, – со злостью сказала Лена.
Сейчас она злилась на мать, почему она так с ней поступила. Почему не защитила, и уже пару лет не предпринимает никаких действий. На все эти вопросы никто не мог ответить.
Оставалось доучиться всего один класс, Лена готовилась поступать. Дима не хотел, чтобы она куда-то уезжала, он просил, уговаривал, но девушка стояла на своём.
– Завтра выпускной, а потом я поеду, – говорила Лена вечером.
– Я тоже поеду, найду что-то в том же городе, – признался парень.
Лена была рада, она уже давно подозревала о чувствах Димы к ней.
Они поехали вместе.
У Лены были хорошие оценки в аттестате, поэтому при поступлении нужно было сдать всего один экзамен, и она это сделала. Дима никуда поступать не хотел, он решил, что и так устроится на работу. Решил искать место по интернету, может кому и нужен простой рабочий или автомеханик.
Из-за того, что Диме жить было негде, решили снимать квартиру. Но, по закону, Лена знала, что им должны предоставить жиль, как выпускникам детского дома. Обратились в администрацию, сказали ждать. И ребята ждали.
Лена почти не вспоминала своих родителей. Только, когда в колледже начинали задавать вопросы про родственников, становилось грустно.
Мама Лены, когда к ним пришла комиссия, мало что соображала. Она тогда сидела с отцом на кухне, шла уже не первая бутылка. Ей задавали вопросы, но она не могла ответить ни на один. Тогда женщины решили забрать девочку на некоторое время. Об этом сообщили родителям, но им было без разницы.
Через неделю они были вызваны в суд повесткой, видимо, её никто не получил и не прочитал. Суд проходил без отца и матери, они автоматически были лишены родительских прав, поэтому Лена и осталась в детском доме.
– Игорь, а где наша дочь, – встала утром мать. Она плохо соображала, ей нужно было принять 100 грамм, чтобы голова прошла. Но в доме ничего не было.
– Игорь, ты где, – орала истерично женщина.
– Чего орешь, тут я, – вошел в комнату потрепанный мужчина.
– Где Лена? – не отставала мать.
– Опомнилась, дура, её давно опека забрала, прошло, наверное, уже полгода.
– Как полгода? Куда ее увезли, нужно её забрать, – пыталась заплакать мать.
Они решили, что сегодня немного полечатся, а потом пойдут выручать дочку. Это недолго продлилось еще несколько месяцев. В какой-то момент у них закончились деньги, взаймы уже никто не давал, продавать было нечего, пришлось немного протрезветь.
А в таком состоянии было очень плохо, не только физически, но и морально. Мать пошла в социальную защиту, чтобы узнать о судьбе своей дочери.
– Здравствуйте, я по вопросу дочки, – скромно спросила она у кабинета.
– Да-да, я вас уже давно жду, а вы всё никак не идете, – покачала головой специалист отдела.
– Где сейчас Леночка? – с надеждой спросила мать.
– Ваша дочь в детском доме, вы лишены родительских прав, без права встречи с ребёнком. Возможно, что вы пойдете на исправление, и мы позволим вам встречу с дочерью. Вам нужно привести жилье в порядок, сделать ремонт, обязательно закодироваться, тогда посмотрим.
Мать стояла и качала головой. Сейчас её мозг работал, и она понимала, что натворила. Когда пришла домой, муж был пьяный, ей тоже захотелось пригубить, но было нечего. Она растолкала супруга.
– Ты где денег взял, – орала женщина.
– Отстань, – мужчина спал, он был в бессознательном состоянии.
Тогда до матери дошло, что сейчас она может все исправить. Она поехала в клинику чтобы врач выписал направление на лечение. Её поместили в клинику, где было много таких, как она.
– Придется не один месяц лечиться, чтобы отойти от всего этого, – сказал врач, когда принимал женщину.
– Я согласна на всё, лишь бы вернуть своего ребёнка, – плакала мать.
Женщину поместили в наркологическое отделение. Там она пробыла несколько месяцев, потом врач сказал, что она уже может выписываться, но есть условие:
– Ни в коем случае не быть в том месте, где распивают, потому что можно сорваться.
Женщина кивала головой, а сама думала, куда ей сейчас идти. В первую очередь после больницы она пошла и купила газет, чтобы посмотреть объявление о работе. И ей повезло, в одном из домов требовался дворник, ещё было написано, что жилье предоставляется. Это и вовсе была удача. Женщина пришла, её сразу же взяли, потому что зарплата была небольшая, никто не соглашался….
Она начала работать, делала всё, что от неё требовали, жильцы дома жалели ее. Начали приносить кто что. Кто-то принес свое платье, которое поношенное, но выглядит ещё очень хорошо. Приносили и другие вещи, всему была рада. Кто-то даже украшение и обувь в пакет положил.
Прошло полгода, женщине казалось, что она выполнила все условия, кроме жилья, потому что его просто не было. Но она уже подкопила и могла снять жилье.
– Здравствуйте, я снова к вам, – сказала мать, стоя на пороге все того же кабинета.
– Кого я вижу, совсем другой человек, – удивилась работница.
– Да, я пролечилась, сейчас совсем не пью, хотелось бы увидеть дочку.
– Ну, сейчас это вы уже сами решайте, она выпустилась из школы, уехала из детского дома учиться. Она свободный взрослый человек, найдите ее, и если она захочет общаться, то никаких преград у вас нет.
Мать присела, она и не думала, что прошло столько времени.
– До свидания! – попрощалась женщина и ушла.
Лена и Дима продолжали жить вместе, вот только девушка училась, а парень встал на скользкую дорожку. Сначала он устроился на работу, но официально получалось мало зарабатывать. А вот по ночам они с новыми друзьями делали кое-что, от этого прибыль была в разы больше месячной зарплаты. Появились деньги, они сняли новое жилье.
– Откуда столько, – спрашивала Лена.
– Работаю, – гордо говорил Дмитрий.
– Ой, да ладно, все работают, но так быстро большие деньги не появляются, рассказывай, – говорила она сожителю.
И он ей рассказал, что устроился на станцию техобслуживания. А там парни рассказали, как ночью перебивают номера на частях угнанных автомобилей.
– Ты что? Это же криминал! – кричала Лена.
– Успокойся, никто ничего не узнает, мы это делаем для приезжих, чтобы и их не спалили, – успокаивал парень.
Лена успокоилась, но на душе, все равно скребли кошки. Дима покупал платья, украшения, все, что она хотела. Лена, с одной стороны, была счастлива, а в другом случае – боялась.
– Ленка, ты же на бухгалтера учишься, можешь накладную сделать, – как-то спросил Дима.
– Могу, но зачем, – удивлялась девушка.
– Нужно для дела, – коротко сказал парень.
– Ну, если надо, то сделаю, – рассмеялась Лена.
Она уже привыкла к хорошей жизни, скоро заканчивалась учеба, нужно было думать о дальнейшей жизни.
– Димка, а давай поженимся, – мечтательно говорила девушка.
– Давай, только не сейчас, вот все устроится, деньжат еще срубим, потом и подумаем, – серьезно говорил Дмитрий.
Лена соглашалась с ним. Ей было так хорошо с этим парнем. Ведь она была как за каменной стеной. Ее никто не трогал, пусть попробуют, Дима всегда рядом. Сейчас они жили в хорошей квартире, парень купил машину. Каждый день подвозил ее на учебу, девчонки завидовали, а она гордая выходила из салона.
– Откройте, милиция, – услышала Лена ночью стук в дверь.
– Дима, – шепотом произнесла она.
– Я слышу, быстро, надо что-то придумать, лежи тихо.
Но дверь уже начали ломать. В комнату ворвались трое, один сразу завалил Диму, другой сел рядом с Леной.
– Вы обвиняетесь в подельничестве в угоне и продаже машин, – сказал один из пришедших.
– Каком еще подельничестве, – сделал удивленное лицо Дима.
– Она подделывала документы, – кивнул он на Лену, – а ты перебивал номера, понятно сейчас. Вы задержаны и сейчас поедете с нами в отдел.
Они поехали, по дороге Лена никак не могла взять в толк, что произошло. Она пыталась что-то спросить, но ей никто не отвечал. Что сейчас будет, думала она про себя. Потом были допросы, отпечатки и все остальное. Их развели по разным комнатам, допрашивали, но Лена реально ничего не знала, ей нечего было говорить.
А потом был суд, ей дали год условно, потому что занималась всем по просьбе своего сожителя. А вот Диме грозил реальный срок, и это было 5 лет. Лена не могла поверить, 5 долгих лет любимого не будет рядом. Но суд вынес приговор, с этим не поспоришь.
Лена вернулась домой, денег у нее не было, чтобы снимать эту квартиру, поэтому пришлось съехать в общежитие. На учебе восстановилась, подтянула все хвосты. Предстояла подготовка к государственным экзаменам, но с этим девушка справилась легко. Она все сдала, теперь она была дипломированным специалистом и можно устраиваться на работу. Но вот с судимостью не везде берут.
Пришлось идти к частнику, но и там Лена зарекомендовала себя хорошо. Ее хвалил начальник, и с коллективом она подружилась.
В тюрьму Лена ездила каждый месяц, чаще не могла, работа не давала. Но, когда приезжала, то это были очень жаркие встречи. Три дня пролетали, как один миг. Димка похудел, оброс, но Лена любила его любым. Как-то он написал, чтобы приезжала в красивом платье. Он договорился, что в тюрьме их поженят. Лена была рада, как маленькая девочка. Конечно, это не то, о чем она мечтала, но и это тоже хорошо.
Лена готовилась к этому дню целый месяц, она купила новое платье, подстригла волосы. В день, когда нужно было ехать, купила много вкусного, что можно проносить за стены тюрьмы и поехала. Про Диму она тоже не забыла, купила ему костюм. Пусть он был простеньким, но все же.
– Объявляю вас мужем и женой, – услышала Лена, обняла любимого.
– Ленка, я такой счастливый, потому что ты рядом, не предала, не бросила, – обнимал любимую парень.
– А я то какая счастливая, что ты рядом, и мы вместе, сейчас навсегда, – Лена даже прослезилась.
Они немного посидели за столом, а потом занялись супружеским долгом.
И опять нужно было уезжать, потому что время встречи закончилось. Лена долго целовала, а потом махала Диме. Ее переполняли чувства к этому человеку. Она думала, что нужно за оставшиеся годы, пока она ждет любимого накопить на квартиру и сделать там хороший ремонт. Этим она и займется в ближайшие годы.
Лена была на работе.
– Леночка, тут к тебе женщина пришла, – сказала ей коллега.
– Пусть заходит, чего там стоит, – сказала она.
– Здравствуй дочка! – женщина упала на колени, она плакала.
– Здравствуйте, – Лена узнавала в незнакомке знакомые черты, но не могла узнать.
– Я твоя мама, извини, что тогда так получилось, и ты оказалась в казенном доме, – мать так и стояла на коленях.
– Немедленно встаньте и объясните все по порядку, – уже раздражалась Лена.
– Леночка, ну разве ты меня не узнаешь?
– Узнаю, но общаться нет никакого желания, – отвернулась дочь к окну, из ее глаз текли слезы.
– Прости нас, я тебя так долго искала, – женщина попыталась подойти, но Лена отпрянула.
– Да ты знаешь, что со мной было, где я была и как жила? Ничего ты не знаешь, ты бухала все это время, тебе было хорошо. А я там загибалась, если бы не Дима, то не знаю, выжила бы или нет, – Лена кричала, ей было без разницы, кто ее сейчас слышит.
– Извини меня за все, я не хотела тебе такой жизни, – плакала мать.
– Уходи, я не хочу тебя видеть.
Мать ушла, а Лена еще долго не могла прийти в себя. Она начала думать, а какая судьба была у ее матери, что она видела в этой жизни. Постоянно пьяный отец и побои, больше ничего. В какой-то момент стало жалко маму. Она вспомнила, как вечером, когда была маленькая, мама сидела у кроватки, шептала что-то хорошее. Лена понимала, что мама хотела уложить ее раньше спать, чтобы не видеть семейных разборок.
Она выбежала на улицу, пока бежала, думала, где она сейчас найдет ее. Но мать никуда не ушла, она сидела рядом на лавочке и просто смотрела вдаль.
– Мама, – подбежала Лена к ней и обняла, – прости и ты меня, – женщины плакали.
– Пойдем ко мне домой, я тебе все расскажу и покажу, – взяла за руку мать.
Две фигуры шли по улице, они молчали, у каждой на душе были свои обиды на жизнь. Но у них еще много времени впереди, чтобы всем поделиться.
Когда они зашли в квартиру, которую Лена сейчас снимала, то сразу прошли на кухню. Девушка поставила чайник, она смотрела на женщину, которая сидела рядом, и не верила. Сколько лет было потеряно, а ведь все это время они могли быть вместе.
– Почему ты от него не ушла? – первой заговорила дочь.
– Не могла…
– Почему?
– Из-за тебя, хотела, чтобы у тебя были папа и мама, полноценная семья, оправдывалась мать.
– Да что ты мне врешь, зачем мне такой отец, которого я всегда ненавидела, – негодовала девушка.
– Он зарабатывал хорошо, а я имела копейки, нужно было содержать семью, – тихо говорила женщина.
– Мы бы справились, – уже срывалась на крик Лена.
– Да, я согласна, что я слабая, что не смогла тебя защитить от этого мира, не смогла устоять перед соблазном, но я исправилась, – говорила мать.
– Леночка, давай начнем все по-новому, расскажи, как ты сейчас живешь, чем занимаешься.
– Я окончила школу, потом колледж, сейчас работаю, – начала рассказывать Елена.
– Почему же не пошла в государственную организацию, а работаешь на частника? – задалась вопросом мать.
Лена опустила глаза.
– У меня судимость.
– Как, за что, что ты натворила? – мамы было много вопросов.
– Тебя не было столько лет в моей жизни, а сейчас ты хочешь поучить меня жизни, – негодовала дочка. – Я замужем, у меня все хорошо.
– Где же твой муж, когда придет, ты нас познакомишь? – опять повалились вопросы.
– Нет.
– Почему же, ты меня стесняешься? – удивилась мать.
– Он в тюрьме, – глухо сказала Лена.
– И он тоже…
– Из-за него все и произошло, но я все равно его люблю, он единственный человек, который когда-то меня поддержал. Мама подняла руки, тем самым показывая, что она верит.
Разговор продолжался почти до утра, мать говорила о годах, которые пролетели очень быстро. Она даже не понимала иногда, какой месяц и день сегодня. Да, она признавала, что вела аморальную жизнь, но что уже сейчас об этом вспоминать.
Спать легли, когда уже рассвело, Лена позвонила на работу, сказала, что сегодня ее не будет. Там все поняли, начальник дал ей пару дней по семейным обстоятельствам.
На следующий день она повела маму в магазин, хотела купить ей что-то приличное. Женщина стеснялась, но Лена подбадривала ее.
– А помнишь, когда мы раньше ходили по магазинам, я постоянно что-то у тебя просила, – говорила, смеясь, дочь.
– Конечно, помню, ты была такая, что тебе все было надо, но я не могла тебе этого купить, а ты обижалась, – ностальгически говорила женщина.
– Давай купим тебе вот это платье, тебе оно очень пойдет, – предлагала Лена.
– Да куда я в нем пойду, работаю то дворником, – женщина не хотела тратить деньги дочки.
– Ну значит появится повод куда-то сходить. Вот выйдет Дима, сделаем с ним свадьбу, – мечтала Лена.
– Вот тогда и купим, а сейчас пойдем в парк, – предложила мама.
Они взялись за руки, и пошли. Женщины были счастливы, что снова обрели друг друга. А через день маме нужно было уезжать. Лена обняла ее и сказала, чтобы приезжала почаще, в любой свободный день, она всегда дома и будет ее ждать. Мама расплакалась, пообещала, что приедет.
Прошло два года, мама каждые выходные навещала дочку. У Лены кончилась судимость, она пыталась устроиться на работу, но пока ничего не выходило.
В один из дней девушка взяла три дня. Пошла по магазинам, чтобы приготовить праздничный ужин, сегодня должен был вернуться Дима. Девушка жила уж в своей квартире, поэтому здесь было все, как нравится им двоим. Лена сидела и ждала и вот стук в дверь, у нее запылали щеки, она побежала открывать.
– Привет, любимая, – обнял ее муж.
– Я тебя так ждала, ты даже не представляешь, – Лена прижималась к родному телу.
– Представляю, – надеюсь, ты готовилась, – подмигнул он.
– Конечно, проходи.
Лена и Дима сидели за столом и смотрели друг на друга. Они не могли поверить, что все закончилось и они снова вместе. Лена сказала, что им на работу требуется грузчик, она попробует устроить туда мужа. Дима был согласен, но это позже, а сейчас есть дела поважнее.
Через несколько месяцев Лену начало тошнить, был небольшой упадок сил. Сначала она списывала это на работу, но все-таки сходила в аптеку, купила заветную полоску. Да, она была беременна.
– Димочка, ты скоро станешь папой, – повисла на шее у любимого жена.
– Я так рад, дорогая, мы этого хотели вместе.
Пока рос живот, Дима старался все делать для жены. Но потом Лена узнала, что он опять связался со старой компанией. Случился срыв, Лену отвезли в больницу. Все обошлось. Когда приехал Дима, Лена хмурилась.
– Ты что забыл, чем кончилось в прошлый раз? – спрашивала она мужа.
– Ничего не забыл, я просто пообщался и все, – оправдывался парень.
– Знаю я ваше общение, – негодовала Лена.
– Успокойся, а то опять станет плохо, – заботился он о своей женщине.
Дома разговор продолжился, но так ничем и не закончился. Лена так и не поняла, продолжает ее муж общаться с этой компанией, или действительно просто поговорил.
Но это было неважно, потому что скоро должны были начаться роды. Все началось ночью, Лена загибалась от боли, а Дима не знал, что делать. Он вызвал скорую, те приехали быстро. Уже через час они были в больнице, а еще через несколько часов на свет появилась маленькая принцесса.
– Василиса, давай назовем так, это имя нравилось мне еще в детстве, – смотрела на мужа Лена.
– Да, дорогая, как ты хочешь.
Лена позвонила маме, та сказала, что приедет помочь в первое время, да и с зятем познакомится поближе. Так и решили. Первый месяц мама очень помогала, ведь Лена ничего не знала про детей. Димы часто не было дома.
– Меня раздражают эти крики, – говорил он.
Лена обижалась, но ей некогда было ругаться, да и мама немного успокаивала.
– У вас сейчас трудный период, нужно привыкнуть к новому члену семьи, – говорила она.
Лена с ней соглашалась. Прошел месяц, маме нужно было уезжать, девушка боялась остаться одна, ведь не знала, справиться она или нет.
– Конечно, справишься, – подбадривала мать, – ведь у тебя материнский инстинкт.
Родительница уехала, Лена осталась наедине с дочкой. Она пыталась сделать ее детство таким, какого не было у нее.
В один из вечеров Дима вернулся домой. Лена почувствовала запах алкоголя.
– Это еще что за новости, – спросила она.
– Мы отмечали сделку, – сказал муж.
– Какую сделку, ты работаешь грузчиком, – Лена была ошарашена.
– Сейчас уже не только им, – Дима прошел на кухню и сел за стол.
– А кем еще?
– С ребятами договорились, что будем перегонять машины из Японии, – Дима явно хотел спать.
Какие машины, с чем он опять связался, сидела и думала Лена, после того, как муж уснул. Дочка спала в кроватке, а она сидела на кухне, было неспокойно. Она знала, что добром такие дела не заканчиваются.
Так и получилось, когда дочке было чуть больше года, зазвонил телефон.
– Лена, меня взяли! – кричал в трубку Дима.
– Кто взял, где ты?
Но в ответ ей уже никто ничего не сказал. Лена звонила друзьям, мужу, но ей никто не отвечал.
Через несколько дней к ей приехал какой-то мужик.
– Димон велел тебе передать, – он протянул пакет.
– Что это, и где мой муж, – закричала Лена.
Парень назвал адрес отделения, где держали Диму. Больше он ничего не мог ответить, ушел.
Лена села в кресло, она зарыдала так, что соседи, наверное, услышали. И опять этот вопрос – что делать. Она поехала в отделение там ей сказали, что Диму уже увезли в СИЗО, суд будет такого-то числа. Девушка ничего не понимала. Она стала ждать, может быть, он найдет возможность позвонить. И он нашел.
– Дождись, – только одно слово, но сколько в нем боли.
И опять суд, снова срок, сейчас уже больше, чем был в первый раз. Лена думала, что не выдержит, ведь сейчас у нее есть ребенок, она не сможет так часто ездить. Потянулись годы одиночества. Ребенок немного отвлекал, но это не помогало, Лена изнывала от того, что была одна.
Как-то к ней в гости напросилась подруга. Когда она пришла, они сели пить чай.
– Ленка, ты такая красивая баба, а все живешь одна, – говорила подружка.
– Я жду мужа.
– Ой, знаем мы таких мужей, – с сарказмом говорила подруга. – Пойдем в субботу с нами, у нас тусовка намечается.
– Я не могу, у меня Василиса, – отнекивалась девушка.
– Я скажу своей сестре, она за ней приглядит, да и Васька уже взрослая, целых 5 лет, – предложила приятельница.
– Ну не знаю.
– Не ломайся, все, заметано, в субботу в шесть.
Лене очень хотелось пойти, но она боялась, сама не знала, чего.
Наступила суббота, Лена принарядилась, Василису отвезла к сестре подруги. Она все-таки осмелилась и была готова, как следует оторваться. Все происходило где-то за городом, долго туда добиралась. Когда приехала, увидела много незнакомых мужчин и женщин, ее со всеми познакомили. Началась пирушка. Лена знала, что пить ей нельзя, ведь у нее наследственность. Но, видимо кто-то ей чего-то подмешал в сок. Уже через час Лена не узнавала сама себя. Она пела в караоке, и когда ей налили вина, не отказалась.
Очнулась Елена у себя в квартире, почувствовала, что рядом кто-то лежит, повернулась, увидела мужика.
– Ты кто? – спросила девушка.
– А ты? – кажется, еще больше удивился мужчина.
– Я Лена, мы, наверное, вчера вместе были на вечеринке, – Лена ничего не помнила.
– А я Леонид, да я был вчера там, но тебя не помню, пиво есть!? – сказал мужик.
– Где-то было.
Лена пошла к холодильнику, достала холодную банку, и так ей захотелось глотнуть этого прохладительного напитка, что аж в животе свело.
– Будешь? – налил мужик в стакан.
– Да, – Лена все понимала, но ничего поделать с собой не могла.
Через пару часов она звонила сестре подруги, чтобы та посидела с ребенком еще денек, она заплатит.
С Леонидом они кутили неделю. Спустя это время девушка вспомнила о дочке, ее нужно был забрать. Кое как, на такси добралась до дома, где была Василиса.
– Сколько я тебе должна, – спросила у молоденькой девчонки Лена.
– Нисколько, жалко ребенка, такая мать у нее…
– Да пошла ты! – Лена взяла дочку за руку и они поехали домой, где уже ждал Леонид.
Нужно было выходить на работу, но так не хотелось. Лена на автомате работала, а вечером шла в магазин, покупала пиво и мчалась домой, где ее ждал собутыльник. Дочку из садика постоянно забывала забирать, об этом ей напоминала воспитательница.
– А ну быстро спать, – орала пьяная мать.
– Хорошо мамочка, – Василиса не узнавала всегда добрую и заботливую маму.
– Что ты на нее так орёшь? – спрашивал Леонид.
– Будет рыпаться, еще и по жопе получит, – со злостью говорила Лена.
Утром замазывала синяки и бежала на работу, а вечером все повторялось. Как-то воспитательница сказала Лене, что она уже полгода чувствует от нее запах алкоголя, а на теле Василисы видела синяки.
– Я обязана заявить в службу опеки, – сказала преподаватель.
– Подавай куда хочешь, – буркнула Лена, она не могла дождаться, когда попадет домой.
– Мамочка, хватит так себя вести, пожалуйста, не пей сегодня, а то опять будешь злая, – плакала Вася.
– А ну замолчи, – орала мать, как обычно.
Через неделю в дверь постучали, на пороге стояла строгая тетка. Она вошла в дом и начала читать морали Елене, какая она плохая мать и не так воспитывает ребенка.
– Вижу, что в квартире все есть, делаю первое и последнее предупреждение. Еще один сигнал и у вас отберут дочь, – с этими словами тетка вышла.
У Лены как будто бы случилось дежавю, она все вспомнила. Как такая же тетка приходила к ним в дом, когда она сама была маленькой. Как ее забрали у мамы, детский дом, издевательства. У нее как будто пелена упала с глаз. Она подошла к холодильнику, выбросила весь алкоголь, Леониду сказала убираться из ее дома.
На работу в этот раз она пришла без запаха, ее вызвал начальник.
– Елена, как хорошо, что ты одумалась, я же подумывал о твоем увольнении, – сказал он ей.
– Спасибо, сейчас все будет хорошо, – женщине было стыдно.
Она пошла в детский сад, чтобы забрать Василису. Там нашла воспитательницу.
– Извините меня, пожалуйста. Просто у меня был трудный момент в жизни, а другие этим воспользовались.
– Ничего, я все понимаю, рада, что смогла помочь.
Василиса смотрела на мать и не верила, что все по-прежнему. Лена позвонила маме, позвала ее в гости. Когда та приехала дочка упала ей на плечо и зарыдала. Она все рассказала своей маме, ей было очень стыдно и страшно. Ведь она могла поступить так же, как и она.
– Хорошо, что ты вовремя опомнилась, могла бы наломать дров, – мать гладила по голове.
– Спасибо за урок, пусть печальный, но он мне помог.
Лена с Василисой переехали в другой город, там женщина нашла хорошую работу. Дочка учится в школе, они ждут папу и мужа, верят, что он исправится. Пока Ленина мама живет с ними. Женщины даже и не вспоминают про алкоголь, им и без него хорошо.
– Вот и поговорили! – заключила жена.
– С тобой – только так! – сделал свои выводы муж. – Ты же не хочешь ничего понимать!
А вот и ничего подобного – все она прекрасно поняла! Да и что тут понимать-то?
Все предельно ясно: в один прекрасный день Ирка приехала на дачу и обнаружила, что в ее отсутствие здесь кто-то был.
Ключи были только у нее и мужа Вовчика: она за это время на дачу не ездила.
Не надо быть великим математиком, чтобы сложить два и два: значит, на даче был Володя!
Вопрос – зачем? Ясное дело, зачем! Кто же не знает, зачем мужья ездят без жен на дачу!
Значит, Вовка таскается сюда с дамами. Или с дамой, что, собственно, равнозначно! Или даже хуже…
И как шифруется – не поймаешь! Дескать, работаю без продыха – на работе аврал!
Но ее-то не проведешь: она же – стреляный воробей!
И сразу определила, что на даче кто-то был: что она – не помнит, как у нее стояли на полке чашки и кружки?
Ну, ладно, пусть кружки стоят не так! Но зачем, люди добрые, оставлять в мусорном ведре использованные презервативы?
Что, из-за стр…асти совсем мозги отказали? Это же – улика! И какая!
Кто-то скажет: что за глу..пости? Мало ли, кто оставил использованные презервативы?
А вот и фигушки! Это были, как говорится, не простые презики, а золотые: их она сама заказывала в с…-шопе – они с мужем пользовались только такими.
Да, кстати, с ин.тим.ной жизнью у них все было просто здорово.
«Ну, все: если в коробочке не хватит упаковок, я тебя … !» – подумала Ирина Максимовна и, приехав домой, первым делом кинулась проверять заветную коробочку, стоящую в прикроватной тумбочке в спальне.
В коробочке упаковок не хватило… Ну, что – готовься, мер…з. О та…
Муж все отрицал. Да, на голубом глазу: Да честное благородное слово, Ирочка! Какая измена? Ты что – голову отлежала?
– А это – что? – брезгливо трясла прихваченной уликой, предусмотрительно положенной в целлофановый пакет, жена. – Неужели не узнаешь?
– Ну, узнаю. А где ты это взяла?
– А ты вспомни, где ты раскидываешь свои использованные презервативы! Что – не можешь? Наверное, таких мест – много!
Владимир Сергеевич изумленно смотрел на беснующуюся жену: мужчина даже не мог понять, о чем идет речь.
Какие презервативы? Откуда презервативы? Какие кружки, стоящие ручками не на восток, а на запад?
Кто-нибудь может объяснить, что происходит? Разбудите меня, пожалуйста…
А Ирку несло все дальше и дальше: она-то ему верила! И как теперь с такой грязью жить?
– Ты, что, мать, с молотилки рухнула? – Вовке, наконец-то, удалось вклиниться в речитатив жены. – Может, у тебя уже галлюцинации начались? Для климакса еще рановато!
– Да ты, наверное, ждешь – не дождешься, когда у меня начнется этот самый климакс! – заорала Ирка. – Тогда, вообще, будешь шляться без передыха, кот…яра недо..ре.зан.ный!
И тогда он ее послал: ну, что – сама же напросилась! А жена неожиданно согласилась: дескать, и пойду!
И разговор был окончен. Но слово послал нужно было толковать несколько по-другому: она-то с сыном как раз осталась в этой квартире, а вот он ушел.
Получалось, что, в конечном итоге, послали именно его! Ну, что – послали, так послали: надобно идтить! – как говорила Иркина мудрая бабушка.
И тут Владимир Сергеевич, почему-то, неожиданно испытал облегчение, а не сожаление и досаду, как ожидалось.
Как же так? Он вынужден был уйти от, в общем-то, любимой жены и сына, а ему совершенно не горько по этому поводу?
Пусть уйти на время, но почему его душа так спокойна и пребывает, говоря «высоким стилем», в блаженстве?
И это странное облегчение… Хотя мужчина должен был рвать на себе волосы от горя и просить прощения за совершенно неведомый ему проступок, каясь без перерыва…
И Владимир Сергеевич, покидав себе в рюкзак личные вещи – за остальным приду потом – убыл к своим родителям, которые, к счастью, еще находились в добром здравии.
И, что характерно, обрадовались возвращению «блудного попугая»: ну, а что мы говорили? Ведь материнское сердце-вещун не обманешь…
А Ира осталась ждать извинений. Которые, по ее уразумению, должны были последовать незамедлительно: прости, милая, люблю – не могу! Трамвай куплю! И то колечко, которое хотела…
Но, почему-то, извинения не последовали: муж не звонил! Да, вообще не звонил: ни с извинениями, ни без – просто, чтобы поинтересоваться.
Это оказалось не только неожиданно, но и неприятно. Да, деньги, правда, ей на карту регулярно поступали.
Ожидание скрашивали, если можно так сказать, конфликты со Славкой, который, к тому времени, совсем отбился от рук и оборзел: одно слово – безотцовщина!
Четырнадцатилетний подросток прогуливал школу, хамил и дерзил, даже – с элементами издевки!
Короче делал все то, что должен делать слетевший с катушек пубертат, одуревший от гормонального всплеска.
И это все произошло всего за какую-нибудь пару-тройку месяцев отсутствия отца.
Надо было принимать какие-то меры. Для начала Ирина Максимовна попыталась прочитать переписку сына.
И тут ее ждал сюрприз: оказалось, что на даче лю… играми занимался ее маленький мальчик – сыночек Славочка!
Да, предварительно выкрав у отца ключи, запасшись хорошими презервативами и обсудив детали предстоящего суаре ин…тим с какой-то Мусей Барби: так она значилась в телефоне сына…
Как же так? Это – в четырнадцать-то лет? Она, Ирка, в этом возрасте даже не целовалась!
И кто эта … , со б. лазнившая невинного хлопчика? Короче, подать сюда Ляпкина-Тяпкина! Точнее, эту самую Мусю Барби…
Сын сдавать подружку, сподвигнувшую его к таким интересным забавам, не захотел. Привычно оборал мать – какого рожна делала в моем телефоне? – и ушел в вечерние сумерки.
А Ирка, ошеломленная узнанным, стала звонить Вовчику: выходило, что извиняться придется ей…
– Я была не права, – тихо произнесла жена.
– Я это всегда знал, – спокойно ответил Володя.
– И я все осознала!
– Очень хорошо: осознала – живи теперь с чувством осознания!…
И это – все? Разве только это должен был сказать муж? Столько месяцев даже не перезванивались, а он, видите ли…
И, заметьте, никаких ласковых слов! Как так? Но нужно было кому-то начинать…
– Ты когда вернешься? – через силу спросила Ирка: женщине очень не хотелось показывать, как ей плохо живется без любимого мужа.
А оказалось, что ей – очень плохо.
Володя немного помолчал, а потом, не меняя тона, произнес:
– Знаешь, я тут подумал и решил, что больше не вернусь.
И это прозвучало удивительно буднично – без эмоций и как давно решенное: видимо, муж все тщательно обдумал.
– Как это – не вернешься? – оторопела Ирка.
– Да очень просто: оказалось, что мне тут – очень хорошо!
– А с нами – что? – упавшим голосом поинтересовалась жена: все заворачивало куда-то не туда. А это не входило в ее планы.
– А с вами было плохо! Что ты, что твой сыночек!
– Но это же и твой сыночек! – попыталась воззвать к разуму мужа Ирина Максимовна.
– Я уже в этом сильно сомневаюсь!
Вот оно даже как! – похолодела женщина. Теперь он ее подозревает в измене! Ну, что, один – один! Она даже это готова проглотить, только бы ее Вовчик вернулся.
А вслух сказала:
– Сомневаешься – сдай тест ДНК!
– Сдались вы мне – еще деньги на вас тратить! Да и не интересно мне это: сын – не сын, какая разница! Я решил подавать на развод!
– В смысле – на развод?
– В прямом: оказалось, что существует другая жизнь! Да, без ежедневного нытья, выцыганивания денег, придирок и выходок и хамства твоего любимого сынули.
И я подумал: чего это я должен напрягаться? Почему я, еще не старый мужчина, все время пляшу под чужую дудку?
И почему никто не считается с моими желаниями?
На рыбалку – только через твой труп! Так не делай, сюда не ходи: а то снег башка попадет! Надоело, честное слово!
Поэтому, живи вдвоем со своим любимым сыночком, которого ты избаловала.
– Так с ним уже не справляюсь, – тихо сказала Ира.
– А я больше даже не хочу пытаться это сделать! Тормозов у парня нет, ума, видимо, тоже. Поэтому, пусть живет, как хочет!
– Почему нет ума? – попыталась слабо протестовать мама в защиту своего чада.
– Да потому что его ума хватает только на то, чтобы презервативы тырить: дальше этого смекалка сынули не распространяется.
Удивительно, как ты этого не замечала. Я-то сразу понял, кто на даче отирался!
Володя немного помолчал, а потом добавил:
– Ну, все – у меня скоро футбол, полуфинал. Хоть в кои-то веки посмотрю спокойно – никто не будет под ухом ныть и придумывать поводы оторвать меня от телевизора!
Да, алименты платить буду!
И отключился.
Алименты? Это же всего – четверть зарплаты мужа! Бывшего мужа… А остальное? Там же – денжищ! Зачем ему столько?
Раньше-то все шло в общий котел. А потом все деньги находились в руках жены: она же была этой самой шеей.
Да, а как вы хотели? И попробуй, отними! Кажется, существует вкусная шоколадная конфетка с таким названием!
А теперь, получается, ее хотят лишить этой конфетки, значительно уменьшив содержание. Ведь все алименты будут уходить исключительно на молодой организм Славки с его растущими потребностями.
А ей – как в пословице: вот тебе кукиш – что хочешь, то и купишь! И придется жить только на свою зарплату, которую женщина раньше тратила на себя: шопинг, маникюры-педикюры и посидеть с подружками в кафе…
Вот и хана денежкам! Да и сколько их, тех денежек-то? По товару и плата: а зарабатывала Ирина Максимовна немного…
Ну, уж, нетушки: не удастся тебе так просто от нас отделаться, дорогой! Мы еще поборемся!
И в выходной день – чтобы все уж точно оказались дома! – Ирина Максимовна поехала к свекрам: да, взывать к совести – к Вовкиной и вашей! Готовьтесь, мама с папой!
Дескать, ваш сын хочет разрушить нашу дружную семью! И все – из-за каких-то глупых обид! Как дитя малое, честное слово!
Вовчика дома не оказалось: он уехал на рыбалку. Да, на ту которая раньше была только через ее труп. Дорвался…
Свекры встретили ее внешне приветливо, но холодно: без этих самых реверансов, чмоки-чмоки и «ах, какая ты сегодня красивая, Ирочка!», как раньше.
Сели за чаем на кухне. И невестка начала «влиять» на маму с папой, чтобы помогли вернуть сына в семью. Но те неожиданно оказали стойкое сопротивление.
– Это же глу..пость – обижаться на такую мелочь!
– Но ты же первая начала, Ирочка! И если это – мелочь, зачем было придавать ей такое значение?
– А что я должна была подумать? Ключи-то были только у Вовчика!
– Думать ты можешь что угодно! А вот вести себя так категорично – я не собираюсь жить с изменником! – не стоило.
Ведь Володя даже клялся тебе, что это – не он! А ты ему не поверила и даже больше: унизила своим недоверием и подозрениями!
И чего же ты теперь хочешь?
– Хочу, чтобы он вернулся и все было, как раньше.
– Да уже не будет, как раньше, Ира! Ведь в воды одной реки…
Да знала она про эти воды… Но почему родители с такой легкостью пошли навстречу сыну, который захотел в одну минуту перечеркнуть шестнадцать лет их брака?
– А кому мы должны идти навстречу? Тебе? Это ты не по адресу, девонька, пришла: мы всегда будем поддерживать только Володю.
А ты ищи поддержки у своих: они-то точно будут на твоей стороне. Еще чаю?
Но и свои, к которым она отправилась сразу же после свекров, оказались не на ее стороне: а ей так хотелось одобрения и поддержки…
– Ну, и ..ура! – коротко произнесла мама в ответ на заявление Иры о разводе, думая, что это она – инициатор всей этой бракоразводной канители. – Зачем тебе это надо? Отличный же мужик! Кому ты нужна будешь со своим характером?
И все. Ну, и куда ей теперь? И женщина медленно пошла домой, а там поделилась совершенно оглушительной новостью с собиравшимся на очередные гульки принаряженным сынком.
Но у Славки, к тому времени начавшего активную “взрослую” жизнь с ее восхитительными ощущениями, все отодвинулось даже не на задний план, а за линию горизонта: ну, ушел папочка, и ушел!
– А все – из-за твоей распущенности! – пыталась переложить ответственность за уход отца на сына мама.
– С чего это – из-за моей? – совершенно искренне изумился Славка.
– Так ты же ездил на дачу с де..ками! А я подумала на него!
– Не с де…ками, а с любимой девушкой. А ты бы думала не так интенсивно, мамочка!
Слышал я тогда ваш разговор, как ты на отца нападала. Видимо, по себе судишь…
Да, прав был Вовка-то: с этим уже было не справиться… По р…же, что ли, ему съездить? Непедагогично. Да и сдачи можно огрести…
– Что ты себе позволяешь? На что намекаешь?
– Ой, ладно: только мне не устраивай этих душещипательных сцен! Я – не отец и слушать эти твои измышления не намерен – у меня есть дела поважнее!
– Де..вок щупать?
– Да, хотя бы де..вок: это гораздо приятнее! И не только щупать, мамочка! Да ты, я думаю, уже в курсе!
Ну, вот, что с ним теперь делать? Если бы был Вовчик, он, хотя бы, мог навести порядок: отца-то Славка побаивался. А ее уже просто ни во что не ставил…
И сын ушел – на этот раз, навстречу новой, простиравшейся перед ним счастливой жизни: в четырнадцать лет каждый день – счастье…
Но, ведь, и у нее в тридцать шесть тоже было счастье. И все в одночасье разрушилось.
Может, действительно, она была не права? Нужно было смолчать и сделать вид, что ничего не произошло?
И не пойман – не вор! А Вовчика поймать так и не удалось… А теперь и не удастся: ищи ветра в поле! Да и не виноват он вовсе оказался…
Ну, пусть даже изменил! Но – один раз за шестнадцать лет! Вон, остальные, постоянно этим занимаются! И большинство жен глотает. А она сразу «взбухла».
Эх, Ирка, Ирка! Нет в тебе ни ума, ни хитрости, – как говорила старенькая мудрая бабушка.
А удачливый рыболов Володя, вытягивая очередную мелочь, был абсолютно счастлив. Получалось, что в их ситуации, все-таки, двое обрели счастье.
И лишь одна Ирка осталась неохваченной: может, у феи кончился срок действия фейной палочки?
Ну, ничего! Вот сейчас муж – или уже не муж? – вернется с рыбалки, и она опять ему позвонит!
Да, чему бы грабли не учили, а сердце верит в чудеса… А иначе просто не выжить! Согласны?
Автор: Ольга Ольгина
- Я забыл, - крикнул муж, звеня ключами от машины, и опять улизнул, даже не взглянув на битую посуду на полу.
Кристине стало совсем горько, а Мирон надрывается в своём стульчике, в голове уже звенит от его криков, он то спит целыми днями – мальчик-ангелочек, то орёт, не заткнёшь. Обычно именно в такие дни, когда мама на взводе, когда ненавидит всех, даже его - единственного, любимого он вопит на всю квартиру.
- Когда же ты заткнёшься, - в слезах крикнула на него Кристина, выкидывая в урну под раковиной битый фарфор. Но тут же отбросила в сторону совок и щётку и кинулась к сыну, взяла на руки и стала целовать, прижимать к себе, прося прощение за свои слова.
Она покормила сына, отправила в манеж играть, сама принялась за уборку квартиры. Закончив на кухне, в комнате, она добралась до прихожей, а там недопитая кружка с кофе, она села на пуфик и вновь расплакалась – накатило.
Лёша изменился после рождения сына, да и Кристина тоже, всё изменилось – их семья стала больше. Мирон стал ядром их ячейки общества, центром внимания. Родился он недоношенный, роды были сложными у Кристины, двое суток мучилась схватками, потом перепады давления, упадок сил и её прокесарили. Не помнит она радости от вскрика сына в операционной, не помнит комочка тепла, когда его положили ей на грудь. Помнит только радость внутри: она справилась, он жив! А потом темнота и возвращение в сознание только на следующие сутки.
Мирон стал для неё центром вселенной в первые месяцы, чувство вины, оправдание за те первые минуты, когда она ничего не почувствовала как мать, Кристина старалась восполнить бесконечной заботой дома.
О муже и о доме она не забывала, старалась не выглядеть, как потрёпанная мочалка, по вечерам, когда Лёша возвращался с работы, прекрасно понимала его желание спать на диване в гостиной в первый месяц: у неё швы, Мирон мог проснуться и не спать полночи. Самой Кристине так было легче – не видеть недовольного лица мужа, не злиться, когда он закрывал подушками уши, лишь бы выспаться – ему на работу, а работа у него сложная, требует концентрации внимания. Кристина понимала мужа, старалась справиться сама.
Но месяцы бежали, Мирон рос и менялся на глазах: вот он начал держать спинку, садиться, первые два зубика прорезались внизу – это такая радость! Незаметно, без температуры и бессонных ночей, мама неделю носилась с его зубками, говоря только о них. Но папу это не трогало, а самое главное возвращаться в собственную спальню он не собирался. Не мог. Пробовал несколько раз, но ночью уходил обратно на диван.
Близость сначала была. Но это было не так, совсем не так, как до рождения Мирона. И Кристина опять отнеслась к этому с пониманием: муж просто боялся навредить ей, ведь швы ещё свежи, и обвисшая кожа на животе никуда не уходит. Она молчала, пока интимная жизнь не пропала вовсе, а вместе с нею и нормальное человеческое общение. Алексей начал избегать разговоров, по утрам спешил на работу, вечерами просил не доставать его, кривясь от отвращения. Кристина уже не проявляла заботы, ей неприятны такие взгляды мужа, отговорки, ужимки, нежелание обсуждать проблемы. Начались скандалы. Вот дошло и до битой посуды, до ненависти к собственному ребёнку, быстро переходящей в самую нежную любовь и обратно. Кристина сходила с ума, а Лёша даже слушать её не хотел.
После сегодняшнего она сделала свои выводы, скорее всего, у мужа появилась другая женщина, и, как обычно, в таких ситуациях, начала копаться в себе, мол, она сама виновата: слишком много понимала, слишком много на себя взвалила, ограждая мужа от бытовых проблем, очень много уделяла внимание сыну, забывая о нём. Но что-то внутри, в голове подсказывало ей: это не только её вина. Она не одна хотела ребёнка, они вместе приняли это решение, и она не виновата, что всё так трудно прошло в больнице, а теперь ещё и дома.
Муж тоже должен! Он обязан участвовать в их жизни! И спать с ней в одной постели. Она вновь рыдала одна дома, замыкалась в себе, становилась ещё нервознее, злее, срывалась на сына, а вечером выплёскивала гнев на мужа. Он уходил, а она опять оставалась одна одна в квартире с его ребёнком.
Что только ей не приходило в голову в такие минуты, каких только женщин она не представляла рядом с Лёшей. Бессонными ночами закрывалась в ванной с его телефоном и судорожно искала в нём следы женщин, следы измен, подлости и предательства, но ничего не находила, только скупую служебную переписку, в которой ничего не понятно. Соцсетей у Лёши никогда не было, он ненавидел их, всегда слушал книги, читал новости, с раздражением перелистывал рекламу или очередного интернет-коуча, если попадался на глаза.
- Лёша, давай поговорим, - вновь просила его Кристина, с красными от бессонной ночи глазами. – Сегодня тебе некуда бежать, сегодня выходной. Ты понимаешь, я на грани.
- Давай я посижу с ребёнком, а ты съезди, отдохни, сходи по магазинам, позвони подругам…
Папа взял на руки сына, поил его с ложечки чаем из своей кружки.
- Нет у меня никаких подруг! – ударила ладонью по столу Кристина. Мирон аж подпрыгнул и снова начал плакать. Мама закрыла глаза, подняв голову вверх. – Я так больше не могу!
- Ты просто устала, - качал на руках Мирона отец.
- Скорее всего, - не открывая глаз, ответила жена, - но почему ты отдалился от меня? Почему мы не спим вместе? Ты избегаешь этого? Ты даже смотреть на меня не можешь, тебе неприятно ложиться со мной в одну постель. У тебя другая женщина? – устало смотрела на него Кристина.
Алексей играл с сыном, делая вид, что не слышит её слов.
- Ответь! – опять ударила по столу мама.
Мирон совсем разошёлся, папа унёс его в другую комнату, и пока он успокаивал его игрушками и погремушками, Кристина пошла в прихожую, закрыла дверь и спрятала все ключи подальше: сегодня Алексей не уйдёт от разговора, они разберутся во всём, он признаётся в своих изменах, - думала Кристина, возвращаясь к ним в комнату.
Алексей сидел на полу и придерживал сына, Мирон пытался ползти вперёд, но всё равно пятился назад. Папа начал говорить об этом, об особенностях роста и развития каждого ребёнка, насколько каждый индивидуален. Кристина не слушала, сын ежедневно у неё на глазах 24/7, её не удивить фразами из книг по уходу за ребёнком. Она дождалась пока Алексей закончит, и вновь затянула о том же. Муж молчал, старался на неё не смотреть, его светлые брови постоянно двигались. Жена закончила с претензиями, муж продолжал молчать.
- Вот видишь, - сухо сказала она, спустя несколько секунд тишины, - ты даже сейчас не можешь смотреть на меня…
- Да, - ответил Алексей и совсем опустил голову. Кристина выпрямилась, хоть что-то. – Сам не понимаю, как так… - он толкал неваляшку сына рукой, по комнате разносился противный звон, Мирон уполз подальше от них, к своему манежу. – У меня что-то щёлкнуло в голове: я не могу.
- Но почему? Мы же до последнего дня спали в одной постели, были вместе, когда я была беременная.
- Это так, но после родов…
- Это из-за операции? Тебе противен шрам на животе?
- Нет.
- А что тогда? – нажимала на него Кристина.
Опять повисла пауза. Алексей поднялся и вернул сына обратно.
- Лёша, не молчи! – просила жена, сидя на полу, упираясь спиной в диван.
- Ты обещала похудеть через 2-3 месяца после родов. Ты всегда была такой стройной, подтянутой, я сходил с ума рядом с тобой, а теперь… мне противно.
Кристина убрала руки от заплаканного лица и уставилась на него.
- Ты набрала во время беременности, потом вроде похудела, а теперь ещё больше, я вижу, - он почесал бровь, закрывая глаза рукой. – Ты перестала следить за собой и продолжаешь набирать, а у меня в голове… перед глазами та Кристина, тоненькая, стройная, с аккуратной попкой и животом, а сейчас… У тебя пузо и… оно просто висит. Ты забыла, что должна следить за своим питанием, за собой…
- Должна?! – уточнила Кристина. – А ты ничего не должен? Т.е. это всё из-за моих килограммов? Из-за складок на животе и боках?
- Да, - отвернулся Алексей, - я не могу, мне противно.
- Жесть! – поднялась Кристина с пола. – Ты забыл, через что мне пришлось пройти в роддоме? Что было с Мироном? Со мной после выписки? Ты забыл мои страдания с этим уродством, - она ударила себя по мягкому животу. – Я похудела сразу после родов на 10 кг, дома ещё на 3, просто выматывалась. А потом резко набирала, из-за тебя! За месяц всё ко мне вернулось, даже больше, потому что стрессовала, нервничала из-за тебя, накручивала, придумывая измены. Что мне только в голову не приходило, а ты просто убегал от проблем, ты боялся сказать мне…
- Я не хотел тебя ранить.
- А теперь мне совсем не больно? - хлопнула она в ладоши, еле сдерживаясь от слёз. – Да я реву по любому поводу, ору на Мирона, веду себя как неврастеничка, а ты просто боялся сделать мне больно? – Кристина истерично смеялась, запрокинув голову. Такие перепады настроения для неё стали нормой в последнее время. – А ты вспоминал стройные ноги, талию? Ты просто… ты…
- Ты обещала похудеть после родов. Говорила, на это уйдёт 2-3 месяца. Хорошо, - поднялся с пола Алексей, - сложные роды, операция, швы, пусть ещё два месяца надо, но прошло семь! А ты только растёшь вширь.
- Вот как? Такая не нужна, противна, - с обидой в голосе отвечала ему жена. – Зачем тогда ты мне нужен?!
Разговор закончился скандалом, Кристина уже не могла по-другому, она нуждалась в других словах, в поддержке, в любви, а тут такая оплеуха и претензий не меньше, чем у неё. Они перестали разговаривать. Кристина села на жёсткую диету, записалась на обучение в интернете, через месяц пошла в спортзал, молча оставляя сына папе после работы. Она не спрашивала у Алексея: устал ли он, голоден или болен. Алексей приходил, а жена уже ждала его в прихожей с указаниями по поводу ребёнка и дома. Подхватывала спортивную сумку и бежала в зал, в соседнем доме на первом этаже. Там и новые знакомые появились, она стала общаться, улыбаться, появились другие интересы, помимо ребёнка и дома.
Да и в семье потихоньку всё налаживалось. Муж и жена стали больше разговаривать, находилось о чём. Обучение Кристины плавно перешло в работу дома, она начала чётко делить время с ребёнком на своё и папино. Алексею нравились такие перемены: постепенно ушло отвращение к её телу, Кристина худела, менялась, с ней стало интересно, пусть и времени они проводили меньше, даже дома – у неё много работы. В постели тоже всё наладилось, Алексей считал, стало даже лучше, чем было, Кристина порою его просто удивляла, и он уже не хотел убегать по утрам на работу, а хотел лишний раз остаться.
Пролетел год, второй, Мирон ходил в садик, мама работала дома, папа на своей сложной работе, и, глядя на трёхлетнего сына, Лёша вдруг заговорил о втором ребёнке:
- Кристин, мне кажется, Мирону скучно одному. Ты слышала, сегодня он просил сестрёнку, как у Серёжи в его группе.
- Я-то слышала, раньше я тоже хотела двоих детей. Но теперь нет! Мне хватило прошлого раза.
- Да, тебе было сложно, сначала токсикоз, потом сложные роды, кесарево, осложнения. Помню, как десять дней ждал вас из больницы, - вспоминал Алексей, - скучал по тебе, и так хотелось уже увидеть Мирона.
- А я забыла обо всём, - улыбалась Кристина, глядя на своё потрясающе подтянутое тело, она подумывала об операции на груди, к новому телу нужна новая грудь. – Женщина так устроена: моментально забывает обо всех муках, стоит только услышать крик своего ребёнка. У меня было чуть иначе, но смысл один и тот же. Но вот другого я забыть не могу, - она поправила облегающую маечку на себе, провела рукой по талии и сказала, - достаточно одного ребёнка, больше я не хочу портить фигуру.
Алексей ещё пару раз заикался о втором ребёнке, обещал помогать жене. Ему вдруг захотелось доченьку. Но Кристина уходила от ответа и говорить на эту тему не желала, ей хватило, второй раз слышать унизительные слова от мужа она не собиралась.
Автор: Наталья Кор
Когда мужчина вернулся домой, на том же месте он увидел ответное послание: «Дорогой, я то помню о том, что мне 45, но и ты не забывай, что тебе столько же. И ты, по правде говоря, тоже немножко не справляешься… Поэтому я проведу эту ночь со своим студентом, ровесником твоей секретарши. И как преподаватель математики я могу с уверенностью сказать тебе только одно: число 20 входит в 45 намного больше раз, чем 45 в 20, поэтому не жди меня до утра»
Из Сети
По правую от Фроськи сторону дремал незыблемой стеной лес и пики высоких елей молчаливо тянулись к розовеющему небу. А где-то там, далеко за лугом, оставалось поле, и мать с отцом и старшей сестрой остались на ночь, чтобы утром продолжить жать рожь, а Фроську отправили домой кормить скотину, и никто из них не мог догадаться, что до дома Фроська доползёт уже другой.
Парень увязался за нею у ручья, что вился в лесочке между полем и просторным лугом. Кто он и откуда Фроська не знала, но лицо его казалось знакомым, возможно, захаживал к ним на гуляния или встречались на полях. Вел он себя приветливо, имел мягкие бабьи черты, красивые и невинные, как у телёнка, и Фроська не испугалась. Однако было в нём что-то чрезмерно игривое, глаза блестели недобрым умыслом, который Фроська уловила не сразу.
— Давай помогу донести пестерь.
— Сама управлюсь, лёгкий он, — увернулась Фроська от его руки.
— Ишь какая строптивая, — улыбался паренёк.
Как его зовут, Фроська так и не допыталась, поэтому своё имя тоже раскрывать не стала. Парень ловко забалтывал простодушную Фроську, пока они отходили далеко от поля. Ничего о себе он не рассказывал, а всё о грибах, да о неважной охоте, говорил, что комку свою с лисичками оставил у ручья. Так и не поняла Фроська откуда он взялся.
— А чего это ты увязался за мной? Тебе домой ещё. Возвращайся назад. Хватит за мной плестись!
— А я пока своё не получу от тебя, не отделаюсь.
— Чего получишь?.. — испугалась Фроська и задком, задком от него…
Ничего не ответил юноша — ка-а-ак прыгнул на Фроську, как завалил её в трескучую траву… Фроська криком зашлась, а он по щекам её свободной рукой раз-два, раз-два!
— Не ори, ду ра, всё равно никто не услышит.
Тут-то и разглядела Фроська в его лице дьявольский порок: проступал он на щеках красными пятнами да в глазах телячьих бился огнём.
Ни единой душе Фроська не поведала о случившемся. Жестокий отец точно убьёт её в гневе, вон, на матери живого места нет, всю изувечил, и саму Фроську с сёстрами тоже не жалел. Выплакала она всё по дороге и зашла во двор твёрдой поступью, сразу за дела взялась: то поросят кормить, то птицу. Всё по-тёмному.
— Ты где была так долго, Фроська? Свиньи все извизжались, чуток нас с Грушей не съели, — выговаривала ей, ходя по пятам, младшая сестра-пятилетка Дуняшка. — Мамка говорила, что ты засветло явишься, а уже темень какая.
— Сама и покормила бы! Уйди! — огрызалась Фроська, вываливая в свиное корыто подобие помоев.
— Мои обязанности — это Грушу нянькать, поди сама попробуй, уморила она меня, козявка мелкая, — бухтела наставительно Дуняшка.
— Уйди, говорю! Не хватало мне ещё твоих учений!
Фроська отёрла руки о заборную тряпку и подхватила на руки двухлетнюю Аграфену, попросту Грушу. Склонилась вместе с ней над корытом с водой, умыла и ребёнка и себя, сполоснула руки. Девочка крепко обняла за шею сестру и потрогала волосы:
— Фрося моя… Хорошая.
Фроська сдавленно всхлипнула.
***
Под конец осеннего мясоеда выдавали замуж старшую сестру Фроськи. Хоть жених был беден, сестра радовалась: наконец-то можно сбежать от тирании отца. Фроська почти ничего не ела и плясать тоже не могла — нутро её переворачивалось от запахов пищи, мутило страшно и песнопения били по ушам, как раскалённый молот. Накануне она поняла, что отяжелела… Чем признаваться в своей беде родителям, Фроське было легче накинуть верёвку в сарае на балку и удавиться — так хотя бы мучаться долго не будет. Видала не раз Фроська, как пьяный отец избивал мать за мелкие грешки: ногами по животу или головой о крыльцо. Фроська и сёстры ходили перед отцом на цыпочках от страха, даже самая младшая, и та боялась его до беспамятства и если отец брал её на руки, дрожала и задыхалась от крика.
— Тьфу! Бракованная баба, нарожала мне одних чёртовых девок! Чтоб тебя на том свете сатана в котле изжарил. Провались ты пропадом, гадкое бабьё! — шумел по привычке отец.
Как выкрутиться из сложившейся ситуации, Фроська не имела ни малейшего понятия. Каждое утро она начала придирчиво рассматривать себя в зеркало, вертелась и так, и эдак… Живот долго не показывался, но Фроська отлично чувствовала, как бьётся внутри дитё. Поначалу Фроська ненавидела то, что было у неё в животе. Никаких материнских чувств не возникало в голове у шестнадцатилетней девчонки. Каждый день, просыпаясь, она мечтала, что ребёночек не подаст признаков жизни, не коснётся её нутра крылом бабочки и каждый раз, когда Фроська начинала думать об этом, ребёнок зачинал пинаться.
После нового года Фроськин живот усиленно попёр в рост. Сложнее стало Фроське управляться по дому — как потаскает что-то тяжёлое, так ноет и ноет он…
— Что такое, Фрося? Не заболела? — интересовалась мать.
Фроська, отдышавшись, разгибалась.
— Нет, маманя, здорова я.
Скрывать живот под широкими сарафанами было не сильно трудно, тем более полнела Фроська во всех частях, наливалась соком, как яблоко. Ближе к весне и отец заметил:
— А ты, Фроська, покруглела за зиму, — уцепился он взглядом за располневшую фигуру дочери.
У Фроськи вся краска с лица сошла. Втянула в себя живот, как могла- да где там. Мысленно приготовилась к смерти.
— Мда! Вот это я понимаю баба растёт! Хорошо мы тебя откормили, да и не битая ты всю зиму считай. Может, и жениха хорошего удастся сыскать, — довольно заключил отец.
У Фроськи как камень с души упал — не догадываются!
— А ну-к! Покрутись перед батей!
Фроська скованно прошлась по избе, насилу выдавливая улыбку. Мать, лучась гордостью, подошла к дочери. Покрутила её, любуясь.
— А какая она у нас красавица, ты только посмотри, папаня! Волосы чёрные, как сажа, глазки зелёные, как травка весенняя, а носик-то какой! Чисто картошечка!
Фроська нахмурилась — уж кем-кем, а красавицей она себя отродясь не считала. Что хорошего в тех глазах её, грустных, как у коровы? А волосы тёмные и толстые, как леска для крупной рыбы? Вот у Дуняшки, мелкой пакостницы, другое дело: мягкие, белые, как пушок… А уж о носе и говорить не приходится — картошка она и есть картошка!
Вскоре пришлось Фроське утягивать живот тряпками и за это ребёнок толкал её ещё неистовее.
— Терпи, окаянный, поскорей бы ты родился и избавлюсь я… — думала в сердцах Фроська. — Седьмой месяц пошёл… скоро уж. Лишь бы папаня не догадался.
На исходе седьмого месяца Фроська с вечера почувствовала себя неважно. Живот периодически начало тянуть. Фроська изо всех сил старалась не издавать звука. Ночью поняла она, что начались роды. Прихватила Фроська своё одеяло и тихо-тихо покинула избу. Снег ещё лежал, но уже виднелись проталины. В темноте Фроська добрела до сарая, прошла в закут, где был навален запас сена, легла туда и приготовилась рожать. Животные волновались от Фроськиных стонов и ей приходилось закусывать кулак, чтобы их не тревожить. Ведь если родители услышат и придут… ей конец.
Ребёнок родился под утро. Это была девочка. Она не подавала признаков жизни и Фроська даже испугалась. Хотя чего? Ей бы это было только на руку… Однако шевельнулось что-то материнское во Фроське… Она взяла худенького, недоношенного ребёнка на руки, потормошила, шлёпнула легонько по щеке… Фроська уже готова была заплакать, но прошла минута и ребёнок жалобно и тихо захныкал. Фроська с облегчением выдохнула и на сей раз заплакала уже от счастья. Она сняла тряпицу с косы и, дотянувшись до серпа, приготовилась отрезать пуповину. Видела, как бабы, рожавшие в поле, делают именно так. Отрезала. Перевязала. Заметила Фроська на плече у ребёнка крупное родимое пятно, удивлённо провела по нему пальцем. Затем укутала в одеяло своё попискивающее дитя, положила себе на живот и откинулась на сено… Полежала так с ним в полудрёме, не шевелясь, ребёнок тоже успокоился. Ещё час прошёл. Открыла Фроська глаза и видит — светает совсем. Попыталась она дать ребёнку грудь, но девочка была слишком слабой, чтобы сосать.
Фроська запихнула послед подальше в сено и вышла с ребёнком на улицу. Она шла, пошатываясь, в сторону леса. Мокрая юбка липла к озябшим ногам и сами ноги тоже насквозь промокли от таявшего снега. Фроська углублялась всё дальше и дальше в лес. Где-то в вышине потрескивали ранние птицы. Паршиво было у Фроськи на душе, страшное дело она задумала… А выбор-то какой? Есть ли выбор у неё? Больше всего на свете Фроська боялась своего отца.
Фроська сошла с тропы и оставила своего ребёнка под осиной. Девочка то ли спала, то ли была слишком бессильной, чтобы шевелится. Подумала Фроська, что ей очень сильно попадёт за одеяло, но не оставлять же ребёнка на снегу! Колотило Фроську. Еле оторвала она взгляд от девочки. Какой страшный грех она собирается унести с собой в могилу! Помявшись ещё немного, Фроська отправилась домой.
Идёт Фроська, а ноги её с каждым шагом словно свинцом наливаются и душу на части рвёт. Полюбила она уже эту девочку! Разве заслужила она подобной смерти?! Представила Фроська саму себя, оставшуюся в лесу беспомощным младенцем… Представила, вскрикнула… И понеслась по лугу назад в сторону леса. Будь что будет! Пусть отец их обеих губит!
«Вернусь домой с дитём и скажу: ежели убьёте, то закапывайте нас вместе в одну могилу!»
Прибежала Фроська на то самое место, где дитя оставила, круть-верть, а дитя-то и нет! Как в воду канул! Заглянула Фроська под каждую осинку, да что заглядывать, если точно помнила, что положила ребёнка именно под той, у которой сук отломан и ёлочка молодая рядом! Да и следы Фроськины свежие видны! А ребёнка нет! Кинулась Фроська снег изучать — ещё чьи-то следы там были, подлиннее, чем у неё. И то ли волка, то ли собаки ещё. Вели те следы к охотничьей тропе да там и терялись. В какую сторону податься? Побродила Фроська минут двадцать в нерешительности.
— Ау! Кто ребёнка забрал?! Отдайте! Отдайте!
Эхом прокатились по лесу её слова. Никто не ответил.
Вышла Фроська на заснеженный, с проталинами луг… Оглянулась боязливо не лес в последний раз и перекрестилась. Затем она отёрла лицо талым снегом и вернулась домой ни с чем…
Семь лет прошло с той поры. Пять последних Фроська была уже замужем. Муж избил её в первую же брачную ночь, когда узнал, что Фроська не девственница.
— С кем была?! Признавайся или убью!
Фроська прикрывала глаза чёрной косой, чтобы не видеть горящие гневом глаза мужа. Был он выше и шире её раза в два — когда в избу входил, наклонялся в дверях, чтобы влезть в проём.
Призналась Фроська, что ссильничали её, но о ребёнке ни слова…
Все пять лет брака муж избивал Фроську похлеще, чем отец мать. В чём только дух её держался — не знала. Две беременности закончились выкидышами один за одним и последние три года Фроська не тяжелела — видно, отбил он ей способность рожать окончательно.
Фроська считала, что она заслужила такую судьбу. За загубленную детскую жизнь суждено страдать ей долго… Часто думала Фроська о той своей первой девочке, представляла её подросшей, все годы мучилась она жгучей виной. Заслужила! Заслужила! Страшно представить в каких страданиях уходила малютка!
После очередных побоев решила Фроська, что хватит с неё — раз она никак не помрёт, раз заживает на ней любая рана, значит пришло время уйти ей по своей воле. Отправилась Фроська средь бела дня в тот самый лес, где оставила когда-то своего ребёнка. Знала она, что за лесом, там, где начинается дорога в соседнюю деревню, есть озеро. Там-то она и утопится.
«И соединятся наши души с доченькой в одном лесу, под сенью одних деревьев… Может она летает там, моя крошка, и ждёт меня все эти годы.»
Посидела Фроська на бережку чёрного озера, чтобы в последний раз насладится пением птиц и ласковым ветерком лета. Хорошо на земле жить, да надолго лучше не задерживаться! Разулась Фроська и вошла в воду. Ноги сразу погрязли в толстом слое тины. Дальше, дальше надо заходить! По пояс ей уже… по шею…
— Э-ге-гей! Девушка! Здесь у нас не купаются, на дно утягивает!
Оглянулась и видит сквозь слёзы — мужичок к ней бежит, а за ним по следу девочка.
— Здесь на дно утягивает, выходите!
— А мне и нужно на дно! — тихо сказала Фрося и нырнула.
Очнулась Фроська уже на берегу мокрая и мужчина рядом с ней такой же сидит, снимает с себя водоросли и ряску.
— Утопленница, значит? — сказал мужчина.
Фроська, откашлявшись, злобно смотрела на косой ворот его рубахи.
— А вам-то что? Спасать не просила.
Вдруг она почувствовала, что кто-то роется у неё в волосах. Смотрит — девочка-синеглазка. Улыбнулась она Фроське, как ангел, как никто никогда ей не улыбался.
— Тётенька, у вас тина на голове, я вытаскиваю.
— Спасибо…
Фроська с благодарностью погладила её по ручке. Опять нахмурилась.
— Не надо было меня спасать. Мне жить незачем.
— Почему это?
— Ничего у меня нет: ни дома, ни мужа, ни детей… и не будет.
— Как это дома нет?
— Сгорел дом, — соврала Фроська, веря в собственную ложь. И была ли ложь это? Она и впрямь чувствовала, что за спиной у неё сгорели все мосты. К мужу она ни за что не вернётся, а родители к себе не пускают. Да и не нужны они ей!
— И муж сгорел с ним… А детей и не было.
Мужчина подозвал к себе дочку:
— Маруся, ягодка моя, смотри какие бабочки на поляне летают, попробуй изловить?
— Хорошо! — весело отозвалась девочка и неожиданно обняла за шею Фросю. — А вы, тётенька, не плачьте, всё будет хорошо!
— Топиться тоже не дело, — сказал задумчиво русый мужчина и потянул в рот былинку.
— Если бы вы знали какой грех у меня на душе! — сказала, как брызнула, Фрося и опустила на мокрые колени голову.
— Ну так расскажите мне, раз всё равно собрались помирать.
Фроська долго молчала и в этом молчании убегала от неё, как вода в ручье, вся загубленная её юность, все надежды, все мечты… И выложила Фрося всё этому незнакомому мужчине — и случай на лугу, и беременность, и то раннее утро, когда она родила дочь и оставила в лесу, и как вернулась за ней, да поздно… Волки унесли её дочь.
— И на плечике у моей девочки, знаете, родимое пятнышко было… Красное… Так запомнилось мне. Не успела даже поцеловать.
Она испуганно подняла несчастные глаза на мужчину — тот молчал и был очень нахмурен. Потом подозвал свою дочь и отогнул воротник детской рубашки. Фрося ахнула — родимое пятнышко на том самом плече. Схватилась она за сердце…
— Всё, беги играй опять, — сказал он девочке и обратился к Фросе: — Семь лет назад, ранним утром, меня разбудил голос. Он сказал прямо в ухо: «Вставай, Ваня! В силки твои заяц попал — забирай». Я проснулся в непонятках — что такое? Рядом жена мирно спит. Только перевернулся на другой бок, чтобы заснуть, как голос опять: «Ваня! В лес иди, срочно!» Ну я и пошёл… Собаку взял. Она и нашла вскорости ребёнка новорожденного под осиной, рядом ёлочка ещё… А у нас женой детей не было, Бог не дал… Вот, вырастили Марусеньку… Лучик солнца наш.
Фроська ошарашенно молчала, глядя на почти чёрную воду озера.
— А жена моя год назад преставилась… Одни мы остались. А теперь ты мне рассказываешь такое… Чудны дела твои, Господи!
Иван встал и подал Фросе руку.
— Ну что, пошли домой?
— К-куда? — пролепетала Фрося.
— Ну домой, в нашу деревню. Переодеться надо бы. Платья там от жены остались.
— А… а Маруся? Она не против будет?
— Вот сейчас у неё и спросим. Пошли к ней.
Иван поднял из высокой травы дочь и она выпустила из рук бабочку. Та улетела. Иван пошептал девочке на ушко, указывая на Фросю. Девочка спросила:
— А она обещает, что будет хорошей, как мама?
Фрося взяла её ручку, прильнула губами к детской коже и выдохнула, едва дыша, ощущая, как пахнет её дочь дурнопьяном сладким-сладким:
— Обещаю.
Автор: Пойдём со мной
Не пойму, почему никто не может решить такую простую задачу. Правда, такие мы ещё не решали. Придется считать в уме – вытащу свой допотопный сотовый опять хихикать начнут. Учительница посмотрела на меня:
- Слава Шулепин, на тебя надежда. Сразу ответ не надо. Объясни ход решения.
Кто в этом сомневался? А сосчитать-то не успел. Ладно, попробую на ходу.
- Увеличение на двадцать процентов можно выразить как количество автомобилей, умноженное на одну целую, две десятых. Надо пять раз перемножить одну целую, две десятых. Получится, примерно, в два с половиной раза.
- Вот так нужно решать задачи, - её улыбка, вдруг сменилась тяжёлым вздохом. – Жалко мне с вами расставаться, послезавтра последний звонок, и вы пятиклассники. А я ухожу на пенсию.
До звонка о математике никто не вспоминал. Грустно у всех на душе – четыре года Галина Сергеевна с нами.
***
Вот и звонок. Вышли из школы. За Игорьком отец на машине приехал.
А у меня отца – нет. Тоска! У матери денег всегда не хватает. Телефон старый с кнопками. Дома даже компьютера нет. И кроссовки все расклеились.
Самое обидное, сегодня у меня день рождения. Одиннадцать лет. Мама купит торт и что-нибудь из одежды. Попьём чай. И всё! Я понимаю – маме тяжело.
***
Вот мой дом. На третьем этаже наша с мамой квартира, двухкомнатная. Уроки не задали. Все одноклассники сейчас в компьютеры уткнутся. А мне что делать?
Вот и наша квартира. Это что за пакет на дверной ручке висит? Открытка: «Владислав, поздравляю с днём рождения!» Но-ут-бук!!! Ле-но-во!!! О котором я мечтал! Он же шестьдесят тысяч стоит!? Ма-ма!!!
Дверь закрыта. Руки дрожат. Ключ в замок не попадает.
***
Что и говорить! До шести часов вечера я исчез из реального мира. К тому же там и «вай-фай» был подключён и пароль записан. Пока не зазвенел будильник на сотовом телефоне. Значит, через полчаса мама должна прийти.
Что-либо делать не мог, просто смотрел в окно. Вот и она с Юркой идёт. Это сосед из квартиры напротив. Тот на десять лет младше мамы и у него жена Оля в декрет пошла. Они оба с мамой в одном проектном отделе работают. Юра такой серьёзный – даже старше мамы выглядит.
- Мамка-а- а! – бросился ей на шею, едва она вошла в квартиру. – Спасибо!
- Сыночек! Родной мой! Денег совсем нет. Я тебе ботинки купила и тортик. Ты уж, извини!
- Спасибо, мама! – только и смог выдавить.
- Сейчас пойду, чай заварю. А ты пока ботинки примерь.
Я просто влетел в свою комнату. Не – это не сон! Ноутбук стоял на месте. Быстро сложил всё в коробку и затолкал подальше под кровать.
А кто его подарил? Такое только родным людям дарят. Кому я родной? Маме, конечно. Есть у меня ещё тётя Рита и бабушка Марина. Они вдвоём в деревне живут, очень бедно, у обеих нет мужей. Мама говорит: «Это напасть на наш род». Такую сумму они на подарок не потратят – у них таких денег никогда не было. И на дверь они подарок не повесили бы. А мама-то – тем более! Я как увидел подарок, обо всём на свете забыл и не заметил этих странностей. Здесь одни странности!
Что заставило поверить, что ноутбук купила мама? Открытка. Ой, она так на столе и лежит! «Владислав, поздравляю с днём рождения!» Так меня зовёт лишь мама. Остальные – Владик, Славик. Дядя Женя, Юркин отец – Владом, одноклассники – Славяном.
- Владислав идём чай пить!
Открытку, на всякий случай – в книжку.
- Иду! – изобразив на лице улыбку, захожу на кухню.
- Ботинки, как раз?
- Да! – а ведь даже не померил.
- Надень – я посмотрю.
Забегаю в свою комнату. Открываю коробку, надеваю ботинки. О, удобные! И как раз по ноге. Правда, такие никто в классе не носит. Ладно – мне не привыкать.
***
Уплетаю торт, разговариваю с мамой, а у самого из головы ноутбук не выходит. Теперь даже не сам ноутбук, а его загадочное появление. Выбираю момент и спрашиваю:
- Мама, а почему ты меня Владиславом зовёшь? Все – Владом или Славиком.
Лицо мамы стало грустным, взгляд застыл. Долго молчала, затем с трудом произнесла:
- Папа так назвал. Его Гришей звали. Говорил, что у него имя не звучит, а у сына должно быть красивое и звучное. И сказал, как к человеку обращаются, таким он и будет. Мы тебя с рождения Владиславом стали звать, по-взрослому звучит.
- Мама, а расскажи о папе. Только честно.
- Пойдём в зал!
Мы зашли в комнату, и мама достала с верхней полки шифоньера альбом. Из-под обложки вынула фотокарточку. На ней она, похожая на старшеклассницу, стояла рядом с крепким черноволосым мужчиной, который держал в руках ребёнка – меня.
Поднял глаза на маму, перехватил её задумчивый взгляд и спросил:
- Мама, ты его любила?
Она посмотрела на меня, словно в первый раз увидела:
- Владислав, а ты ведь у меня совсем большой, - долгая пауза. – Любила.
- А почему он от нас ушёл? Что, не любил?
- Любил. Квартиру эту для нас всех купил, и на меня записал.
- Мама, я ничего не пойму. Объясни!
- Работа у него какая-то странная была. Постоянно куда-то исчезал, иногда на целый месяц. Однажды вернулся с перевязанным плечом. Но ничего не объяснил. Когда уходил последний раз, сказал, что вернётся нескоро. Проходили месяцы, годы, а он так и не вернулся.
Я видел на глазах у мамы слёзы и задал вопрос, от которого она вздрогнула:
- Мама, ты и сейчас его любишь?
Она уткнулась мне в плечо и заплакала. И я понял, что любит.
***
Этой ночью долго не мог уснуть. Думал. Такого загадочного случая в моей жизни ещё не было. И решил, во что бы то ни стало докопаться до истины. С чего начать? Поставлю себя на место этого незнакомца.
Решил я подарить кому-то дорогой ноутбук, но так, чтобы тот не узнал от кого подарок. Повесил пакет с ноутбуком на дверь его квартиры. Но в подъезд нужно ещё зайти – сейчас везде электронные замки. Ладно, подождал немного и зашёл с кем-то живущим здесь. Повесил пакет на ручку двери и ушёл.
Не-е-ет! Я должен убедиться, что подарок возьмёт тот, кому он предназначен. Что нужный человек подходит к подъезду увидеть невозможно, тот может пройти под окнами.
Значит – наблюдал откуда-то. Это можно сделать со второго этажа или с четвёртого. Со второго он не наблюдал. Я бы его неминуемо встретил, когда поднимался по лестнице. Только с четвёртого. Увидел, что я взял пакет и зашел в квартиру, затем спокойно спустился и ушёл.
Но на незнакомого мужчину, стоящего на площадке этажа могли обратить внимания жители тех квартир. Можно у них поспрашивать. Кто у нас там живёт.
В трёхкомнатной живут муж с женой и двумя детьми. Он постоянно на работе. Жена – всегда дому. У них маленький ребёнок. И девчонка мелкая – во втором классе учится в нашей школе. У неё надо спросить – может что видела.
В однокомнатной какие-то студенты квартиру снимают. Появляются лишь вечером – у них спрашивать бесполезно. Да и не станут они со мной разговаривать.
В квартиру над нами на прошлой неделе заселился новый жилец. Страшный дядька с лицом в шрамах. У него ни о чём не спросишь.
А на нашей площадке? Тётя Соня, которая рядом с нами живёт. Смотрит в глазок, едва услышав чьи-то шаги на лестнице. Если она видела, уже пришла бы и рассказала маме.
Напротив нас – дядя Женя с тётей Светой и Юрка с Олей. Они все не любопытные. Но с дядей Женей стоит поговорить – он всегда даст умный совет.
Долго вертелся в кровати, но в голову ничего путного не приходило. И тогда решил подойти к поиску разгадки, с другой стороны. Кто мог это сделать?
Мама? Нет. Бабушка с теть Ритой? Тоже – нет. И тут мне в голову пришла ошеломляющая мысль. Папа!!! Какое-то время даже не мог нормально соображать, и слёзы на глазах выступили. Но когда успокоился – понял, что это лишь мечты.
Вернулся бы папа. Он просто зашёл бы к нам в квартиру… Поцеловал бы маму… А я обнял бы его за шею и никуда не отпускал.
Эта картина так ярко предстала перед глазами. А я смотрел, смотрел, смотрел… и не заметил, как заснул.
***
Ясно, что на следующее утро Галина Сергеевна ничего не задавала, не спрашивала, а всё вспоминала, какими мы маленькими пришли в школу четыре года назад и, какими сейчас стали большими.
А я сидел и мечтал. О папе! У всех есть отцы, и все считают, так и должно быть. У Мишки Григорьева отец пьёт, с его мамкой ругается. Но ведь он и трезвый бывает. Ездит с Мишкой на рыбалку, вместе свой старый «жигулёнок» ремонтируют. У Игорька отец, конечно, круче он в полиции работает, майор. Часто в школу за ним заезжает. У Вики Сушковой – бизнесмен.
А какой, интересно, мой папа? На той фотокарточки красивый и высокий. Где он сейчас? Может какое-то секретное спецзадание выполняет? И послал друга, мне подарок передать. Кончится задание, и папа вернётся. Будем втроём жить.
***
Отпустили нас с уроков рано. Домой шёл быстрым шагом. До вечера посижу в Интернете. Как охота маме ноутбук показать. Но она больше расстроится, чем обрадуется. Не любит, когда малознакомые люди дорогие подарки дарят. А здесь – неизвестно кто подарил.
О, дядя Женя из магазина идёт! Надо поговорить.
- Здравствуйте!
- Привет, Влад! Из школы? Как учёба?
- Завтра последний день, но оценки уже выставили.
- И у тебя, конечно, все пятёрки.
- Да.
- Молодец! Что здесь скажешь!
- Дядя Женя, а можно вам вопрос задать? – решился я на серьёзный разговор.
- Задавай!
- Вот, допустим, у мужчины жена и совсем маленький сын. А он от них ушёл. Почему это могло случиться?
- Влад, взрослые немного по-другому мыслят. Может пил, денег не зарабатывал или характерами не сошлись.
- Нет, - я задумчиво покачал головой. – Он нас любил, и деньги зарабатывал.
Дядя Женя посмотрел на меня внимательно и всё понял, но продолжил, как ни в чём не бывало:
- У женщин нет ничего важнее семьи и детей, а у мужчин есть ещё работа и долг. Воины тоже всегда любили своих жён и детей, но уходили на битвы. Возможно, и у того мужчины был долг перед Родиной, который надо выполнять.
Я задумался. С этим более-менее понятно. И тогда задал вопрос, который волновал меня сильнее первого.
- Дядя Женя, а если тот человек через десять лет вернулся, но не пришёл к жене и сыну. Какие могут быть причины? Он их сильно любил.
Дядя зачем-то потрепал меня по голове:
- Понимаешь, Влад, могут быть обстоятельства сильнее любви. Предположим, на той войне он стал инвалидом. Настоящий мужчина не станет портить жизнь жене и сыну. Вот и не стал возвращаться. Может быть, и более банальная причина. Увидел, что жена вышла замуж за другого. У его сына новый папа и они счастливы. Так зачем мешать их счастью?
Вновь потрепал меня по голове:
- Ладно, иди домой, а мне в наш магазин зайти нужно.
***
Подошёл к своему подъезду, а там баба Соня на лавочке сидит. Кстати! Подхожу, радостно улыбаюсь:
- Здравствуйте, баба Соня! Как ваше здоровье?
- Спасибо! Неплохо. Вот только спина болит. Врачи мазь выписали и посоветовали какой-то прибор купить….
Ну, это надолго! Нашей соседке лишь дай повод поговорить – не остановится. Похоже, ни о чём не знает. Зачем, только я с ней разговор затеял – теперь придётся стоять и слушать? Что-то замолчала.
А это страшный сосед идёт. Прошёл, взглядом со мной встретился. А глаза вроде добрые. И скрылся в подъезде.
- Вот ведь зыркнул! – воскликнула бабушка. – Точно уголовник. Лицо всё исполосовано, и ходит тихо, как привидение.
- Ладно, баба Соня, я пошёл, - как вовремя повод уйти нашелся. – Дома дел много.
- Иди, иди, милый!
***
До вечера устанавливал новые программы и регистрировался на различных сайтах. Пока мама не пришла. Быстро всё затолкал под койку. Неужели постоянно буду от мамы скрывать. Нет – нужно, как можно быстрее разобраться с этой загадочной историей.
После ужина сел в своей комнате за стол открыл первую попавшую под руки книгу и, уставившись в неё, стал думать.
Предположим, папа вернулся. Поставлю себя на его место.
Стою у подъезда и жду жену. Вот она выходит из-за угла, и я бросаюсь к ней. Стоп! Она идёт с Юркой и улыбается. Кто такой Юрка, папа не знает. И, наверняка, подумал то, что сказал дядя Женя.
Но ведь можно подойти, и всё выяснить. А если папа без руки или без ноги, или весь обожжённый? Он точно подумал: «Зачем я такой страшный буду мешать её счастью».
И ко мне не стал подходить именно поэтому. Подарил на день рождения ноутбук. Выходит – помнит эту дату. Папка, папка, ну, вернись ты! Буду любить тебя, какой бы ты не был.
И в этот вечер я заснул с придуманным образом моего папы.
***
Сегодня пятница. В школе последний звонок. Четыре класса позади. Жалко прощаться с Галиной Сергеевной. Осенью в пятый класс. Будет много учителей. Хватит о грустном. С сегодняшнего дня летние каникулы. Правда, особо интересного меня ничего не ожидает. К бабушке на месяц уеду. Буду помогать по огороду, ходить на рыбалку.
Подошла наша учительница, обняла:
- Слава, я на пенсию ухожу. Ты не забывай меня. Приходи в гости – всегда буду рада.
- Вы что, Галина Сергеевна, как я могу вас забыть? Вы моя первая учительница.
Она вновь обняла меня и заплакала.
***
Возвращаюсь домой. Настроение одновременно, и радостное, и грустное. Впереди каникулы, но и неизвестность. Что там будет через три месяца? Только что мама звонила, сказала, что сейчас придёт домой, и мы поедем к бабушке Марине в деревню картошку сажать. Но почему всё же неспокойно на душе?
Чем ближе подходил к дому, тем сильнее колотилось сердце, словно предчувствуя, что-то невероятное.
***
Поднимаюсь на свой третий этаж и вижу испуганное лицо бабы Сони, смотрящее куда-то вверх. На ручке нашей двери небольшой пакет с открыткой и дорогим «айфоном». А на открытке надпись: «Владислав, поздравляю с окончанием четвёртого класса!»
Я закрыл глаза и в голове замелькали картины. Мама… Фотография… Юрка… Дядя Женя… Страшное лицо… Четвёртый этаж… Баба Соня, смотрящая вверх. И вдруг всё соединилось.
Ещё не осознав этого до конца, повесил пакет на ручку и бросился вверх по лестнице. Подбежал к квартире над нами и толкнул дверь. Та бесшумно открылась.
Он стоял передо мной, высокий со страшным лицом. Я замер, словно перед обрывом. И чтобы не передумать крикнул:
- Ты мой папа!
Мой крик, словно ударил его. Он зашатался, сделал шаг ко мне, опустился на коленку и… обнял меня:
- Владислав, сынок!
Я чувствовал на спине его сильные руки, а на глазах слёзы и закричал:
- Папка, родной, ты вернулся! Я ждал тебя!
- Прости, сынок! Не мог вернуться раньше.
Он увидел в моих глазах немой вопрос, встал и подтолкнул меня в комнату. Подошёл к шифоньеру и открыл дверку. Я увидел чёрный парадный мундир, погоны с двумя синими просветами и тремя звездочками. И много орденов, и медалей.
С минуту наслаждался эти зрелищем, улыбнулся папе и, неожиданно даже для себя спросил:
- Папа, почему ты не пришёл сразу к нам?
Он, как-то виновато пожал плечами. А я рассмеялся:
- Ты увидел, что мама шла с Юркой? – посмотрел на его удивленное лицо и добавил. – Это наш сосед, сын дяди Жени.
- Это Юрка? – поднял руку на уровне пояса. – Маленький, белобрысый?
- Когда это было? – я вновь рассмеялся. – Сейчас он из себя взрослого корчит.
Папа так и застыл. Пока не послышался крик бабы Сони и торопливый топот маминых каблучков по лестнице.
Она влетела в эту квартиру с испуганными глазами. Увидела моё счастливое лицо – взгляд стал недоумённым. Затем стал подниматься выше. И вдруг её глаза расширились до невероятных размеров.
- Григорий! – вскрикнула мама и стала падать.
Мы с папой бросились к ней и не дали упасть.
***
Сегодня тридцатое августа, встреча с одноклассниками, знакомство с новыми учителями. Мы с папой едем в школу на нашем внедорожнике. Классная машина. Можно и на рыбалку съездить и в лес за грибами.
Подъехали, вышли. У нас с папой даже костюмы одинаковые и галстуки. Фамилия у меня теперь другая – Дружинин. Папа с мамой поженились – теперь у нас полная и крепкая семья. И кажется, через полгода у меня братик или сестрёнка появится.
Папа вытащил с заднего сидения огромный букет и протянул мне:
- Дальше иди один!
Я ударил по его протянутой ладони и пошел к своим одноклассникам. Не скрою, приятно, когда на тебя смотрят удивлёнными глазами. Подошёл. Вика Сушкова, не отрывая от меня зачарованного взгляда, спросила, кивнув на удаляющийся внедорожник:
- Владислав, это кто?
Я выждал паузу и гордо ответил:
- Это мой папа!
Автор: Рассказы Стрельца
За неделю до этого кобели на прогулке пришли к нему с видом «умрём, но не признаемся». И запросились домой. У ротвеля в пасти явно что-то есть… оказалось, котёнок! Полуслепой, блохастый, вся морда в гное! Посмотрел Вовка на кобелей и взял детёныша домой.
Как супруга среди ночи достала бутылочку и смесь для младенцев — это личная женская магия. Как он отмывал котёнка и выводил блох — это трындец. Его потом трясло, хоть мужик не нервный. Обчесался на нервной почве. НО котёнок выжил. А кобели спятили. Пока котёнка мыли — оба сидели зайчиком и пялились, не моргая. Греют так: один лежит замерев с выпученными глазами, на нем — котёнок. Второй отдыхает. Потом меняются. Котёнок пополз — эти два козла за ним носами ведут, дышать боятся. Гулять перестали: дела сделали — и домой! Сосед зашёл, так они встали, собой малышку закрыли и рычат.
На малейший писк котейки несутся спасать.
Вот такие собачьи ''яжотцы''. А с чего их заклинило, откуда котёнок и где мать — так и осталось неизвестным. Трупа кошки хозяин не нашёл, хотя всё облазил ради чистой совести…
Автор: Мария Тарасова
загрузка
Показать ещё