ИСТОРИЯ ДЕТОУБИЙСТВ ВО ЧРЕВЕ МАТЕРИ
18 ноября 1920 г. – в Советской России впервые в мире разрешены аборты по желанию женщины.
Легализация абортов, произошедшая впервые в новейшей истории в Советской России в 1920 году, воспринималась православными христианами как узаконенное убийство, вопиющее преступление против Бога и человека.
Задолго до распространения христианства, в Древнем Риме, как и во всём языческом мире, широко практиковалось убийство детей как после, так и до рождения. Римское право включало «Patria potestas» – власть отца над детьми, в том числе над их жизнью и смертью. Если семья решала, что не будет заниматься воспитанием ребёнка, то его просто выбрасывали. На окраинах большинства римских городов были специальные высоты или стены, куда относили ребёнка, чтобы оставить его умирать. В житии святителя Василия Великого упоминаются некие сагаи (sagae), действовавшие в Кесарии и соседних областях: они торговали абортивными снадобьями и делали женщинам, не желавшим вынашивать ребёнка, хирургические аборты. Детские останки продавались в Египет, где их использовали для изготовления косметики. Ремесло сагаев издавна считалось вполне законным.
Ещё будучи сама гонимой, Церковь начала противодействовать существующему положению дел: христиане подбирали брошенных детей, давали им приют и воспитание. Первый христианский император, Константин Великий, значительно ограничил Patria potestas, приравняв убийство сына собственным отцом к обыкновенному убийству. Выбрасывание новорождённых уже происходило гораздо реже, чем при власти язычников. Этот обычай, как и гладиаторские бои, был ликвидирован усилиями христианского духовенства.
Немало потрудился над этим свт. Василий Великий из Кесарии, который проповедовал о святости человеческой жизни и призвал свою паству на помощь женщинам, испытывающим нужду в связи с беременностью и рождением детей. Святой Василий развернул по всей епархии просветительскую работу: анафематствовал сагаев, организовал общественные акции протеста против египетских торговцев, наживающихся на детских останках. Вместе с несколькими диаконами после всенощной службы святитель собственноручно разрушил расположенную за городом старую кесарийскую гробницу, которая служила местом детоубийств. Такие открытые действия могли стоить ему положения, что архиепископ, безусловно, понимал.
В каноническом послании свт. Василий Великий постановил:
«Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства. Тонкого различения плода образовавшегося или ещё необразованного – у нас нет. Ибо здесь полагается взыскание не только за имевшее родиться, но и за то, что навредила самой себе, поскольку жёны, от таковых покушений, весьма часто умирают. К этому присоединяется и погубление плода, как другое убийство, от дерзающих на это умышленно. Впрочем, подобает не до кончины простирать покаяние их, но принимать их в общение, по исполнении десяти лет; врачевание же измерять не временем, но образом покаяния».
Архиепископ Василий Кесарийский в полной мере использовал политическое влияние своей семьи и собственный дар убеждения для криминализации детоубийства. Это принесло свои плоды. В 374 году император Валентиниан издал указ:
«Все родители обязаны растить зачатых ими детей, те же, кто убивают или выбрасывают их, подлежат наказанию по закону».
Впервые в истории человечества убийства детей были объявлены вне закона. Было загнано в подполье и затем исчезло ремесло сагаев и им подобных. Практика оставления, выбрасывания новорождённых была полностью искоренена.
В России в XVII веке за искусственное прерывание беременности мерой наказания была смертная казнь. Соборное уложение, принятое в России при царе Алексее Михайловиче в 1649 году, предписывало
«беззаконных жен, и кто по ея велению детей ея погубит, казнити смертию».
Рассматривая этот документ, специалисты подчёркивают, что русское право того времени не проводит разграничение между убийством уже рождённого ребенка и абортом. В 1715 году Пётр I своим указом немного смягчил наказание.
По положению о наказаниях 1845 года аборт приравнивался к умышленному детоубийству. Вина за это преступление возлагалась как на людей, осуществлявших изгнание плода, так и на самих женщин. Аборт карался каторжными работами от 4 до 10 лет для врача и ссылкой в Сибирь или пребыванием в исправительном учреждении от 4 до 6 лет для самой женщины.
В предреволюционные годы российское законодательство также запрещало аборты, но к нарушителям закона применялись довольно мягкие меры наказания – мать, прибегнувшая к умерщвлению плода, заключалась в исправительный дом сроком до трёх лет, врач – до 6 лет. Аборты были разрешены лишь по строго жизненным показаниям, однако, либерально настроенные врачи считали этого недостаточным и выступали за отмену наказаний для женщин, его совершивших, и врачей. До 1917 года вопрос оставался дискуссионным, и вполне возможно, что под напором "общественности" наказание за аборты свели бы к минимуму, естественно не разрешая его. Но новая советская власть в расчёт принимала лишь собственное мнение, тем более не могла считаться с христианским учением, которое наравне с самодержавием называла пережитком прошлого.
18 ноября 1920 года в одностороннем порядке без предварительного общественного обсуждения был принят декрет, легализующий аборты. Основной причиной, по которой аборт выводился из тени, по словам разработчиков закона, было подпольное абортирование, приводившее к смерти женщин.Узаконивание абортов большевиками нельзя объяснить с точки зрения экономической выгоды, да и материальными соображениями вообще. Речь шла о создании принципиально нового общества, ради чего должен был быть разрушен сложившийся институт семьи, который рассматривался как тормоз на пути прогресса. Этой задаче была подчинена и проводимая большевиками политика «раскрепощения женщины».
В советский период, находясь в условиях несвободы, Русская Православная Церковь свидетельствовала о своём отношении к аборту как к вопиющему преступлению против божественных и человеческих законов. Один из примеров такого свидетельствования можно найти в обвинительном заключении по делу священника Алексия Никонова (1930 г.), который был впоследствии канонизирован Церковью в числе новомучеников. Согласно этому обвинению, «Никонов старался наставлять верующих и такими моментами:
“Аборты делать большой грех. Советская власть позволяет убивать детей, чего никогда не было, это делают только безбожники-большевики. Гражданские брак и похороны – это временная стихия, придёт время, буря стихнет, православная вера будет на своей высоте”».
В Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, документе, принятом Архиерейским собором в 2000 году и выражающем официальную позицию Московского Патриархата, подтверждено отношение к аборту как к греху детоубийства. К совершившим аборт снисхождение при допущении их до евхаристического общения допускается только в том случае, если продолжение вынашивания ребёнка представляло непосредственную угрозу для жизни беременной.
Наиболее емко православное отношение к легальности аборта выражено в словах прп. Паисия Святогорца:
«Если евангельскую заповедь нарушает один человек, то ответственность падает на него одного. Однако если что-то противоречащее заповедям Евангелия становится государственным законом, то гнев Божий приходит на весь народ – для того чтобы его воспитать».
По материалам статьи «Борьба христиан за право детей в материнской утробе на жизнь (исторический очерк)».
Авторы Глеб Лихоткин, Григорий Иванов
Нет комментариев