Предыдущая публикация
"Политцентром" была создана Чрезвычайная следственная комиссия под председательством меньшевика К.
Попова, которого затем ревком заменил большевиком, председателем Иркутской губчека Самуилом Чудновским. Следственная комиссия готовилась к обстоятельному допросу Колчака и приступила к нему 21 января. Последний допрос состоялся 6 февраля, когда вопрос о расстреле был уже решён.
Адмирал обвинялся "в захвате власти вопреки воле народа и в ведении гражданской войны в целях восстановления дореволюционного режима... в частности: 1) в упразднении всех политических и социальных завоеваний революции, в особенности по отношению к рабочему классу и беднейшему крестьянству; 2) в расхищении прямым и косвенным путями народного достояния; 3) в создании целой системы организованных грабежей, вооружённых разбоев и всякого рода насилий над населением, разгромов и выжиганий целых сёл и деревень; 4) в организации одиночных и групповых убийств политических противников и массового истребления населения". Все эти обвинения - за исключением пропагандистского пассажа о "целях восстановления дореволюционного режима" и пункта об "упразднении социальных завоеваний революции" можно было бы с полным основанием применить к самим судьям. Особенно в отношении террора и уничтожения политических свобод.
Для Колчака допрос имел особое значение. Он давал показания охотно, стремясь оставить для истории, для потомства и всего мира и собственные биографические данные, и сведения о тех крупнейших событиях, в которых ему довелось непосредственно участвовать. На допросах держался с достоинством, вызывая невольное уважение у следователей.
Но вот начавшийся без особой спешки, по определённому плану ход допроса (доведённого до переворота 18 ноября и событий, последовавших непосредственно за ним) был свёрнут, ибо поступил приказ о немедленной ликвидации.
Верный Колчаку В. О. Каппель с ещё сохранившими боеспособность остатками армии поспешил на выручку адмирала, несмотря на лютую стужу и глубокие снега, не щадя ни себя, ни людей, в результате сам обморозился и умер. Подойдя к Иркутску, каппелевцы потребовали выдачи Колчака, обещая за это уйти дальше за Байкал.
В сущности, они блефовали, сами находясь в отчаянном положении. У них было мало сил, чтобы штурмом взять Иркутск. А по пятам их преследовала 5-я красная армия. Игра генерала Войцеховского, сменившего Каппеля, была заведомо проигрышной, и реальных шансов на освобождение Колчака у них не было.
Сам Колчак узнал об этом от Тимирёвой. Анна Васильевна, беззаветно любившая адмирала, добровольно последовала за ним под арест, чтобы разделить его судьбу. В тюрьме они пытались обмениваться через охранников записками. Иногда это удавалось. На её сообщение об ультиматуме Войцеховского, трезво оценивая ситуацию, он ответил, что из этого "скорее... ничего не выйдет или же будет ускорение неизбежного конца". Он понимал, что его ждёт, и предвидел свою участь.
Вместе с тем он остаётся спокоен, его записка к ней дышит нежностью: "Дорогая голубка моя... спасибо за твою ласку и заботы обо мне... Я только думаю о тебе и твоей участи, единственно, что меня тревожит. О себе я не беспокоюсь - ибо всё известно заранее...". Несомненно жертвенный поступок любимой женщины, добровольно последовавшей за ним в тюрьму, растрогал его. Позже, когда перед расстрелом он попросил последнего свидания с ней, палачи расхохотались ему в лицо...
Историк В. Г. Хандорин "Адмирал Колчак: правда и мифы".
Следующая публикация
Комментарии 5