Вера и Жизнь ☦️ Православная

В свое время руководитель издательства «Правило веры» получил от своего духовника, архимандрита Иоанна (Крестьянкина), старца ПсковоПечерского монастыря, письмо, которым начинается данная книга.

23 июля (1925 года) …На св. Евангелие: «Чтобы был плод духовный, нужны известные условия: слово хорошее и почва хорошая, но плод творя только в терпении. Сколько было случаев, что в уныние впадал человек, и все пропадало. Если решился кто терпеть и говорит – хоть умру, но не отступлю, тот и достигнет желаемого, т.е. спасения. «И терпении вашем стяжите души ваши» (Лк. 21, 19).
27 июля. Объяснение читаемого Евангелия — укрощение бури Спасителем (Мф. 8, 23-27): «Никогда не было, нет и не будет беспечального места на земле. Беспечальное место может быть только в сердце, когда Господь в нем. В скорби и искушении Господь пом

Иногда, раз в неделю, а то и чаще, батюшкаприходил к нам, и этому времени каждая из нас приготавливала вопросы.
Придя к нам, он обыкновенно молился вместе с нами перед образом и, преподав нам мир и благословение, садился, а мы вокруг него, и начиналась духовная беседа. Мы с такой радостью ждали этого. К этому времени приходили еще другие сестры (кроме нас семи домашних): всем так хотелось духовной беседы, у многих были различные недоумения по поводу того, как устроить свою жизнь, где жить? И духовные вопросы: как быть с мыслями, которые делают молитву рассеянной?
На это батюшка отвечал: «Мимолетные мысли, к которым

– Геронда, почему я не чувствую трудности от грехов моих, трудности, когда я размышляю или стараюсь представить трудности исхода моей души, трудности в прохождении мытарств? В молитве я стараюсь почувствовать себя слева от Судии, и не выходит, но беспрепятственно и без усилия я чувствую себя справа?
– Эх, Калека! Хорошо. Значит, ты этого не можешь понять? – Спрашивает он.
– Не могу, – отвечаю.
– В то мгновение, когда ты как послушник взвалил все свое бремя на мои плечи, ты облегчился. О каком поступке тебе давать отчет? В тот момент, когда ты все это взвалил на меня, все это ты уже отложил мне, и это все я уже взял. И вот – ты свободен! Как ты не пойдешь ту

Бесстрашие и постоянная готовность остаться в совершенном одиночестве, наедине с чужими людьми, чуждыми взглядами, с годами приобретает новое качество, получая как бы официальный статус: Александра Оберучева становится монахиней (греч. «монос» — «один»). Оптина пустынь, в начале XX века еще благоухающая талантами старчества, — вот тот новый полюс и центр, к которому направляются теперь устремления и внутренние силы Александры Дмитриевны.
В 1917 году, по благословению своего духовного отца, старца Анатолия (Потапова), она поступает в Шамординскую обитель, в 1919 принимает постриг. Добросовестность и какая-то дотошная ревностность, с которой в молодости зап

Почему мне Господь в детстве не дал старца, чтобы я не совершил своих глупых ошибок, не набил бы себе шишек и не получил бы тяжких ран, которые теперь не известно еще смогу ли я заживить или нет и смогу ли я научиться ходить духовно? А не дал потому, что душа должна созреть и появление старца в нашей жизни, это некий период нашей зрелости. К этому волнующему и решительному периоду Господь готовит нашу душу на всем протяжении жизни её духовного младенчества, пока она питается молоком. Для многих этот период затягивается до глубокой старости, а для других до конца жизни.
Встреча со старцем подобна явлению правды Божией в жизни греховного человека, которая по

Мировая война стала новой ступенью ее жизненного пути. Александра Дмитриевна добровольно поехала на фронт, помогала раненым, вновь постоянно оставаясь одна в неразберихе и сумятице войны, видя только чужое страдание и боль. Вот лишь один эпизод ее военных скитаний.
«Я не спешила с отъездом; пока был цел вокзал, раненых помещали здесь, и мне хотелось хоть чем-нибудь облегчить их страдания. Не помню, как и кто назначил меня или я сама взялась, только помню, что я очутилась с 48 раненными в голову. Перевязала я их и прилегла отдохнуть неподалеку. Но сразу же заметила, что мои больные бредят, вскакивают, а санитар грубо обращается с ними. Сердце у меня надрыв

Однажды один послушник спросил у старца:
– Отче, скажи мне, какая самая лучшая молитва Иисусова – с дыханием или без дыхания?
– Самая лучшая молитва, - ответил старец, - это когда ты идешь и видишь, что человеку нужно помочь, и ты оставляешь свой путь и помогаешь ему. И тога Бог не оставит тебя. А если ты пройдешь мимо страдающего человека, то никакая молитва не поможет тебе».

Для людей поколения м. Амвросии встреча с глубинными человеческими страданиями, захлестнувшими всю страну, произошла одновременно с революционным переворотом — для Александры Дмитриевны она состоялась значительно раньше. Такова была специфика ее милосердной профессии. После окончание института Александра Дмитриевна, тронутая рассказом знакомого о бедственном положении крестьян, об эпидемиях и отсутствии нужного количества врачей, поехала в земство на должность земского врача.
Интересно, что за несколько лет до этого в тех же краях земским врачом был Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, будущий автор знаменитых «Очерков гнойной хирургии», также желавший п