Предыдущая публикация
The Hill: Неоосманская риторика Эрдогана вызывает тревогу у других держав региона
Ближний Восток переживает глубокие преобразования, поскольку новое соперничество меняет его геополитический порядок. На протяжении десятилетий определяющим конфликтом в регионе была «холодная война» между Ираном и арабскими государствами Персидского залива во главе с Саудовской Аравией, пишет для издания The Hill профессор международных отношений в колледже Макалестер в городе Сент-Пол штата Миннесота Эндрю Лэтем.
«Падение режима Асада в Сирии и становление Турции как возрождающейся державы придали новую динамику не только региональному господству, но и лидерству в мусульманском мире суннитского толка», - подчеркивает в своей статье профессор Лэтем.
По словам эксперта, Иран, осознавая растущую проблему, связанную с неоосманскими амбициями Анкары, «пересматривает свою стратегию, стремясь к разрядке и даже к соглашению с монархиями Персидского залива, чтобы противостоять растущему влиянию Турции».
«Эти события иллюстрируют вечную логику политики поддержания баланса сил, когда региональные субъекты приспосабливаются к меняющимся силам и угрозам. Падение режима Асада пошатнуло статус-кво на Ближнем Востоке. Сирия, которая когда-то была опорой для распространения иранской мощи на Левант и ключевым союзником России, при Асаде служила важным буфером и каналом влияния Тегерана. Падение режима привело к расколу и дестабилизации в Сирии, создав вакуум, который Турция с готовностью попыталась заполнить», - отмечает аналитик.
По словам профессора Лэтема, при президенте Реджепе Тайипе Эрдогане Турция проводит агрессивную внешнюю политику, используя военные, экономические и идеологические инструменты для расширения своего присутствия в регионе.
«Неоосманская риторика Эрдогана, ссылающаяся на имперское прошлое Турции, находит глубокий отклик у его внутренней аудитории, но вызывает тревогу у других держав региона. Усиление Анкары - это не просто вопрос военного или политического влияния. Оно изменило конкуренцию за лидерство в мусульманском мире суннитского толка. Саудовская Аравия и ее союзники в Персидском заливе уже давно претендуют на эту роль, ссылаясь на то, что они охраняют святыни ислама и обладают огромными финансовыми ресурсами», - поясняет эксперт.
По его словам, Турция бросает вызов этому представлению, поддерживая политический ислам и такие движения, как «Братья-мусульмане», которые монархии Персидского залива рассматривают как угрозу существованию своих режимов.
«Этот идеологический раскол углубляет геополитический раскол, поскольку лидеры стран Персидского залива рассматривают Турцию не просто как соперника, но и как дестабилизирующую силу», - пишет профессор Лэтем.
По словам эксперта-международника, соперничество между странами Персидского залива и Турцией уже разворачивается на многих аренах.
«В Ливии поддержка Турцией Правительства национального согласия, базирующегося в Триполи, вступает в противоречие с поддержкой ОАЭ и Египтом сил Халифы Хафтара. На Африканском Роге растущее присутствие Турции в Сомали вызвало тревогу в Эр-Рияде и Абу-Даби, которые рассматривают этот регион как критически важный для их собственной безопасности и влияния. Блокада Катара в Персидском заливе в 2017 году, в которую Турция быстро вмешалась от имени Дохи, продемонстрировала глубину недоверия между Анкарой и столицами стран Персидского залива», - пишет он.
При этом, как поясняет Лэтем, экономическая конкуренция еще больше усиливает соперничество.
«Турция стремится позиционировать себя как глобальный торговый центр, используя свое местоположение в качестве моста между Европой и Азией. Однако страны Персидского залива вкладывают значительные средства в инфраструктуру и создание альянсов, чтобы противостоять амбициям Анкары. Это не просто борьба за влияние, а более широкая борьба за распределение власти и развитие в регионе. На фоне этих перемен Иран пересматривает свой подход. На протяжении десятилетий стремление Тегерана к региональной гегемонии приводило его к прямому конфликту с монархиями Персидского залива, что даже побудило некоторые государства Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива сотрудничать с Израилем в рамках соглашений Абрахама. Теперь Иран переориентирует свое внимание на противодействие усилению Турции.
Недавнее сближение, такое как разрядка между Ираном и Саудовской Аравией при посредничестве Китая, свидетельствует о готовности Тегерана ослабить напряженность в отношениях с Персидским заливом. Эти соглашения, хотя и хрупкие, отражают общую заинтересованность в сдерживании неоосманских амбиций Анкары», - пишет он.
Как отмечает эксперт, «ослабляя враждебность в Персидском заливе, Тегеран, по крайней мере временно, присоединяется к своим бывшим противникам, чтобы притупить региональные устремления Турции, подчеркивая прагматизм Ирана, стремящегося урегулировать структурный конфликт между странами Персидского залива и Анкарой».
«Это возникающее соперничество имеет далеко идущие последствия. В отличие от бинарного соперничества стран Персидского залива и Ирана, эта новая динамика является изменчивой и непредсказуемой, что повышает риск просчетов. Напористость Турции может привести к созданию более формальной коалиции между странами Персидского залива, Израилем и внешними игроками, такими как США и Европа.
Для монархий Персидского залива задача состоит в том, чтобы сбалансировать непосредственную угрозу, исходящую от Турции, с одновременным устранением сохраняющихся опасностей, исходящих от Ирана. Углубление альянсов, укрепление обороноспособности и диверсификация экономики будут иметь важное значение для сохранения их позиций. Ставки в этом новом соревновании высоки не только для Ближнего Востока, но и для глобального баланса сил. США, долгое время являвшиеся доминирующим внешним игроком в регионе, переносят свое внимание на Индо-Тихоокеанский регион, создавая пространство для экспансии таким региональным державам, как Турция. Тем временем Россия и Китай осторожно позиционируют себя в рамках этого нового порядка. Отношения России и Турции, хотя и прагматичные, могут оказаться напряженными, если их интересы столкнутся в Сирии или на Кавказе.
Китай укрепляет связи как с Ираном, так и со странами Персидского залива, стремясь обеспечить поставки энергоносителей и расширить свою инициативу «Один пояс, один путь». Структурный конфликт между Турцией и странами Персидского залива представляет собой глубокий сдвиг, и Иран играет прагматичную роль в противодействии амбициям Анкары. По мере развития этой динамики лидеры региона оказываются перед серьезным выбором: проводить ли эти преобразования с помощью творческой дипломатии или позволить зыбучим пескам вновь похоронить надежды на стабильность и сотрудничество», - подчеркивает он.
«Падение режима Асада в Сирии и становление Турции как возрождающейся державы придали новую динамику не только региональному господству, но и лидерству в мусульманском мире суннитского толка», - подчеркивает в своей статье профессор Лэтем.
По словам эксперта, Иран, осознавая растущую проблему, связанную с неоосманскими амбициями Анкары, «пересматривает свою стратегию, стремясь к разрядке и даже к соглашению с монархиями Персидского залива, чтобы противостоять растущему влиянию Турции».
«Эти события иллюстрируют вечную логику политики поддержания баланса сил, когда региональные субъекты приспосабливаются к меняющимся силам и угрозам. Падение режима Асада пошатнуло статус-кво на Ближнем Востоке. Сирия, которая когда-то была опорой для распространения иранской мощи на Левант и ключевым союзником России, при Асаде служила важным буфером и каналом влияния Тегерана. Падение режима привело к расколу и дестабилизации в Сирии, создав вакуум, который Турция с готовностью попыталась заполнить», - отмечает аналитик.
По словам профессора Лэтема, при президенте Реджепе Тайипе Эрдогане Турция проводит агрессивную внешнюю политику, используя военные, экономические и идеологические инструменты для расширения своего присутствия в регионе.
«Неоосманская риторика Эрдогана, ссылающаяся на имперское прошлое Турции, находит глубокий отклик у его внутренней аудитории, но вызывает тревогу у других держав региона. Усиление Анкары - это не просто вопрос военного или политического влияния. Оно изменило конкуренцию за лидерство в мусульманском мире суннитского толка. Саудовская Аравия и ее союзники в Персидском заливе уже давно претендуют на эту роль, ссылаясь на то, что они охраняют святыни ислама и обладают огромными финансовыми ресурсами», - поясняет эксперт.
По его словам, Турция бросает вызов этому представлению, поддерживая политический ислам и такие движения, как «Братья-мусульмане», которые монархии Персидского залива рассматривают как угрозу существованию своих режимов.
«Этот идеологический раскол углубляет геополитический раскол, поскольку лидеры стран Персидского залива рассматривают Турцию не просто как соперника, но и как дестабилизирующую силу», - пишет профессор Лэтем.
По словам эксперта-международника, соперничество между странами Персидского залива и Турцией уже разворачивается на многих аренах.
«В Ливии поддержка Турцией Правительства национального согласия, базирующегося в Триполи, вступает в противоречие с поддержкой ОАЭ и Египтом сил Халифы Хафтара. На Африканском Роге растущее присутствие Турции в Сомали вызвало тревогу в Эр-Рияде и Абу-Даби, которые рассматривают этот регион как критически важный для их собственной безопасности и влияния. Блокада Катара в Персидском заливе в 2017 году, в которую Турция быстро вмешалась от имени Дохи, продемонстрировала глубину недоверия между Анкарой и столицами стран Персидского залива», - пишет он.
При этом, как поясняет Лэтем, экономическая конкуренция еще больше усиливает соперничество.
«Турция стремится позиционировать себя как глобальный торговый центр, используя свое местоположение в качестве моста между Европой и Азией. Однако страны Персидского залива вкладывают значительные средства в инфраструктуру и создание альянсов, чтобы противостоять амбициям Анкары. Это не просто борьба за влияние, а более широкая борьба за распределение власти и развитие в регионе. На фоне этих перемен Иран пересматривает свой подход. На протяжении десятилетий стремление Тегерана к региональной гегемонии приводило его к прямому конфликту с монархиями Персидского залива, что даже побудило некоторые государства Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива сотрудничать с Израилем в рамках соглашений Абрахама. Теперь Иран переориентирует свое внимание на противодействие усилению Турции.
Недавнее сближение, такое как разрядка между Ираном и Саудовской Аравией при посредничестве Китая, свидетельствует о готовности Тегерана ослабить напряженность в отношениях с Персидским заливом. Эти соглашения, хотя и хрупкие, отражают общую заинтересованность в сдерживании неоосманских амбиций Анкары», - пишет он.
Как отмечает эксперт, «ослабляя враждебность в Персидском заливе, Тегеран, по крайней мере временно, присоединяется к своим бывшим противникам, чтобы притупить региональные устремления Турции, подчеркивая прагматизм Ирана, стремящегося урегулировать структурный конфликт между странами Персидского залива и Анкарой».
«Это возникающее соперничество имеет далеко идущие последствия. В отличие от бинарного соперничества стран Персидского залива и Ирана, эта новая динамика является изменчивой и непредсказуемой, что повышает риск просчетов. Напористость Турции может привести к созданию более формальной коалиции между странами Персидского залива, Израилем и внешними игроками, такими как США и Европа.
Для монархий Персидского залива задача состоит в том, чтобы сбалансировать непосредственную угрозу, исходящую от Турции, с одновременным устранением сохраняющихся опасностей, исходящих от Ирана. Углубление альянсов, укрепление обороноспособности и диверсификация экономики будут иметь важное значение для сохранения их позиций. Ставки в этом новом соревновании высоки не только для Ближнего Востока, но и для глобального баланса сил. США, долгое время являвшиеся доминирующим внешним игроком в регионе, переносят свое внимание на Индо-Тихоокеанский регион, создавая пространство для экспансии таким региональным державам, как Турция. Тем временем Россия и Китай осторожно позиционируют себя в рамках этого нового порядка. Отношения России и Турции, хотя и прагматичные, могут оказаться напряженными, если их интересы столкнутся в Сирии или на Кавказе.
Китай укрепляет связи как с Ираном, так и со странами Персидского залива, стремясь обеспечить поставки энергоносителей и расширить свою инициативу «Один пояс, один путь». Структурный конфликт между Турцией и странами Персидского залива представляет собой глубокий сдвиг, и Иран играет прагматичную роль в противодействии амбициям Анкары. По мере развития этой динамики лидеры региона оказываются перед серьезным выбором: проводить ли эти преобразования с помощью творческой дипломатии или позволить зыбучим пескам вновь похоронить надежды на стабильность и сотрудничество», - подчеркивает он.
Следующая публикация
Комментарии 7
Это вам окунется сполна
во всем надо винить кремль эту змеиу всегда
вы покормили это Виши математика враг маеи врагам можно дружит!!!!!