ЭКСКЛЮЗИВ

Приносит мне председатель трибунала бумагу: - Подпишите, Иван Михайлович! Завтра в 09:00 хотим новобранца у Вас тут перед строем расстрелять. – За что, - спрашиваю, - расстрелять? – Бежал с поля боя. Всем другим трусам в назидание. А я эти расстрелы, скажу тебе, терпеть не мог. Я же понимаю, что этот молокосос вчера за материну юбку держался, дальше соседней деревни никогда не путешествовал. А тут его вдруг схватили, привезли на фронт, не обучив как следует, сразу бросали под огонь. Я ведь тоже (даже в книжке своей об этом пишу) с поля боя по молодости бегал. И не раз, пока дядя (я под его началом был) своими руками пристрелить не пообещал – и я был уверен, что пристрелит. Это же стра-а–ашно! Взрывы, огонь, вокруг тебя людей убивают, они кричат: с разорванными животами, с оторванными ногами-руками... Вроде и мысли в голове о бегстве не было, а ноги тебя сами несут, и всё дальше и дальше. Ох, как же трудно со своим страхом справиться! Огромная воля нужна, самообладание, а они с опытом только приходят. С ними люди не родятся. И вот этого мальчишку завтра в 09:00 возле моего КП убьют перед строем... Спрашиваю председателя трибунала: - А вы разобрались во всех деталях его воинского преступления? Тот мне: - А чего тут разбираться? Бежал – значит, расстрел, о чём тут ещё можно разговаривать? Всё ясно. Говорю: - А вот мне не ясно из твоей бумаги: куда он бежал? Направо бежал, налево бежал? А, может быть, он на врага бежал и хотел других за собой увлечь! А ну, сажай свой трибунал в машину и следуй за мной – поедем в эту часть разбираться. А чтобы в эту часть проехать, нужно было обязательно пересечь лощину, которая немцем простреливалась. Ну, мы уже приспособились и знали, что если скорость резко менять, то немецкий артиллерист не сможет правильно снаряд положить: один обычно разрывается позади тебя, другой впереди, а третий он не успевает – ты уже проскочил. Ну, вот выскочили мы из-за бугра и вперёд. Бах-бах, - пронесло и на этот раз. Остановились в перелеске, ждём – а трибунала-то нашего нет, не едут и не едут. Спрашиваю шофёра: - Ты точно видел, что немец мимо попал? - Точно,- говорит, – оба разрыва даже не на дороге были! Подождали мы их с полчаса и поехали дальше сами. Ну, всё я там выяснил, насчёт новобранца: бежал в тыл, кричал «Мама», сеял панику и т.д. Поехали обратно. Приезжаем на КП. - Что случилось с трибуналом? - спрашиваю. – Ничего не случилось,- мне говорят. - Они сейчас в столовой чай пьют. Вызываю командира комендантского взвода, приказываю немедленно доставить трибунал ко мне. Через пять минут приводят ко мне эту троицу. Один ещё печенье дожёвывает. Спрашиваю: - Куда вы делись? Почему не ехали за мной, как я приказал? - Так ведь обстрел начался, товарищ генерал-полковник, поэтому мы назад и повернули. Говорю им: - Обстрел начался, значит, бой начался. А вы меня бросили в этом бою, струсили. Кто из вас законы военного времени знает? Что полагается за оставление командира в бою и бегство с поля боя? Побелели. Молчат. Приказываю командиру комендантского взвода: - Отберите у этих дезертиров оружие! Под усиленную охрану, а завтра в 09:00 расстреляйте всех этих троих перед строем! Тот: - Есть! Сдать оружие! На выход! В 3 часа ночи звонит Хрущёв (член Военного Совета нашего фронта): - Иван Михайлович, ты, что, вправду собираешься завтра трибунал расстреливать? Не делай этого. Они там уже Сталину собрались докладывать. Я тебе прямо завтра других пришлю взамен этого трибунала. - Ну, уж нет,- я Хрущёву говорю. – Мне теперь никаких других не нужно! Только этих же хочу. Тот засмеялся, говорит: - Ладно, держи их у себя, раз хочешь. И вот аж до самого конца войны мне ни одного смертного приговора больше на подпись не приносили...

Мне было 4 года, когда дед принес щенка. Он был весь рыжий и мы назвали его Рыжиком. После этого загнать меня домой была проблема, а если бы разрешили, то я ночевал бы с ним в будке. Не знаю что это была порода, но через 2 года Рыжик вырос в большого, но не злобного пса. Я без проблем брал его на улицу. На кошек он не обращал внимание, а велосипеды провожал грустным взглядом. Ватагой с улицы мы ходили в лес. Когда разбредались, то Рыжик бегал с весёлым лаем от одних к другим, как бы предупреждая чтобы никто не заблудиться. Зимой мы играли в снежки. Рыжик на лету пытался поймать снежок. И когда ему это удавалось, то он смешно тряс головой и фыркал. Летом мы ходили на речку. Рыжик, искупавшись, ложился на пригорок и положив голову на лапы, наблюдал за нами. Там же мы, из принесённых кирпичей и куска чугунной плиты, сделали печку. На которой жарили порезанную на кружочки картошку и хлеб. Тогда Рыжик садился рядом и ждал своей доли. Лет в 12 родители отправили меня в пионерлагерь. Уже в ближайшие выходные они приехали меня навестить. Из задней двери машины выскочил Рыжик. Он повалил меня на землю, облизывая лицо и руки. Потом мы с ним сидели и ели бабушкины пирожки. На прощание я долго махал рукой, пока машина не скрылась за поворотом, а Рыжик смотрел сквозь заднее стекло. Когда умер дедушка, Рыжик забрался к себе в будку и не выходил дня три. Когда он вышел, то я увидел что он седой. К моему 10 классу Рыжик уже не ходил с нами в лес, не играл в снежки. На речке уже не купался, а лежа на пригорке, положив голову на лапы, дремал. После школы я поехал поступать в институт. На прощание я обнял Рыжика и пообещал вернуться. Уже на перекрестке я оглянулся. Рыжик сидел возле калитки и смотрел мне вслед. Зимой, после сессии, я приехал домой. Рыжик встречал меня возле калитки, как будто бы и не уходил. Я его обнял и мы пошли к дому. Я сел на крыльцо, а Рыжик сел рядом, положив свою голову мне на колени. Я гладил его и рассказывал про институт, про общагу. Через время открылась дверь из дома. Вышел отец, но увидев меня с Рыжиком он зашёл в дом. Вскоре Рыжик поднялся. Он лизнул меня в щёку сухим и шершавым языком и пошатываясь пошёл к себе в будку. На следующий день мы похоронили его на его любимом пригорке. Весной отец на этом месте посадил саженец кедра. Кедр вырос большим и мощным. И теперь, когда я прихожу сюда с внуками, он приветливо качает лапами.(с)

Есть люди, которые родились в 60-х годах. Воспитывались в 60-х. Учились в 70-х. Женились и выходили замуж в 80-х годах. Работали в 80−90-е годы, а многие работают до сих пор… Они меняли мировоззрение в 90-е. Прозрели в 2000-х. Удивлялись в 2010-х годах. И не сдаются в 2020-х годах! Пережито почти семь разных десятилетий. Два разных века. Два разных тысячелетия. Пройден путь от междугороднего телефона — к видеозвонкам в любую точку мира, от диафильмов и слайд-шоу — до Youtube, от виниловых пластинок — до онлайн-музыки, от рукописных писем — до электронной почты, WhatsApp и социальных сетей. От прослушивания футбольных матчей по радио, просмотра черно-белого телевидения, а затем и телевидения высокой четкости. Когда-то они ходили в «Видеоклуб», а теперь смотрят Netflix. Они знали, как печатать фотографии, при них появились первые компьютеры, перфокарты, дискеты, а теперь у них в руках гигабайты и терабайты на мобильных телефонах или iPad. Все детство они носили шорты, затем длинные брюки, оксфорды, шорты-бермуды или мини-юбки, макси-юбки, лосины, шаровары и т. д. Они ходили в валенках, ездили на самодельных самокатах, вместо колёс — шарикоподшипники, на двухколесных велосипедах под рамой, мопедах, бензиновых или дизельных автомобилях, а теперь ездят на гибридах или 100% электрических самокатах, велосипедах, моноколесах, скутерах и автомобилях… Они избежали инфантильного паралича, менингита, оспы, гриппа H1N1 и лихорадки западного Нила. Да! Такие люди прошли через многое, но какая замечательная и интересная жизнь у них! Это поколение смело может назваться «бывшими пенсионерами», родившимися в том мире 50−60-х, у кого было аналоговое детство и цифровая взрослая жизнь. Они являются своего рода «Абракадаброй». В прямом смысле слова. Это поколение прожило и пережило больше, чем любое другое в истории человечества в каждом измерении жизни. Именно это поколение адаптировалось ко всем изменениям. Аплодисменты всем представителям «особого поколения», которое было и остается уникальным, несмотря ни на что! Здоровья, радости, удачи, добра и счастья! Это все о нас! Татьяна Григорьева

Каких только праздников не существует на свете! Сегодня, например, 19 мая, кроме Дня пионерии, отмечается День конной авиации – есть, оказывается или, точнее, была и такая, а еще – День русской печи, День торта и День рождения кубика Рубика… Но самый красивый и, если можно так выразиться, самый ароматный – День ландыша в России. Остановимся именно на нем!

Семен Сергеевич получил пенсию, оплатил коммунальные услуги и направился в магазин. И почти уже дошел до магазина, но вот, неладное дело, захотелось ему по-маленькому. Да так сильно, что терпения нет. Что делать – не знает. Куда бежать – не знает. Вспомнил – за «Магнитом» рынок, а там общественный туалет. Не заходя в магазин, направился Семен Сергеевич в сторону рынка. Старость – не радость. Шаг стал мелким. Вроде торопко шагает, а расстояние медленно сокращается. Вот и заведение. Зашел. Две кабинки всего. В первую торкнулся – занятая. Хорошо, что вторая свободная! Слава богу, полегчало. Можно и в «Магнит» идти. А где сумка-то? Где она? На перегородку между кабинками положил, а теперь – нет. Где она? Вышел Сергеевич из своей секции – в соседнюю зашёл. Там сумка должна быть. Туда, наверное, упала. Кабинка соседняя пустая, и сумки в ней – нет. Где она?! Опять в прежнюю кабинку вернулся, но нет в ней никакой сумки. Дошло, наконец, до мозгов: «Обокрали! Тот, который в соседнем кабинете сидел, унес сумку! Он, прохвост, ворюга чёртов, утащил с собой сумку! Эх, башка старая, проворонил! Как жить теперь? Хоть помирай! Вся пенсия в сумке осталась. Да ведь не только пенсия, еще кое-что в ней спрятано! Можно сказать, самое главное! * * * Вышел Сергеевич из туалета совсем растерянный. Что делать, не знает. Бросился к одному прохожему мужчине: – Обокрали меня, земляк! Слышишь? Пенсию украли. Что делать мне, земляк? Мужчина посмотрел на Сергеевича, как на сумасшедшего, но потом сообразил, что с горя старик такой мутный, и посоветовал: – Ты, дед, иди в полицию быстрей. Надо сообщить им. Может быть, найдут вора, если далеко не ушел. Иди скорее, дед. Сообщи о краже! * * * Полиция рядом – вон она, через дорогу. В полиции выслушали Семена Сергеевича. И повезли его обратно в туалет, где кража случилась. Там показывал он, как его обокрали. Поверили: стенка между кабинами каменная, метр шестьдесят пять – семьдесят в высоту. Действительно, мог старик на неё сумку положить. Мог вполне. Потом в почтовое отделение повезли. Девушка-оператор подтвердила, что был Семен Сергеевич в отделении: пенсию получил и оплатил коммуналку. Потом стали писать протокол. Интересовался полицейский, сколько денег было в сумке. – Пятнадцать тысяч было, – ответил Семен Сергеевич. – Пенсия у меня не очень большая. Я всю жизнь печником работал. Печки клал, подтопки, камины. Ты скажи мне лучше, товарищ офицер, поймаете вы его – вора проклятого. Вернете украденное? Мне сумка тоже нужна, она для меня как память о покойной супруге. – Вы не волнуйтесь, Семен Сергеевич. Наши сотрудники сейчас в районе рынка. Ищут вора, – успокаивал капитан. – Все бомжи, что там бродяжничают, нам известны. Успокойтесь. Скажите, а документы тоже украли? – Нет, товарищ офицер, паспорт и пенсионное удостоверение я во внутренний карман положил. Вот документы. Капитан взял паспорт и пенсионное удостоверение, дописал что-то в бумаге, которая была перед ним. – Значит, в сумке только деньги были? – Да, только деньги в кошельке и пакет целлофановый под продукты был. И еще очки в кожаном футляре. Я ведь из почты в магазин зайти собирался. Хотел кое-чего купить из продуктов, поэтому кошелек и очки в карман не прятал, – ответил Семен Сергеевич. – Это хорошо, что документы в сохранности. Ну, всё. Напишите вот тут: «С моих слов записано верно, мною прочитано». Распишитесь и дату сегодняшнюю поставьте. И вот этот талон возьмите. Сейчас идите домой, Семен Сергеевич. Найдем вора – сообщим. Ваш телефон я записал, адрес – тоже. Ждите. Сергеевич, будучи без очков, кое-как написал сказанное полицейским, взял талон и спросил: – А талон-то, товарищ офицер, где отоваривать, если что? – В смысле? – не понял полицейский. – Ну, я говорю, в каком магазине мне товар по этому талону получить? – пояснил Сергеевич непонятливому капитану. – Ведь я не знаю, где их обворованным людям отоваривать разрешается. В каком магазине талон предъявлять? – Зачем в магазин предъявлять? Это талон-уведомление, он выдан для того, чтобы вы знали, что ваше заявление принято и по нему работают сотрудники полиции. В магазины такие талоны не предъявляют, – разъяснил капитан. – А как же теперь мне продукты-то на неделю закупать? У меня ведь дома и нет почти ничего. Чай и тот закончился. Как дальше-то жить? Где денег взять? – произнес недоуменно старик. Полицейский, пряча глаза, неуверенно посоветовал: – Ну, я не знаю, может, у соседей одолжить или у родных. – Нет родных-то, – тихо произнес старик. * * * Выйдя из полиции, Семен Сергеевич повернул было к магазину. Потом остановился. Видимо, сообразил, что без денег делать там нечего. Заковылял к дому. Шел и рассуждал. Дурак я старый. По привычке живу, по заведенному Клавой порядку. Она никогда денег в доме не оставляла, когда уходили куда-нибудь. Говорила: «Если воры выследят, что мы ушли из дома, залезут в квартиру. А залезут – все перевернут вверх дном и деньги найдут. Они знают, где искать. От них ничего не спрячешь – они нюх на деньги имеют». В сумке Клава сделала двойное дно и прятала туда всю накопленную наличность. Ей казалось, что так надежнее. Сбербанкам Клавдия не доверяла. Сумку она всегда при себе держала. А если кто-то предлагал оставить сумку в прихожей или в гардеробе, Клава отказывалась. Говорила: «Нельзя мне ее оставлять. У меня в ней лекарства, без которых я, если приступ случится, через минуту помру». Вот и Сергеевич после смерти Клавы ничего не менял в жизни своей. Только один раз вскрыл второе дно у сумки, когда на похороны жены деньги понадобились. А потом опять разложил ровным слоем пятитысячные купюры между картонками и аккуратненько зашил, так что никто не догадается, что там деньги. А теперь шел и сожалел о сделанном, проклинал придуманную женой хитрость. * * * Вернувшись в квартиру, Сергеевич разделся и прошел на кухню. Поставил чайник на газовую плиту. Открыл хлебницу. Кусочек батона еще оставался в ней, маленький – граммов пятьдесят. Пакет испитого чая сох в бокале. Заторопившись на почту, утром Сергеевич не вымыл бокал. И хорошо, что не вымыл, теперь повторно можно пакетик использовать. Хоть жиденький, но все же чай получится. В сахарнице оставалось ложек пять песку. «До утра доживу», – пробормотал старик вслух и выключил горящую конфорку. Попив кипятку с остатками батона, лег на диван. Телевизор вечером не включал. Лежал и думал думу горькую. Не верил, что воров отыщут по горячим следам. А если отыщут дней через пять, то денег при них уже точно не будет – успеют потратить. Не засыпал Семен Сергеевич часов до одиннадцати, все ждал, что зазвонит телефон и капитан скажет: «Нашли вашу сумку, Семен Сергеевич. Завтра приходите в отдел. Деньги целы». Но телефон так и не зазвонил. * * * Утром подниматься с постели не хотелось. Старик лежал и смотрел в потолок. Обидно стало, что вот так плохо заканчивается жизненный путь. Даже горячего чая не с чем попить. Даже хлеба ни крошки нет. С соседями Семен Сергеевич был в контрах. Сам он не пил спиртного ни грамма уже лет десять. А справа жили выпивающие, скандальные люди. Они устраивали частые попойки, шумели после десяти вечера, и Клавдия при жизни не раз вызывала полицию, чтобы блюстители порядка успокоили разгулявшихся. Хоть Клавдия и померла, но хороших отношений у Сергеевича с пьющими соседями не сложилось. С левой стороны квартира пустовала, никто в ней не жил. А жильцов верхних этажей Семен Сергеевич практически не знал. И детей у Семена Сергеевича не было. Не родила ему Клавдия никого, бездетными прожили они весь век. Были дальние родственники жены в деревне, но до них надо на какие-то деньги добираться, да и полицейский велел ждать – дома быть. После смерти жены приходили к Семену Сергеевичу сотрудницы из социальной службы, спрашивали, не нужна ли ему какая помощь. Он тогда отказался. Сказал, что пока не нуждается ни в какой помощи. Он и теперь не нуждался. Ему бы только сумку вернули, он бы еще пожил на этом свете. * * * Отогнав прочь мрачные мысли, старик заставил себя встать с дивана и пойти умываться. Из ванной комнаты по привычке направился в кухню, налил воды в чайник и поставил его на плиту. Горячая вода и оставшийся сахар немного взбодрили старика. Голова заработала, мозги зашевелились. Вспомнил, что в шкафчике осталось чуть-чуть риса, а в холодильнике – три морковки и масла подсолнечного полбутылки. К обеду сварил рисовую кашу, заправил тушеной морковью. Получилось какое-то подобие плова, но только без мяса. Из дома весь день не выходил. Боялся пропустить звонок из полиции. Выйдешь, а в это время они позвонят. Как узнаешь, что нашли сворованную сумку? На третий день не выдержал – оделся и вышел из дома. * * * Ноги сами повели Сергеевича в сторону магазина. Надеялся, что встретит там какого-нибудь знакомого и займет рублей двести на хлеб. Около магазина остановился. Решил пройти к мусорным бакам, посмотреть, нет ли там чего съестного. Слышал он от кого-то, что иногда магазинные работники по приказу руководства выбрасывают в мусорные баки просроченные продукты. Может, что-нибудь и вправду найдется. Подошел к бакам, заглянул в них как бы невзначай. Но нет ничего, один мусор. Развернулся и направился к рынку. От хлебного киоска пахло свежей выпечкой. Подходили люди, покупали и хлеб, и батоны. Хотелось попросить у продавца в долг хотя бы сайку, но не посмел. Что-то внутреннее не позволяло просить. Стоял у киоска и молча смотрел. Вспомнил Клавдию. Вспомнил, как хорошо и тепло было им вместе. Невольно и тихо потекли слезы. Старик смахнул их ладонью, а они опять навернулись и потекли вниз по впалым щекам. Разозлился на себя и решил уйти от киоска куда-нибудь подальше. * * * Шорох колес тормознувшей напротив легковушки заставил Семена Сергеевича вздрогнуть и прийти в себя. Из машины раздался знакомый голос: – Семен Сергеевич, идите сюда. Садитесь в машину. Я вам звонил. А вы тут… Хорошо, что нашлись. Сергеевич узнал капитана и, влезая внутрь легковушки, обрадованно ответил: – Здравствуйте, товарищ офицер! А у меня сотового нет, я ведь вам домашний номер сообщал. А я сидел, сидел дома – ждал вашего звонка, да и вышел прогуляться. Я ведь не знал, что вы в это время позвоните. А куда поедем? Сумку нашли? – Нет, сумку пока не нашли, но ищем, – ответил капитан. – В отдел ненадолго заедем, нужно мне вручить вам постановление о возбуждении уголовного дела. И ещё хочу кое-что предложить. Вы говорили, что родных у вас нет и денег теперь тоже нет. Так вот, хочу помочь вам заработать немного. – Да какой из меня работник?! – возмутился Сергеевич. – Я сегодня и не ел даже ничего. Скоро с ног падать начну. – Потерпите немного, Семен Сергеевич. Скоро все исправим, голодными не останетесь. Вы ведь в прошлом печник? – Печник, – подтвердил Сергеевич. – Вот и хорошо, – улыбнулся капитан. *** По дороге в сторону дачного кооператива Владимир, так просил называть себя полицейский, рассказал, что едут они к его первой учительнице. Она вчера позвонила и сказала, что у неё на даче испортился камин. Спросила, не знает ли он того, кто может его отремонтировать. Сам капитан в каминах ничего не понимает, но отказать Антонине Васильевне не смог – пообещал найти печника. А потом вспомнил, что Семен Сергеевич – мастер печных дел. Вот и решил сразу двум хорошим людям оказать помощь: Антонине Васильевне устранить проблему с камином, а Семену Сергеевичу – дать возможность подзаработать, чтобы хоть как-то дожить до следующей пенсии, если за это время вор не будет пойман и материальный ущерб не будет возмещен. *** Они остановились у красивой, но уже старой дачи. Хозяйкой дома оказалась миловидная женщина примерно одного возраста с Семеном Сергеевичем, лет семидесяти с чем-то. После приветствия и всех прочих церемоний Семен Сергеевич сразу же попросил показать объект, требующий ремонта. Осмотрев камин, старый мастер подвел итог: – Работы дня на три. Я возьмусь, но только аванс нынче мне нужен. Аванс – две тысячи, а остальные четыре – в расчёт. И еще, офицер обещал меня накормить, я со вчерашнего дня не евши. Условия печника были приняты. *** С работой Семен Сергеевич управился в срок. Камин стал как новенький – не дымил. Нужно было возвращаться к прежнему образу жизни, к жизни одинокого престарелого пенсионера. Но делать этого печнику совсем не хотелось. Причиной нежелания была Антонина Васильевна. Чтобы побыть подольше рядом с приятной женщиной, Семен Сергеевич пошёл на хитрость. Он сделал ей предложение – бесплатно привести в порядок все садовые насаждения: побелить стволы деревьев, удалить засохшие ветки с яблонь и груш, вырубить ненужный кустарник. Антонина Васильевна согласилась. Через неделю на дачу приехал Владимир и сообщил, что сумку нашли. Гастарбайтер, пришедший на рынок с соседней стройки и обворовавший Семена Сергеевича, показал место, куда выбросил её, взяв только деньги. – Сумка, кошелек, футляр с очками, целлофановый пакет, – сказал капитан, – все в отделе. Поедемте, проведем опознание вещей. Но денег, сами понимаете, нет. Вор их потратил. Но офицер ошибался, он не знал про секрет сумки. Вор, понимая, что сумка и все остальное – это улики, избавился от них. Он взял пятнадцать тысяч из кошелька, а остальные вещи засунул под торговый ларек на том же рынке. Двойное дно спасло от рук вора триста пятьдесят тысяч рублей. Эти деньги оказались нетронутыми. После всех судебных процедур вещи Семену Сергеевичу возвратили. *** Шел третий месяц с момента знакомства Семена Сергеевича и Антонины Васильевны. Печник стал частым гостем на даче Антонины Васильевны. Однажды в дружеской беседе с хозяйкой Семен Сергеевич спросил: – Антонина Васильевна, я в саду, в сарайчике, фуражку белую видел капитанскую. Ваш супруг моряком был? Антонина Васильевна рассмеялась в ответ, а потом ответила: – Что вы, Семен Сергеевич! Николай всю сознательную жизнь был автомехаником. А эту фуражку мы купили в Крыму. Это сувенир. Потом Коля в ней в саду работал. Да… Последний раз вместе мы были в Алуште. В тот год мужа не стало. А вы, Семен Сергеевич, отдыхали когда-нибудь в Крыму? Семену Сергеевичу было немного стыдно отвечать на вопрос, но он ответил честно: – А я, по правде сказать, и не был никогда на море. Мы с покойной Клавдией или тут, в городе, или в деревне отпуск проводили. Правда, один раз были в санатории областном, по путевке от профсоюза. – Жаль, Семен Сергеевич, что вы не были на море. Море – это чудо! Особенно в бархатный сезон. Я бы прямо сейчас туда улетела, только нет у меня ни крыльев, к сожалению, ни достаточного количества денег. Увы! *** Всю ночь после возвращения с дачи Семен Сергеевич не спал. Мучился, но решение принял и с первым автобусом обратно поехал на дачу Антонины Васильевны. Хозяйка встретила раннего гостя удивленно: – Семен Сергеевич, вы сегодня ни свет, ни заря приехали. Что-то случилось? – Да, Антонина Васильевна, случилось. Хочу спросить вас: «Триста тысяч хватит на то, чтобы нам с вами прямо завтра на море поехать и там пожить недельку?» Антонина Васильевна улыбнулась и ответила: – Думаю, хватит, Семен Сергеевич, ведь мы с вами не молодые транжиры. Кстати, у меня есть старые знакомые в Крыму, у них свой гостевой дом. Я думаю, они нам даже маленькую скидочку сделают. *** Они сидели на веранде гостевого дома и смотрели, как подходит к концу ещё один прекрасный сентябрьский день. Вечернее солнце медленно тонуло в море, нежно освещая прибрежные скалы. Море тихо шептало что-то своё, непонятное, но ласковое. * Александр К.

20 ФРАЗ ОДОБРЕНИЯ ДЕТСКИХ ПОСТУПКОВ от психолога Ксении Щукиной Когда ваш ребёнок выполнил какое-то действие, постарался, собрал волю в кулак, творил, то ему хочется услышать приятные слова поддержки в свой адрес. Что обычно говорите вы? Кроме слова "хорошо" существуют другие варианты. Например: 1. Удивительно. 2. Здорово. 3. Прекрасно. 4. Великолепно. 5. Ты просто чудо. 6. Ты в этом разобрался. 7. Это как раз то, что нужно 8. Получилось восхитительно 9. Я тобой горжусь 10. Я рада за тебя 11. Невероятно 12. Ты потрудился, и у тебя получилось 13. Талантливо 14. Ты ловко это делаешь 15. Нужно было только постараться 16. Люблю тебя 17. Получилось ясно и понятно 18. Твои усилия оправдались 19. Несравненно 20. Круто вышло Какие из этих фраз вы возьмёте себе в родительскую копилочку? А может быть, у вас есть чем дополнить список?

У Сережи в кровaти зaвелaсь женщинa...⁠⁠ Он спервa убеждaл себя, что ничего стрaшного, что женщинa сaмa рaссосётся. Однaко женщинa не проходилa. Более того, женщинa нaчaлa рaспрострaняться. Онa быстро рaспрострaнилaсь по всей комнaте, зaполнилa собой кухню и вaнную. Дaже вторую комнaту не удaлось спaсти, сколько бы Серёжa в ней ни прятaлся и ни окуривaл её. Ни кошкa, ни собaкa, специaльно поймaнные и принесённые домой, не изгнaли женщину. Серёже стaновилось всё хуже и хуже. Теперь, после смены, ему приходилось убирaть зa кошкой и выгуливaть собaку. Серёжa решился рaсскaзaть всё отцу. Он поговорил с ним кaк мужчинa с мужчиной, и отец ответил, что дело плохо. Что это уже не просто женщинa, это женa. Нaдо было рaньше нaчинaть её выводить. Теперь простыми средствaми тут не поможешь. Нa его просьбу вывести жену откaзом ответили в СЭС и ЖЭКе. В специaльном журнaле для холостяков Серёжa прочитaл совет, что жену можно вытрaвить носкaми. Однaко, сколько Серёжa не рaзбрaсывaл по квaртире носки, женa не вытрaвливaлaсь. Вытрaвились сaми носки, вся грязнaя одеждa, дa и вообще вся грязь, к которой Серёжa тaк привык и без которой всегдa быстро впaдaл в депрессию. У Серёжи нaчaлaсь aллергия. Рaньше он любил девушек. Сейчaс, после кaждого, дaже случaйно брошенного взглядa, у него вспухaло лицо, трескaлaсь губa, появлялись рубцы нa щеке. Девушки стaли шaрaхaться от Серёжи, узнaв, что у Серёжи женщинa. Они скaзaли, что это зaрaзно, что у них тоже может нaчaться aллергия, a им не хочется иметь поврежденное лицо и проплешины в волосaх. Друзья посоветовaли лечиться водкой. Скaзaли, что онa неплохо жену выводит. Якобы Вaся именно тaк жену и вывел. Однaко, если рaньше у Серёжи головa немного болелa только по утрaм, то теперь порою нaчинaло ломить всё тело срaзу при попытке осушить хотя бы пaру стопок. Промежуток, нaполненный рaдостью, рaнее состaвлявший 7-12 чaсов между первой стопкой и похмельем, стaл бесконечно мaл. Серёжa зaметил, что женa – очень едкое явление. Онa рaзъедaлa сaмые нужные вещи. Онa их буквaльно рaстворялa. Первым делом рaстворились все свободные деньги. Зaтем рaстворились друзья, a потом рaстворилось Время… Серёжa решился нa отчaянный шaг. Он не спaл всю ночь. Его мучил стрaх. Он всегдa боялся боли, острых орудий, кровь; ему неприятно было думaть, что люди в специaльной форме будут зaдaвaть ему бесцеремонные вопросы… Но он решился. Он подошёл к спящей жене. Он долго смотрел нa неё и дрожaл. Потом выскочил из домa и побежaл в больницу. Он долго мялся в кaбинете врaчa. — Доктор, у меня это… Ну, Вы кaк мужчинa должны меня… Это очень стыдно и интимно… Нет, я не могу тaк! Пусть медсестрa выйдет. Кaк ни ругaлся врaч, кaк ни уговaривaлa медсестрa, ничего они от него не добились. Медсестрa вышлa, и Серёжa обо всём рaсскaзaл. Врaч помрaчнел. — Откровенно говоря, я тоже зaпустил это дело. Спервa я обнaружил у себя женщину. Думaл, тaк пройдет, но онa быстро прогрессировaлa в жену и приобрелa хроническую форму… Они обнялись и проплaкaли 15 минут. Врaч прописaл ему здоровый обрaз жизни, больше проводить время нa рaботе. Серёжa стaл зaнимaться спортом и продвигaться по службе. Снaчaлa ему это нрaвилось, однaко он стaл зaмечaть, что женa рaзмножaется. Приходилось всё больше и больше рaботaть. Однaжды по телевизору покaзaли психологa и скaзaли, что он зaнимaется женой. Нa следующий день Серёжa побежaл к психологу и скaзaл, что у него женa. A психолог скaзaл Серёже, что нa сaмом деле не всё тaк плохо. Нa сaмом деле это не у него женa, это он у жены. Утром Серёжa проснулся, обрaдовaлся миру и подумaл «пусть мучaется» с широкой улыбкой нa устaх. Вот тaкие хорошие люди – психологи. Лучезар Готовченко

"Мушкетёр" Гюстава Доре. Памятник Александру Дюма. Париж.