Предыдущая публикация
Загадка одной картины
Эдгар Дега, «Месье и мадам Эдуард Мане», 1868-1869, холст, масло, 65 × 71 см, Муниципальный художественный музей Китакюсю, Япония
Есть повести печальнее на свете, чем повесть об испорченном портрете. Зато картины уморительнее нет, чем умничающий искусствовед
«Ах, эти сложные взаимоотношения Мане и Дега!». «Ох, конфликт идей, противостояние характеров, дружба и вражда одновременно!». «Нет сомнений, что разрезанный групповой портрет послужил катализатором их давно тлевшего конфликта!».
История Эдгара Дега и его «старшего товарища» Эдуарда (Эдуара) Мане
Понять наших коллег немудрено.
История взаимоотношений восходящей звезды импрессионизма в лице Дега и его «старшего товарища» Мане — это красиво!
Тут главное — не забыть «забыть» о том, что творческий прогресс Эдгара шёл медленнее и мало чем по своей сути отличался от изысканий Эдуара. Нужно аккуратно «упустить из виду» факт их равного социального положения, одинакового стремления учиться у классиков, работы в одних и тех же музеях, минимальную разницу в возрасте, составлявшую каких-то два года.
Эдгар Дега, «Автопортрет», около 1863, холст, масло, 92,5 x 66,5 см, Музей Галуста Гюльбенкяна, Лиссабон, Португалия
Всё это нужно умолчать.
Но непременно вспомнить о том, что Дега писал образ Мане целых десять раз.
А вот Мане ни разу не удостоил Дега подобной чести.
Иначе парадигма «конфликта мастера и ученика» не состоится.
А без неё версия о том, что Мане испортил полотно из ревности к стремительно растущему мастерству Дега, — рассыпается на набор несвязных фактов.
Да, судя по сохранившимся документам, герои нашего рассказа редко обменивались посланиями друг с другом.
Зато очень даже регулярно (Дега — так вообще весьма часто) упоминали друг о друге в письмах третьим лицам. И делали это по преимуществу уважительно и конструктивно.
Да, их общение то и дело прерывалось ссорами и спорами. Но всякий раз возобновлялось. По признанию самого Дега, «его (Мане) просто невозможно не прощать».
Всё это нужно умолчать.
Но непременно вспомнить о том, что Дега писал образ Мане целых десять раз.
А вот Мане ни разу не удостоил Дега подобной чести.
Иначе парадигма «конфликта мастера и ученика» не состоится.
А без неё версия о том, что Мане испортил полотно из ревности к стремительно растущему мастерству Дега, — рассыпается на набор несвязных фактов.
Да, судя по сохранившимся документам, герои нашего рассказа редко обменивались посланиями друг с другом.
Зато очень даже регулярно (Дега — так вообще весьма часто) упоминали друг о друге в письмах третьим лицам. И делали это по преимуществу уважительно и конструктивно.
Да, их общение то и дело прерывалось ссорами и спорами. Но всякий раз возобновлялось. По признанию самого Дега, «его (Мане) просто невозможно не прощать».
Анри Фантен-Латур, «Портрет Эдуарда Мане»,1867, Чикагский художественный институт, Чикаго, Иллинойс, США
Версии о благородном гневе Мане
Впрочем, теория о порче картины из профессиональной зависти — самая непопулярная.
Куда чаще «нападение» Мане на образ музицирующей супруги объясняют тем раздражением, которое он (якобы) испытывал при виде «неправильности» творения Дега.
Очень многие эксперты считают, что столь экстравагантным образом Мане вступился за свою жену, чей образ (опять же —якобы) получился крайне неудачным.
Версии о благородном гневе Мане
Впрочем, теория о порче картины из профессиональной зависти — самая непопулярная.
Куда чаще «нападение» Мане на образ музицирующей супруги объясняют тем раздражением, которое он (якобы) испытывал при виде «неправильности» творения Дега.
Очень многие эксперты считают, что столь экстравагантным образом Мане вступился за свою жену, чей образ (опять же —якобы) получился крайне неудачным.
Эдуард Мане, «Мадам Мане за фортепиано», 1867—1868, холст, масло, 38 х 46,5 см, Музей д'Орсэ, Париж, Франция
На первый взгляд, версия о благородном гневе отца-основателя импрессионизма звучит логично.
Понаделать отверстий в картине и оставить её висеть на стене своего дома в столь плачевном виде, а затем не потрудиться пояснить зашедшему в гости автору полотна причину такого вандализма — явный признак бурных эмоций.
Ошеломлённый Дега забрал работу домой, где был вынужден «ампутировать» её правую часть. А затем — в свою очередь — вернул Мане натюрморт, который получил от того в обмен на согласие написать многострадальный портрет.
Вернул вместе с сопроводительным письмом, от ледяного тона которого веяло сильнейшей обидой...
Далее — что превосходно укладывается в рассматриваемую теорию — следует «творческий ответ» Мане, который пишет собственную версию портрета Сюзанны.
После чего, довольный заочной победой над оппонентом (который даже не подозревал, что участвует в каком-то оппонировании), — меняет гнев в отношении коллеги на снисхождение и милость. Инцидент сходит на нет и постепенно забывается. Все счастливы.
Стройная версия событий, не так ли, уважаемый читатель? Вот только она не работает.
Эдуард Мане действительно злился
Но вовсе не на коллегу по творческому цеху. А на то, как годы меняли саму Сюзанну.
При изучении черновых работ того периода профиль супруги мастера мелькает перед глазами с поразительной частотой и настойчивостью.
В самых различных вариациях.
И всякий раз несёт на себе следы отчаяния мастера.
Ибо даже ему, одному из величайших живописцев поколения, не под силу было изобразить свою жену сколько-нибудь привлекательной.
На первый взгляд, версия о благородном гневе отца-основателя импрессионизма звучит логично.
Понаделать отверстий в картине и оставить её висеть на стене своего дома в столь плачевном виде, а затем не потрудиться пояснить зашедшему в гости автору полотна причину такого вандализма — явный признак бурных эмоций.
Ошеломлённый Дега забрал работу домой, где был вынужден «ампутировать» её правую часть. А затем — в свою очередь — вернул Мане натюрморт, который получил от того в обмен на согласие написать многострадальный портрет.
Вернул вместе с сопроводительным письмом, от ледяного тона которого веяло сильнейшей обидой...
Далее — что превосходно укладывается в рассматриваемую теорию — следует «творческий ответ» Мане, который пишет собственную версию портрета Сюзанны.
После чего, довольный заочной победой над оппонентом (который даже не подозревал, что участвует в каком-то оппонировании), — меняет гнев в отношении коллеги на снисхождение и милость. Инцидент сходит на нет и постепенно забывается. Все счастливы.
Стройная версия событий, не так ли, уважаемый читатель? Вот только она не работает.
Эдуард Мане действительно злился
Но вовсе не на коллегу по творческому цеху. А на то, как годы меняли саму Сюзанну.
При изучении черновых работ того периода профиль супруги мастера мелькает перед глазами с поразительной частотой и настойчивостью.
В самых различных вариациях.
И всякий раз несёт на себе следы отчаяния мастера.
Ибо даже ему, одному из величайших живописцев поколения, не под силу было изобразить свою жену сколько-нибудь привлекательной.
Мадам Мане (Сюзанна Леенхоф) на голубом диване, Лувр, Париж
Что поделать? Женские фенотипы Северной Европы — та ещё больная тема...
К тому же Мане не любил свою супругу. При всех её безусловных талантах и достоинствах.
А разнесчастная картина Дега, «мозолившая глаза» на видном месте, раз за разом напоминала художнику суровую правду жизни.
Какая злая ирония!
Он бежал от фигуративности реализма в мир живописной импрессии, но чужой объективный взгляд на факты настиг его и там.
За что и поплатился.
И никаких Вам шекспировских страстей и противостояния великих импрессионистов.
Забудьте многоумные рассуждения искусствоведов в штатском. Перед нами — просто ещё одна история о нелюбви.
Автор: Лёля Городная
Что поделать? Женские фенотипы Северной Европы — та ещё больная тема...
К тому же Мане не любил свою супругу. При всех её безусловных талантах и достоинствах.
А разнесчастная картина Дега, «мозолившая глаза» на видном месте, раз за разом напоминала художнику суровую правду жизни.
Какая злая ирония!
Он бежал от фигуративности реализма в мир живописной импрессии, но чужой объективный взгляд на факты настиг его и там.
За что и поплатился.
И никаких Вам шекспировских страстей и противостояния великих импрессионистов.
Забудьте многоумные рассуждения искусствоведов в штатском. Перед нами — просто ещё одна история о нелюбви.
Автор: Лёля Городная
Следующая публикация
Комментарии 2