Предыдущая публикация
.... навсегда останутся в памяти.
«Все умерли… Осталась одна Таня…»
Дневник Тани Савичевой - один из символов блокадного Ленинграда.
Девять листов из записной книжки, на которых голодная и напуганная
девочка вела хронику смертей своих близких, теперь высечены в граните
и навсегда останутся в памяти.
Девять листов из записной книжки, на которых голодная и напуганная
девочка вела хронику смертей своих близких, теперь высечены в граните
и навсегда останутся в памяти.
Свои записи девочка начала вести зимой 1941 года:
28 декабря умерла сестра Тани Женя.
25 января 1942 года от дистрофии умерла бабушка,
а затем пропала сестра Нина......
На самом деле ее эвакуировали вместе с предприятием, на котором она работала.
У девушки не было сил, чтобы добираться до фабрики, поэтому она после смены оставалась спать на работе.
Когда пришел срочный приказ эвакуироваться, ее вывезли вместе со всем коллективом, сообщить об этом семье она не успела. Близкие считали Нину погибшей.
В марте умер брат Леонид, которого называли Лека, затем умерли оба дяди. Последней умерла мама Тани. Это произошло 13 мая 1942 года.
«Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня» -
это последняя запись в коротком дневнике описывает ужас блокады.
После этого Таня какое-то время провела у соседки, потом у дальней родственницы, а та отдала ее в детдом.
Девочку вывезли из блокадного города. Следующие два года ее жизни были адом.
Она тяжело болела, не вставала. Врачи боролись за жизнь девочки, но выкарабкаться она не смогла.
Таню похоронили в 1944 году в городе Шатки Горьковской (ныне Нижегородской) области.
Дневник Тани Савичевой мог сгореть в печи,
но оказался в руках родных, а потом в музее.
Произошло это по воле случая.
После войны сестра Тани, которую считали погибшей, Нина Савичева приехала в Ленинград в командировку.
Она пришла в свой дом на Васильевском острове.
Квартира была пуста и полуразрушена.
Все, что она смогла найти, - это шкатулка, в которой мама хранила семейные реликвии: венчальные свечи и фату.
На глаза попалась и записная книжка.
Ночевать Нине в тот вечер было негде, она пошла в Дом офицеров. Уже там рассмотрела свои находки и увидела записи Тани.
Там же Нина познакомилась с майором Львом Раковым, который собирал экспонаты для музея, посвященного обороне и блокаде Ленинграда.
Он убедил Нину передать дневник туда.
28 декабря умерла сестра Тани Женя.
25 января 1942 года от дистрофии умерла бабушка,
а затем пропала сестра Нина......
На самом деле ее эвакуировали вместе с предприятием, на котором она работала.
У девушки не было сил, чтобы добираться до фабрики, поэтому она после смены оставалась спать на работе.
Когда пришел срочный приказ эвакуироваться, ее вывезли вместе со всем коллективом, сообщить об этом семье она не успела. Близкие считали Нину погибшей.
В марте умер брат Леонид, которого называли Лека, затем умерли оба дяди. Последней умерла мама Тани. Это произошло 13 мая 1942 года.
«Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня» -
это последняя запись в коротком дневнике описывает ужас блокады.
После этого Таня какое-то время провела у соседки, потом у дальней родственницы, а та отдала ее в детдом.
Девочку вывезли из блокадного города. Следующие два года ее жизни были адом.
Она тяжело болела, не вставала. Врачи боролись за жизнь девочки, но выкарабкаться она не смогла.
Таню похоронили в 1944 году в городе Шатки Горьковской (ныне Нижегородской) области.
Дневник Тани Савичевой мог сгореть в печи,
но оказался в руках родных, а потом в музее.
Произошло это по воле случая.
После войны сестра Тани, которую считали погибшей, Нина Савичева приехала в Ленинград в командировку.
Она пришла в свой дом на Васильевском острове.
Квартира была пуста и полуразрушена.
Все, что она смогла найти, - это шкатулка, в которой мама хранила семейные реликвии: венчальные свечи и фату.
На глаза попалась и записная книжка.
Ночевать Нине в тот вечер было негде, она пошла в Дом офицеров. Уже там рассмотрела свои находки и увидела записи Тани.
Там же Нина познакомилась с майором Львом Раковым, который собирал экспонаты для музея, посвященного обороне и блокаде Ленинграда.
Он убедил Нину передать дневник туда.
Так сейчас выглядит знаменитый на весь мир дневник
Таня не могла знать, что она не последняя выжившая Савичева.
В эвакуации была сестра Нина, а еще был жив брат Михаил.
Перед самым началом войны он поехал в Псковскую область, где у семьи была дача.
Там его застало наступление фашистов. Мужчина оказался в партизанском отряде, воевал, был тяжело ранен, но выжил.
После войны Михаил Савичев был одним из тех, кто поддерживал память о Тане. Несколько лет он разыскивал ее в надежде, что сестра жива. Только в 70-е стало известно, где похоронена девочка.
Сейчас его сын и внук продолжают сохранять его архив.
Для семьи это всегда была большая трагедия.
Таня не могла знать, что она не последняя выжившая Савичева.
В эвакуации была сестра Нина, а еще был жив брат Михаил.
Перед самым началом войны он поехал в Псковскую область, где у семьи была дача.
Там его застало наступление фашистов. Мужчина оказался в партизанском отряде, воевал, был тяжело ранен, но выжил.
После войны Михаил Савичев был одним из тех, кто поддерживал память о Тане. Несколько лет он разыскивал ее в надежде, что сестра жива. Только в 70-е стало известно, где похоронена девочка.
Сейчас его сын и внук продолжают сохранять его архив.
Для семьи это всегда была большая трагедия.
Отец после войны поселился в Сланцах и в Ленинград не ездил, очень тяжело ему было видеть этот город, - рассказал сын Михаила Савичева, племянник Тани 75-летний Владислав Савичев. - Но отец вел большую переписку. Ему писали школьники из разных городов и даже стран, он на все это отвечал, рассказывал все, что у него спрашивали.
Рядом с отцом похоронены брат и сестра Тани Савичевой, умершие задолго до войны.
За долгие годы семья нашла места захоронения почти всех близких. Умершие в блокаду Савичевы были захоронены в братских могилах на Смоленском православном кладбище.
Однако для семьи оставалось загадкой место захоронения отца Тани, который умер в 1936 году.
В семье хранилась фотография с похорон, на которой была вся большая семья, но найти это место не могли почти 80 лет.
За долгие годы семья нашла места захоронения почти всех близких. Умершие в блокаду Савичевы были захоронены в братских могилах на Смоленском православном кладбище.
Однако для семьи оставалось загадкой место захоронения отца Тани, который умер в 1936 году.
В семье хранилась фотография с похорон, на которой была вся большая семья, но найти это место не могли почти 80 лет.
Фото с похорон отца Тани Савичевой. На переднем плане - сама Таня.
Найти захоронение помог историк, изучающий Смоленское кладбище, Вячеслав Савицкий.
Несколько лет назад он нашел захоронения Савичевых. Это могила отца Николая и его детей, умерших еще в начале XX века от скарлатины.
У нас есть номера братских могил, где покоятся Савичевы, умершие в блокаду, а вот все, что до войны, скрыто, - рассказал Владислав Савичев. - Могилу отца долго искал и мой папа, и Нина, но так и не обнаружили. Мы много раз делали запросы и в архивы, и властям, но везде один ответ - данных нет.
Найти захоронение помог историк, изучающий Смоленское кладбище, Вячеслав Савицкий.
Несколько лет назад он нашел захоронения Савичевых. Это могила отца Николая и его детей, умерших еще в начале XX века от скарлатины.
Могила отца Тани Савичевой оставалась неизвестной более 80-ти лет.
Владислав (слева) и Михаил Савичевы - племянники Тани - искали могилу предка несколько лет.
Савичевы приехали в Петербург еще в XIX веке из Ярославской губернии, - говорит историк. - Они были купцами. Еще во времена НЭП отец Тани владел пекарней на Васильевском острове. Другой семейный бизнес - кинотеатр «Свет».
У родственников была меховая мастерская. Еще один родственник Савичевых захоронен на участке Павловского военного училища.
Видимо, семья имела какое-то отношение к этому подразделению, раз получили там участок.
Всего на Смоленском кладбище я насчитал 27 человек из этого рода.
Всю жизнь меня тянет на это кладбище, - говорит его правнук Михаил Савичев. - Я регулярно бываю в часовне Ксении Петербургской, вспоминаем своих предков, а теперь и могила нашлась. Фотография Михаила есть у нас дома. И портреты его детей тоже хранятся в семейном архиве. Для нас это очень важно.
Сейчас внучатая племянница Тани Савичевой Лиза занимается изучением семейной истории. Делает школьные проекты о Тане.
А в этом году участвовала в съемках фильма с элементами виртуальной реальности. Ее голосом Таня Савичева рассказывает об ужасах блокады.
Владислав (слева) и Михаил Савичевы - племянники Тани - искали могилу предка несколько лет.
Савичевы приехали в Петербург еще в XIX веке из Ярославской губернии, - говорит историк. - Они были купцами. Еще во времена НЭП отец Тани владел пекарней на Васильевском острове. Другой семейный бизнес - кинотеатр «Свет».
У родственников была меховая мастерская. Еще один родственник Савичевых захоронен на участке Павловского военного училища.
Видимо, семья имела какое-то отношение к этому подразделению, раз получили там участок.
Всего на Смоленском кладбище я насчитал 27 человек из этого рода.
Всю жизнь меня тянет на это кладбище, - говорит его правнук Михаил Савичев. - Я регулярно бываю в часовне Ксении Петербургской, вспоминаем своих предков, а теперь и могила нашлась. Фотография Михаила есть у нас дома. И портреты его детей тоже хранятся в семейном архиве. Для нас это очень важно.
Сейчас внучатая племянница Тани Савичевой Лиза занимается изучением семейной истории. Делает школьные проекты о Тане.
А в этом году участвовала в съемках фильма с элементами виртуальной реальности. Ее голосом Таня Савичева рассказывает об ужасах блокады.
(23 января 1930 — 1 июля 1944)
В СМИ можно часто встретить мысль, что история Тани - это легенда, которую раздули в советские годы, ведь не все ее родные умерли. В семье к такой подаче относятся со скепсисом.
Это все для громких заголовков, - говорит Михаил Савичев.
Вокруг дневника Тани Савичевой бытует миф, что его зачитывали на Нюрнбергском процессе.
В таком случае он должен был остаться в архиве суда, который хранится в Гааге, однако дневник сейчас находится в Петропавловской крепости в Музее истории Петербурга.
Историк Егор Яковлев считает, что зачитывать блокадный дневник на суде над нацистскими преступниками не могли.
Доказательств этому нет. И он не предоставлялся в качестве доказательства, - говорит эксперт.
На скамье подсудимых не было Гитлера, который был идеологом уничтожения Ленинграда.
Из тех, кому инкриминировали преступления против Ленинграда, там присутствовал только генерал-полковник Йодль, который отдал знаменитый чудовищный приказ, согласно которому нельзя было принимать капитуляцию Ленинграда, даже если она будет предложена.
Это одно из основных доказательств того, что это был именно геноцид. Немцы не хотели овладеть городом, они хотели уморить людей и войска, находящиеся в Ленинграде.
Этот приказ был найден и обнародован, он и был доказательством. А дневник мог быть лишь иллюстрацией страданий жителей Ленинграда, поэтому в суде его не было.
В СМИ можно часто встретить мысль, что история Тани - это легенда, которую раздули в советские годы, ведь не все ее родные умерли. В семье к такой подаче относятся со скепсисом.
Это все для громких заголовков, - говорит Михаил Савичев.
В советское время все знали, что Савичевы живы.
Деду приходили сотни писем. Детали немного забылись в 90-е, а потом появился этот поворот, что оказывается, мы живы. Да, жизнь продолжается и Савичевы живы!
Деду приходили сотни писем. Детали немного забылись в 90-е, а потом появился этот поворот, что оказывается, мы живы. Да, жизнь продолжается и Савичевы живы!
Вокруг дневника Тани Савичевой бытует миф, что его зачитывали на Нюрнбергском процессе.
В таком случае он должен был остаться в архиве суда, который хранится в Гааге, однако дневник сейчас находится в Петропавловской крепости в Музее истории Петербурга.
Историк Егор Яковлев считает, что зачитывать блокадный дневник на суде над нацистскими преступниками не могли.
Доказательств этому нет. И он не предоставлялся в качестве доказательства, - говорит эксперт.
На скамье подсудимых не было Гитлера, который был идеологом уничтожения Ленинграда.
Из тех, кому инкриминировали преступления против Ленинграда, там присутствовал только генерал-полковник Йодль, который отдал знаменитый чудовищный приказ, согласно которому нельзя было принимать капитуляцию Ленинграда, даже если она будет предложена.
Это одно из основных доказательств того, что это был именно геноцид. Немцы не хотели овладеть городом, они хотели уморить людей и войска, находящиеся в Ленинграде.
Этот приказ был найден и обнародован, он и был доказательством. А дневник мог быть лишь иллюстрацией страданий жителей Ленинграда, поэтому в суде его не было.
Александр ДЫБИН
специальный корреспондент
Следующая публикация
Комментарии 1