Можно сколько угодно обсуждать, брал ли Ленин и большевики деньги
у немцев на Октябрьскую революцию. Правда заключается в том, что
к тому моменту, когда они захватили власть, ее захватить можно было
и без немецких денег, даже если предположить, что они были,
как это утверждают в "Демоне Революции" - Троцком.
С февраля по октябрь 17- го все было благополучно развалено и большевики тут были совсем не при чем. Для них самих февральская революция была как снег на голову. Ленин так бы остался эмигрантом
в Швейцарии, да и вообще все бы пошло по-другому – лучше,
хуже – кто сейчас знает…

Его звали Тимофей Иванович Кирпичников.

Тимофей Иванович Кирпичников родился в 1892 г. Начало Февральской
революции застало 25-летнего Тимофея Кирпичникова старшим фельдфебелем учебной команды запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка, расквартированного в столице Империи - Петрограде.

27 февраля 1917 года в 5 часов утра Кирпичников по личной инициативе поднял подчиненных ему солдат, вооружил их и выстроил до прихода
начальства, твердо решив дать отпор командиру батальона.
За день до этого, солдаты под командованием своего командира
штабс-капитана Лашкевича, были выведены в город в связи
с начавшимися в столице беспорядками.

Революционная открытка, 1917 год

Вопреки расхожему мифу о том, что он был студентом и даже сыном профессора, Кирпичников происходил из простой крестьянской старообрядческой семьи, проживавшей в деревне Дмитровка
Саранского уезда Пензенской губернии.
Оказала или нет влияние на участие в революции принадлежность
к старообрядчеству, сказать трудно, но факт остается фактом -
«первый солдат революции» был старообрядцем.

Получив азы образования в народной школе, Кирпичников, по некоторым данным, работал кочегаром на одной из железных дорог, а по достижении призывного возраста, еще до начала Первой мировой войны, оказался
в действующей армии. Если верить сообщениям революционных газет, Кирпичников во время войны был участником боевых действий на австрийском фронте, где получил ранение в руку, а затем, после лечения в госпитале, был направлен в запасные части, стоявшие в Петрограде.

На этом, к сожалению, скудные сведения о дореволюционной биографии
Кирпичникова и заканчиваются.

Позже Кирпичников так рассказывал об этих событиях.

Утром 24 февраля взвод учебной команды под его началом был послан
на Знаменскую площадь (ныне - площадь Восстания) с задачей рассеять
толпу: «Публика окружила нас сзади, идущие на нас кричат:
"Солдатики, не стреляйте". Я сказал: - "Не бойтесь, стрелять не будем".

- Толпа людей с красными флагами приблизилась к нам. Я в то время,
что называется, обалдел. Думаю: "стрелять - погиб, не стрелять - погиб".

Офицер стоял здесь. Я подхожу к нему и говорю: "Они идут, хлеба просят, пройдут и разойдутся". Он взглянул на меня, улыбнулся и ничего не сказал. Он стоит, ничего не говорит, и жестом показывает - проходить говорит: "Проходи, проходи"».

Толпа прошла - обогнула нас по обеим сторонам, и остановилась
около памятника Императору Александру III.
Проходя кричали: "Ура, молодцы солдатики". Там говорили ораторы:
что говорили не слышно было. Пробыли мы там до 6 ч. вечера».

На следующий день картина практически в точности повторилась.
А когда стало известно, что для наведения порядка в городе учебную команду Волынского полка поведет сам командир - штабс-капитан Лашкевич, Кирпичников, понявший, что на этот раз стрельбы избежать
не удастся, стал подговаривать солдат не стрелять.

Однако с первого раза ему не удалось организовать солдат,
и 26 февраля волынцы снова были выведены своим командиром,
на этот раз на Невский проспект. «Я в толпе отстал, пошел за дозором, - вспоминал Кирпичников.

- Подхожу и говорю: "Настает гроза. Цельная беда - что будем делать?". Солдаты говорят: "Действительно беда - так и так погибать будем".

Я сказал: "Помните, если заставят стрелять, - стреляйте вверх.
Не исполнить приказа нельзя - можно погибнуть. А Бог бы дал вернуться
сегодня вечером в казармы, там решим свою участь".

В итоге, большинство волынцев в тот день сознательно стреляли мимо цели. По возвращении в казармы, Кирпичников ночью подговорил взводных отказаться от участия в подавлении революционного бунта.

...Я попросил к себе младшего унтер-офицера Михаила Маркова.
Спросил его, согласен ли он завтра не идти, - вспоминал Кирпичников.
- Он говорит: "Согласен".
Я приказал ему собрать всех взводных командиров. Взводные
командиры сошлись. Я заявляю:
"Победить или умереть. Думаю - умереть с честью лучше. Отцы, матери, сестры, братья, невесты просят хлеба. Мы их будем бить? Вы видели кровь, которая лилась по улицам? Я предлагаю завтра не идти.
Я лично - не хочу".
- Взводные заявили: "Мы от тебя не отстанем. Делай, что хочешь".

Поцеловал я их всех и сказал:
"Останемся друзьями. Не выдадим один другого и живым в руки не даваться. Смерть страшна сейчас только. Вы, близкие помощники.
Мы, взводные командиры, решили не идти завтра стрелять".
- Те заявили единогласно: "Согласны, только твою команду и будем исполнять". Взводным и отделенным я опять заявил: "Завтра не идем. Исполнять мою команду и смотреть только, что я буду делать".
Решили все: вставать завтра не в 6 часов, а в 5

Прибывший утром в расположение части штабс-капитан И.С.Лашкевич попытался воздействовать на солдат, отказавшихся подавлять волнения
в столице, но безуспешно. Изгнанный солдатами из казармы,
Лашкевич был убит выстрелом в спину.
После этого восставшая учебная команда с оружием в руках двинулась
к резервному батальону своего полка и увлекла его за собой. Кирпичников на этом не остановился и повел солдат дальше - поднимать соседние полки, в результате чего через несколько часов на улицы столицы были выведены тысячи вооруженных солдат, присоединившихся к революции.

В течение дня к вооруженному мятежу присоединились и другие части Петроградского гарнизона, что в конечном итоге привело к свержению монархии и к победе революции. При этом из показаний Кирпичникова следует, что столкнувшись на Литейном проспекте с группой солдат гвардейского Семеновского полка под командованием трех прапорщиков,
которые пытались оказать сопротивление, он и его подопечные
расстреляли офицеров из револьверов.

На короткое время Тимофей Кирпичников сделался героем революции.

Т.И.Кирпичников, фотография из журнала *Нива*, 1917 год.

Его называли «первым солдатом революции», «первым героем восстания», «героем, поднявшим войска против царского строя».

Газеты брали у Кирпичникова интервью и публиковали его фотографии,
сопровождая их рассказами о совершенных «подвигах».

Временное правительство произвело зачинщика беспорядков в Петроградском гарнизоне в чин подпрапорщика и наградило Георгиевским крестом 4-й степени «за то, что 27 февраля, став во главе учебной команды батальона, [он] первым начал борьбу за свободу народа и создание Нового Строя, и (...) примером личной храбрости увлек
за собой солдат своего батальона...».
Почетную боевую награду лично вручил революционеру Кирпичникову главнокомандующий войсками Петроградского военного округа
генерал Л.Г.Корнилов.

Георгиевский крест Т.И.Кирпичникова

Впрочем, говоря о роли Тимофея Кирпичникова в февральских событиях, необходимо учитывать, что не один он был виновником массового перехода солдат на сторону революции. Когда по горячим следам было проведено расследование на предмет того, кто первый вывел Волынский
полк на улицы Петрограда и повел его на поддержку революции, выяснилось, что на эту роль претендуют сразу... семь солдат.

А опрос, проведенный среди примкнувших к революции офицеров,
дал еще шесть имен...
Таким образом, есть все основания считать, что Кирпичников был лишь одним из руководителей солдатских масс, действовавшим вместе со старшими унтер-офицерами В.Козловым и Ф.Конниковым, младшими унтерами М.Марковым, И.Дреничевым, М.Бродниковым и другими солдатскими командирами (всего более четырех десятков имен!).

Но то, что он выделялся на фоне других своих революционно-
настроенных сослуживцев, не подлежит сомнению.

«Неизвестно, как развивались бы дальнейшие события. Возможно, с утра 27 февраля никаких волнений не было бы и вовсе, но свое веское слово решил сказать Тимофей Иванович Кирпичников», - замечает современный автор В.А.Брюханов.

Историки до сих пор спорят о том, кто же убил штабс-капитана Лашкевича. По «официальной» версии, этот «подвиг» совершил лично Кирпичников, однако есть и другие мнения. Дело в том, что в дошедших до нас воспоминаниях об этом трагическом событии указываются разные имена убийц офицера (или не называются вовсе). Да и сам Кирпичников
в своих интервью и воспоминаниях ни словом о своей роли в убийстве офицера не обмолвился. Точно известно лишь одно - вслед спешно уходящему офицеру кто-то выстрелили из окна казармы в спину.

Одни называли убийцей Лашкевича Кирпичникова, другие - рядового Соколова, третьи - унтер-офицера Козлова, четвертые - унтера Маркова
и ефрейтора Орлова. Но, как бы то ни было, вина Кирпичникова
в случавшейся трагедии очевидна, вопрос лишь в ее степени.

Как отмечает историк революции А.Б.Николаев, «лично Кирпичников не убивал своего командира, но именно он разработал план восстания, одним из пунктов которого было убийство Лашкевича, он же принимал участие в назначении солдат для осуществления этого убийства. (...)

Напомним и то, что Кирпичников был одним из убийц трех прапорщиков
-семеновцев на Литейном пр. во второй половине дня 27 февраля».

Нагрудный знак Волынского полка, 1917 год

Популярность в солдатских массах начала стремительно терять обороты.
Впрочем, ему было все равно – он дорвался до славы и своей доли
власти. И тут грянул как гром среди ясного неба Октябрь.
Точнее неожиданным он был для Кирпичникова, а так к октябрю власти
у Временного правительства толком и не было, большевики просто подобрали то, что стало никому не нужным. Тимофей решает опять стать спасителем России и пытается поднять солдат против большевиков.
Но солдаты послали его подальше, популярность уже закончилась.

Кирпичников пытался обеспечить поддержку походу Керенского
- Краснова на Петроград, участвовал в столкновениях с красногвардейцами, был ненадолго арестован, а затем демобилизован.
Затем подался к юнкерам, но тех быстро разгромили.

Так что пришлось «первому солдату Февраля» отправляться на юг,
на Дон, где начинала формироваться Добровольческая армия.
Он попытался попасть к Корнилову, но прежде попал к Кутепову,
который был чуть ли ни единственным, кто пытался подавить мятеж,
поднятый Кирпичниковым, в феврале.

Тимофей заявился к нему в штаб и...
«…весьма развязно сообщил мне, что приехал в Добровольческую
армию сражаться с большевиками "за свободу народа", которую большевики попирают. Я спросил его, где он был до сих пор и что он делал, офицер рассказал мне, что был одним из первых "борцов за свободу народа" и что в Петрограде он принимал деятельное участие
в революции, выступив одним из первых против старого режима. Когда офицер хотел уйти, я приказал ему остаться и, вызвав дежурного офицера, послал за нарядом. Молодой офицер заволновался, побледнел и стал спрашивать, почему я его задерживаю. Сейчас увидите, сказал
я и, когда наряд пришел, приказал немедленно расстрелять этого
"борца за свободу"».

Александр Павлович Кутепов.

Нетрудно представить, с каким чувством переживал Александр Павлович
эту встречу... Весь этот долго длившийся ужас производил
на офицеров кошмарное впечатление.
"Уведите прапорщика", - приказал Александр Павлович адъютанту.
Через несколько минут во дворе раздались выстрелы...

Так и закончилась в придорожной канаве жизнь этого
«первого солдата революции»;. И не было никаких немецких денег.
Был дурной бунт, который не нашлось кому остановить.
А потом, когда пламенные революционеры, демократы и либералы развалили все, что было можно развалить, пришли большевики
и создали то,что создали. Вот вам и Октябрьская революция.

Пётр Петров
#ИсторияРоссии