Предыдущая публикация
Электричка, полдень субботы.
Люблю ездить на дачу в это время: уже не много народу, большинство уехало накануне или пораньше. Вагон не пустой, конечно, но сесть вполне можно.
Напротив тетушка, на коленях у нее переноска, в ней котик, тетушка раскрыла газету с кроссвордами. Рядом девушка с лиловыми прядями, она в наушниках, там что-то унц-унц, но это далекий унц-унц, не громче, чем стук колес электрички. Чуть впереди дяденька в тяжелых очках, читает старую книгу, не вижу названия, лицо дяденьки неподвижно, может, не такая уж интересная книга. Где-то позади меня парень в черной куртке, с банкою пива, наверно, рано для пива, но вчера перебрал и теперь отпивает задумчиво, да и мне что, он же не льет мне пиво за шиворот, сидит очень тихо.
Обычные пассажиры, какие везде, мои тихие спутники.
Минут семь, как отъехали от Ярославского, за окнами торговые центры, платформы, дома, затем пойдут уже дачи, леса, провода – все, что надо для медитации в полдень субботы.
«Светка, ты? Ага, еду в электричке, решила позвонить», – женский голос пронзителен, будто включили дурацкий ситком.
Оборачиваюсь. Через шесть, наверно, сидений какая-то женщина, даже не вижу лица за печальными спинами. Но голос такой, что заглушает шумы электрички.
«Ну что, было обследование. У него, к счастью, просто язва. Там рубцы большие, но доктор сказал, что это не очень страшно… Ой, Свет, а я сколько ему говорила – что ты жрешь всякую гадость? Но я что, у него своя жена есть… Хотя у нее тоже гипертония, вчера она мне звонила – сто на сто шестьдесят… или сто пятьдесят, я говорю ей, что ты мне звонишь, тебе надо доктора, а она говорит, что таблетку выпила и ее стошнило… Стошнило, говорю!»
Интересно, думаю, эта сердобольная женщина едет как далеко? Как долго нам слушать про рубцы с тошнотой.
А она продолжает. Теперь о племяннике, тому года два и проблемы с кишечником, а родители совершенно не беспокоятся.
Зато беспокоятся окружающие пассажиры. Мужчина с газетой оторвался от книги, поднял задумчивый взгляд, покачал головой. Женщина с котиком взглянула на меня, усмехнулась глубоко саркастично.
И только девушке в наушниках лучше всех, у нее там приятный унц-унц, она не слышит ничего о кишечнике.
Закончив с племянником и его трудным стулом, дама перешла к некой Ане, жене Димы, который что-то там по компьютерам. У этой Ани все совсем плохо, там уже психиатр включился. И дальше подробный рассказ про истерики Ани, с деталями, от которых мне захотелось влезть в переноску и там укрыться под котиком.
Пассажиры вокруг очень хмурятся, переглядываются, но все-таки терпят. У нас самый терпеливый в мире народ, факт известный.
«А я на дачу, – сообщает больничная пассажирка. – Ну да, в Хотьково»
Мать твою, думаю, это ж еще час нам всем слушать о желудке с истериками. И наверно, я мог бы встать, попросить убрать звук или сменить тему на рассаду клубники. Но я часть народа, я тоже молчу. Молчу и страдаю.
Когда с припадочной Аней разобралась, дама перешла к соседке Нине, у той сыпь по всему телу и как бы эта сыпь не разошлась по всему дому.
Смотрю: мои окружающие стали чуть нервно почесываться. Даже котик лапкой скребет. Эта проклятая сыпь уже проникла от Нины в вагон.
Клиническая пассажирка так увлеклась описанием сыпи, что голос форсирует.
«А вообще ты знаешь, – декламирует звонко. – Сейчас же педикулез ужасный! Педикулез! Ну вши когда, вши!»
Вдруг девушка рядом, которая с лиловыми прядями, вынимает наушники, приподнимается и громко так: «А вы можете заткнуться уже? Достало!»
Очень грубо, очень невежливо по отношению к старшим. Но та замолчала. И все кругом взглянули на лиловую девушку с благодарностью. Тетенька с котиком улыбнулась, достала из куртки, протянула ей шоколадку: «Хотите?».
«Спасибо большое», – ответила девушка.
За окном текли провода, облака нависали задумчиво, свежей зелени запах проникал в наш уютный вагон.
/ Автор: Алексей БЕЛЯКОВ /
Следующая публикация
Комментарии 2