Предыдущая публикация
Архив группы.
Дерево берёза – дерево простодушное.
Ясное, как открытая ладонь.Другое дело ель или липа, те деревья таинственные, значительные. А берёза простая, прозрачная она, ситцевая она вся. Да ещё и стволом белая, и листвой мягкая. И то сказать, ведь всё с себя берёза человеку отдаёт. Сок свой весенний, кожу свою, бересту. Ветви с листом берёзовым в веники вяжут, для бани да так, улицу мести. И горит это дерево жарче всех. Вся страна берёзовыми поленьями печи топит, согревается в морозы.
А лес берёзовый, его лесом даже и не назовёшь. Слово лес тёмное, густое слово. А берёзы в рощи собираются, в березняки. В тех березняках легко дышать, там трава густая, там цветы растут, это уж обязательно. Весной - ландыши островами душистыми. Войдёшь в рощу, побродишь, собирая в ладонь землянику, наешься, пермажешься. Когда задремлешь там в траве, и сон у тебя лёгкий будет. То ли сон, то ли слушаешь ты, то ли думаешь…После этого сна поднимешься быстро, молодо.
Когда у нас перед домом росла большая берёза, всё казалось, что она и дом сторожит, когда уезжаем, да и вообще… вроде как она тут за старшую. Прямо у околицы стояла, подъезжаешь, ещё и дома не видно, а она уже встречает тебя. Шедрым размахом высится её крона, чуть вздыхает под весенним ветром. Старая она, начало прошлого века видала, а листва щёлковая, нежная. Только ствол выдаёт её возраст. Такой ствол, что и не обхватить. Кора ребристая, тянется глубокими морщинами, седеет лишайником.
После зимы, как приезжали, сразу шли смотреть: как дупло её, не лопнуло ли? Повредил её прежний хозяин, говорят, трактором что ли въехал в неё спьяну… Потом сам же переживал, лечил, рану глиной замазывал.
А дупло так и осталось. И с годами всё глубже становилось.
Мы уж, тоже, каждый год глиной подмазывали. Старела берёза. Но держалась, стояла молодцом, ровно.В ту весну ещё издали увидала я: две нижние толстые ветви посохли, умирают. Подошли мы с мужем к ней, посмотрели, а дупло-то ещё глубже провалилось, и вверх трещина пошла.
Муж говорит: «Рубить надо, Настя. Жалко, но надо рубить. Опасно это, если на дом упадёт – крышу проломит.» Я стала отговаривать. Смотри, говорю, сколько ещё здоровых ветвей у неё. Она ещё справится, ещё сможет. Ну, давай хоть до осени подождём, там уж посмотрим.Так и решили.Весь июнь, как назло, дули сильные ветры. Они налегали на крону нашей берёзы, и она, как парус, медленно поворачивалась, гудела.
По ночам слышно было, как за окном она тихо поскрипывает там, в темноте. Волновалась я, вслушивалась. Утром ходила проверять, как там трещина, не пошла вверх по стволу.
И горько и совестно было мне трогать её рукой, ощупывать старый ствол. Понимала она все, наверное.Но лето шло, а ветви её зеленели густо. Улыбалась моя берёза. И как-то успокоилось сердце, забыла я тревогу.
Тот день был жаркий уже с утра.
И одна я была в доме.К полудню устала и села в саду, под моей берёзой, в кресло, почитать. По странице пятнышки тени и света бегают, тихо вокруг, только чуть шелестит листва надо мной. Оторвалась от книги, поглядела за околицу - там луга в душном мареве лежат, аж плывет воздух от жары. И вдруг налетел один густой порыв ветра.
И звук такой странный я услышала, но не поняла, откуда. Потом стихло.А дальше ветер ещё раз навалился.
И опять звук этот. Надо мной он. Треск там вверху, а потом скрежет.Поняла я, что это от берёзы. Она это.
Подошла, глянула, а тут как раз опять порыв, долгий степной порыв.
И увидела я, что как налёг на неё ветер, как повернул её крону, так разомкнулась трещина, и – побежала, побежала вверх по стволу.
И там, где лопался ствол, раскрывался он вглубь, как книга.
Лопалась моя берёза от каждого порыва, всё дальше и дальше, вверх, так что уже и конца не видно было той ране, что раскрывалась. От этого и треск был, и скрежет тот.
Побежала к соседям. Сосед, большой Слава, как увидал, что распахивается ствол моей берёзы под ветром, тут же приказал мне из дома деньги и документы забрать, котов и собаку – в машину, и отогнать машину прямо на луг.
А сам побежал мужиков созывать. Крикнул, убегая:- Валить будем!Стояла я посреди луга, вдалеке. Не могла ближе подойти, никак не могла. Смотрела, как вскарабкался парень по стволу, обвязал её там канатом, стянул. Скинул канат вниз, слез.
Мужики подхватили тот длинный канат, отошли подальше от дома. Взвыла бензопила. Парень пилил, а мужики, ухватившись, что есть сил тянули её от дома, в поле.
И думала я: «А ведь она спасла меня. Предупредила она меня. Простонала мне : «Руби, погибаю. Руби ». Меня спасла, зверей моих спасла, дом мой спасла.»И когда она упала, вздрогнула земля даже у меня под ногами, она раскололась вдоль всего своего тела.
Я подошла. Мужики расступились. А у неё внутри уже всё вымерло давно. Она только кожей своей, корой дышала, из последних сил.
Мужики тихо переговаривались, головами качали. Потом разошлись.
Всё никак я её не забуду.Уже много лет прошло, а всё не забуду никак.Доброе моё дерево, берёза ты моя.
Анастасия Коваленкова
Следующая публикация
Комментарии 1