Предыдущая публикация
Рождение Айсиньгёро Пуи
Синдбад-мореход был китайцем, и звали его Синбао, а само понятие — «Син» было для Азии 17 века названием целой страны за океаном, в значительной мере закрытой для посторонних.
Однако «Син» — это вовсе не название, это значит — «Цин», а «Цин» — это всего лишь фамилия императорской династии. Живший в глубокой древности Сым Цянь, историограф Ханьской династии, называл Китай Страной восьми гор — поэтично, не правда ли? Но на самом деле у Китая не было самоназвания.
Кому Китай служит?
Есть такой сорт людей, которых сложно считать людьми. По облику и психотипу — это обслуживающий персонал. Это как бы клерки и менеджеры. Их легко покупают и продают за деньги и «блага жизни», и они прислуживают практически любой власти. Но они сложнее клерков и менеджеров. Вы их кормите, и поэтому они будут рядом с вами, но — как только вы перестанете это делать, то они изменят к вам своё отношение. Вы станете врагом. И даже если вы кормите их с ладони, то всё равно никогда не узнаете, что они замышляют и что думают. Вчера они — волки, завтра — овцы, позавчера были баранами, а послезавтра станут верблюдами. Ваше хорошее к ним отношение может стать вашим же и приговором, а секреты, которыми вы делились с ними, будут вынесены на всеобщее обсуждение. Однако — нет, они вас не свергнут! Зачем?!? Вы же их кормите, так ведь? Но этих людей характеризуют ложь и беспринципность. Они всегда в «игре», а вас они могут из «игры» удалить. Для них есть дружба и есть родственные связи, но ты — вовсе не друг и не родственник, если дружить с вами им больше не выгодно.
Это называется «трайбалистическое сообщество», и как с ним бороться, знает только сама жизнь. А жизнь — мудра. В известных ситуациях лучше сразу сказать «нет», чем кормить этих людей и называть каждого из них своим другом. И не надо страдать и беситься, замечая зло и измену! Вовсе не надо! Ты сам нажил этих паразитов. И лучше сказать «нет» этой публике и убрать от них все «блага» жизни. Пусть попрыгают. В конце концов, вас они не боятся, тогда как друг-друга они боятся гораздо больше, чем это может вам показаться. Но они могут предпринять попытку порвать вас на части — да, могут! Соберутся в стаю и нападут. Запросто! Но куда лучше получить удар в лицо, чем в спину. Лучше один раз с ними сразиться, чем и дальше жить в иллюзиях «мира» и «согласия» и пребывать в страхе, едва прикрытым «официальной частью» протокола. Как говорят на Востоке, «лучше тысяча врагов за стенами дома, чем один враг внутри».
Император Пу И был совсем маленький, и он не был готов сразиться со всей придворной нечистью Пекина. Международные дела ему зачитывал с листа бумаги какой-то толстый евнух с совершенно лысым и хитрым «рылом» вместо физиономии. Ребёнок слушал какие-то сказки в его исполнении и ничего не понимал. «Его величество хочет спать», — говорила няня, и евнух медленно почтительно удалялся прочь. Династия Цин правила Китаем двести пятьдесят лет, а теперь императору всего три годика... «Что станет со страной?» — спрашивали граждане, любуясь государем. Последний правитель манчжурской династии был возведён на престол в 1908 году, и теперь всё зависело только от него — от маленького пупса в национальном китайском костюме. И от его взрослых придворных дам, в любую погоду тепло одетых, и от евнухов, многие из которых были жестокими и коварными интриганами и коррупционерами. Но при дворе соблюдался строгий государственный протокол — да, он соблюдался! Люди жили по принципу — «Мы шагаем, как надо, говорим, что надо, а делаем — чего хотим». — Всё было создано для того, чтобы жизнь в Запретном городе не зависела от общественно-политической обстановки. В Китае и вокруг Китая могут кипеть какие угодно войны или революции, но император знать об этом не обязан. А зачем? Он — бог! Боги не участвуют в революциях. Бога катают, как чучело, и он смотрит на своих подчинённых и подданных через толстые стёкла купленного в США белого автомобиля.
Но что мог сказать маленький бог своим подчинённым и подданным? Он мог сказать только одно — люди, уберите от меня эту толпу чиновников, евнухов и проституток! Они кормятся с моего стола, они мне кланяются, но меня же и продают, как дрова, на каждом шагу. Вы только посмотрите, что происходит, — откройте глаза и тогда сами всё увидите! Что он мог сделать, совсем маленький?
В правление отца этого трёхлетнего пупса — злого и лживого императора Гуансюя многие приморские территории Китая были колонизированы европейцами, а во всех крупных городах, кроме, пожалуй, Пекина, появились так называемые «сеттльменты» — европейские кварталы, в которых жили только Они, европейцы. Все китайцы, даже знатных родов, могли быть в этих кварталах только прислугой. А в 1889 году адмирал Амадей Курбе и три генерала — Оскар де Негрие, Лоран Джованнинелли и Луи Бриер де Лилль оттянули в пользу Франции северный Вьетнам, притом китайцам не помог никто на свете, — даже талантливый генерал Тан Цзинсун. Некоторое время он вёл бои с французской армией практически «на равных», в сражении у Бумажного моста он нанёс поражение морякам под начальством капитана флота Анри Ривьера, притом Анри Ривьер погиб. Но основной военной силой китайцев в этом регионе были полупартизанские формирования под названием «чёрные флаги». Эти люди больше напоминали разбойников из китайских народных сказок, чем солдат и офицеров. Галантные французы сначала не знали, что с ними делать, а потом научились их уничтожать. Китайцы погибали тысячами.
А командовал «чёрными флагами» смелый человек, настоящий «солдат удачи» по имени Лю Юнфу, — поскольку этот китаец носил какие-то удивительные шляпы, французы дали ему прозвище «шевалье». Вот так они вдвоём — генерал Тан Цзинсун и «шевалье» Лю Унфу пытались спасти Китай от окончательного колониального унижения. Увы, у них не получилось. Во Франции временные неудачи привели к правительственному кризису, а Китай потерял Вьетнам и Тайвань, притом на Тайване некоторое время существовала... республика под руководством тех же самых Тан Цзинсуна и «шевалье» Лю Унфу: по договору с Францией Китай должен был передать остров под юрисдикцию Японии, что обещало Китаю много неприятностей, но Китай, согласившись с условиями, поступил по-своему — «шевалье» Лю Унфу заявил о... государственной независимости Тайваня, а цинский генерал Тан Цзинсун заявил, что он ничего не может с этим сделать... Типа — а я тут при чём? Вот такой получился политический «фельетон» с большим международным значением. Получается, что хитрости у китайцев ещё хватало.
Но «фельетон» привёл к началу Японо-китайской войны 1894—1895 годов, и вот тут китайцам никакая хитрость уже не помогла: Китай потерял не только остров Тайвань, но и Корею. Многовековое влияние китайцев на государство Чосон сменилось японской оккупацией, а следствием оккупации стала Русско-японская война. Спросите — почему? Тайвань запирает «ворота» в юго-восточную Азию с запада, а Корея — с востока, но не с севера. Владение Тайванем и страной Чосон (Кореей) означает возможность захвата всего центрального Китая и полного устранения Китая как противника в регионе, но при этом сохраняется возможность влияния на Китай со стороны России — через Монголию, например. Таким образом, Россия — это игрок, равный только Японии... И только Россия могла что-то гарантировать Китаю в условиях тотального контроля Японии над всем регионом Жёлтого моря. Но как гарантировать?
Вот именно поэтому царское правительство договаривается с Китаем о передачи русскому флоту Порт-Артура, а сама начинает влезать в Маньчжурию, устанавливая добрососедские отношения со знатными маньчжурскими фамилиями из так называемой «Армии восьми знамён». Когда-то Маньчжурия была отдельным государством, которым правили династии, носившие название Цин, а потом манчьжурские князья сформировали вот эту самую армию из восьми конных корпусов-туменов и начали войну с китайской династией Мин за право владения всем Китаем, а не только его частью. У них это неплохо получилось, и маньчжуры стали управлять Поднебесной, а маньчжурское государство навсегда исчезло. Но княжеские фамилии и вообще — знатные маньчжуры — сохранили значительную автономию своих владений, к тому же — они обладали огромным влиянием во всём Китае: они главные в армии, они же — и в торговле ... Поэтому кто с ними дружит, тому Китай служит. А кто не дружит, тому надо приезжать на бронепоезде.
***
Именно оттуда, из этого узкого сообщества маньчжурских князей и явился в начале 17 века знатный клан по фамилии Тун, более известный под названием «Айсинь Гьоро», что переводится как «Золотая фамилия». Изначально они правили в долине реки Суксухэ-бира, в городе Суцзыхэ. Маленький был город, и пограничный с владениями китайских князей в провинции Ляодун, но байлэ (князя) Нурхацы из рода Тун это не беспокоило. Знатный человек и талантливый правитель, он смог собрать вокруг себя маньчжурских князей, хотя лично его многие воспринимали как авантюриста. Китайцы вообще не обращали на него внимания, пока он не начал войну против соседей — китайских князей. Тогда Китай захотел с ним примириться — император Ваньли даже назначил его своим придворным, однако Нурхацы объявил себя ваном (князем) всех маньчжуров, а также «сыном неба». В 1618 году князь выпустил манифест под названием «Семь больших обид», в котором были перечислены все, как вы понимаете, большие обиды, нанесённые китайцами как лично князю Нурхацы, так и всему маньчжурскому народу. Примерно тогда же в русском языке появилось понятие «Китайская грамота»: у императора Ваньли побывали русские казаки во главе с уроженцем Томска Иваном Петелиным, который видел в Пекине этот самый манифест и ничего из него не понял (а ещё он привёз в Москву грамоту от китайского императора, тоже непонятную). А потом началась война, в которой «больно умные» и коррумпированные военноначальники дома Мин семь раз проигрывали сражения маньчжурским войскам под начальством «глубоко обиженного» князя Нурхацы (на самом деле — свирепого агрессора), и вопрос налаживания отношений с династией Мин стал для Москвы неактуальным. Ну, а когда повесился, загнанный в угол мятежниками, младший внук Ваньли — император Чжу Юцзянь, это стало концом всей династии.
Следующий хозяин Китая Абахай (он же Хунтай-цзы) был сыном Нурхацы и первым императором из династии Цин. Пройдёт время, и уже в 20-м веке на территории бывших его владений в долине реки Суксухэ-бира будет создана подконтрольная японскому командованию «империя» Маньчжоу-Го, во главе которой встанет последний из рода князей Тун, который хоть где-нибудь правил, и звали его Пу И. Но то, что он оказался последним, — не только заслуга его родни и высокого пекинского двора, густо населённого людьми, не достойными доверия. Колониальные соседи Пекина тоже очень постарались.
***
В конце 19-го века в Пекин на бронепоезде въезжали две державы — Россия и Япония. Притом в какой-то момент их интересы значительно сблизились. На Пекине ставили крест — да кому он нужен, этот бывший «хозяин» юго-восточной Азии?! Он устарел, он отстал от жизни. У него отобрали Тайвань и Корею, и теперь он беззащитен — так посчитали японцы. Но с севера строили КВЖД русские рабочие под начальством Александра Юговича, выпускника Лондонской королевской технической академии. Югович — это был не только шикарный немолодой джентльмен в цилиндре! Он собрал команду русских инженеров с иностранными дипломами и пошёл быстро ставить рельсы — Чита, Цицикар, Харбин, а вот и столица современных манчжуров — Мукден, и дальше — в Порт-Артур и одна ветка в Корею. Это более сотни станций и объектов инфраструктуры. С невероятной по тем временам скоростью возводилась интегрированная в Трансиб Южная ветка железной дороги, и вдоль ветки строились новые города. А что делать с тем, что Маньчжурия больше напоминала окраины империи Чингисхана, чем цивилизованный мир того времени?! Ничего не делать — только строиться! Огромную роль в строительстве сыграл Сергей Свиягин, потомственный русский дворянин (Югович был, скорее, поляком) и один из основателей современного Харбина.
Инженер, расстёгнут ворот,
Фляжка, карабин:
«Здесь заложим новый город,
Назовём — Харбин».
А.Несмелов (1889—1945)
Китайские власти смотрели на это строительство с интересом и определённой завистью, используя русские инициативы то в целях достижения «паритета сил» (например, прикармливали концессионеров из США, из Англии и даже Австро-Венгрии, а потом любовались конфликтами между русским бизнесом и иностранными консулами в Пекине) — или же использовали в целях разрядки внутренних отношений. Китай буквально задыхался от всяких «шевалье» — китайские банды наводили ужас на цинских чиновников и офицеров, нередко неграмотных и коррумпированных. Чем всё закончилось? Целым рядом народных восстаний и больших выступлений местного криминалитета, одно из которых очень больно ударило по строительству. Здесь нам придётся вспомнить двух несчастных героев блестящей русской колонизации Маньчжурии: один похоронен в Порт-Артуре, а отрезанная бандитами голова второго героя является самым странным предметом захоронения за всю историю московских кладбищ. Все прочие части тела, как вы понимаете, найдены не были, да и голову вернули в Россию с очень большим трудом.
Итак!..
Простой русский офицер Пётр Валевский родился 13 января 1875 года в Казани в семье дворянина Варшавской губернии Яна-Юзефа Валевского и уроженки сибирского города Кузнецка Татьяны Андреевны, урождённой Расцветовой, дочери тамошнего священника. Ничего особенного в них не было, кроме того обстоятельства, что их дальним родственником был министр иностранных дел Франции — граф Александр Валевский, а он был, в свою очередь, сыном Наполеона Бонапарта и графини Марии Валевской. Вот такие интересные люди жили в Казани — дворяне! Но отставной майор Валевский графом не был. Его предком был пан Ларион Валевский, уроженец Чернобыля, который не имел титулов, зато от него пошло много мелких шляхетских родов Польши и России — многодетный был папаша этот пан Ларион Ольгердович. С родственной ветвью из герба Колонна ветвь Лариона Валевского больше никогда не пересекалась — одни жили в Варшаве, а другие стали жителями Москвы, Минска или Киева. А через много лет даже появилось мнение, что никакие они не родственники, а только однофамильцы, и относятся они к гербу Амадей. Но герб Амадей — это и есть тот шляхтецкий герб, который в древности таскали все паны Валевские независимо от титулов и места проживания. Всё берёт начало с Ленчицкого подкоморчия (судьи по делам Украины) Ольгерда Валевского и его украинской супруги пани Елены Тарновской из известного гетманского герба и рода. Это потом польская ветвь фамилии выдумала себе родство с древними итальянскими рыцарями, а свой герб с типично литовской колонной объявили происходящим от древних итальянских графов Колонна. Ну, чтоб себя возвысить и больше не родниться со всякой сволочью из Москвы и Киева, понятно?
А «сволочь», между прочим, весьма процветала: многие потомки Лариона носили боярские шапки в западных русских городах или служили при Алексее Михайловиче стольниками на Москве, а потом были камергерами при Екатерине и Николае Первом. Но чаще они были, конечно, простыми чиновниками или офицерами в провинции. Один из потомоков подкоморчия — Пётр Валевский — окончил Сибирский кадетский корпус в Омске и Александровское военное училище в Москве. Он был типичным сибирским офицером в лохматой папахе. Некотрое время служил в Азербайджане, потом в Средней Азии, в туркестанских стрелках, откуда перевёлся поручиком Охранной стражи КВЖД, был врио командира 8-й сотни и командиром отряда, охранявшим участок строительства Порт-Артурской линии. 27 июня 1900 года — в сорока километрах от города Ляоляна — он и его подчинённые подверглись нападению китайских бандитов. Отряд охраны путей (а они относились к железнодорожным войскам), а также русские и китайские рабочие держали оборону в деревне Тиенгантунь. Но удержать деревню и вахтовый посёлок не удалось:
Синдбад-мореход был китайцем, и звали его Синбао, а само понятие — «Син» было для Азии 17 века названием целой страны за океаном, в значительной мере закрытой для посторонних. Однако «Син» — это вовсе не название, это значит — «Ц...
Камертон
Следующая публикация
Нет комментариев