Предыдущая публикация
#ЛегендыВоронежскогокрая
В селе Боровом, Воронежского уезда, был богатый мужик Савелий; возвращаясь раз из Воронежа, куда он ездил за покупками, Савелий столкнулся на дороге с каким-то мещанином. Разговорился с ним Савелий о кладах: «что такое за клады? Кто их кладет, как достают?..». Мещанин оказался близко знакомым с этим делом и открыл Савелию всю подноготную. Приехал Савелий домой и ходит
дурак дураком, не ест, не спит; тяжелая думка о кладах нейдет с ума. «Что ж, думал Савелий, вон мещанин-то сколько раз открывал, може и мне, Бог пошлет, поталанится39. Ай испробовать? Авось беды не будет»! Думал, думал Савелий, – и пошел в кладоискатели: обзавелся, как следует, щупами, лопатами, заступами; за немалую деньгу выучился заговорам, отыскал записи… Последние начитывал, за приличное количество водки, сельский дьячок. Долго заполночь, бывало, сидит Савелий с пьяным дьячком за столом; трещит лучина, храпят домашние, а он, жадно прислушиваясь к монотонному голосу дьячка, тихо повторял за ним: «в Боровском лесу, на казенной меже, сосновый пень; от него на север в 20 шагах береза; от этой березы на восток в 20 шагах положен клад, с заклятием на
12-ти головах черных петухов, – доставать его в ущербе месяца, а заговор: откачнись, нечистая сила, пропади заклятье, пропадите 12 голов черных петухов; я, раб Божий, крестом крещусь, бесов не боюсь, беру клад. Явись, явись, явись»… И пошел Савелий бродить по губернии за кладами, – искрестил не один лес. Был под селом Шестаковым, где по преданию, рос дремучий лес, в котором жили
разбойники, не дававшие никому ни прохода, ни проезда. Услыхал Савелий, что будто бы в тех местах каждую ночь теплится свечка. –Ну как не испробовать; известно, где уж затеплится свечка – в лесу ли, на могиле, – то бей наверняка: клад в том месте без обмана. Однако ж, Савелию не посчастливилось: свечи он не видал и клада не достал. Графские степи (в Бобровском уезде) тоже не оставил Савелий без внимания; Кудояровы курганы крепко тянули его порыться
в них, – и точно, рылся Савелий, да вырыть-то ничего не вырыл: огромные курганы не под силу были одному человеку. Ходил Савелий под Ивана Купалу и за разрыв-травою, и тут вышел пустяк. Далеко, вокруг села, колдуны, заговорщики и тому подобные проходимцы пронюхали – какими делами занялся Савелий, и каждый спешил поживиться около него: кто предлагал ему заговоры, кто угощал записями, иной таинственно развертывал перед ним грязную тряпицу, в которой лежал ком глины, но не простой глины, а добытой в полночь с могилы удушившегося. Савелий не отказывался ни от чего и, посыпая деньгами, все валил в кучу: «на досуге разберу, дескать, – авось, что и пригодится». Между прочим, хозяйство Савелия падало; впрочем, ему до него и дела не было: давно уже он махнул на него рукою, занявшись выгодной коммерцией – кладоискательством. Наконец, Савелий сблизился с отставным солдатом – Семенычем, проживавшим в деревне Отрожках, близ гор[ода] Воронежа. По
словам Семеныча о самом себе, он все видел и все испытал: «был он на молочных реках, езжал через сахарные горы, гостил запанибрата у Турецкого Султана, а что касается до кладов, то чуть ли не на миллионы доставал их». Этот-то Семеныч вызвался научить Савелия достать клад наверняка. «Слушай, да на ус мотай», – говорил он Савелию: «тут недалечко есть клад – не так, чтобы он велик был, а все-таки копейка добрая; положен он с заклятием. Заклятие то я
давно уже проведал, – достать мне этот клад, как пить дат! Вот имто я по-приятельски удружу тебе. Когда ты разживешься 40 рублями, завяжи их в чистую тряпицу, положи туда вот этого снадобья (Семеныч подал Савелию что-то, тщательно завернутое и завязанное в бумагу) и зарой на том месте, где положен клад. Зарывать ступай ровнешенько в полночь. После того, чрез три дня, ступай за кладом; будут тебе тут страхи и видения ужасные, – да ничего, ты не бойся:
я все время буду читать за тебя, в своей избе, заклятия, и черти перстом тебя не тронут. Когда начнешь копать, копай не останавливаясь; дойдешь до своего узелка с деньгами, отложь его в сторону, а сам продолжай свою работу. Должно быть, на трехаршинной глубине встретишь ты доску; тут ты остановись и проговори до трех раз: “клад, клад, положен ты, клад, на серебре-золоте, принес я это серебро и золото. Дайся ты, клад, рабу Божию Савелию”! Тут развяжи узелок, и коли увидишь в нем серебро – сними доску и клад бери без всякого сумления, а коли заместо серебра медь очутится – положи узелок на место и зарой яму: значит клад хочет, чтобы ты в другоряд пришел. Опосля ступай в другоряд за ним; не встретишь в другоряд, ступай в третий и последний: в третий уж, будь надежен,
беспременно дастся»… В заключение Семеныч подробно объяснил приметы того места, где лежал клад. Ввечеру того же дня Савелий стащил со двора последнюю корову, разжился серебром и в точности исполнил приказание Семеныча. Наступил условный третий день, и Савелий с нетерпением ожидал полуночи. Ходит Савелий по своему двору, самодовольно разглаживал широкую бороду, посматривает он на пустые коровники, закуты и думает: вот, дескать, скоро битком будут скотом набиты… Взглянет на избу – и снова думушка: какие он занесет широкие хоромы, с лавочкою, полным-полною дегтем, хомутами, шлеями и другим добром… Наступила полночь. Отправился Савелий к вожделенному месту и вскоре был около него…
С заступом и лопатою Савелий принялся за работу. Долго усердно работал он, – вот что-то звякнуло; он нагнулся, вынул зарытый им же (по наставлению Семеныча) узелок и, положив его на окраину ямы, снова продолжал работу. Спустя несколько времени, заступ Савелия глухо застучал и остановился: Савелий увидал доску; только не заметил, что она была новая: прочитал Савелий заговор, которому выучил его Семеныч и дрожащими руками развязал узелок. Но
взамен серебряных рублей в узле оказались медные гривны! «Не хочет идти клад, думает он: придется ждать еще три дня»! Во второй раз Савелий не нашел в яме даже и своего узелка с деньгами. Тут в голове его мелькнуло сомнение в правдивости слов солдата. Озлобленно почесал Савелий затылок, плюнул в яму и, собрав свои инструменты, с опущенной головою, вздыхая, тихо побрел домой. В третий раз Савелий не ходил уже за кладом. Однако ж, наука солдата все-таки не проняла его: спустя несколько дней после своего последнего похождения, мрачный и угрюмый, сидел он на завалинке около своей избы и думал думушку: в какие бы места направиться ему, попытать снова своего талана счастья?.
Воронежские губернские ведомости, 1864 год.
Следующая публикация
Комментарии 1