Предыдущая публикация
БОРИС РЫЖИЙ. ...
зачем мне жизнь моя,
что стоит жизнь моя?..
Здесь много плачут. Здесь стоят кресты.
Здесь и не пьют, быть может, вовсе.
Здесь к небу тянутся кусты,
как чьи-то кости.
Когда б воскресли все они на миг,
они б сказали, лица в кисти пряча:
«Да что о жизни говорить, старик…
…когда и смерть не заглушает плача».
1993, сентябрь
***
Чёрный ангел на белом снегу —
мрачным магом уменьшенный в сто.
Смерть — печальна, а жить — не могу.
В бледном парке не ходит никто.
В бледном парке всегда тишина,
да сосна — как чужая — стоит.
Прислонись к ней, отведай вина,
что в кармане — у сердца — лежит.
Я припомнил бы — было бы что,
то — унизит, а это — убьёт.
Слишком холодно в лёгком пальто.
Ангел чёрными крыльями бьёт.
— Полети ж в свое небо, родной,
и поведай, коль жив ещё бог —
как всегда, мол, зима и покой,
лишь какой-то дурак одинок.
1995, январь
***
Врывается, перебивая Баха,
я не виню её — стена моя тонка.
Блатная музыка, ни горечи, ни страха,
одно невежество, бессмыслица, тоска.
Шальная, наглая, как будто нету смерти,
девица липкая, глаза как два нуля.
…И что мне Бранденбургские концерты,
зачем мне жизнь моя,
что стоит жизнь моя?
1996
***
ДВА АНГЕЛА.
...Мне нравятся детские сказки,
фонарики, горки, салазки,
значки, золотинки, хлопушки,
баранки, конфеты, игрушки.
...больные ангиной недели
чтоб кто-то сидел на постели
и не отпускал мою руку
— навеки — на адскую муку.
1996, январь.
***
https://vk.com/bbryzhy?z=video-40271101_456239249%2Fef58fb1753d1b38013%2Fpl_post_-40271101_4183
Здесь и не пьют, быть может, вовсе.
Здесь к небу тянутся кусты,
как чьи-то кости.
Когда б воскресли все они на миг,
они б сказали, лица в кисти пряча:
«Да что о жизни говорить, старик…
…когда и смерть не заглушает плача».
1993, сентябрь
***
Чёрный ангел на белом снегу —
мрачным магом уменьшенный в сто.
Смерть — печальна, а жить — не могу.
В бледном парке не ходит никто.
В бледном парке всегда тишина,
да сосна — как чужая — стоит.
Прислонись к ней, отведай вина,
что в кармане — у сердца — лежит.
Я припомнил бы — было бы что,
то — унизит, а это — убьёт.
Слишком холодно в лёгком пальто.
Ангел чёрными крыльями бьёт.
— Полети ж в свое небо, родной,
и поведай, коль жив ещё бог —
как всегда, мол, зима и покой,
лишь какой-то дурак одинок.
1995, январь
***
Врывается, перебивая Баха,
я не виню её — стена моя тонка.
Блатная музыка, ни горечи, ни страха,
одно невежество, бессмыслица, тоска.
Шальная, наглая, как будто нету смерти,
девица липкая, глаза как два нуля.
…И что мне Бранденбургские концерты,
зачем мне жизнь моя,
что стоит жизнь моя?
1996
***
ДВА АНГЕЛА.
...Мне нравятся детские сказки,
фонарики, горки, салазки,
значки, золотинки, хлопушки,
баранки, конфеты, игрушки.
...больные ангиной недели
чтоб кто-то сидел на постели
и не отпускал мою руку
— навеки — на адскую муку.
1996, январь.
***
https://vk.com/bbryzhy?z=video-40271101_456239249%2Fef58fb1753d1b38013%2Fpl_post_-40271101_4183
Следующая публикация
Комментарии 15
БОРИС РЫЖИЙ
Мальчишкой в серой кепочке остаться,
самим собой, короче говоря.
Меж правдою и вымыслом слоняться
по облетевшим листьям сентября.
Скамейку выбирая, по аллеям
шататься, ту, которой навсегда
мы прошлое и будущее склеим.
Уйдем — вернемся именно сюда.
Как я любил унылые картины,
посмертные осенние штрихи,
где в синих лужах ягоды рябины,
и с середины пишутся стихи.
Поскольку их начало отзвучало,
на память не оставив ничего.
как дождик по карнизу отстучало,
а может, просто не было его.
Но мальчик был, хотя бы для порядку,
что проводил ладонью по лицу,
молчал, стихи записывал в тетрадку,
в которых строчки двигались к концу.
2001.
БОРИС РЫЖИЙ
10-й класс —
все это было, было, было:
мир, мир объятия раскрыл, а
нет, не для нас…
Задрав башку,
апрельскою любуюсь синью
(гоню строку!) —
там смерть твоя с моею жизнью
пересеклась,
и в точке соприкосновенья
10-й класс
и тени, тени под сиренью.
И тени, те-
ни под сиренью, тени, тени.
А эти, те,
что пьют портвейн в кустах сирени,
— кто? Я и ты.
И нам все это по приколу:
кругом цветы!
Пора? Или забьем на школу?
Забив на жизнь,
на родственников и начальство,
ты там держись
и за меня не огорчайся:
мы еще раз
потом сыграем, как по нотам,
— не ангелы, а кто еще там? —
10-й класс.
2000
***
Вспомним всё, что помним и забыли,
всё, чем одарил нас детский бог.
Городок, в котором мы любили,
в облаках затерян городок.
И когда бы пленку прокрутили
мы назад, увидела бы ты,
как пылятся на моей могиле
неживые желтые цветы.
Там я умер, но живому слышен
птичий гомон, и горит заря
над кустами алых диких вишен.
Всё, что было после, было зря.
2000.
БОРИС РЫЖИЙ.
Ангел, лицо озарив, зажёг
маленький огонёк,
лампу мощностью в десять ватт —
и полетел назад.
Спят инженеры, банкиры спят.
Даже менты, и те —
разве уместно ловить ребят
в эдакой темноте?
Разве позволит чертить чертёж
эдакий тусклый свет?
Только убийца готовит нож.
Только не спит поэт:
рцы слово твердо укъ ферт.
Ночь, как любовь, чиста.
Три составляющих жизни: смерть,
поэзия и звезда.
1996.
АВТОМОБИЛЬ
В ночи, в чужом автомобиле,
почти бессмертен и крылат,
в каком-то допотопном стиле
сижу, откинувшись назад.
С надменной легкостью водитель
передвигает свой рычаг.
И желтоватый проявитель
кусками оживляет мрак.
Встает вселенная из мрака —
мир, что построен и забыт.
Мелькнет какой-нибудь бродяга
и снова в вечность улетит.
Почти летя, скользя по краю
в невразумительную даль,
я вспоминаю, вспоминаю,
и мне становится так жаль.
Я вспоминаю чьи-то лица,
всё, что легко умел забыть,
над чем не выпало склониться,
кого не вышло полюбить.
И я жалею, я жалею,
что раньше видел только дым,
что не сумею, не сумею
вернуться новым и другим.
В ночи, в чужом автомобиле
я понимаю навсегда,
что, может, только те и были,
в кого не верил никогда.
А что? Им тоже неизвест
...ЕщёАВТОМОБИЛЬ
В ночи, в чужом автомобиле,
почти бессмертен и крылат,
в каком-то допотопном стиле
сижу, откинувшись назад.
С надменной легкостью водитель
передвигает свой рычаг.
И желтоватый проявитель
кусками оживляет мрак.
Встает вселенная из мрака —
мир, что построен и забыт.
Мелькнет какой-нибудь бродяга
и снова в вечность улетит.
Почти летя, скользя по краю
в невразумительную даль,
я вспоминаю, вспоминаю,
и мне становится так жаль.
Я вспоминаю чьи-то лица,
всё, что легко умел забыть,
над чем не выпало склониться,
кого не вышло полюбить.
И я жалею, я жалею,
что раньше видел только дым,
что не сумею, не сумею
вернуться новым и другим.
В ночи, в чужом автомобиле
я понимаю навсегда,
что, может, только те и были,
в кого не верил никогда.
А что? Им тоже неизвестно,
куда шофер меня завез.
Когда-нибудь заглянут в бездну
глазами, светлыми от слез.
1998
***
..Я часто дохожу до храма,
но в помещенье не вхожу -
на позолоченного хлама
горы с слезами не гляжу.
В руке, как свечка, сигарета.
Стою минуту у ворот.
Со мною только небо это
и полупьяный нищий сброд.
...Ах, одиночество порою,
друзья, подталкивает нас
к цинизму жуткому, не скрою,
но различайте боль и фарс...
А ты, протягивая руку,
меня, дающего, прости
за жизнь, за ангелов, за скуку,
благослови и отпусти.
Я не набит деньгами туго...
Но, уронив платочек в грязь,
ещё подаст моя подруга,
с моей могилы возвратясь.
1996
ПЕТЕРБУРГ
...Распахни лазурную шкатулку —
звонкая пружинка запоёт,
фея пробежит по переулку
и слезами руки обольёт.
Или из тумана выйдут гномы,
Утешая, будут говорить:
жизнь прекрасна, детка, ничего мы
тут уже не можем изменить.
Кружатся наивные картинки,
к облачку приколоты иглой.
Или наших жизней половинки
сшиты паутинкой дождевой...
До чего забавная вещица —
неужели правда, милый друг,
ей однажды суждено разбиться,
выпав из твоих усталых рук?
1996
***
В номере гостиничном, скрипучем,
грешный лоб ладонью подперев,
прочитай стихи о самом лучшем,
всех на свете бардов перепев.
Чтобы молодящиеся Гали,
позабыв ежеминутный хлам,
горничные за стеной рыдали,
растирали краску по щекам.
О России, о любви, о чести,
и долой – в чужие города.
Если жизнь всего лишь форма лести,
больше хамства: водки, господа!
Чтоб она трещала и ломалась
и прощалась с ней душа жива.
В небесах музыка сочинялась
вечная – на смертные слова.
1997
***
Россия, шолом!
Родная собачья Россия!
Любил бы — пожалуй,
писал, как положено, кровью.
Я вовсе не тонок,
я просто чертовски бессилен.
Любить тебя надо
огромной животной любовью.
Я вскрыл тебя, словно
консервную банку, и губы порезал.
Звезды, как рыбы,
плавали в луже — лови их руками.
И плыли созвездья.
Ах, все ты — одно отраженье:
люди, собаки, поэты
и братья с врагами.
Как часто снега уносят,
сползая в бескрайность,
тебя, словно скатерть —
вчерашний несъеденный ужин.
Мне завтрак не нужен.
Как часто пернатая стая
туда улетает.
И ОН мне до боли не нужен.
Ты вся из контрастов.
Медальные шеи бульдогов.
В лишайных дворнягах
нет шерсти на шапку. Мне очень
хочется быть
полуспившимся собаководом —
выгуливать пресные слезы
на впадинах щёчных.
Шолом же, Россия!
Царицы, разбойники, тройки
...Ещё***
Россия, шолом!
Родная собачья Россия!
Любил бы — пожалуй,
писал, как положено, кровью.
Я вовсе не тонок,
я просто чертовски бессилен.
Любить тебя надо
огромной животной любовью.
Я вскрыл тебя, словно
консервную банку, и губы порезал.
Звезды, как рыбы,
плавали в луже — лови их руками.
И плыли созвездья.
Ах, все ты — одно отраженье:
люди, собаки, поэты
и братья с врагами.
Как часто снега уносят,
сползая в бескрайность,
тебя, словно скатерть —
вчерашний несъеденный ужин.
Мне завтрак не нужен.
Как часто пернатая стая
туда улетает.
И ОН мне до боли не нужен.
Ты вся из контрастов.
Медальные шеи бульдогов.
В лишайных дворнягах
нет шерсти на шапку. Мне очень
хочется быть
полуспившимся собаководом —
выгуливать пресные слезы
на впадинах щёчных.
Шолом же, Россия!
Царицы, разбойники, тройки.
Как пиджак — наизнанку
выверни ржавые дали.
Гляди, утопили щенят
на шикарной помойке.
Нас слезы не душат.
И нас с тобой завтра не станет.
1993.
***
Эмалированное судно,
окошко, тумбочка, кровать, –
жить тяжело и неуютно,
зато уютно умирать.
Лежу и думаю: едва ли
вот этой белой простыней
того вчера не укрывали,
кто нынче вышел в мир иной.
И тихо капает из крана.
И жизнь, растрепана, как ****,
выходит как бы из тумана
и видит: тумбочка, кровать...
И я пытаюсь приподняться,
хочу в глаза ей поглядеть.
Взглянуть в глаза и – разрыдаться
и никогда не умереть.
1997
8 сентября 1974 года родился Борис Рыжий, российский поэт, геофизик. Его считают голосом последнего советского поколения. В подростковом возрасте он начал писать стихи и стал чемпионом по боксу. В разные годы он получал премии «Антибукер» и «Северная Пальмира». По мотивам его творчества записывали песни, ставили спектакли, а голландский режиссер Алёна ван дер Хорст сняла документальный фильм о нем. Рыжего высоко ценили Евгений Рейн и Евгений Евтушенко.
5 ФАКТОВ О БОРИСЕ РЫЖЕМ.
1. Он словно бы жил в двух мирах. Сын врача и профессора, любивший сидеть дома за книжкой, изучал английский по Шекспиру, обожал Гандлевского и Кушнера, получил ученую степень. Была и другая жизнь, параллельная: двор, старые урки, алкаши и хулиганы, мир, в котором нужно было выживать. Этот мир и населявшие его люди стали для Бориса Рыжего питательной почвой, землей его поэзии. Любимыми словечками мальчика из интеллигентной семьи были: «типа» и «без дураков».
2. В 18 л
...Ещё8 сентября 1974 года родился Борис Рыжий, российский поэт, геофизик. Его считают голосом последнего советского поколения. В подростковом возрасте он начал писать стихи и стал чемпионом по боксу. В разные годы он получал премии «Антибукер» и «Северная Пальмира». По мотивам его творчества записывали песни, ставили спектакли, а голландский режиссер Алёна ван дер Хорст сняла документальный фильм о нем. Рыжего высоко ценили Евгений Рейн и Евгений Евтушенко.
5 ФАКТОВ О БОРИСЕ РЫЖЕМ.
1. Он словно бы жил в двух мирах. Сын врача и профессора, любивший сидеть дома за книжкой, изучал английский по Шекспиру, обожал Гандлевского и Кушнера, получил ученую степень. Была и другая жизнь, параллельная: двор, старые урки, алкаши и хулиганы, мир, в котором нужно было выживать. Этот мир и населявшие его люди стали для Бориса Рыжего питательной почвой, землей его поэзии. Любимыми словечками мальчика из интеллигентной семьи были: «типа» и «без дураков».
2. В 18 лет Рыжий занял второе место на московском фестивале студенческой поэзии. Его начали публиковать, со временем все чаще. Стихи Бориса Рыжего печатали в «Российской газете», «Екатеринбургской газете», в журналах «Уральский следопыт» и «Урал». В последнем он даже работал, пока не разругался с главным редактором. К 26 годам Рыжий написал более тысячи стихотворений.
3. Шрам на лице Бориса появился случайно: в три года он тащил стеклянную банку, уронил, разбил и упал на неё.
4. Поэт был стопроцентной «совой»: спать ложился только около семи утра или вовсе не тратил время на сон, шёл сразу на работу.
5. Голландский режиссер Алёна ван дер Хорст сняла документальный фильм «Борис Рыжий», где попыталась разобраться в причинах смерти поэта. Картина получила приз на 21-м Международном фестивале документального кино в Амстердаме 2008 года и приз за лучший документальный фильм на Эдинбургском кинофестивале 2009 года.