Есть такая штука, как «патриотизм», означающая, как правило, приблизительно то, что навозную кучу посреди родного огорода предписано любить на разрыв аорты, в то время как клумба с георгинами во дворе соседа ничего, кроме гадливого омерзения, вызывать не должна.
Этот сумасшедший поезд носится как угорелый от станции «Мы лучше всех» до станции «Мы хуже всех» и обратно, всякий раз на полном ходу проскакивая мимо станции «Мы как все».
Патриот — это мужик, живущий в избе с соломенной крышей, но истово гордящийся тем, что у его барина — самый высокий дом во всей волости.
Невольно вскрикнув от внезапной боли, Он повернулся на спину, затих... И все вокруг затихло. Тишину Ничто не нарушало, кроме капель Дождя и голосов на переправе, Торгующихся с лодочником. Тот, Ссылаясь, очевидно, на погоду, Накинуть требовал. Другие голоса С ним спорили. И эта перебранка Не кончится, казалось, никогда. Потом он снова потерял сознанье. И сколько так он пролежал – минуту, Неделю, год, столетие – никто Сказать не может. Но сияло солнце, Когда он вновь открыл глаза и понял, Что вновь родился...
Лев Рубинштейн
Лев Семёнович Рубинштейн (19 февраля 1947, Москва) — российский поэт, библиограф и эссеист, обозреватель, общественный деятель, журналист. Член Союза российских писателей. Лауреат литературной премии «НОС-2012» за книгу «Знаки внимания».
8 января 2024 года на пешеходном переходе в районе дома №9 по улице Образцова в Москве Рубинштейна сбила машина. С переломами и черепно-мозговой травмой он был госпитализирован в Институт скорой помощи имени Склифосовского. 12 января поэт впал в кому, а 14 января ушел из жизни.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
И пусть, кто знает, скажет, К чему вот эти строгие дозоры Всеночно трудят подданных страны? К чему литье всех этих медных пушек И эта скупка боевых припасов, Вербовка плотников, чей тяжкий труд Не различает праздников от будней? В чем тайный смысл такой горячей спешки, Что стала ночь сотрудницею дня? Кто объяснит мне?
Я вышел в свет дорогой Фета, И ветер Фета в спину дул, И Фет испытывал поэта, И Фета раздавался гул. В сопровождении поэта Я прошагал свой малый путь, Меня хранила Фета мета И ветром наполняла грудь. На пушке моего лафета Не только Пушкина клеймо, На нем тавро, отмета Фета, Заметно Фетово письмо. Нет мелочей в пере поэта, В оснастке этого пера: Для профессионала Фета Советы эти — не игра. Микроудача микромира Могла в движенье привести, Остановить перо Шекспира И изменить его пути. …Хочу заимствовать у Фета Не только свет, не только след, Но и дыханье, бег поэта, Рассчитанный на много лет. Варлам Шаламов
Комментарии 3