Предыдущая публикация
ДВА КАЛЕКИ
Она пришла в приют. Пахло ужасно. Приют был очень бедным и существовал впроголодь, как говорится.
Вообще-то, она направилась сюда с одной целью. Приговор суда. Сто двадцать часов отработки на общественных работах. Наказание было получено за автомобильную аварию. Ни выпивки, ни особых нарушений. Просто новый водитель не справился с управлением и она.
Она влетела на полной стоимости в дорогущий электронный стояк для рекламы. Ущерб для города очень значительный и хотя. Хотя была страховка. Наказать требовалось, как говорится, для острастки.
Вот её и лишили прав на два месяца, с условием отработки часов на таком объекте. После чего вернут права. Был выбор.
Либо дом престарелых, либо центр реабилитации алкоголиков и наркоманов, лио приют для животных. Выбор небольшой и она выбрала приют.
Но теперь, когда она шла между клетками, откуда на неё смотрели глаза полные надежды, отчаяния, разочарования и страха. А в нос бил такой запах, что хотелось одеть противогаз. Она начинала сомневаться в правильности своего выбора.
Впрочем.
Впрочем, долго думать ей не дали. Вручили в руки резиновые перчатки и дали задание. Чистить клетки и убирать проход.
В первый день её впечатления отличались страшной усталостью и запахом от одежды. Который пришлось удалять несколькими стирками.
На следующий день, она уже оглядывалась по сторонам, а на третий. Даже согласилась перекусить с остальными волонтёрами.
Человек, знаете ли. Такое существо. Такое, которое привыкает ко всему.
И даже к этому запаху.
Тяжелее было с глазами. Они смотрели на неё и просили. Ответа, объяснения, любви, ласки…
Да бог его знает ещё чего.
И это было тяжелее всего. Она не знала, что ответить и как объяснить собакам и котам, оказавшимся здесь.
Почему.
Почему так случилось?
Почему они оказались никому не нужны?
Особенную трудность представляли животные, которые всех боялись или были калеками. Они шарахались от неё и забившись в дальний угол. Начинали тихонько подвывать от страха.
И тогда она стала с ними разговаривать. Убеждала в том, что она им не враг. И не хочет их обидеть, а очень даже наоборот.
Время шло. И не смотря на то, что жизнь стала в два раза тяжелее. Работа плюс отработка.
Ей понемногу начало нравиться и даже. Даже запах уже казался не таким страшным.
А когда положенные сто двадцать часов подошли к концу. И старшая по приюту, подписала лист с данными для наблюдающего офицера полиции. Она даже расстроилась.
-Приходи к нам. Навещай если сможешь. Платить конечно, нечем.
Сказала пожилая волонтёр и улыбнулась виновато.
Муж несказанно обрадовался.
-Наконец-то.
Сказал он.
-Избавимся от этой вони.
Её, почему-то передёрнуло.
-Они не воняют.
Возразила она мужу.
-А кто тогда воняет?
Поинтересовался он и она задумавшись, ответила.
-Человеческое безразличие воняет.
Ночью ей снились глаза её подопечных. Они окружили её и смотрели. Просто смотрели и всё.
И от этой тишины ей стало страшно.
-Ну, что вы? Что вы?
Спрашивала она их. И сама отвечала.
-Да не брошу я вас. Не брошу.
На выходные, вместо того, чтобы поехать с мужем сперва в ресторан, а потом в театр.
Она с самого утра потащилась в приют.
Где её встретили радостными криками люди и радостными взглядами животные.
В самом углу был новый питомец. Прежний умер, так и не дождавшись своего дома.
Небольшая собачка жалась к прутьям решетки, смотрела вниз, дрожала и подвывала от страха.
-Отобрали у детей.
Объяснила старая волонтёр. Они кидали в неё камнями.
Женщина принялась за работу. Уборка, кормление, выгул по мере возможности.
Устав о чертиков, она приехала домой. Где муж всё ей и высказал.
Она слушала как-то отстранённо. Он возмутился и тогда.
Тогда она сказала.
-Ну, не могу я их бросить. Ты пойми, не могу. Нас там мало, а их много. Кто-то же должен за ними ухаживать?
И тогда.
Тогда он спросил.
-Ну, почему? Почему именно ты?
-Да не знаю я.
Отмахнулась она от него.
-Просто не могу иначе.
На следующую неделю. На выходные. Она опять приехала туда.
Собачка в крайней клетке еле стояла на ногах.
-Почти ничего не ест.
Поделилась одна волонтёр.
-Боится всего. Не жилец.
Она подошла к клетке и попыталась заглянуть в глаза собаки, опущенные вниз.
Но та упрямо отворачивалась. Вечером, закончив работу.
Она опять подошла к той клетке. И вдруг. Вдруг ей показалось, что пёсик вильнул хвостом.
Она уже дошла до своей машины, но потом.
Потом, вдруг вернулась и сказала дежурной по приюту.
-А знаешь, что.
Открой клетку. Я забираю его. Или её. Домой.
-Вообще-то, так не полагается.
Подмигнул ей волонтёр и открыл.
К машине и домой. Она несла собачку. Та не могла уже стоять на лапах. Да и дрожала так от страха, что всё равно не смогла бы идти.
-Ну, вот.
Заметил муж.
-Теперь приют переезжает к нам домой?
-Пошли в ванную.
Скомандовала она.
Там они долго и упорно отмывали тёплой водой и специальным шампунем грязь и блох.
Потом положили в уголок тёплый плед и поставили миску с вкусной курочкой.
Пес забился в угол и с ужасом смотрел на них и еду.
Ему, наверное казалось. Что это такой новый вид издевательства.
Прошло почти семь дней, пока собачка. Муха.
Поскольку, она была черной масти.
Не стала есть днём. До этого она ела и пила только ночью, когда все спали.
Потом она стала поднимать голову и смотреть вокруг. Потом стала вилять хвостиком, а потом.
Потом однажды, придя с работы. Женщина застала такую картину.
Её муж, который люто не любил животных и говорил, что от них только вонь и блохи.
Сидел на диване, рядом с ним сидела Муха. Которая с обожанием смотрела ему в глаза. А он ей жаловался.
-Напринесла здесь.
Говорил он.
-Воняет, блохи, глисты. Беспорядок. И вообще…
Муха жалобно подвывала ему в такт. И прижималась. Он гладил её спинку и объяснял. Что никто его не понимает и не ценит.
Прикрыв рот ладонями, чтобы не рассмеяться. Она вышла на улицу и вернулась через полчаса. Муж ничего ей не рассказал, а Муха.
Лежала на своём пледике и только время от времени. Посматривала на него и тогда. Её хвост предательски вилял.
В общем так.
Муж ещё через неделю, сообщил ей. Что в виде особого исключения, он позволяет остаться Мухе. Но совсем не потому, что она ему нравится. Нет.
А очень даже потому, что ему полезно гулять на свежем воздухе.
Она пытаясь не рассмеяться посмотрела на него. Опустила вниз глаза и поблагодарила за его щедрость.
Муха радостно виляла хвостом и подмигивала мужу обоими глазами.
А потом.
Потом она увидела в клетке ещё одного, обречённого на верную смерть.
Маленького рыжего котика разбил паралич, после того. Как взрослые негодяи играли им в мяч. И речь шла о днях.
Вот она и решила.
Если ему суждено умереть, то пусть хоть пару дней проведёт в тепле и заботе.
Муж рвал и метал.
Но когда после купания и сушки. Рыжий котик попытался пойти и ровно держать голову, а в результате. Его лапы стали дёргаться, он упал и не смог поднять голову.
Муж замолчал.
Посмотрел в сторону и сказал.
-Только пока ему не станет лучше.
-Врач сказал, что ему всего несколько дней осталось. Не выживет он.
Объяснила жена.
Тогда он посмотрел на кота и ответил.
-Много твой врач понимает.
Муха немедленно вяла шефство над калекой. Он спал рядом с ней и она. Вылизывала его и клала на него свою голову.
Прошла неделя, за ней вторая.
Потом третья.
И Рыжик явно шел на поправку. Он ещё не очень хорошо ходил и голова дёргалась, но.
Однажды, придя с работы. Она застала такую картину.
Рыжик лежал на коленях мужа. Муха прижалась к мужчине и заглядывала ему в глаза, а он.
Рассказывал им о том. Какие все дураки, эти самые врачи.
-У меня знаете, что было?
И он начал длинный рассказ о том, как вместо гриппа, ему лечили насморк.
Время от времени он прерывался и объяснял коту и собачке.
-Понаприносит она, понимаешь тут. Нет. Это к вам, ясное дело не относится. Вы -то, другое дело.
Муха жалостно подпевала ему в такт, Рыжик.
Отчаянно тарахтел.
Она вышла на улицу и закурила.
Ей почему-то не было смешно. Она почему-то плакала.
Странные существа эти женщины.
Ну, вроде бы.
Всё хорошо. Живи себе и радуйся, а они. Плачут.
Нет, всё- таки. Прав её муж.
Прав.
Олег Бондаренко-Транский
Фото из инета
Следующая публикация
Нет комментариев