Предыдущая публикация
1.
Название: Пламя и сталь
2. Персонажи: Рейна Вигхард и Костолом
3. Примерный год событий: 804 - 816 г.г
4. Место события: Свеаланд, Швеция
Следующая публикация
Название: Пламя и сталь
2. Персонажи: Рейна Вигхард и Костолом
3. Примерный год событий: 804 - 816 г.г
4. Место события: Свеаланд, Швеция
Комментарии 11
В этот день Костолом поднимается с рассветом. Выходя из своей хибары, мужчина не забывает про свою секиру на случай встречи с дикими зверьми. Или людьми.
В последнее время работёнки не шибко много, и это, признаться честно, вводит северянина в уныние. Он не любит сидеть без дела, да и есть на что-то всё-таки надо. На одном целительстве не проживёшь, да и не слишком ему это нравится. Слишком много людей, и каждый говорит, говорит, говорит. В контрасте с этими бессмысленными разговорами лесная тишь кажется благословением.
Норд направляется к реке за определённым лекарственным сырьём, однако внезапно останавливается, вглядываясь в побережье, что виднеется за деревьями впереди. На берегу кто-то есть. Тёмный силуэт больше похож на человека, чем на зверя. Подождав немного и убедившись, что незнакомец не двигается, Костолом осторожно выходит из-под защиты леса. Подходя ближе, мужчина делает вывод, что на берегу лежит девушка. Не из знатного рода, но и не кресть
...ЕщёВ этот день Костолом поднимается с рассветом. Выходя из своей хибары, мужчина не забывает про свою секиру на случай встречи с дикими зверьми. Или людьми.
В последнее время работёнки не шибко много, и это, признаться честно, вводит северянина в уныние. Он не любит сидеть без дела, да и есть на что-то всё-таки надо. На одном целительстве не проживёшь, да и не слишком ему это нравится. Слишком много людей, и каждый говорит, говорит, говорит. В контрасте с этими бессмысленными разговорами лесная тишь кажется благословением.
Норд направляется к реке за определённым лекарственным сырьём, однако внезапно останавливается, вглядываясь в побережье, что виднеется за деревьями впереди. На берегу кто-то есть. Тёмный силуэт больше похож на человека, чем на зверя. Подождав немного и убедившись, что незнакомец не двигается, Костолом осторожно выходит из-под защиты леса. Подходя ближе, мужчина делает вывод, что на берегу лежит девушка. Не из знатного рода, но и не крестьянка — облаченье указывает на принадлежность к воинскому делу.
Безликий подходит ближе и присаживается рядом с воительницей на корточки, вглядываясь в её лицо и осматривая тело. Девушка без сознания — ранена. Одежда и волосы мокрые — скорее всего, её сюда принесли речные воды. Взгляд падает на тёмное пятно на её боку, закрытое ладонью. Палач отводит руку девушки в сторону и склоняется над ней, всматриваясь в рану и пытаясь понять, насколько она серьёзна.
Осмотрев рану, Костолом возвращается в исходное положение и погружается в раздумья. Что с ней делать теперь? Оставить здесь? Тогда долго не проживёт — холод и звери сделают своё дело. Кто она? Может, она знает что-то ценное, что может быть полезно ярлу? Взвесив все плюсы и минусы, палач принимает решение.
Бережно беря девушку на руки, мужчина поднимается и направляется к дому. Трав он успел собрать достаточно, и на какое-то время должно хватить. Скрип старой двери разрывает тишину, когда Костолом подталкивает её ногой. Нет, он никогда её не запирает — кто в своём уме полезет в логово палача?
В несколько шагов пересекая комнату, — хибара совсем не большая — северянин укладывает раненую на постель, устланную шкурами. Пару мехов бросает на неё сверху, чтобы быстрее согрелась, и, отходя к дальней стене, где расположен рабочий стол со всякими ступками и скляночками, принимается настойчиво измельчать какие-то травы, что-то ворча себе под нос.
«Погоня. Она несётся на своём скакуне сквозь лес. Сегодня или никогда. Всё должно решиться. Лес кончается. Серое небо и бескрайний горизонт. Картинка меняется … они стоят у обрыва. Атака. Удар. Нападение. Он размахивается, ударяя наискось мечом, но она успевает отскочить в сторону и ранить его в ногу. Отступление. Сердце громко стучит. Борьба на пределе сил у обоих. Она молниеносно вырывается вперёд. Выпад. Он уворачивается. Секунда. Сбивает её с ног. Шум в ушах. Она тянется к мечу и встаёт на ноги. Выпад. Ещё секунда. Меч пронзает её тело. Их глаза встречаются. Шок. Непонимание. Боль. Шаг назад. Ещё один. И ещё… Падение.»
С каждой вспышкой воспоминаний, проносившихся в её голове, тело девушки сотрясали конвульсии, ноги тарабанили по кровати, руки судорожно сжимались в кулаки. Губы шептали что-то неразборчивое, голос был слаб и иногда срывался на стон. Время от времени Скайрипу лихорадило – последствия раны и потери крови. Так продолжалось недели три. Были часы затишь
...Ещё«Погоня. Она несётся на своём скакуне сквозь лес. Сегодня или никогда. Всё должно решиться. Лес кончается. Серое небо и бескрайний горизонт. Картинка меняется … они стоят у обрыва. Атака. Удар. Нападение. Он размахивается, ударяя наискось мечом, но она успевает отскочить в сторону и ранить его в ногу. Отступление. Сердце громко стучит. Борьба на пределе сил у обоих. Она молниеносно вырывается вперёд. Выпад. Он уворачивается. Секунда. Сбивает её с ног. Шум в ушах. Она тянется к мечу и встаёт на ноги. Выпад. Ещё секунда. Меч пронзает её тело. Их глаза встречаются. Шок. Непонимание. Боль. Шаг назад. Ещё один. И ещё… Падение.»
С каждой вспышкой воспоминаний, проносившихся в её голове, тело девушки сотрясали конвульсии, ноги тарабанили по кровати, руки судорожно сжимались в кулаки. Губы шептали что-то неразборчивое, голос был слаб и иногда срывался на стон. Время от времени Скайрипу лихорадило – последствия раны и потери крови. Так продолжалось недели три. Были часы затишья, когда девушка обмякнув просто лежала в постели с открытыми глазами и отсутствующим взглядом. Воспоминания копошились в её голове сменяя поочерёдно друг друга. Ей вспоминались её тренировки с отцом, моменты из детства, её вечные странствия, сражения, охота.
Часто ей виделась Нанна. Она что-то говорила, но Рейна не могла разобрать слов; девушка лежала, уставившись в одну точку, где якобы видела свою покойную няню. Ей было достаточно того, что она видит и чувствует прикосновения тёплых рук свое матери, которые периодически кормили её, мазали её тело мазями и поправляли постель. Как много Рейна хотела сказать своей няне, сколько оставалась несказанных слов. Иногда, Скайрипа пыталась вспомнить последнюю встречу с Нанной, их последний разговор, голос матери, её взгляд и с ужасом понимала, что некоторые черты её лица стёрлись, что она абсолютно не помнит, какими были их последние слова друг другу. Одинокая слеза тихо стекала по щеке на подушку.
Однажды ночью поднялся страшный ветер, он бушевал с неимоверной силой. Вокруг всё шумело, словно началось стихийное бедствие. Рейна металась из стороны в сторону, её тело билось в конвульсиях. Ей казалось, что она слышит чьи-то шепчущиеся голоса, доносившиеся сначала издалека, но с каждой минутой всё приближающиеся. «Она идёт, она идёт», – наконец-то Вигхард смогла разобрать их шёпот. Девушка открыла глаза, но ей не удавалось разглядеть ничего вокруг. Страх охватил её сознание и парализовал тело.
Порыв ветра распахнул двери, и девушка смогла различить тёмный силуэт, стоявший на пороге. Силуэт приблизился и Блад Рейна с ужасом поняла, кто стояла перед ней: Хель – повелительница мира мёртвых. Одна половина её тела была молодой, красивой и мертвенно-бледной, другая – чёрно-синей и разлагающейся. Она неспешно нагнулась над Скайрипой и коснулась костяшками пальцев её лба, спускаясь ниже по щеке. Тело девушки мало-помалу расслаблялось, дыхание становилось ровным, страх отпу
...ЕщёОднажды ночью поднялся страшный ветер, он бушевал с неимоверной силой. Вокруг всё шумело, словно началось стихийное бедствие. Рейна металась из стороны в сторону, её тело билось в конвульсиях. Ей казалось, что она слышит чьи-то шепчущиеся голоса, доносившиеся сначала издалека, но с каждой минутой всё приближающиеся. «Она идёт, она идёт», – наконец-то Вигхард смогла разобрать их шёпот. Девушка открыла глаза, но ей не удавалось разглядеть ничего вокруг. Страх охватил её сознание и парализовал тело.
Порыв ветра распахнул двери, и девушка смогла различить тёмный силуэт, стоявший на пороге. Силуэт приблизился и Блад Рейна с ужасом поняла, кто стояла перед ней: Хель – повелительница мира мёртвых. Одна половина её тела была молодой, красивой и мертвенно-бледной, другая – чёрно-синей и разлагающейся. Она неспешно нагнулась над Скайрипой и коснулась костяшками пальцев её лба, спускаясь ниже по щеке. Тело девушки мало-помалу расслаблялось, дыхание становилось ровным, страх отпустил сознание. Впервые за долгое время Рейна вздохнула с облегчением, она чувствовала покой и лёгкость. Блаженно улыбнувшись и не сводя взгляда со своей посетительницы, девушка одними губами прошептала «спасибо». «Тебе и твоим братьям уготовано великое будущее», – тихий и заботливый голос Хель прозвучал в голове Вигхард, – «Вы – наши наместники на Земле. Вам судьбою уготовано устроить Рагнарёк. Найди своих братьев, поднимите всех “мертвецов” и возглавьте их армию», – её голос стих и она печально улыбнулась. За её спиной замаячили тени, а где-то вдалеке послышался волчий вой.
Мгновение спустя Рейна резко села в кровати, пытаясь сообразить, что происходит. Ветер давно уже стих, а за окном маячил солнечный свет. Слышалось пение птиц и ровный стук топора. Она вспомнила недавний сон, и волна тепла распространилось по телу. Теперь Вигхард твёрдо уверовала в свою миссию. Ингрид была права с самого начала. И если у берсерка ещё были какие-то сомнения до этого, то сейчас все они отпали разом. Хотелось быстрее рассказать обо всём Нильсу, с которым за последний год, она успела тесно сблизиться и видела в нём старшего брата. Затем, вместе они бы отправились на поиски «Фенрира». Но для начала следовало узнать, где она находится. Последнее, что помнила Вигхард, как её ранил Роан и она летела куда-то в пропасть.
Девушка осмотрелась вокруг. Её ноги укрывали шкуры животных, талия была обмотана тряпками, во рту был привкус какой-то настойки, виски и лоб были чем-то намазаны. Обстановка вокруг была простой: стол, заваленный всякими склянками с непонятным содержимым, рядом два высоких сиденья, комод, по двум стенам стояли 2 лавки, на потолке висели пучки сушёных трав, на стенах находились полки с посудой. В доме никого не было.
Рейна свесила ноги на пол и попыталась медленно встать, но не успела полностью подняться, как ноги отказали ей, и она упала на колени. Она была слишком слаба, да и рана в боку дала о себе знать. Девушка судорожно прижала руку к ране и крепко стиснула зубы. Вигхард попыталась позвать на помощь, но голос её не слушался– изо рта вырвалось лишь хрипение. Снаружи донеслись чьи-то тяжёлые шаги. Через пару секунд в комнату вошёл мужчина.
Три недели проходят спокойно и размеренно, словно так было всегда. Только теперь в доме Костолома бьётся ещё одно сердце, а его, дома, дверь — заперта, чтобы никто это самое сердце не видел и не тревожил.
Практически всё это время нельзя разобрать, спит девушка или нет — она постоянно бредит, видит галлюцинации и слышит то, чего нет. Несколько раз палач пытается заговорить ей, чтобы понять, кто она такая, но попытка не оканчивается успехом — незнакомка отвечает, но явно не ему, а кому-то из своих видений.
Тогда мужчина прекращает попытки заговорить с ней, продолжая изучать её молча. Он обрабатывает её раны, делает для неё отвары и мази, чтобы стало легче. Несколько раз он покидает дом, потому что работа сама себя не выполнит, а головы — не слетят с плеч без его секиры.
Сегодня как раз из таких дней. В меню — клятвопреступник, человек, не сумевший или не пожелавший сдержать данное им же слово. Даже учитывая позорность проступка мужчины Костол
...ЕщёТри недели проходят спокойно и размеренно, словно так было всегда. Только теперь в доме Костолома бьётся ещё одно сердце, а его, дома, дверь — заперта, чтобы никто это самое сердце не видел и не тревожил.
Практически всё это время нельзя разобрать, спит девушка или нет — она постоянно бредит, видит галлюцинации и слышит то, чего нет. Несколько раз палач пытается заговорить ей, чтобы понять, кто она такая, но попытка не оканчивается успехом — незнакомка отвечает, но явно не ему, а кому-то из своих видений.
Тогда мужчина прекращает попытки заговорить с ней, продолжая изучать её молча. Он обрабатывает её раны, делает для неё отвары и мази, чтобы стало легче. Несколько раз он покидает дом, потому что работа сама себя не выполнит, а головы — не слетят с плеч без его секиры.
Сегодня как раз из таких дней. В меню — клятвопреступник, человек, не сумевший или не пожелавший сдержать данное им же слово. Даже учитывая позорность проступка мужчины Костолом испытывает к нему небольшое сочувствие, так как когда-то именно этот человек помог ему в одном деле. Поэтому в знак уважения и признательности палач наносит удар так, чтобы казнимый отошёл в мир иной моментально, не успев почувствовать ни боли, ни страха.
Получив плату за работу, Костолом возвращается домой, по пути вспоминая, что надо бы нарубить дров для очага. Норд не заходит непосредственно в дом. Сняв со спины окровавленную секиру, он ставит её у двери, а сам, сняв с крепления на стене топор, принимается за дело. Нарубив достаточно, мужчина сгребает дрова в охапку и возвращается домой.
Зайдя внутрь, Костолом тут же встречается взглядом с незнакомкой, что по какой-то причине оказывается на полу. Видимо, пыталась встать, но ещё не совсем окрепшее тело выразило свой протест. Палач тут же подмечает, что повязка на боку окрашена багровым.
Не сказав ни слова, северянин проходит мимо девушки к очагу, где складывает дрова. Затем, быстро отряхнув ладони, он возвращается к раненой и, подхватив её под руки, лёгким движением возвращает на кровать, будто нашкодившего котёнка. Костолом пристально всматривается в её лицо, пытаясь понять, не бредит ли она опять, и с удивлением обнаруживает в глазах девушки осознанность.
— Тебе пока нельзя вставать, — коротко говорит он, отходя к своему рабочему столу и доставая откуда-то ткань для новой повязки. — Если ты, конечно, вообще собираешься ходить.
Возвращаясь к кровати, мужчина снова бросает взгляд на лицо незнакомки и, увидев, что она его слушает, задаёт мучающий его всё это время вопрос:
— Кто ты?
– Меня зовут Рейна, – прохрипела девушка, не спуская с незнакомца взгляда. Скайрипа решила не озвучивать свои прозвища, т.к. была вероятность, что он слышал о ней и поймёт, кем она является. Кто в здравом уме будет выхаживать потрошителя? Несмотря на то, что последний год она была занята другими делами и оставила кровавую стезю наёмных убийств – молва о её прошлых деяниях могла дойти до этого отшельника. И если это так – то с большей долей вероятности она не выйдет отсюда живой.
Тем временем мужчина нагнулся и начал обрабатывать её рану. Рейна подметила, что делал он это искусно и проворно – его ловкие руки быстро справились с задачей. Всё, что видела девушка указывало на то, что он – знахарь. Но что-то не давало Вигхард покоя. Она инстинктивно чувствовала опасность, исходившую от северянина. Невольно девушка потянулась к месту, где раньше был сакс, но его там не обнаружила.
Скайрипа отвела взгляд. Её начинало подбешивать чувство собственной беспомощнос
...Ещё– Меня зовут Рейна, – прохрипела девушка, не спуская с незнакомца взгляда. Скайрипа решила не озвучивать свои прозвища, т.к. была вероятность, что он слышал о ней и поймёт, кем она является. Кто в здравом уме будет выхаживать потрошителя? Несмотря на то, что последний год она была занята другими делами и оставила кровавую стезю наёмных убийств – молва о её прошлых деяниях могла дойти до этого отшельника. И если это так – то с большей долей вероятности она не выйдет отсюда живой.
Тем временем мужчина нагнулся и начал обрабатывать её рану. Рейна подметила, что делал он это искусно и проворно – его ловкие руки быстро справились с задачей. Всё, что видела девушка указывало на то, что он – знахарь. Но что-то не давало Вигхард покоя. Она инстинктивно чувствовала опасность, исходившую от северянина. Невольно девушка потянулась к месту, где раньше был сакс, но его там не обнаружила.
Скайрипа отвела взгляд. Её начинало подбешивать чувство собственной беспомощности и зависимости от чужака. Девушка крепко пождала губы от недовольства. Но деваться было некуда, нужно было как-то наладить контакт с этим мужчиной. Судя по виду, он не из тех, кто много болтает и склонен к разговорам по душам.
– Теперь твоя очередь представляться.
Беседа шла с небольшой трудностью, однако интерес заставлял их обоих продолжать общение. В какой-то момент разговор зашёл о внезапно изменившемся самочувствии девушки, и тогда она решилась рассказать причину такой перемены...Сделав глубокий вдох, Рейна посмотрела мужчине в глаза.
Девушка чувствовала необходимость поделиться с кем-нибудь увиденным во сне. Сделав выжидательную паузу, Вигхард начала рассказ:
– Сегодня ночью ко мне приходила Хель, – Рейна закрыла глаза, вспоминая прикосновение правительницы царства мёртвых, которое на удивление оказалось тёплым и мягким. Улыбка невольно тронула уголок губ девушки, а мышцы лица расслабились. – Она была именно такой, какой её описывают и в тоже время красота её была устрашающе прекрасной. Невозможно было отвести от неё взгляд. Стоило ей провести руками по моему лицу – как боль и страдания покинули моё тело и разум. Мне было легко, свободно и спокойно – она принесла покой моей душе. Я не хотела, чтобы она уходила. На долю секунды показалось, что она пришла забрать меня в свои чертоги и дать благословенный покой. Внезапно в моей голове пронёсся её чарующий голос – она говорила, что мне и моим братьям уготовано великое будущее. Мы – ипостаси чудовищ на земле и должны устроить Рагнарёк.
Ре
...ЕщёДевушка чувствовала необходимость поделиться с кем-нибудь увиденным во сне. Сделав выжидательную паузу, Вигхард начала рассказ:
– Сегодня ночью ко мне приходила Хель, – Рейна закрыла глаза, вспоминая прикосновение правительницы царства мёртвых, которое на удивление оказалось тёплым и мягким. Улыбка невольно тронула уголок губ девушки, а мышцы лица расслабились. – Она была именно такой, какой её описывают и в тоже время красота её была устрашающе прекрасной. Невозможно было отвести от неё взгляд. Стоило ей провести руками по моему лицу – как боль и страдания покинули моё тело и разум. Мне было легко, свободно и спокойно – она принесла покой моей душе. Я не хотела, чтобы она уходила. На долю секунды показалось, что она пришла забрать меня в свои чертоги и дать благословенный покой. Внезапно в моей голове пронёсся её чарующий голос – она говорила, что мне и моим братьям уготовано великое будущее. Мы – ипостаси чудовищ на земле и должны устроить Рагнарёк.
Рейна открыла глаза и задумчиво уставилась в потолок. После некоторого молчания она продолжила:
– Слова Хель подтвердили давнее пророчество одной вёльвы, которая уже ведала о предстоящем конце. Она мне помогла встретиться с …, – девушка запнулась. Она итак рассказала северянину слишком много о себе. Нельзя было упоминать остальных действующих лиц. По крайней мере пока. – Помогла мне сойтись с Йормунгандом. Конец уже близок. И когда мы с ним найдём Фенрира – живые позавидуют мёртвым, – по лицу Блад Рейны пробежала тень, а в глазах заиграла искра.
Девушка представляется, и её имя не говорит абсолютно ни о чём. Мужчина продолжает обрабатывать рану Рейны и чувствует, как от девушки потянуло напряжённостью — палач всегда чует подобные эмоции, они для него как спусковой крючок, как сигнал точки, на которую можно надавить, чтобы преступник раскололся.
Рейна тянется к месту, где когда-то было её оружие. Это вызывает на лице Безымянного ухмылку, хотя он понимает, какие эмоции побудили девушку к этому шаг. Он не говорит ей за это ни слова, однако по его взгляду можно понять, что ему всё равно. Если бы он хотел что-то сделать с ней, давно бы уже сделал. Даже если бы сакс Рейны был всё ещё при ней — разница в размерах и физической силе слишком ощутима, не говоря уже о специфических навыках, которые дарит норду его работа.
— В народе меня зовут Костоломом, — через пару секунд после её вопроса произносит мужчина, встречая взгляд девушки. — Я местный палач.
Не привыкший говорить с кем-то, Костолом включае
...ЕщёДевушка представляется, и её имя не говорит абсолютно ни о чём. Мужчина продолжает обрабатывать рану Рейны и чувствует, как от девушки потянуло напряжённостью — палач всегда чует подобные эмоции, они для него как спусковой крючок, как сигнал точки, на которую можно надавить, чтобы преступник раскололся.
Рейна тянется к месту, где когда-то было её оружие. Это вызывает на лице Безымянного ухмылку, хотя он понимает, какие эмоции побудили девушку к этому шаг. Он не говорит ей за это ни слова, однако по его взгляду можно понять, что ему всё равно. Если бы он хотел что-то сделать с ней, давно бы уже сделал. Даже если бы сакс Рейны был всё ещё при ней — разница в размерах и физической силе слишком ощутима, не говоря уже о специфических навыках, которые дарит норду его работа.
— В народе меня зовут Костоломом, — через пару секунд после её вопроса произносит мужчина, встречая взгляд девушки. — Я местный палач.
Не привыкший говорить с кем-то, Костолом включается в диалог не слишком охотно, он не стремится рассказывать о себе, больше слушает и наблюдает за собеседницей — подмечает перемены её интонаций, эмоции на её лице, её жесты и манеру говорить. Когда Рейна говорит, что к ней приходила Хель, во взгляде Костолома проскальзывает скептицизм и насмешка, с которыми обычно простой люд смотрит на попрошаек и безумцев. Кому как не палачу знать, что судьбу людскую вершат вовсе не боги, а сами люди? Сколько невинных людей пришлось ему казнить по указке власть имущих — он давно сбился со счёта. Была ли это воля богов? И если да, то где хвалёная справедливость и великий замысел? Брехня, призванная держать овец в узде, ведь самый послушный и верный раб — тот, кто не осознаёт, что он порабощён.
Однако палач не может не признать, что перемена самочувствия и морального состояния девушки действительно довольно стремительна и резка. Тем не менее, этот факт не способен разогнать гремучий скептицизм, даже — и особенно — когда девушка заикается о каком-то там пророчестве.
— Видимо, при падении ты неплохо приложилась головой, — наконец произносит Костолом, поднимаясь с кровати. — У меня были подозрения на сотрясение или что-то подобное, судя по всему они верны. Я приготовлю тебе отвар, он прояснит мысли и избавит от галлюцинаций.
ГЛАВА 1. ДЕБЮТ.
Главные особенности дебюта – это быстрое развитие фигур, захват центра, построение плана на игру.
Наконец дождливый июнь закончился, уступив место солнечному июлю. Сияло солнце посреди безбрежно голубого и безоблачного неба. Рейна стояла, опираясь на палку, во дворе перед домом, запрокинув назад голову и закрыв глаза. Лёгкий ветер щекотал кожу лица и шеи, играясь с локонами тёмных волос. Казалось время остановилось. На душе было спокойно и легко. Пение птиц и жужжание насекомых вовсю разносились в летнем воздухе. Вигхард сделала глубокий вдох – в нос ударил запах цветов и разных трав.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как Рейна была спасена Безликим. На протяжении всего этого времени он как мог заботился и выхаживал девушку, помог ей снова встать на ноги, смастерил ей костыли, с помощью которых Скайрипа могла бы передвигаться. Костолом поддерживал её и в физических упражнениях: помогал девушке разрабатывать руки и н
...ЕщёГЛАВА 1. ДЕБЮТ.
Главные особенности дебюта – это быстрое развитие фигур, захват центра, построение плана на игру.
Наконец дождливый июнь закончился, уступив место солнечному июлю. Сияло солнце посреди безбрежно голубого и безоблачного неба. Рейна стояла, опираясь на палку, во дворе перед домом, запрокинув назад голову и закрыв глаза. Лёгкий ветер щекотал кожу лица и шеи, играясь с локонами тёмных волос. Казалось время остановилось. На душе было спокойно и легко. Пение птиц и жужжание насекомых вовсю разносились в летнем воздухе. Вигхард сделала глубокий вдох – в нос ударил запах цветов и разных трав.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как Рейна была спасена Безликим. На протяжении всего этого времени он как мог заботился и выхаживал девушку, помог ей снова встать на ноги, смастерил ей костыли, с помощью которых Скайрипа могла бы передвигаться. Костолом поддерживал её и в физических упражнениях: помогал девушке разрабатывать руки и ноги. Когда Рейна изъявила желание заняться более активными физическими упражнениями (метаниями ножей, стрельбой из лука) – Костолом смастерил ей лук и стрелы, поделился ножами; а так же смастерил небольшую скамью с высокой спинкой, сидя на которой, Рейна могла метать ножи, а стоя, опираясь на спинку скамьи –стрелять из лука. Затем, когда Рейна окрепла достаточно, чтобы ходить без костылей – обстругал палку с острым концом, на которую девушка могла опираться время от времени, когда чувствовала приступ слабости.
Вигхард была благодарна Безликому, не только за то, что тот её спас и помог встать на ноги, но и за то, что он не задавал лишних вопросов. Тот разговор, состоявшийся после пробуждения Блад Рейны, была едва ли ни самой длинной беседой за это время. Костолом больше делал, ежели разговаривал. Он открыл девушке разнообразные свойства трав, о которых девушка даже не подозревала; раскрыл пару секретов правильного приготовления настойки из чёрной белены, которая позволяла лучше контролировать себя во время транса, а так же показал ещё пару растений с таким же эффектом. Более того Безликий учил Рейну как правильно обрабатывать раны, вправлять кости, какие настойки помогают в различных ситуациях, а какие наоборот – могут навредить.
В свою очередь Рейна пыталась заинтересовать Костолома историями о новой религии. Чаще всего это были монологи Вигхард о Хель и её чудовищных братьях, о Рагнарёке и о надвигающейся войне, о её снах с участием теней, Хельхейма, о разных непонятных затуманенных видениях, смысла которых Рейна пока не понимала. Костолом не проявлял особого интереса к её рассказам и северянка сделала вывод, что он больше атеист.
Часто Рейна думала о Нильсе. С тех пор как она попала к Катерине Лихтенштейн – они с ним так и не увиделись. После событий в Гёталанде и стычки с Роаном, после спасения Безликим, будучи раненной и по началу прикованной к постели, а затем ещё пару месяцев восстанавливаясь, у Вигхард не было возможности предпринять какие-либо действия, чтобы отправить весточку Мёрдеру. Да и Костолому она пока не рассказывала о своём союзнике в лице бывшего конунга Каттегата. Рейна не знала, на сколько сильно можно было доверять Безликому.
Во время своих странствий и охот
...ЕщёВ свою очередь Рейна пыталась заинтересовать Костолома историями о новой религии. Чаще всего это были монологи Вигхард о Хель и её чудовищных братьях, о Рагнарёке и о надвигающейся войне, о её снах с участием теней, Хельхейма, о разных непонятных затуманенных видениях, смысла которых Рейна пока не понимала. Костолом не проявлял особого интереса к её рассказам и северянка сделала вывод, что он больше атеист.
Часто Рейна думала о Нильсе. С тех пор как она попала к Катерине Лихтенштейн – они с ним так и не увиделись. После событий в Гёталанде и стычки с Роаном, после спасения Безликим, будучи раненной и по началу прикованной к постели, а затем ещё пару месяцев восстанавливаясь, у Вигхард не было возможности предпринять какие-либо действия, чтобы отправить весточку Мёрдеру. Да и Костолому она пока не рассказывала о своём союзнике в лице бывшего конунга Каттегата. Рейна не знала, на сколько сильно можно было доверять Безликому.
Во время своих странствий и охоты на людей, Скайрипа слышала рассказы о человеке без имени, о человеке, который мог сломать абсолютно любого, который мог заставить заговорить даже самых рьяных молчунов. Но те разговоры больше казались легендой, хотя порой Потрошительница и ловила себя на мысли о том, что её “работодатели” вполне могли нанять Безымянного по её душу. И теперь, по иронии судьбы, её спас и приютил тот самый палач. Определённо в чувстве юмора норнам не откажешь.
Вечером того же дня, когда Безликий и Рейна сидели на скамейке перед домом, наблюдая за закатом солнца, девушка пересказала ему всё, что слышала о нём от людей. Ей было интересно, насколько все эти слухи были правдивы? К тому же в глубине души, Скайрипе импонировали его умения, как палача, она жаждала увидеть Костолома в действии.
Время пролетает незаметно: присутствие новой гостьи не слишком напрягает мужчину. Для него жизнь не шибко меняется: он также уходит на работу, также возвращается поздними вечерами. Разве что готовить приходится не только на себя.
Разве что теперь его встречают не тёмные окна и одиночество.
Наконец труды Безликого приносят свои плоды, и Рейна снова начинает ходить. Палач сопровождает её в течение всего периода реабилитации, которая оказывается довольно сложной и длительной. Он мастерит для неё всё, что только может помочь: ввиду своего образа жизни и финансового положения норд многое умеет делать своими руками. Ему пришлось научиться, чтобы выжить.
Время, проведённое вместе, сближает их. Не сказать, что они становятся друзьями, но определённое спокойствие, что они испытывают рядом друг с другом, играет свою роль. Тем не менее, Костолом всё ещё закрыт: не называет своего имени и не слишком распространяется о своей жизни и своём прошлом. И он в
...ЕщёВремя пролетает незаметно: присутствие новой гостьи не слишком напрягает мужчину. Для него жизнь не шибко меняется: он также уходит на работу, также возвращается поздними вечерами. Разве что готовить приходится не только на себя.
Разве что теперь его встречают не тёмные окна и одиночество.
Наконец труды Безликого приносят свои плоды, и Рейна снова начинает ходить. Палач сопровождает её в течение всего периода реабилитации, которая оказывается довольно сложной и длительной. Он мастерит для неё всё, что только может помочь: ввиду своего образа жизни и финансового положения норд многое умеет делать своими руками. Ему пришлось научиться, чтобы выжить.
Время, проведённое вместе, сближает их. Не сказать, что они становятся друзьями, но определённое спокойствие, что они испытывают рядом друг с другом, играет свою роль. Тем не менее, Костолом всё ещё закрыт: не называет своего имени и не слишком распространяется о своей жизни и своём прошлом. И он всё ещё скептически усмехается каждый раз, когда девушка заводит речь о богах — броня атеизма слишком прочна. Тем не менее, не желая ранить свою новую знакомую, Костолом держит при себе все едкие и не слишком вежливые шуточки, которые неизменно вертятся на его языке.
В один из вечеров Костолом и Рейна сидят на скамейке перед домом, наблюдая, как солнце, заливая небо багрянцем, закатывается за верхушки лохматых елей. Обычно они делают это в молчании, но сегодня девушка ни с того ни с сего решает поделиться с ним тем, что слышала о нём. Костолом подозревал, что молва о его работе могла разойтись далеко за пределы родного селения, но не думал, что настолько.
— Я не знаю, в какой степени слухи приукрашивают моё дело, — с кривой ухмылкой отвечает Костолом на поставленный вопрос, скрещивая руки на широкой груди. — Но в моей практике пока не было ни одного преступника, который не раскололся бы. Нужно лишь следовать алгоритму и не слишком спешить, пытки — дело деликатное. Но если ты хоть раз находишь свой, скажем так, стиль, считай, полдела сделано. Остаётся лишь отточить его и продолжать оттачивать, ибо нет предела совершенству. Мне ещё помогают познания в целительстве. Определённые травы могут притупить боль, что заставляет жертву дольше оставаться в сознании и не позволяя впасть в спасительное забытье. Но, должен признаться, бывают крепкие орешки, которых приходится навещать более одного раза. Но и они раскалываются.