ДОЛОЙ ВЛАСОВЩИНУ!

Между прочим, Шелленберг был начальником внешней разведки службы безопасности (SD-Ausland — VI отдел РСХА), бригадефюрером СС. Член НСДАП с 1933 года. Военный преступник.
А Степашин расплывается перед ним в кисель. С ....... пронацистская.1998 год. С. Степашин, видный демократ, тогда министр внутренних дел РФ. Сейчас такой же антисоветский, как и тогда. Если не хуже.

ДОЛОЙ ВЛАСОВЩИНУ!

Между прочим, Шелленберг был начальником внешней разведки службы безопасности (SD-Ausland — VI отдел РСХА), бригадефюрером СС. Член НСДАП с 1933 года. Военный преступник.
А Степашин расплывается перед ним в кисель. С ....... пронацистская.1998 год. С. Степашин, видный демократ, тогда министр внутренних дел РФ. Сейчас такой же антисоветский, как и тогда. Если не хуже.

МЕЛКОБУРЖУАЗНОЕ СОЗНАНИЕ КАК ПРОДУКТ КАПИТАЛИЗМА

Часто ли вы замечаете что ваши знакомые или коллеги подвержены влиянию "духа успешного предпринимателя"? А между тем данная проблема психологии человека порождается капитализмом различными путями.
Кроме всем известной пропаганды со стороны буржуазии на сознание человека в первую очередь влияет окружающая среда. Бытие формирует сознание. И реальность заставляет многих мыслить о "собственном кафе, фирме по продажам" и прочем.
И хотя в реальности только лишь единицам удаётся "открыть своё дело", тем не менее многие об этом мечтают. Объясним ситуацию.
В основе своей такие люди обычные рабочие как и мы с вами. Зачастую тяжёлые условия жизни и работы развивают в людях одно из главных желаний их жизни - потребность в самореализации. Мало кто любит свою работу, начальство, даже коллег. Карьерный рост в большинстве случаев отсутствует, как и социальные лифты при капитализме.
В своё время советская власть обеспечивала и то и другое. Простой рабочий или крестьянин в соответствии со своими навыками и образованием мог подняться из низов и сделать карьеру.
При социализме существует система социальных лифтов и она не зависит от материальных возможностей индивида или положения в обществе его родителей. Так или иначе возможности пролетарского государства позволяют это сделать, в отличие от современной капиталистической России. Ибо в первом случае государство нуждается в вовлечению в процессы управления и производства как можно большего количества людей, а во втором существует прослойка элит, которые узурпируют эти процессы и извлекают из этого выгоду.
Отсутствие прогресса личности и неудовлетворённость своим текущим положением по сути наёмного раба с мизерной зарплатой и побуждает многих мечтать самим стать капиталистами. Что характерно, на такой почве вместо данных идей должно зарождаться чувство солидарности и борьбы за лучший строй. Но в современном обществе индивидуализма принято мыслить иначе. Классовая борьба кажется рабочим более сложным и извилистым путём к собственному счастью, чем путь мелкого буржуа. Кстати, вопрос трудовой миграции из нашей страны так же корнями уходит именно сюда.
Но понимание того, что шансы рабочего без денег и связей стать капиталистом куда ниже к примеру, шансов на успешную забастовку вместе со своими товарищами, постепенно приходит даже к молодому поколению.
Счастье индивидуальное невозможно без счастья коллективного если речь заходит о капитализме как системе угнетения.

ПОКА МЫ ПОМНИМ ПРОШЛОЕ — У НАС ЕСТЬ БУДУЩЕЕ

«Нет, весь я не умру… доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит», – эти слова Пушкина можно отнести и к СССР. Уже три десятка лет самые острые умы шпыняют и затаптывают его и платно, и по вдохновению – а покойный никак не захоранивается. По ночам и по великим праздникам выходит из своей могилы – и ходит по душам и умам. Мистика – и только!
И споры о СССР не затухают ни на миг – со временем лишь обостряясь. Правда, в них рождается не истина, а скорей бешеная ненависть спорщиков друг к дружке – примета нынешнего душераздирающего времени…
Советский лозунг был: «Наши дети будут жить при коммунизме!» Насколько он не врал – не суть. Главное, что от него не хотелось удавиться. А каков лозунг сейчас? «Наши дети будут жить в рабстве детей Усмановых и Матвиенок»? От таких перспектив и тянет в петлю – о чем говорит статистика по суицидам, выросшая с советских пор в разы. И детей плодить невмочь – поскольку боли от них больше, чем радости, стоит подумать об их смутном будущем…
Все санкции Запада – меньше даже сотой доли того ущерба, что наносят нам наши олигархи и чиновное ворье, переводящие наше добро в их яхты и офшоры. И какого б рывка в производстве мы ни достигли, даже чудом – он будет приватизирован ими точно так же, как все сокровища СССР. Это ясно и всем нашим рукотворцам, и потому любые оздоровительные экономические программы – хоть от Глазьева, хоть от Кудрина – заведомо обречены.
Учиться чему-то – не про наших бонз. Они с высоты их награбленного здоровы́ только учить. Когда еще в СССР я учился на филфаке МГУ, у нас был колоритный малый – хапок лет 30-и, поступивший к нам «для удовольствия». Про таких тогда говорили: «люди с громким голосом и тихим умом». В чем был его экзотичный для той поры гешефт – пес знает. Но помню, как профессор ставит ему двойку, что-то не срослось по взяткам в деканате, и он выходит из аудитории с искренним изумлением в лице: «Сколько этот убогий имеет в месяц? Сотни три? Я в день столько имею! И он мне двойку лепит?»
Чудны дела нашей страны – этот неуч и стал сегодня нашим «предводителем дворянства». Неужто он станет учиться какой-то экономике – когда в день имеет, сколько и не снится нам за жизнь!
Ельцин подарил народу, выжившему из ума под Горбачевым, священную надежду в виде пирамиды МММ – что и без труда можно ловить рыбку из пруда. Жизнь доказала, что это не так – но кто-то же нажился и на МММ, кто-то и по сей день припеваючи живет «не опозорив рук работой»! Вот эта надежда, что и я так мог бы, если вдруг подфартит – и служит, подобно подвешенной перед носом осла морковке, основным двигателем нашего нынешнего общества.
И тут вопрос, что называется, на засыпку: почему лучшие люди у нас оказались в конце концов в хвосте и под каблуком худших? Почему советское строительство окончилось антисоветским расхитительством? Говорить тут лишь о вине Горбачева, Яковлева, Ельцина – смешно. За спинами этих высших выжиг стояла целая армия «среднего звена» – она-то и сделала всю погоду в открытой всем ветрам стране в 1991 году. Без этой армии и Ельцин, и Гайдар с Чубайсом остались бы голыми – как Наполеон в Москве, сожженной праведным пожаром. Но вот откуда эта продувная армия взялась и почему ее ряды по сей день только пополняются – загадка. И доколь ответа на нее нет, все полусонные мечты о возрождении былой державы бесполезны.
Ещё меня поражает обилие у нас патриотических статей, исполненных злорадства по поводу всяких несчастий на Украине и на Западе – и маниловских надежд на их скорую и мучительную смерть. Но нам лучше от их гибели не станет! И за кого авторы этой убогой патриотики принимают наш народ – за злобных карликов, которые за неимением своих радостей ликуют от чужого горя?
«А Украина разве не так же хрюкает по факту наших бед?» – сейчас же возразят эти увы-патриоты. Но на это исчерпывающе ответил еще Козьма Прутков: «Свинья. Умиляйся – но не подражай!»
Русский язык – вот настоящий показатель нашего авторитета в мире. На том же филфаке МГУ, где я учился, в советское время был курс «русский для иностранцев», выпускавший преподавателей разговорного русского. Им надо было просто говорить по-русски с иностранцами, уже вчерне освоившими язык, но желавшими владеть им бегло, без акцента, со знанием наших поговорок и идиом. Сейчас такое и не вообразить. Напротив, уже наши дети стажируются на курсах, которые ведут носители англоязычных лексики и образа мышления.
И результат этого «низкопоклонства перед Западом» виден в той языковой конвульсии, что вошла во плоть и кровь нашей передовой интеллигенции, роящейся на «филфаке Интернета»:
«Френд запостил сабж о лайфхаках, я его лайкнул, а он меня не лайкает, йопт, хотя у меня каменты и юзерпик в топе. Отфренжу нах – и пусть тогда не тролит. И давайте ваще держать респект – чтоб на каждый квест был пруф, а то всех под кат и в бан…»
Хорошо сидим в любимом Интернете! И никакой эксперт уже не скажет никогда «этот случай», «изменчивость» – у них признак солидности сказать: «кейс, волатильность»…
«Нипадетски, аффтар, падонки, моск» – это уже патриотический ответ «тлетворному влиянию Запада». И заодно – царица доказательства того, что все былые войны за просвещение окончились разгромом этого просвещения, которому я в сути отдал жизнь. И это уже не переспорить путем разума. Это конец концов, как кажется порой…
И все же призрак СССР упрямо восстает из нынешних руин сознания. Добить его, помимо политических «падонков», пытаются и всякие «колбасные свидетели», утверждающие, что в СССР потребляли мяса меньше, чем сейчас. Но это – чистая брехня. При СССР по всей стране бродили несметные стада коров и овец, которых нет сейчас. Не на Марс же перегоняли это молоко и мясо! Кроме продуктовых магазинов существовали ОРСЫ – отделы рабочего снабжения, предлагавшие весь должный паек. Заводские и колхозные столовые с обязательными мясными блюдами по копеечной цене. На колхозных рынках продавалось абсолютно все – и за вполне приемлемые деньги. В итоге при армейском призыве не было дистрофиков вообще, а сегодня их – до хрена и больше.
Сейчас Россия как-то невзначай стала страной повальных суррогатов – и в пище, и в культуре, и в политике. В СССР все было натуральней – и жратва, и кинофильмы, и даже партийное вранье, произносимое на специфическом казенном языке. Теперь же вовсе правду от лжи не отличить: все врут как дышат, на неведомом советским бонзам голубом глазу. Произошло какое-то убийственное покушение на сути – и как их воскресить, не ведает ни бог, ни черт.
Что до духовного начала, РПЦ стала всего одной из щупальцев, которыми наряду с Песковым, Прохановым, Соловьевым и т.п. страну опутали властвующие олигархи, эдакие три толстяка из сказки Юрия Олеши. И если обрубить одну щупальцу – взамен тут же вырастут три новые, чтобы путать выживший из ума народ. И пока он не вернется в разум и сам не выступит против этих толстяков, рубить любые их отростки бесполезно.
В СССР я был стажером, внештатным корреспондентом разных газет и журналов, получал скудно, зато круглый год ездил по всей чарующей своим размахом Родине. И при всех ее отдельных и системных недостатках, которые я драчливо пытался одолеть – это была какая-то нескончаемая фиеста. Сотни знакомств, общений позадушам, фантастические красоты родной земли от Памира до Енисея и ее обитателей, словно делавшие мою утлую душонку шире пиджака, почти бессмертной, – это забыть нельзя.
Эта же ширь, претензия на нечто большее, чем хлеб и шмотки, сидела так или иначе и во всех советских людях. И почему мы все это профукали, скукожившись до манекенов, одноразовых носителей этих узких пиджаков и прочего тряпья – понять тоже нельзя.