Предыдущая публикация
Как пытками делали из советской девочки вундеркинда: Страшное детство знаменитой пианистки
Когда о дочери сценариста советских кинохитов «Звезда пленительного счастья» и «Ломоносов» заговорили как о вундеркинде, публике это понравилось. Талантливая дочь талантливого папы, которую он сам обучает – разве не красиво? И только через много лет, когда дочь сбежала из дома, всплыла страшная правда.
В восьмидесятых Советский
Союз сходил с ума по вундеркиндам. На талантливых детей обрушивалась тонна внимания, за их судьбами и карьерой пристально следила пресса
– и усердно раздувала вокруг них шумиху.
Неофициально их звали «детьми Индиго», термином, пришедшим с запада
. Официально восхваляли как успех советских педагогических экспериментов – частного, конечно, порядка.
Но по-настоящему частного в СССР, как подразумевалось, не было ничего,
и умение ставить такие эксперименты считалось результатом всей системы обучения, через которую прошли родители.
В 1981 году начала выступать на сцене одна из любимиц прессы и публики, шестилетний вундеркинд Полина Осетинская.
Её публика приветствовала особо горячо. Всем нравился факт, что Полину обучает собственный отец, Олег Осетинский, киносценарист, которого публика любила за «Звезду пленительного счастья».
Олег с удовольствием рассказывал, что обучает дочь по собственной уникальной методике. Правда, результат критиковали профессиональные музыканты – мол, девочка сильно упрощает пьесы, пропускает ноты,
к тому же напряжённая игра может искалечить ей не поставленные как следует руки – но эти возражения тонули в похвалах и аплодисментах.
В 1988 году Советский Союз всколыхнула новость: тринадцатилетняя пианистка-вундеркинд сбежала от отца. Она рассказала журналистам, что её избивают, над ней издеваются, от неё требуют невозможного. Руки у неё были уже в таком состоянии, что станет ли она когда-то профессиональной пианисткой, было неясно.
Нет, физиологически они были в норме. Но из-за нагрузки и неправильной постановки они не могли воспроизводить именно правильных, нужных для профессиональной игры движений.
...............................Окровавленный рояль..............................
В 2006 году уже взрослая Осетинская написала книгу о своём детстве, и подробности в ней были страшнее, чем те, что раскрывала советская пресса. Просто потому, что о некоторых вещах Полина тогда сочла невозможным сказать.
Книга называется «Прощай, грусть».
Она моментально стала бестселлером. Можно было бы сказать, что она окончательно испортила отношения отца и дочери, но дальше на тот момент было некуда.
Эта книга начинается со страшного воспоминания. Но не самого страшного. Двенадцатилетняя Полина, с уже начавшей формироваться фигурой, вышла к гостям отца, пяти интеллигентным мужчиной, в нарядном платье. Она была маленькой хозяйкой вечера, подливала всем чай
. Вдруг отец потребовал от неё играть Шопена. Быстрее! Ещё быстрее!
Девочка пожаловалась, что у неё заболела рука. Тогда отец разодрал на девочке с уже оформляющейся грудью платье, нанёс несколько беспорядочных ударов, швырнул головой в батарею. От батареи голой, в одних трусах, протащил обратно до рояля и снова заставил играть.
Ни один интеллигентный, тонкий гость, ни один из пяти мужчин не сказал Осетинскому ни слова. Все продолжили пить чай. Клавиши рояля покрывались красными размазанными пятнами.
Это происшествие было одним из событий, подтолкнувших девочку к побегу из дома. Но оно не было первым актом издевательства.
Олег Осетинский похвалялся каким-то особым дубль-стресс-методом, который сделал из его ничем не примечательной дочери вундеркинда.
Но никто не задавался вопросом, в чём точно заключается метод с таким названием и тот ли это стресс, который безопасен для ребёнка.
............................................Инфаркт и голодные обмороки
Одно из самых ранних воспоминаний Полины – о том, как папа снова крадёт её у мамы. Родители развелись, когда она была совсем малышкой.
Они по очереди выкрадывали и прятали девочку. В конце концов, как известно, она осталась с отцом. Но тогда никто ещё не знал,
что это будет означать годы издевательств.
.......До Полины у Осетинского уже было две дочери. Одна из них сбежала из дома после очередного скандала – впрочем, фактически, скандалил только сам отец.
В. этот же день, в день ухода дочери-школьницы, Олег привёл жить к себе будущую маму Полины, свою фактически шестую жену.
Почему от Осетинского сбегают жёны и дочери, она тогда себя не спрашивала.
В их доме музыка звучала постоянно, и Полину, что неудивительно, в пять лет отдали в музыкальную школу: у неё был абсолютный слух.
Правда, методика преподавания учительницы настолько не нравилось полининому папе, что как-то раз он сходил с ней поговорить, и преподавательницу увезли в больницу с инфарктом.
А отец с этого момент взялся учить Полину сам. Большим пианистом он не был, но считал это для преподавания излишним.
Чтобы вырастить супердочь, прежде всего, Олег почти прекратил её кормить. Завтрак девочки часто состоял из подкисленной уксусом воды
и нескольких витаминок. На обед могло быть немного сыра и мёда, или недожаренный антрекот – но в гордом одиночестве.
Ужином мог послужить стакан кефира. В школе девочка падала в голодные обмороки, но это никого особенно не тревожило. В дополнение отец ставил ограничения на время еды: ровно две минуты.
Всё, что Полина не успевала заглотить в это время, объявлялось излишним. В общем, отец фактически пытал девочку голодом.
По счастью, у Осетинского была привычка ещё с совсем малых полининых лет брать её с собой в ресторан и просиживать там всю ночь. Это не давало возможности выспаться, зато всегда можно было тишком урвать какой-нибудь пищи. Надо сказать, ещё меньше кормили брата Полины. Из него делали чемпиона по боксу, а потому, по мнению отца, мальчик должен был стойко переносить ещё более суровые лишения.
Осетинский подыскивал дочери педагогов по музыке, и очень сильных, но всё в итоге упиралось в то, что педагогам очень не нравилась манера отца говорить с ними. В любом случае ходила к ним девочка для галочки, иначе нельзя было организовывать концерты. На деле её курсом музыки были домашние многочасовые дубль-стресс тренировки на голодный желудок. Музыка – разминка ради осанки и расслабления рук – снова музыка. Расписание было составлено поминутное, и в него практически не входила еда.
...............................................Папа-гестапо
К игре Полины требования были жёсткие. Сложную музыку предполагалось играть всё быстрее и быстрее, куда быстрее, чем это было заложено композиторам – просто для тренировки. Партитуры не предназначались для детских коротких пальцев.
Возражать, однако, было нельзя – за это отец бил. Полина, пользуясь музыкальной малограмотностью отца, приспособилась упускать часть нот и по-своему аранжировать музыку, перенося ноты так, чтобы общая гармония сохранялась, а пальцы доставали.
В какой-то момент, под предлогом необходимости разгружать нервную систему девочки, отец добавил ей нагрузки. Физической.
Полину заставляли бегать несколько километров день, заниматься коньками и танцами. Танцы ей, впрочем, нравились.
А вот бегать на голодный желудок было чистым мучением.
Интересно, что в те годы любимой, перечитываемой книгой Полины были «Узники Освенцима».
Как-то раз девочка – по просьбе отца – осталась ночевать у очередной своей преподавательницы, Веры Горностаевой. Выглядела она не очень опрятно, и дочь Горностаевой решили искупать и постирать ей вещи.
Стоило Полине раздеться, и женщине стало чуть ли не дурно – девочка выглядела жутко грязной, вся в потёках. Но, как ни отскребали эти потёки, они не отмывались. Это были почерневшие синяки.
Полина под одеждой была покрыта ими чуть ли не сплошь.
И снова у этого открытия не было последствий.
Пожаловаться маме было практически невозможно. Полина боялась, что тогда даже той связи, которую им удалось установить, больше не будет. Девочка тайком от отца звонила маме с вечерних пробежек, из автомата. Плюс к тому мама устроилась в музыкальную школу, где училась Полина, работать, чтобы почаще её видеть. Тем не менее, работать приходилось по-настоящему, и встречи были короткими.
Обычных побоев и голода Осетинскому казалось мало, как и бесконечных оскорблений в адрес дочери. Девочку ставили перед стеной, и отец брал в руки теннисную ракетку и мячик. После этого со страшной скоростью принимался запускать мяч в Полину, метясь в лицо или грудь.
Увернулась – молодец. Не увернулась – виновата, наказала сама себя.
Папа просто пускает мяч. Не подставляйся. Удар у папы был поставлен хорошо.
Правда, один из ударов спас Полине жизнь. Отец проворонил у дочери серьёзное воспаление в ухе. Когда оно стало уже сильным, в ярости приложил её головой об скамейку.
Воспаление лопнуло, наружу хлынула разбавленная гноем кровь.
Отец ушёл смотреть футбол. Чужая женщина вызвала «Скорую»
. Врачи сказали: если б не ударилась о скамейку, умерла бы через несколько дней. Было бы излияние в мозг. Женщина, которая была свидетельницей удара, так никому и не сказала, что это сделал отец.
...............................................Всё для папы...............................
Естественно, одним удовольствием от славы дочери, которая постоянно концертировала, дело не ограничивалось. Каждый концерт приносил деньги, и немалые. Осетинский не жадничал – пил на эти деньги сам и угощал других, творческих личностей.
В том, чтобы выпить с кем-то относительно известным, был особый шик. Полина тем временем выходила концертировать в драных спортивных штанах – зашить было некогда, новые покупать папа счёл излишним.
Но это не единственная выгода, которую он получал.
Тем, кто был в восторге от известности Полины, он предлагал и их дочь выучить по своей методике. Только, конечно, придётся таскаться с Полиной по концертам, графики у девочки плотные…
Потом в темноте номера Полина слушала, как её отец насилует очередную девочку-подростка.
.......................Девочки плакали и… никаких последствий................
. Осетинский умел запугать, нажать, надавить, лишить ребёнка воли. Сама Полина слишком его боялась и слишком боялась оставаться с ним наедине, чтобы предупреждать девочек и их родителей. Через много лет она попросит прощения у тех девочек. Но в чём она виновата, маленький ребёнок возле страшного взрослого преступника?
А внешне всё продолжало оставаться идеальным. В каждом интервью девочка рассказывала о невероятном единении с отцом – и тем убедительнее, чем сильнее во рту был вкус крови о пораненные зубами губы после удара по ним мужской рукой. На сцене она выученно улыбалась.
Села за рояль – и сразу улыбка, что бы ни играла.
Новость о побеге, когда Полина достигла того возраста, который, похоже, интересовал её отца самым пугающим образом, была шоком для всей страны.
........................................Построить себя с нуля.....................
Что дело неладно, подозревали многие и давно (а кое-кто знал конкретно, но молчал). Когда мама пришла за документами в школу, директор, отдавая ей абсолютно пустой табель дочери, рекомендовал вписать туда любые оценки, и… поздравил.
К тому моменту у Полины было уже два десятка хронических заболеваний, включая проблемы с желудком, сосудами и сердцем. Из-за того, что незадолго до побега она попала с предъявенным состоянием в больницу, отец начал её кормить, притом по расписанию. Но желудок пострадал всё равно сильно. Девочку также давно одолевали суицидные мысли.
Именно когда Полина сказала о них, её очередная учительница предложила бежать. Вместе с мамой был разработан план. Выполнить его оказалось нелегко, но они это сделали. Женщине с девочкой пришлось искать, где скрыться. У отца было достаточно много друзей, которые верили каждому его слову.
Помог знакомый священник – поселил за городом у своей матери.
Оттуда написали заявление в милицию. Там, конечно, указывалось не всё. Изнасилования других девочек скрыли за туманным словом «разврат». Полине помогла информационная поддержка журналиста
Александра Невзорова.
Карьера пианистки отныне была под угрозой. Руки Полины были страшно испорчены, даже повреждены перегрузкой.
Психологическое её состояние тоже было тяжёлым.
Но за неё взялась талантливая преподавательница, и в наше время Осетинская стала знаменитой, без фокусов, пианисткой.
У неё сложилась впоследствии и личная жизнь.
Отец Полины раздал множество интервью, в которых обвиняет её в клевете и говорит, что своей взрослой карьерой она обязана тому, как эффективно он работал с ней в детстве.
Он эмигрировал в США и там, пользуясь именем дочери, поначалу тоже пытался готовить пианисток. Из этого ничего не вышло
. Можно только надеяться, что готовил он их не так же, как девочек,
которых брал с Полиной на гастроли. Умер осенью 2020 года.
Следующая публикация
Комментарии 3