Предыдущая публикация
Сожаление Яакова
Р-н Йоси Голдман
В главе Торы "Вайишлах" наконец-то происходит с ужасом ожидаемая встреча Яакова и Эсава. После длительной разлуки для близнецов, которых вряд ли можно назвать хоть немного похожими, наступает час расплаты. Яаков, который сбежал от гнева Эсава 34 годами ранее, возвращается домой с большим семейством и богатством. Эсав несется к нему навстречу в сопровождении четырехсот головорезов, вооруженных до зубов. Будет ли война или они сумеют помириться? Яаков готовится к обоим исходам и также отправляет послание своему враждебно настроенному брату.
"Им Лаван гарти". Яаков говорит: "У Лавана жил я". Раши интерпретирует послание Яакова следующим образом: несмотря на то, что Яаков жил с прославленным мошенником более 20 лет, он "не научился плохому, глядя на его дурные поступки", и остался праведным евреем, верным в жизни путям господним. На это указывает гематрия (цифровое значение) слова гарти ("жил"), которое равно 613 – количеству заповедей в Торе.
Но не слишком ли это хвастливо со стороны Яакова? Как тот же самый человек, который вскоре будет молиться о спасении, говоря что "котонти" ("мал стал я") из-за всех милостей и всех благодеяний, оказанных ему Г-сподом, сейчас будто гордо выпячивает свое благочестие, говоря Эсаву, насколько он религиозен?
Хафец Хаим (рабби Исраэль Меир Каган, 1838-1933) предлагает интересную интерпретацию. Он объясняет, что слова Яакова не должны трактоваться как хвастовство, а скорее как сожаление. "У Лавана жил я, но не научился плохому, глядя на его дурные поступки" означает, что Яаков сожалеет о том, что ничему не научился от того, как Лаван делал свои дурные поступки. А как Лаван делал их? С энтузиазмом! С напором и силой. Его дурные поступки совершались со страстью и энергичностью, и Яаков сожалеет, что его хорошие поступки не совершаются с таким же пылом, как дурные поступки Лавана.
Если бы хорошие парни были бы настолько же мотивированы, как плохие парни, уровень преступности был бы гораздо ниже. Если бы полиция и судебные системы работали бы с такой же активностью и самоотдачей, как наркобароны или грабители, нам всем было бы лучше. Но проблема в том, что у сил зла больше энтузиазма и мотивации, а у сил добра зачастую все зависит от служащих, которым мало платят и которые при этом перегружены работой.
Есть известная байка про Никиту Хрущева. На XX съезде КПСС Хрущев выступал с докладом "О культе личности и его последствиях", который был посвящён осуждению культа личности Сталина. По окончании своей речи Хрущев получил из зала записку: "Где же вы были при Сталине?" На что Хрущев спросил на весь зал: "Кто это написал?" Никто не ответил. В зале воцарилась тишина, ни звука, ни шороха, все замерли от страха. "Вот и я был там же", – сказал Хрущев.
Эта интересная интерпретация сожаления, озвученного Яаковом, напоминает нам о том, что голос морали должен быть, по крайней мере, таким же громким, как и голос злодейства. Очень часто голос справедливости слишком мягок, в то время как голос коррупции и зла звучит помпезно и громко.
Кто усилит сладкий, но тихий голос добра?
Давайте стараться стать настолько же пылкими и напористыми в вопросах добра, как другая сторона пылка и напориста в отношении зла и несправедливости. И тогда мир будет гораздо приятнее, уравновешеннее и безопаснее.
Перевод Анны Каллер
Р-н Йоси Голдман https://ru.chabad.org/library/article_cdo/aid/2065527/jewish/-.htm
Следующая публикация
Нет комментариев