Предыдущая публикация
Увидел образ суженой в зеркале и встретил на передовой: история кузбасской семьи подтверждает, что любовь точно дается свыше
Гадание с предсказанием, чудо встречи, книга писем, семейное счастье, - то, что произошло с бойцами Колей и Капой, - готовый сюжет для кино
Лариса МАКСИМЕНКО
История, начинавшаяся с зажженной свечи и с гадания в начале 1941-го, не закончилась до сих пор…
Танкиста Великой Отечественной Николая Пушкарева и снайпера Капитолины Максимовой уже нет. Они «ушли» друг за другом в возрасте и похоронены в Яе рядом. А их любовь продолжает гореть и греть в оставшейся стопке старых военных писем. Точнее, уже со страниц книги из тех самых писем в переплете, сделанном недавно потомками.
И книга берет за душу. Мужеством мужчин и женщин, защищавших Родину. Их мыслями о настоящем и будущем. И встречей, предсказанной в Рождество и потом состоявшейся и подтвердившей: по судьбе, «вторая половинка» человеку, точно, дается свыше.
Кольцо из проволоки
… А началась эта история за полгода до нападения Гитлера на Советский Союз, в белорусской деревне на Гомельщине.
Тогда улочку залила большим светом большая луна, и снег сверкал, как днем. Парни и девчата, погуляв и наговорившись на тему, погадать бы по-старинному в эту самую «все знающую» ночь, разошлись в пять минут. И Коля, придя домой и сказав в темноте, что всё, тоже ложится, вместо этого выскочил в сени, за перегородки с коровой и поросятами.
- И - на сеновал, чтобы никто не помешал попробовать заглянуть в будущее, - вспоминает внучка Елена Кеменова семейную быль.
… И за промерзшей стеной, разгоняясь все больше, разыгралась, расстучалась метель. Но в юности – больше интереса, чем страха перед неизведанным. И Коля поставил зеркало, перед ним стакан, налил воды, зажег две свечи. Вспомнил, нужно кольцо. Скрутил колечко из проволочки. И, вглядываясь в зеркало, в нужную точку, вскоре почувствовал, что что-то началось.
- Он смотрел через зеркало в стакан, в кольцо и вдруг увидел… девушку в военной форме. Еще, рассказывал, тогда подумал, откуда в их деревне взяться девушке военной… - продолжает внучка. - … А девушка шла к нему. Тонкая, ноги крепкие… Держала за руки двух детей, светленьких, девочку кудрявую и мальчика в «матроске». И тут понял: увидел будущую семью.
… А дальше. Пламя двух свечек стало метаться. Образ исчез. Портал закрылся. Николай задул свечи. Ушел спать, решив, что все это, как сон, и как сон и забудется. И забылось.
… Началась Великая Отечественная война. Николай Пушкарев ушел на фронт, стал танкистом. Горел в танке. Выжил чудом. Вернулся из госпиталя на передовую – и его перевели на машину, возил командира части. И об увиденном однажды образе не вспоминал.
Но судьба уж повела их навстречу.
Капа Максимова ушла на фронт тоже добровольцем и тоже в начале войны. Она была с Волги, из-под Саратова. Невысокая, хрупкая, светленькая девушка с крепкими ногами. Часто вспоминала свой первый день в окопе, как они, девушки, плакали под первым обстрелом, и каждая – справа, слева, и Капа тоже, говорила: «Это ко мне смерть летит». Но выжила, выдержала, вскоре выяснилось, стреляет метко, прошла школу снайперов, и Капу – на передовую, теперь уже снайпером.
- Мне бабушка рассказывала, сначала было страшно, потом – быть снайпером – стало работой, и или ты убьешь, или тебя враг убьет… И она вспоминала, как они, снайперы, сидели и сутки, и по двое суток на дереве… Как однажды так же долго ждали, что их сменят, а есть охота, и подруга слезла с дерева – набрать малины, с собой звала, бабушка отказалась. Подруга ступила к малине – и взрыв, мина… В другой раз, когда сменили, бабушка с другой девушкой, тоже снайпером, шли по полю, мина под ногами подруги взорвалась, ту – насмерть, Капа сзади шла, уцелела, но была ранена, - вспоминает Лена.
После госпиталя, по просьбе Капы, ее оставили в части. На счету снайпера Капы, помнит внучка, уже было 137 убитых фашистов. Но ранение в ногу было тяжелым и было нужно время – восстановиться. И Капу перевели на склад.
… И там, на военном складе, Николай, отвезя командира в штаб и подъехав с накладной, и увидел впервые Капу.
- Где эту девушку раньше видел? – еще подумал он, уезжая и… потом начал мучиться, - где?!!!
-… Со второго раза, со второй встречи понял, где! – продолжает внучка, вспоминая слова деда. – … Он второй раз на склад приехал, снова все, что нужно, получил, девушка со склада ему, как обычно, как всем: «До свидания», развернулась, ушла… Вот в ту минуту, глядя ей вслед, он гадание и вспомнил! Силуэт девушки, в первую очередь…
И память подняла из глубин фразу Коли с гадания: «Откуда в нашей деревне взяться девушке в военном?».
И Николай сразу понял. Она! Девушка из зеркала.
А так как получил на складе в том числе бумагу для солдатских писем, то по дороге осенило – написать незнакомке Капе письмо (имя спросил у девчат).
И Капа ему, незнакомому солдату, вдруг ответила, неожиданно и для себя.
Жди меня…
И шли Колины письма Капе: одно за другим.
Капа писала ответы серьезно и сдержанно. Но прошло время, и они стали друзьями. Еще время... и уж Коля читал между строк и потом, по глазам, во время редких случайных, по срочному приезду-заданию, встреч, что видеть рада.
И он, помня образ суженой и встретив ее и влюбившись, не говорил Капе об этом. И их с Капой свеча разгоралась постепенно, в письмах. К примеру…
«7.12.44. Здравствуйте, Коля!...Шлю свой чистосердечный привет. Переписку иметь с Вами я не против, если, конечно, Вы желаете… Коля, ты пишешь, что жизнь твоя кочующая, всегда находишься в командировках. Я тоже работаю почти круглые сутки…»
«Здравствуйте, дорогая и многоуважаемая Капочка!... Я, Капочка, обещался выслать тебе свое фото, но получилось как-то нехорошо, а именно – фото получилось слишком неважное. Я решил перефотографироваться…»
«Капочка, обещайся писать письма через день. И я думаю выполнить обещание».
«Да, Капочка, признаться по совести и от чистого сердца, (скажу) просто ничто не интересует и не мило. И перебираешь в голове мысли с мечтами о будущем. И вместе с тем вспоминаешь прошлое и становится обидно за то, что проклятый Гитлер отнял у нас самые лучшие годы жизни, цвет её. И еще больше подымается ненависть к проклятому фашизму…»
«Радует то, что фашистская свора бежит без оглядки к своему холодному очагу, логову, Берлину… Капочка, всё то, что мне пришлось повидать, на бумаге не опишешь. …Мы, конечно, с тобой встретимся, обязательно, даже хотя бы после войны. Я прямо тебе признаюсь, Капочка, что какие-то силы все время тянут к тебе. Так что, если не будешь против, то после победы я приеду к тебе. Такие у меня мечты, Капочка! И, надеюсь, что это для тебя будет понятно. Такова, верно, судьба. Завтра 31.1.45, в 7.00 утра в Пруссию еду…»
«Здравствуй, Коля, живу по-прежнему на работе, вот, время 4 ч. утра, а я уже пришла на работу и до 1-2 ч. ночи работаю…»
«Капочка! …Вспоминаю тебя, твой образ встает передо мной, как образ лучшего товарища-друга. Был на передовой 20 дней прорыва, всё обошлось благополучно».
«Здравствуй, дорогая и многоуважаемая Капочка! Вот пришел с кинокартины и решил черкнуть тебе пару слов, кино демонстрировалось при части, под названием «Жди меня»… Картина исключительно замечательная… Если бы ты только могла представить, как я жду твоих писем!»
«Здравствуй, дорогая Капочка! Вот ровно 22.00 часов ночи, и я решил черкануть тебе маленькое письмишко. Сижу один, кругом – мертвая тишина. Я дежурю по части. Так что ночь провожу в уединении, и вот все твои письма перечитываю несколько раз. На первый взгляд, кажется, что в них ничего особенного нет, но, читая их, чувствуешь себя не одиноким…. Тебя также интересует вопрос, с какой целью я назвал тебя дорогой, тем более своей, разреши ответить, что именно ты - являешься моим сердцем».
«Здравствуй, Коля. Шлю тебе чистосердечный привет и искренние наилучшие пожелания твоей настоящей и будущей жизни… Между нами ничего особенного нет, да потом переписываться, иметь друга, товарища, неплохо…»
… Но в конце зимы 1945-го дружеское расстояние, которое держала Капа, начало сокращаться, ее отношение к Коле - теплеть.
Но потом все едва не рухнуло.
Николай при встрече рассказал Капе о предвоенном гадании и что видел ее в зеркале, за несколько лет до их встречи.
Реакция была неожиданной…
Капа рассердилась. Она - снайпер. Девушка с твердым характером. С верой, что человек – сам творец своей судьбы. К тому же - учитель. Отлично училась в школе и после восьмого класса ей предложили вести в ее же школе русский и литературу, и она вела уроки, и рано стала взрослой, и давно считала: сказки остались в детстве.
… Капа ушла тогда решительно. Коля уехал. И думал, и он принял решение. Отступиться. Пойти против судьбы. Лишь бы любимая, пусть без него, была бы счастлива. Он написал ей в следующем письме: «Капочка, я очень обеспокоен тем, что тебя мучает загадка, о которой я тебе рассказал вечером. Хочу сказать одно, что ничего особенного нет, чародейства здесь никакого, а причиной могут быть только чувства, которые испытывает человек. Но если эта моя связь с тобой мешает твоей жизни, то ты мне напиши…, и я не буду тогда писать и тем самым освобожу тебя от таких мучений. Пусть тогда это останется, как сон. Будет очень тяжело, без всяких сомнений… Как ты смотришь на дальнейшую нашу связь?»
«Приедешь, всё переговорим…» - пришел мудрый и точный ответ девушки-снайперши.
И переписка продолжилась дальше.
«Капочка! Завтра уезжаю в далёкий рейс, километров 500. Особо не огорчайся, где бы я ни был, ты всегда находишься в моем сердце».
«18.III.45. Капочка, … вечером буду смотреть кино «В 6 часов вечера после войны», займу два места, для тебя, Капочка, и буду представлять, что – с тобой».
… А потом был май 1945-го и Победа! Николай был в числе тех, кто брал Берлин. Капа оказалась с частью примерно в двух - трех километрах от Берлина. Коля это знал...
- И когда объявили Победу и Николай, и все бойцы ликовали… Он побежал к Капе… - говорит внучка.
- Добежал?
- Добежал.
И потом они стояли, взявшись за руки, Коля и Капа. И бойцы стреляли в небо и кричали: «Победа!»
… Николай служил дальше, и после войны. Они с Капой поженились. Родились сын Саша и дочь Наташа.
- В 1951-м отца перевели служить в Сибирь. И в Яю они приехали уже со мной, мне было несколько месяцев, - рассказывала мне Наталья. – Когда я подросла, мне стали завязывать бант, и отец сказал, что узнал девочку из гадания. А вот костюмчика-«матроски» у Саши не было. Но вырос, ушел в армию, пришло первое письмо с фотографией, и оказалось, попал в морскую пехоту. Вот тогда родители и сказали, что последнее из «той картинки из зеркала» сбылось.
- Такая любовь, какая была у Николая и Капитолины, бывает раз в сто лет, - говорит внучка Елена с любовью и гордостью.
Танкиста Великой Отечественной Николая Пушкарева и снайпера Капитолины Максимовой уже нет. Они «ушли» друг за другом в возрасте и похоронены в Яе рядом. А их любовь продолжает гореть и греть в оставшейся стопке старых военных писем. Точнее, уже со страниц книги из тех самых писем в переплете, сделанном недавно потомками.
И книга берет за душу. Мужеством мужчин и женщин, защищавших Родину. Их мыслями о настоящем и будущем. И встречей, предсказанной в Рождество и потом состоявшейся и подтвердившей: по судьбе, «вторая половинка» человеку, точно, дается свыше.
Кольцо из проволоки
… А началась эта история за полгода до нападения Гитлера на Советский Союз, в белорусской деревне на Гомельщине.
Тогда улочку залила большим светом большая луна, и снег сверкал, как днем. Парни и девчата, погуляв и наговорившись на тему, погадать бы по-старинному в эту самую «все знающую» ночь, разошлись в пять минут. И Коля, придя домой и сказав в темноте, что всё, тоже ложится, вместо этого выскочил в сени, за перегородки с коровой и поросятами.
- И - на сеновал, чтобы никто не помешал попробовать заглянуть в будущее, - вспоминает внучка Елена Кеменова семейную быль.
… И за промерзшей стеной, разгоняясь все больше, разыгралась, расстучалась метель. Но в юности – больше интереса, чем страха перед неизведанным. И Коля поставил зеркало, перед ним стакан, налил воды, зажег две свечи. Вспомнил, нужно кольцо. Скрутил колечко из проволочки. И, вглядываясь в зеркало, в нужную точку, вскоре почувствовал, что что-то началось.
- Он смотрел через зеркало в стакан, в кольцо и вдруг увидел… девушку в военной форме. Еще, рассказывал, тогда подумал, откуда в их деревне взяться девушке военной… - продолжает внучка. - … А девушка шла к нему. Тонкая, ноги крепкие… Держала за руки двух детей, светленьких, девочку кудрявую и мальчика в «матроске». И тут понял: увидел будущую семью.
… А дальше. Пламя двух свечек стало метаться. Образ исчез. Портал закрылся. Николай задул свечи. Ушел спать, решив, что все это, как сон, и как сон и забудется. И забылось.
… Началась Великая Отечественная война. Николай Пушкарев ушел на фронт, стал танкистом. Горел в танке. Выжил чудом. Вернулся из госпиталя на передовую – и его перевели на машину, возил командира части. И об увиденном однажды образе не вспоминал.
Но судьба уж повела их навстречу.
Капа Максимова ушла на фронт тоже добровольцем и тоже в начале войны. Она была с Волги, из-под Саратова. Невысокая, хрупкая, светленькая девушка с крепкими ногами. Часто вспоминала свой первый день в окопе, как они, девушки, плакали под первым обстрелом, и каждая – справа, слева, и Капа тоже, говорила: «Это ко мне смерть летит». Но выжила, выдержала, вскоре выяснилось, стреляет метко, прошла школу снайперов, и Капу – на передовую, теперь уже снайпером.
- Мне бабушка рассказывала, сначала было страшно, потом – быть снайпером – стало работой, и или ты убьешь, или тебя враг убьет… И она вспоминала, как они, снайперы, сидели и сутки, и по двое суток на дереве… Как однажды так же долго ждали, что их сменят, а есть охота, и подруга слезла с дерева – набрать малины, с собой звала, бабушка отказалась. Подруга ступила к малине – и взрыв, мина… В другой раз, когда сменили, бабушка с другой девушкой, тоже снайпером, шли по полю, мина под ногами подруги взорвалась, ту – насмерть, Капа сзади шла, уцелела, но была ранена, - вспоминает Лена.
После госпиталя, по просьбе Капы, ее оставили в части. На счету снайпера Капы, помнит внучка, уже было 137 убитых фашистов. Но ранение в ногу было тяжелым и было нужно время – восстановиться. И Капу перевели на склад.
… И там, на военном складе, Николай, отвезя командира в штаб и подъехав с накладной, и увидел впервые Капу.
- Где эту девушку раньше видел? – еще подумал он, уезжая и… потом начал мучиться, - где?!!!
-… Со второго раза, со второй встречи понял, где! – продолжает внучка, вспоминая слова деда. – … Он второй раз на склад приехал, снова все, что нужно, получил, девушка со склада ему, как обычно, как всем: «До свидания», развернулась, ушла… Вот в ту минуту, глядя ей вслед, он гадание и вспомнил! Силуэт девушки, в первую очередь…
И память подняла из глубин фразу Коли с гадания: «Откуда в нашей деревне взяться девушке в военном?».
И Николай сразу понял. Она! Девушка из зеркала.
А так как получил на складе в том числе бумагу для солдатских писем, то по дороге осенило – написать незнакомке Капе письмо (имя спросил у девчат).
И Капа ему, незнакомому солдату, вдруг ответила, неожиданно и для себя.
Жди меня…
И шли Колины письма Капе: одно за другим.
Капа писала ответы серьезно и сдержанно. Но прошло время, и они стали друзьями. Еще время... и уж Коля читал между строк и потом, по глазам, во время редких случайных, по срочному приезду-заданию, встреч, что видеть рада.
И он, помня образ суженой и встретив ее и влюбившись, не говорил Капе об этом. И их с Капой свеча разгоралась постепенно, в письмах. К примеру…
«7.12.44. Здравствуйте, Коля!...Шлю свой чистосердечный привет. Переписку иметь с Вами я не против, если, конечно, Вы желаете… Коля, ты пишешь, что жизнь твоя кочующая, всегда находишься в командировках. Я тоже работаю почти круглые сутки…»
«Здравствуйте, дорогая и многоуважаемая Капочка!... Я, Капочка, обещался выслать тебе свое фото, но получилось как-то нехорошо, а именно – фото получилось слишком неважное. Я решил перефотографироваться…»
«Капочка, обещайся писать письма через день. И я думаю выполнить обещание».
«Да, Капочка, признаться по совести и от чистого сердца, (скажу) просто ничто не интересует и не мило. И перебираешь в голове мысли с мечтами о будущем. И вместе с тем вспоминаешь прошлое и становится обидно за то, что проклятый Гитлер отнял у нас самые лучшие годы жизни, цвет её. И еще больше подымается ненависть к проклятому фашизму…»
«Радует то, что фашистская свора бежит без оглядки к своему холодному очагу, логову, Берлину… Капочка, всё то, что мне пришлось повидать, на бумаге не опишешь. …Мы, конечно, с тобой встретимся, обязательно, даже хотя бы после войны. Я прямо тебе признаюсь, Капочка, что какие-то силы все время тянут к тебе. Так что, если не будешь против, то после победы я приеду к тебе. Такие у меня мечты, Капочка! И, надеюсь, что это для тебя будет понятно. Такова, верно, судьба. Завтра 31.1.45, в 7.00 утра в Пруссию еду…»
«Здравствуй, Коля, живу по-прежнему на работе, вот, время 4 ч. утра, а я уже пришла на работу и до 1-2 ч. ночи работаю…»
«Капочка! …Вспоминаю тебя, твой образ встает передо мной, как образ лучшего товарища-друга. Был на передовой 20 дней прорыва, всё обошлось благополучно».
«Здравствуй, дорогая и многоуважаемая Капочка! Вот пришел с кинокартины и решил черкнуть тебе пару слов, кино демонстрировалось при части, под названием «Жди меня»… Картина исключительно замечательная… Если бы ты только могла представить, как я жду твоих писем!»
«Здравствуй, дорогая Капочка! Вот ровно 22.00 часов ночи, и я решил черкануть тебе маленькое письмишко. Сижу один, кругом – мертвая тишина. Я дежурю по части. Так что ночь провожу в уединении, и вот все твои письма перечитываю несколько раз. На первый взгляд, кажется, что в них ничего особенного нет, но, читая их, чувствуешь себя не одиноким…. Тебя также интересует вопрос, с какой целью я назвал тебя дорогой, тем более своей, разреши ответить, что именно ты - являешься моим сердцем».
«Здравствуй, Коля. Шлю тебе чистосердечный привет и искренние наилучшие пожелания твоей настоящей и будущей жизни… Между нами ничего особенного нет, да потом переписываться, иметь друга, товарища, неплохо…»
… Но в конце зимы 1945-го дружеское расстояние, которое держала Капа, начало сокращаться, ее отношение к Коле - теплеть.
Но потом все едва не рухнуло.
Николай при встрече рассказал Капе о предвоенном гадании и что видел ее в зеркале, за несколько лет до их встречи.
Реакция была неожиданной…
Капа рассердилась. Она - снайпер. Девушка с твердым характером. С верой, что человек – сам творец своей судьбы. К тому же - учитель. Отлично училась в школе и после восьмого класса ей предложили вести в ее же школе русский и литературу, и она вела уроки, и рано стала взрослой, и давно считала: сказки остались в детстве.
… Капа ушла тогда решительно. Коля уехал. И думал, и он принял решение. Отступиться. Пойти против судьбы. Лишь бы любимая, пусть без него, была бы счастлива. Он написал ей в следующем письме: «Капочка, я очень обеспокоен тем, что тебя мучает загадка, о которой я тебе рассказал вечером. Хочу сказать одно, что ничего особенного нет, чародейства здесь никакого, а причиной могут быть только чувства, которые испытывает человек. Но если эта моя связь с тобой мешает твоей жизни, то ты мне напиши…, и я не буду тогда писать и тем самым освобожу тебя от таких мучений. Пусть тогда это останется, как сон. Будет очень тяжело, без всяких сомнений… Как ты смотришь на дальнейшую нашу связь?»
«Приедешь, всё переговорим…» - пришел мудрый и точный ответ девушки-снайперши.
И переписка продолжилась дальше.
«Капочка! Завтра уезжаю в далёкий рейс, километров 500. Особо не огорчайся, где бы я ни был, ты всегда находишься в моем сердце».
«18.III.45. Капочка, … вечером буду смотреть кино «В 6 часов вечера после войны», займу два места, для тебя, Капочка, и буду представлять, что – с тобой».
… А потом был май 1945-го и Победа! Николай был в числе тех, кто брал Берлин. Капа оказалась с частью примерно в двух - трех километрах от Берлина. Коля это знал...
- И когда объявили Победу и Николай, и все бойцы ликовали… Он побежал к Капе… - говорит внучка.
- Добежал?
- Добежал.
И потом они стояли, взявшись за руки, Коля и Капа. И бойцы стреляли в небо и кричали: «Победа!»
… Николай служил дальше, и после войны. Они с Капой поженились. Родились сын Саша и дочь Наташа.
- В 1951-м отца перевели служить в Сибирь. И в Яю они приехали уже со мной, мне было несколько месяцев, - рассказывала мне Наталья. – Когда я подросла, мне стали завязывать бант, и отец сказал, что узнал девочку из гадания. А вот костюмчика-«матроски» у Саши не было. Но вырос, ушел в армию, пришло первое письмо с фотографией, и оказалось, попал в морскую пехоту. Вот тогда родители и сказали, что последнее из «той картинки из зеркала» сбылось.
- Такая любовь, какая была у Николая и Капитолины, бывает раз в сто лет, - говорит внучка Елена с любовью и гордостью.
Капитолина пережила Николая на три года и умерла следом, сильно тоскуя по нему. Фото - архив семьи.
И их роман в фронтовых письмах – не только освещен свечой настоящей любви. В нем - уважение к девушке, чистота душ и подвига, опора и основа любви. Таким было время. Таким будет время еще не раз.
P.S. Книга с письмами Коли и Капы с войны хранится у внучки. Ее прочли уже три поколения потомков и она будет передаваться дальше. Отрывки из нее не раз звучали в школах, на встречах. В планах семьи – перевести письма в электронный формат. Чтобы люди, читая, верили, настоящая любовь существует.
И их роман в фронтовых письмах – не только освещен свечой настоящей любви. В нем - уважение к девушке, чистота душ и подвига, опора и основа любви. Таким было время. Таким будет время еще не раз.
P.S. Книга с письмами Коли и Капы с войны хранится у внучки. Ее прочли уже три поколения потомков и она будет передаваться дальше. Отрывки из нее не раз звучали в школах, на встречах. В планах семьи – перевести письма в электронный формат. Чтобы люди, читая, верили, настоящая любовь существует.
Следующая публикация
Нет комментариев