Детство под фашистскими бомбами

Совсем немного осталось среди нас свидетелей и очевидцев Великой Отечественной вой­ны, еще меньше тех, кто находился в то время непосредственно в зоне боевых действий. Детские, отроческие годы Татьяны Георгиевны Черевань, живущей сейчас в Хоринске, неотрывно связаны с тяготами и лишениями военной поры, с фронтовыми дорогами, с ужасами немецких бомбардировок советских городов. Встретившись с Татьяной Георгиевной, представительницей поколения «Дети вой­ны», я расспросил ее о пережитом суровом времени.
— Родилась я в Хабаровске в 1932 году, 16 августа, в семье военного. Отец Владимир Евгеньевич Ястребцов и мама Антонина Михайловна были ленинградцы. Они окончили Ленинградский железнодорожный техникум, и в дальнейшем отец стал военным. Переехали в Хабаровск на место службы отца, через некоторое время они разошлись. Потом мама вышла замуж за Георгия Павловича Ермолаева, он стал моим отчимом. В 1939 году он привез нас из Хабаровска к себе на родину, к родителям, под Харьков, здесь родилась сестренка Людмила. Отчим в Харькове служил в воинской части, в картографической службе. В 1940 году я пошла в 1-й класс, отчима отправили на курсы повышения в Ленинград на один год, и мы тоже с ним уехали. Вой­ну я встретила в Ленинграде, окончив 1-й класс. Помню, что утром, в день начала вой­ны 22 июня, все были возбуждены, взвинчены, на столбах висели репродукторы, люди стояли и слушали.
Отчима отозвали в воинскую часть в Харьков, и он нас взял обратно с собой, говорили, что вой­на долгой не будет — около трех месяцев. Пошла во второй класс, проучились месяц, начались бомбежки. Наш поселок Высокий под Харьковом бомбили немецкие самолеты и город тоже. Двоюродный брат мой Борис постоянно в это время убегал из дома, чтобы помогать пострадавшим от налетов. Отчим эвакуировал нас в город Армавир, приехали туда на поезде, который тянул паровоз. Мы жили почти в центре города, с одной стороны к нам примыкал авиазавод, а с другой стороны — воинская часть. Их днем и ночью бомбили немецкие самолеты. Если в это время мы были в школе, нас уводили в бомбоубежище. Мы были свидетелями, как после одной из бомбежек погибло много солдат. Об этом мы узнали, когда через некоторое время, проходя мимо воинской части, увидели на ее территории несколько, больше пяти, конных подвод с гробами. Бомба попала в укрытие, где находились солдаты.
С месяц побыли в Армавире. Отчима перевели на службу в Тбилиси, и мы на товарном составе уехали с ним. В дороге несколько раз попадали под бомбежку немецких самолетов, видели расстрелянные ими паровозы. Приехали в Тбилиси, там было тихо и спокойно, там окончила второй класс. Через некоторое время отец уехал в воинскую часть под Саратов. Мы поехали за ним, ехали через Баку, потом в Астрахань, оттуда по Волге на речном пароходе прибыли в Саратов, начиналась Сталинградская битва. Следующий за нами речной пароход разбомбили фашисты и потопили. Ни днем, ни ночью не было покоя в Саратове: бомбежки, сирены на весь город воют, так страшно, ужас. Мать нас под кровать затолкает, там забъемся и трясемся. На горе стояли зенитки, от их выстрелов все дрожало. В мае 1943 года у нас родился братик Павел. В августе отчима проводили на фронт, и в этом же месяце наши вой­ска освободили Харьков от немцев. В 1944 году, в феврале, отцова часть вернулась в Харьков, и мы вместе с ними. В городе все было разбито, разрушено, страшное дело. Наши родственники пережили оккупацию как могли. У бабушки с дедушкой в одной половине дома жил немецкий офицер, они боялись его и обходили стороной, покоя никакого не было. Выживали они за счет сада, огорода. Здесь я пошла в 4-й класс. Пока были немцы, школа, вроде, и работала, но дети почти не ходили в школу. Поэтому, когда начали учиться, мои одноклассники были выше меня и учителей, почти как взрослые.
В поселке Высокий, где мы жили под Харьковом, был госпиталь для наших раненых солдат. Мы, дети, ходили туда и выступали перед ними: пели песни, танцевали, читали стихи, развлекали, писали письма за тех, кто не мог писать. Ранения у них были разные — в руки, в ноги, кто вообще лежал, не двигался. С легкими ранениями выходили гулять на улицу. Они относились к нам ласково, были рады, когда мы приходили.
Здесь же видела немецких военнопленных. В поселке был их лагерь. Мы после школьных уроков обязательно старались пойти туда и подразнить немцев, у нас на них кипело зло за то, что они принесли столько горя. Хотелось им отомстить, кто — за отца, кто — за брата, сестру. В школе мы изучали немецкий язык, но его никто не хотел знать, учительница из-­за этого пролила немало слез. Трудное было время, голодное, все время хотелось кушать. По карточкам давали крупу, сахар, хлеб, который был черный, липкий.
Надо было защищать Родину, старались прилагать все силы, чтобы быстрее закончилась вой­на. Мой двоюродный брат Борис Федорович в 1943 году прибавил себе года и сбежал воевать на фронт. Остался жив, но получил два легких и два тяжелых ранения, он для нас всю дальнейшую жизнь после вой­ны оставался героем, защитником страны. Отчим Ермолаев Георгий Павлович окончил вой­ну в звании майора, награжден орденом Красной Звезды, медалями. У него была очень хорошая семья, много братьев и сестер, его отец был кузнец. Мой родной отец В. Е. Ястребцов был кадровым офицером, майором. Бабушка по маме рассказывала, что ему было доверено эвакуировать тело В. И. Ленина из Мавзолея, когда немцы вплотную подошли к Москве. Во время вой­ны он был награжден медалями, орденом Красной Звезды. После вой­ны продолжал военную службу, был военным атташе, начальником суворовского училища, закончил военно-­транспортную академию, был награжден орденами Красной Звезды, Красного Знамени, орденом Ленина.
Солдаты стали возвращаться домой, один танкист пришел домой в поселок весь обгорелый, лицо у него было страшно изуродованное от ожогов, боязно было смотреть. Все относились к нему с уважением.
В 1947 году я окончила школу в поселке Высокий. В 1948 году поступила в училище связи РУ № 11 в Харькове и в 1950 году окончила по специальности «связист». В училище нас одевали, обували, хорошо кормили три раза в день, все за государственный счет, хотя вокруг все было разрушено. Я благодарна училищу, что оно дало мне специальность, которая кормила меня всю жизнь. По направлению пошла работать в Харьковский проектно-­монтажный трест № 5. Все было разрушено, надо было восстанавливать, возвращать заводы и фабрики, эвакуированные за Урал. Отправили меня на Харьковский тракторный завод, а там еще и через пять лет после вой­ны стояли разбитые корпуса. Приходят из эвакуации станки, их ставят прямо на землю и начинают работать, тем временем восстанавливают или строят новый корпус. В первую очередь восстанавливали заводы, а потом только жилые дома. На субботниках мы разбирали эти разбитые дома на снос.
За время трудовой деятельности ездила на Кавказ, в Крым, в Донецке (тогда город Сталино) работала на металлургическом заводе, в его цехах монтировали связь, АТС. Была в Луганске (тогда Ворошиловград), Горловке, Лисичанске, Северодонецке, в Ангарске, Челябинске, Красноярске, Южноуральске, Новосибирске, Барнауле, Бийске, Горноалтайске, Сумгаити — везде налаживали связь, ставили коммутаторы, АТС, проводили междугороднюю связь.
В 1960 году вышла замуж за Василия Акимовича Черевань, жили мы в городе Сызрань, в Куйбышевской области. Здесь появились у нас дети, два сына — Миша и Андрей, и я перешла работать на завод на постоянную работу, получили квартиру, дети пошли в детский сад. Мужа тянуло на Украину, откуда он родом, и мы поменяли квартиру на Лозовую под Харьковом. С 1968 года так там и жили. Однажды нам позвонил знакомый по заводу, который работал в Магадане связистом. Он пригласил нас поработать в поселке Оротукан, там не хватало специалистов-­кабельщиков, а муж по профессии как раз связист-­кабельщик-спайщик. Мы согласились, перед пенсией можно было хоть подзаработать, и уехали туда. Наш трудовой путь отмечен медалями, у мужа «За трудовое отличие», у меня медаль «Ветеран труда», награждена знаком «Ударник коммунистического труда».
Отслужив в армии, сын Миша приехал к нам работать, здесь он встретился с девушкой Олей Шогдоновой, которая тоже работала в поселке. Они дружили, а потом сыграли свадьбу, родилась дочь Марина. Поработав, они переехали жить на родину Оли, в Хоринск. Недавно и я переехала к ним, а моя сестренка сейчас живет на Украине. У меня четверо внуков, девять правнуков, самому старшему правнуку 12 лет. Среди моих увлечений — вышивание подушечек, рушников, салфеток в технике «болгарский крест». Раздаю на память родным и близким и снова вышиваю. Раньше вязала свитера, кофты, платья, пальто детям.
Вой­на в моей памяти осталась навсегда. Такого никогда не должно быть, надо, чтобы люди жили спокойно и дружно. Ничего хорошего от вой­ны нет. Голод, холод, разруха. Немцы дошли до Волги и все на своем пути разрушили, стояли одни руины. Как люди выживали, одному богу известно. Мои бабушка и дедушка по маме пережили блокаду Ленинграда. Дедушка работал в депо, а бабушка в госпитале. Очень тяжело людям пришлось в те года, многие не выжили. Не дай бог никому это пережить. Живите в мире и согласии. Берегите людей.
Беседу вел Евгений ГУРОВ.