Предыдущая публикация
ОПЕРАЦИЯ "БЕЛЫЙ ГРИБ" ИЛИ ОДЕССКОЕ ГОСУДАРСТВО СВОБОДНОГО НАРОДА
Святослав Сергеевич Белогрибов, полковник ФСБ в запасе, очень не любил предателей и перерожденцев, и очень любил свой родной город Одессу, в которой родился, жил в юности, где долгие годы после окончания войны 1945 года жила его семья – мама и папа. В Москве служилось ему хорошо, но частенько по ночам он думал об Одессе.
Отец Святослава – Сергей Иванович Белогрибов всю свою жизнь служил в органах, сначала в НКВД, а потом в МГБ и в КГБ СССР. Во время войны и после неё работал под началом знаменитого генерала Павла Судоплатова.
Однажды Сергею Ивановичу крупно повезло - он издалека видел Сталина.
Мать Святослава – Екатерина Андреевна Белогрибова, в девичестве носившая фамилию Журавлёва, была учителем в школе, преподавала русский язык и литературу для старшеклассников. В последние годы жизни ей приходилось учить детей также в начальной школе, поскольку учителей стало не хватать.
С женой Белогрибову повезло ещё больше. Это была любовь с молодости, и это было несказанное счастье. Однажды встретив свою небесную голубоглазую Алесюшку юный Святослав утонул в озерах её глаз и не смог оттуда выбраться, впрочем, он этого и не хотел. Алеся Игоревна, рождённая в чистых родниковых краях Белой Руси была девушкой по нынешним меркам сверхтерпеливой, хозяйственной и очень душевной, однажды встретив своего одесского возлюбленного Свята, как она называла его чуть позже, стала его верной женой и родила трёх деток – двух мальчишек и одну девчонку.
Так бы оно и катилось это счастливое колесо жизни. Но, видимо, конец 20 и начало 21 веков даны человечеству не для счастья, а для всевозможных испытаний.
Святослав очень сильно переживал неожиданный уход из жизни своей матери в 2014 году, как раз в разгар начавшегося в Киеве Майдана. Он успел проскочить через российско-украинскую границу на похороны своей дорогой мамы и затем быстро вернулся в Москву.
Её похоронили на кладбище под Одессой. Святослав привёз на её могилу целую машину цветов и вместе с отцом они возложили их так, что получилась целая цветочная гора. Они долго плакали, не стесняясь своих слёз, и вместе с ними плакала вся Одесса.
В Одессе давно знали эту семью, как сказали бы – от дворника до начальника, и относились к ней с очень большим уважением, которое ценится в Одессе даже выше, чем нагрудный знак Золотая звезда «Герой Социалистического труда». Одесская молва, как общественное мнение, похожее на волны Чёрного моря и есть на самом деле настоящая оценка деятельности человека.
Переворот в Киеве в 2014 году, бегство Януковича в Россию, приход к власти Порошенко, и начатая Украиной война на Донбассе были восприняты и отцом и сыном Белогрибовыми, как трагедия славянского народа, и даже как личная трагедия. Святослав винил во всём себя. Ему казалось, что именно он не смог убедить Президента России Владимира Путина ввести войска на Украину и защитить Януковича, а заодно и присоединить Украину к новому Союзу с Россией, подобно Союзу России и Беларуси. Именно он, Белогрибов, думал Святослав Сергеевич, повинен в том, что не смог убедить Януковича в необходимости разгона Майдана и установления порядка на территории всей Украины.
Это его вина – так думал Белогрибов.
И на то была причина – он обладал выдающимися сверхспособностями убеждения людей, мог проводить передачу информации с помощью своих внутренних резервных возможностей, которые можно отнести к биотехнологии и телепатии. В спецслужбе знали об этих его способностях и таланте и иногда прибегали к его услугам, но одновременно и побаивались, мало ли что, а вдруг, как предполагало руководство, в сознании человека могут произойти необратимые процессы. Наука не могла объяснить феноменальные способности полковника, который на первый взгляд был самым простым человеком. Его красивое лицо и выправка в целом не отличались от выправки и лиц многих других военных. Единственной отличительной особенностью были его глубокие карие глаза, которые, казалось, могли разглядеть взмахи крыльев пчелы или маленькой птички колибри и, в которых отражалась вся Вселенная.
Святослав Сергеевич иногда и сам мучился от данного ему Творцом таланта, иногда радовался, когда он использовался по назначению, предотвращая теракты, выявляя агентов западных спецслужб, повышая эффективность системы безопасности России. Но никогда Святослав Сергеевич не позволял ни себе, ни другим использовать его могучий дар по пустякам и для выяснения отношений, а также в личных целях.
Это был честный офицер русской спецслужбы – настоящий чекист и Человек с большой буквы. Его любили одесситы, помнили по прошлой жизни. Его уважали в Москве.
Белогрибова связывала судьба с Петербургом и Донбассом. Несколько раз приезжал он в юности с родителями в «Музей под открытым небом» - так в годы СССР называли Ленинград. Всей семьёй они бродили по набережной Невы, заходили в Русский музей и рассматривали картины. Юный Святослав хорошо помнил, как его отец стоял у полотна Александра Дейнеки «Оборона Севастополя», на котором были, как живые изображены советские матросы с гранатами и винтовками в руках, сражающиеся против фашистов, и долго вглядывался в лица моряков, и при этом плакал. Мать жалела отца и гладила его руку.
Отец Святослава знал всю правду о войне не по художественным книгам, а по настоящему - видел её на передовой на фронте, знал по допросам пленных немецких офицеров, и по допросам предателей и перебежчиков. Если и можно назвать кого-то железным Сталинским человеком, то это должен быть именно он – Сергей Иванович Белогрибов.
Судьба помотала семью Белогрибовых по всему Союзу. Все детские воспоминания Святослава, как белые листы чистой книги заполнялись образами истории великой страны. Вот они – Уральские горы, вот оно – озеро Байкал. Вот оно - Аральское море, тогда ещё полноводное, вот он – индустриальный Донбасс.
Назначение отца на новое место службы было тайной за семью печатями для юного Святослава, но он и не вникал в детстве в его дела. Главное, с ним была его любимая семья – мать и отец. Он запомнил глаза отца – иногда усталые и встревоженные, иногда радостные и сияющие. Могучие руки отца в минуты радости подхватывали юного Святослава и подбрасывали до потолка, а затем ловким манёвром в перевороте присаживали на отцовские плечи. Отец любил катать Святослава «на лошадке».
Однажды на Донбассе Святослав услышал историю, смысл которой понял чуть позже. Ночью отца вызвали по служебным делам. Его не было целые сутки. Вечером он вернулся домой и с приподнятым настроением, сев за стол, накрытый вкусной едой, приготовленной долго ожидавшей его женой, произнёс: «Взяли ещё одного предателя».
Как оказалось, это прояснилось через некоторое время, в соседней Днепропетровской области проходили военные учения, и именно в эти дни советская контрразведка запеленговала вражескую радиостанцию, работающую в районе учений. После проведённой спецоперации был выявлен немецкий агент, завербованный фашистами ещё во время войны. Им оказался бывший полицай, из наших, который пытал подпольщиков «Молодой Гвардии» в Краснодоне. После отступления фашистов на Украине немецкая разведка сделала ему советские документы и под другой фамилией оставила в СССР, перебросив в соседнюю область.
Все семейные истории, как правило, были связаны с событиями в стране и юный Святослав, так или иначе, проникался духом и любовью к её истории, постигал смысл жизни, вырабатывая в себе те качества, которые в будущем стали его уникальными способностями.
Но это было уже в прошлом.
После 2014 года наступило время тревожное, в каком-то смысле похожее на Гражданскую войну 1918 – 1922 годов, когда брат пошёл на брата, а сын на отца. Американцы стали подминать под себя всю Украину, а Россия сопротивлялась и успела вырвать из их лап Крым, но, сожалению, не успела вернуть себе Юго-Восток Украины с его, Белогрибова, любимой Одессой. Что и говорить, даже весь Донбасс не получилось, а только лишь его половину в виде ДНР и ЛНР.
Нелегко было осознавать тогда ещё действующему офицеру ФСБ России, как украинская власть всё больше и больше прогибается под давлением американцев, как «обрезает» русские телеканалы, закрывает русские школы, рубит экономические связи, сажает в тюрьмы непокорных, убивает людей за пророссийские взгляды. Не единожды Святослав Сергеевич готовил для высшего руководства страны аналитические записки и, начиная ещё с 2004 года, после первой не законченной американской революции в Киеве говорил: «Оранжевая зараза» рано или поздно перерастёт в «коричневую чуму».
Его читали, слушали и обсуждали, но ничего не предпринимали, поскольку на тот период времени исходили из международного права и юриспруденции, а никак не из чаяний народа, национальных интересов и исторической миссии России по собиранию русских земель.
Знакомый журналист из Петербурга, с которым периодически общался Святослав Сергеевич, всё время спрашивал, когда же наконец-то государство возьмётся за голову, когда политики и министры-пофигисты повернутся лицом к народу, когда политика России развернётся в геополитическом плане, как самолёт Примакова над Атлантикой?
«Делаем, что можем, что в моих силах» - отвечал Святослав Сергеевич, понимая боль журналиста.
Все восемь лет прошли в страшном ожидании и тревоге. Донбасс продолжала обстреливать украинская армия, которую журналист из Петербурга называл никак не иначе, как «американо-бандеровской».
Пришло время уходить на пенсию. Действующий полковник ФСБ России ушёл в запас. Провожали его с почестями. Наградили. Но это уже не сильно волновало Святослава Сергеевича, поскольку из Одессы пришла печальная новость – его отец сильно заболел.
Это случилось ровно за год до начала специальной военной операции, когда во всём мире бушевала эпидемия коронавируса. Святослав Сергеевич не верил в «коронавирусные бредни», он считал это провокацией Запада и медленной удавкой на шее народов мира в ловких руках лондонско-вашигтонских стратегов, но когда заболел его отец, он задумался.
Жизнь такая штука, что нужно беречь себя от всякой заразы, но, однако, никто не может отменить естественный процесс старения и естественную биологическую смерть человека.
В день начала специальной военной операции, объявленной Президентом России Владимиром Путиным, воспринятую Святославом Сергеевичем с большим воодушевлением, как долгожданное событие и лучшее из того, что могло бы случиться, чтобы вырвать Россию из удушающих лап англо-саксонских глобалистов, в этот же день из его любимой Одессы пришла совсем печальная весть – умер его отец Сергей Иванович Белогрибов.
Папочка, родной, любимый человек…
И он решился.
Святослав Сергеевич не мог на это не решиться. Вся его жизнь была связана с риском. И сейчас она была сопряжена с удвоенным, утроенным, удесятерённым риском, но это был его выбор, сыновий долг и гражданский поступок. За этим поступком стояли и наблюдали две ипостаси Вселенной – Жизнь и Смерть.
Белогрибов не мог поступить иначе – он поехал к отцу. Не живому уже - на могилу, хотя он всегда будет для него живым.
Перед поездкой Святослав Сергеевич зашёл к своему другу на Лубянку, действующему генералу ФСБ за советом и возможным прикрытием. Вначале генерал, фамилию которого раскрывать не имеем права, даже слушать не хотел своего друга, поскольку понимал, что поездка в Одессу грозит тому неминуемой смертью от рук бандеровского отребья, или американской тюрьмой с пожизненным заключением и возможными пытками. Хотя в своей душе генерал понимал, зная и своего друга и его заслуженного отца, что это поступок настоящего сына.
В конце разговора генерал сказал: «Не могу я тебя отпустить, Святослав. Но ты вольная птица. Мы своих не бросаем – ни живых, ни мёртвых. Помни об этом».
Вечером Святослав Сергеевич два часа общался по телефону с петербургским журналистом, обсуждали общую геополитическую ситуацию, обстановку на Украине и в Донбассе, вспоминали историю Российской Империи и Советского Союза, обсуждали по ходу дела специальную военную операцию, которая на тот период времени в свои первые месяцы проходила более живо и успешно. В конце беседы Святослав Сергеевич как бы случайно спросил у журналиста, как он относится к поездке в Одессу на могилу отца.
После некоторого замешательства и паузы журналист ответил: «Это опасно. Но, если с Богом в душе и Вашим уникальным талантом перевоплощения и искусством убеждения людей, то можно».
«Я – еду!» - ответил полковник запаса.
Далее след потерялся. Никто в России не знает, как Белогрибов очутился в поезде, идущем из Киева в Одессу, но это случилось. Где-то во времени и пространстве осталась отметина от ещё одной встречи друзей – действующего генерала и полковника запаса и их крепкое рукопожатие.
Возможно, это произошло в Стамбуле у Мавзолея султана Сулеймана и его любимой жены Роксоланы, откуда открывается чудесный вид на старый город и бухту Золотой рог, но никто ничего об этом не слышал.
Недалеко от Одессы, буквально в нескольких десятках километров, в поезде началась проверка документов. В вагонах стала происходить повышенная суета. Люди в полицейской форме то ли вылавливали уклоняющихся от мобилизации, то ли проводили обычный рейд. Документы у Святослава Сергеевича были в порядке. Также была надежда, что к нему, как одесситу по рождению никто не придерётся. Да и человеком он уже был в возрасте. Единственное, что он не успел сделать, так это как следует почистить свой мобильный телефон и вставить новую сим-карту. На всякий случай.
Суета в вагоне нарастала, женщины и дети переговаривались и даже спорили с проверяющими. До Одессы оставалась ещё одна остановка.
Просочившись незаметно сквозь толпу, пока досматривались документы в соседнем купе, Святослав Сергеевич вышел в тамбур и спрыгнул на землю из поезда. «Бережёного Бог бережёт!» - вспомнил он старую мудрость.
Родная одесская земля! Он уже стоял на ней, чувства переполняли сердце и душу, от счастья он вырос да самых звёзд. Ветерок обнял его ароматами трав. На несколько минут он замер, глубоко вдохнул, нужно было идти. Одесская земля давал ему силы и вдохновение, но также - повышала градус риска.
Он шёл. Недалеко от железнодорожной станции показался Лиман – зеркало воды, мелководье, до Чёрного моря ещё далековато. Рядом с Лиманом возвышалась железнодорожная насыпь. И тут он увидел наяву, как будто во сне такую картину. Одесские воры грабили два вагона, стоящие на путях. Вытаскивали мешки то ли с зерном, то ли с чем-то другим и относили их на грузовые машины. Один из молодых ворёнков стал вытаскивать из второго вагона корову и показывать старшему, на что тот ответил: «Запихни её обратно».
Увидев эту картину, Святослав Сергеевич прошёл стороной. Он шёл между деревьями и полями и дошёл до города. Появились пятиэтажки. Впереди на одном из уличных перекрёстков было оживление, снимался кинофильм о временах Советского Союза, актёры были одеты в костюмы той эпохи, стояли советские милицейские мотоциклы жёлто-голубого цвета с колясками. Съёмочную площадку охраняла украинская полиция.
«Будь, что будет» - сказал сам себе Святослав Сергеевич и устремился по пешеходной дорожке.
«Гражданин, обойдите сзади, тут снимается кино» - закричал полицейский. И это очень обрадовало Белогрибова.
Пешком он шёл через всю Одессу и не узнавал её, вернее узнавал, но вид её был ужасен. На некоторых дорогах стояли противотанковые ежи, где-то была натянута колючая проволока, где-то у зданий были уложены мешки с песком. Очевидно, что киевский режим готовил Одессу к войне с Россией. Какое же это было несчастье для одесситов. В России никто воевать с Одессой не хотел.
Идя через весь город по малолюдным улицам Святослав Сергеевич дошёл до Привоза, того самого знаменитого рынка, который воспел Михаил Жванецкий. Пахло свежей рыбой. Сделав шаг, он как будто окунулся в атмосферу детства, но только вот разговоры уже были другие.
«Та дэ тебэ носыла, нэдружэствынна сыла»» - раздалось где-то рядом, и ему показалось, что голос был обращён к нему. Но, нет. Это продавщица рыбы, колоритная одесситка, взывала к совести знакомого пьяньчужку, который задолжал ей 500 гривен. Вслушавшись в их перепалку, Белогрибов понял, что пьяньчужка был когда-то хорошим художником, картины которого хотели закупать прямо из Франции в парижский Музей Лувр. По крайне мере он так говорил.
«Я был на концерте юмористов! Помнишь, Сонька, одесскую юморину?» - продолжал спившийся великий художник Одессы.
«Так как же её не помнить. Все эти юмористы были тут, рыбку они закупали у меня. Моя рыба ржала. Была Юморина, а стала Уморина. Всё у нас на У – Украина, уморить, укроп, украсть, убить. Тяжёлые времена наступили для Одессы» - высказалась с горечью продавщица свежей рыбы. У её школьной подруги у Дома профсоюзов 2 мая 2014 года озверелая толпа бандерлогов убила сына.
Как же сладок и одновременно печален был для Белогрибова родной одесский народный говор.
От Привоза до кладбища идти было ещё прилично, но Святослав Сергеевич, погружённый в воспоминания детства, пролетел свой путь быстро. У местных цветочников – и в магазинчиках и на улице – он скупил все цветы, попросил погрузить их на машину и отвезти к могиле своего отца, похороненного по завещанию рядом со своей женой – мамой Святослава, на могиле которой он не был уже долгих восемь лет.
Кладбищенские служители, которые были живы ещё с тех довоенных лет, хорошо помнили семью Белогрибовых, и никто из них не побежал «стучать» в СБУ на россиянина, который приехал на могилу к родителям. Он был для них свой. У одесситов не принято «стукачество», как смысл существования, таких в Одессе называют плохим словом «поц».
Огромная гора цветов выше всех могил и построек накрыла могилу матери и отца Святослава Сергеевича, которых он любил больше своей жизни. Он долго общался с отцом, разговаривал с ним, как с живым, задавал вопросы и плакал, плакал, плакал, не стесняясь своих слёз. А с ним плакала вся Одесса.
Слухи о приезде Белогрибова в Одессу быстро расползлись среди добрых людей.
Вечером несколько человек подошли к Святославу Сергеевичу и, выразив соболезнования и пожимая руку, сообщили важную информацию – Одесса помнит настоящих героев и помнит поимённо всех предателей, одесситы ненавидят всех американо-бандеровских самозванцев и готовят переворот для установления своих правил правильной одесской жизни.
Белогрибов чувствовал одесситов и понимал, что в городе существует троевластие: официоз, народ и бандиты. Так было много лет в Одессе, почему её и называли Одессой-мамой.
Как бывший чекист он вынужден был перепроверить полученную информацию. Как никогда ранее, при её получении вспомнилась поговорка «бывших чекистов не бывает». Перепроверить информацию было негде. Он задумался. И как бы не хотелось ему втягиваться в непродуманную спецоперацию, может быть даже разработанную американцами провокацию, тем не менее, перед его внутренним взором замаячила перспектива освобождения Одессы от американо-бандеровской мафии. Его мега-мозг автоматически начал анализировать обстановку, все «плюсы» и «минусы» и вырабатывать десятки вариантов действия.
Он решился!
Между тем по всей Одессе расползались слухи, все местные телеграм-каналы сообщали, что в город пришла весна. Происходила невидимая глазу «движуха».
Операцию назвали «Белый гриб».
Она проходила без участия действующих специалистов из ФСБ. Лубянка ничего не знала об одесском подполье, разросшемся от малой группы до почти всего города. Или почти ничего. А может быть и знала, но разве об этом кто-то скажет.
Через неделю план «А» был проведён ювелирно, так, что даже не возникло и мысли приводить в действие план «Б», а уж тем более план «В», по которому предполагалась эвакуация организаторов переворота – смелых людей города-героя Одессы, перевернувших перевёрнутую ранее жизнь и поставивших Одессу с головы на ноги.
Единые силы одесских патриотов не стали мстить всем подряд и повесили на фонарях вдоль Дерибасовской всего лишь 66 самых ярых ненавистников, предателей и бандерлогов, остальные успели сбежать или перешли на сторону восставших и раскаялись. Некоторым дали приличные сроки, при этом привлекли их к исправительно-трудовым работам.
Перед самой казнью предателей на Дерибасовской собралось много народу, люди шумели, кто-то выкрикивал ругательства в адрес Иуд, и вот, в это самое время, вдруг наступила гробовая тишина. Масса людей начала расступаться – по Дерибасовской, хромая, в парадном мундире с орденами и медалями гордо шёл дед Юрась. Он был коренной одессит, его знала вся Одесса, несколько месяцев назад дед Юрась отметил своё 105-летие. Родившись в Гражданскую войну, он пережил многое, а когда началась Великая Отечественная он, как и многие одесситы, партизанил. Партизаны били фашистов яростно, и тут же скрывались в Одесских катакомбах. Катакомбы из бывших старых каменоломен под Одессой были крепостью и домом партизан до самого освобождения города Красной Армией.
Дед Юрась был настолько уважаемым человеком в Одессе, что его слово имело вес выше, чем слово любого президента, олигарха, вора в законе, депутата, мэра и всякого такого люда из нового «дворянского сословия», выбившегося из грязи в князи.
Дед Юрась шёл по Дерибасовской, опираясь на палочку, и смотрел в глаза предателей – его суд совести был неумолим и суров.
Со стойки временного деревянного настила прозвучал приговор народного трибунала, транслируемый по всей Одессе через громкоговорители. Дед Юрась сказал: «Погодь» и подошёл поближе к одному из мерзавцев. Тот начал было говорить: «Дед Юрась, прости…», но замолчал, увидев поднятую руку ветерана и его пронзительный взгляд. Молча дед Юрась достал из кармана кусок мыла и передал предателю: «Смажь верёвку, Иуда, кара справедливая». Отвернулся и пошёл.
Дед Юрась шёл по Дерибасовской, как несгибаемый воин, он уже не слышал, как приводили приговор в исполнение, как расступавшиеся добрые люди шёпотом здоровались с ним. На его старых мудрых глазах выступили слёзы, и это были слёзы в память об убитых фашистами и погибших одесситах и его товарищах партизанах в той войне, об убитых одесситах в Доме профсоюзов, это были слёзы великого гражданина большой страны под названием СССР.
После успешной операции «Белый гриб» в Одессе и Одесской области был установлен новый политический строй, отменены налоги в украинский бюджет, в систему образования был возвращён русский язык и литература, режим Киева был объявлен преступным, вводилась новая экономическая политика, одесситам была дарована невиданная экономическая свобода. Одесса стала реальным порто-франко с полностью беспошлинной зоной вывоза и ввоза товаров, какой она и была в Российской империи.
На народном референдуме вся Одесская область проголосовала за свой новый политический статус – Одесское государство свободного народа. Были восстановлены права всех обиженных и притесняемых, восстановлены все памятники. У Дома профсоюзов был установлен Мемориал защитникам Русского мира.
Первым главой Одесского государства свободного народа был избран Святослав Сергеевич Белогрибов. Он навёл порядок в государстве и уже через несколько месяцев своего правления заключил Союзный договор с Россией на вечные времена.
В своей упрямой и умелой дипломатической работе он смог убедить людей из соседних областей последовать примеру нового Одесского Государства и выступить против оккупационных сил Запада и США, выгнать их агентов из Украины и заключить Союз с Россией.
Скоро слово сказывается, да не скоро дело делается. Описывая гражданский подвиг полковника ФСБ в запасе, не хватило бы и 10 томов толстых книг, поэтому рассказ о нём весьма сжат, можно только сказать, что это был рискованный прыжок в неизвестность. И переживания, переживания, переживания. Его самого, единомышленников, друзей и семьи. А также мировой общественности, которая внимательно следила за событиями в Одессе.
Но игра стоила свеч! Святослав Сергеевич вместе со своей командой создали новое государство, в котором максимально учитывались интересы народа.
В один из вечеров, когда стихла суета, Белогрибов позвонил в Петербург своему другу журналисту, которому доверял, которого знал много лет ещё с середины 90-х годов. Это было время, когда он курировал политические проекты и взаимодействовал с разными политическими партиями и общественными движениями, лично познакомился с людьми, разработавшими русский замысел глобальной безопасности. В те годы время было тревожное и творческое – время поиска новых идей. Он рассказал журналисту необычную историю и спросил, что с этим делать.
Её суть в том, что в самом начале организации Государства Одесского часть богатых людей перепугалась и уехала. А потом в приёмную новому руководителю стали приходить «конверты с деньгами» от неизвестных людей. Эти конверты на самом деле были большими чемоданами, плотно набитыми шекелями, долларами, евро, рублями и юанями. Когда перед глазами Белогрибова поставили уже десятый по счёту такой чемодан, то он не выдержал, и хотел было приказать охране сжечь эти деньги, которые, как он думал, поступают для дискредитации молодого государства.
В его планах было создание своего независимого банка Одесского государства свободного народа и своей собственной денежной единицы – одесского энергорубля, на котором должны были быть изображены портреты Екатерины Второй, как основательницы Одессы и портрет великого русского поэта А.С. Пушкина. Такой энергорубль, как чётко рассчитал Белогрибов, будет опираться не на золото, и уж тем более не на доллар, а на количество производимой электрической энергии, которая нужна всем и вот тут, в этом вопросе, как планировал Святослав Сергеевич, можно будет сделать ход конём. Экономически это будет выгодно многим странам, кроме США, и главное – это будет справедливо! Справедливость будет заключаться в эквивалентном обмене товарами между странами и будет установлен близкий к абсолютному курс валют. Долларовая пирамида обнулится.
Рассказав петербургскому журналисту историю о чемоданах с деньгами, Белогрибов спросил: «Что с ними делать и куда их деть?».
Журналист, слегка посмеявшись над в целом понятной для нынешнего времени ситуацией ответил: «Вложить в модернизацию очистных сооружений, водопроводных труб и канализации».
Это было разумно и практично. Так и сделали. С этим в Одессе была беда. Украинская власть после развала СССР вообще не уделяла никакого внимания жилищной сфере, особенно очистке воды. Канализационные трубы прямо с берега уходили в Чёрное море на расстояние 400 метров и сбрасывали дерьмо прямо в море без всякой очистки. На ближайших пляжах во время летнего купания туристы иногда видели проплывающие фекалии. Знающие проблему одесситы на эти пляжи купаться не ходили.
В первые месяцы после создания Одесского государства свободного народа его новый избранный руководитель испытывал колоссальное политическое давление и угрозы. В израильском кнессете случился страшный переполох, расколовший Израиль на три лагеря – кто-то звонил в Москву, кто-то в Вашингтон, кто-то в Одессу.
Киевские власти были в бешенстве – из Украины ушла ещё и Одесса, но они были бессильны что-либо сделать. Многие простые граждане Украины, призванные в украинскую армию устали от войны и отказывались воевать, а некоторые были готовы повернуть оружие против киевского прозападного режима. По всей Украине нарастали проклятия в адрес Зеленского и Порошенко, которые обманывали свой собственный народ и втянули в войну против России за интересы «дяди Сэма».
В одной из самых больших синагог в городе Днепропетровске, урезанного в названии до Днепра русофобской властью в Киеве, началось негласное обсуждение сложившейся ситуации - часть была за Одесское государство свободного народа, а часть – против. При этом, третьи, самые предприимчивые, на всякий случай, негласно шили себе флаги нового государства в Одессе.
В общем-то, за короткий временной интервал Святослав Сергеевич успел сделать многое. Не один конечно. Народ его любил и помогал, у него была команда. За это время была подготовлена стратегическая программа Одесского государства свободного народа, учитывающая накопившиеся проблемы. Она реализовывалась чётко, как во времена Сталина.
Белогрибов взял всё самое лучшее из того, что было сделано в СССР при Сталине. Строились жилые дома с высокими потолками и приличным метражом на человека, внедрялись самые передовые технологии, был создан свой банк, который выдавал гражданам беспроцентные кредиты, ростовщичество стало уголовно наказуемым. Были запрещены аборты, отчего резко повысилась рождаемость. Производство алкогольной продукции было взято под контроль государством, а все цеха по изготовлению палёной водки были выявлены и ликвидированы. За педофилию была введена смертная казнь.
Белогрибов был очень близок к введению Сухого закона, как это, например, есть в мусульманских странах, но не ввёл его, поскольку рассудил так – пока нужно проводить политику разъяснительного характера и усилить программы массового народного спорта, создать интерес к другой здоровой жизни – интеллектуально развитой и творческой. Запретом дело не решить - так думал Белогрибов. Но даже при таких мерах уменьшилось количество травм на производстве.
Очень мощная программа была выстроена в новом государстве для детей, школьников и студентов – и в образовательном ключе, и в системе отдыха и творчества. В будущее нужно вкладывать уже сейчас, думал Святослав Сергеевич, поэтому все программы для детей были бесплатными, за счёт государства.
С точки зрения образовательного процесса в учебных заведениях внедрили вместо кодирующей педагогики совсем другую – методологическую педагогику, что дало свои колоссальные результаты, проявившиеся в раскрытии новых талантов у школьников и студентов. Это пробудило мощный творческий импульс и коснулось всех специальностей.
Белогрибов часто задумывался над кадровым вопросом, вспоминая своего друга, офицера ВМФ, концептуального аналитика Михаила Викторовича Зазнобина, знавшего наизусть многие стихи А.С. Пушкина и считавшего, что Сталин в конце жизни не успел вычистить из госаппарата и партии, таких предателей, как Хрущёв.
Святослав Белогрибов всегда помнил слова Михаила Зазнобина: «Каждый в меру понимания работает на себя, а в меру непонимания – на тех, кто знает и понимает больше» и старался расширять свой кругозор, изучать социологию, читать историческую литературу.
Частенько вспоминал Белогрибов слова своей матери Екатерины Андреевны, которая говорила ему в детстве: «Сынок, читая произведения писателей и поэтов, изучай также их биографию, чтобы ты мог отличать их ранние и поздние произведения, понимал изменение их взглядов в течение жизни и соотносил с тем, что в это время происходило в стране».
Время шло быстро, события шли за событиями. В мире усиливалось противостояние русской и западной цивилизаций. Народ Донбасса продолжал проявлять чудеса героизма. Россия укрепляла свои позиции.
Утренние лучи солнца всё больше и больше прорывались в кабинет Святослава Сергеевича. Он спал. Прямо здесь, на простом диване спартанского вида, в кабинете, в той его части, которая закрывалась передвижной перегородкой зелёного цвета. Ночью он перечитывал одну из нужных ему сейчас для работы книг аналитического центра «О культуре административной деятельности». Как гласит русская поговорка «Повторение – мать учения». Как бы хорошо он не освоил в прошлом управленческие знания, однако, новые обстоятельства и новая его должность требовали внимания к переосмыслению теории, чтобы не ошибиться, чтобы более глубоко понимать окружающую обстановку, чтобы чётко следовать цели.
На его столе был открыт еженедельник в чёрной бархатной, обшитой узорами инкрустированной обложке, подаренной ему несколько лет назад на день рождения петербургским журналистом. Рядом с еженедельником лежал сборник стихов под названием «Мой император» московского поэта Владимира Хроменко, открытый на 55 странице, с обведённым красным карандашом заголовком стихотворения «Великая Россия». Мелким почерком на страничке еженедельника был расписан плотный рабочий день Белогрибова. Домой он так и не доехал.
Начинался новый рабочий день. В дверь кабинета Белогрибова постучал секретарь:
«Святослав Сергеевич, доброе утро! Вам звонят из Кремля. На проводе Президент России, возьмите, пожалуйста, трубку».
Никто не знает, сколько минут и о чём шёл разговор, линия связи была суперзасекреченной, созданной на новых технологических принципах, но окружение и одного, и второго видело на их лицах улыбки и какую-то таинственную внутреннюю силу духа, которая проявляется в пограничные моменты бытия, как, например, в образах былинных русских богатырей древней Руси, сражавшихся ради воплощения идеалов добра и справедливости.
Эти улыбки возвещали новую эпоху и создание человеческого миропорядка не только в России, но и на всей планете Земля.
Сергей Лисовский, главный редактор газеты «Общество и Экология»,
председатель Санкт-Петербургской региональной общественно-культурной организации «Союз Донбассовцев»,
1 апреля 2023 года, Санкт-Петербург
Источник: Сайт Проза.Ру - https://proza.ru/2023/04/01/28 #Одесса #ЧёрноеМоре #Россия #Донбасс #Украина #СоюзДонбассовцев #Экогазета
Следующая публикация
Нет комментариев